Сами, небось, знаете, какие у них в этом возрасте нервишки.
- А что он сам вам рассказывал?
- Да ничего! Попробуй, выжми из него слово!… Только я ведь не слепой - вижу, что он натурально скурвился. И учиться стал хуже, и огрызается, сучонок такой! Мне, конечно, по барабану, где он там отдыхает и как оттягивается, но если его кто с пути сбивает, это уже западло.
- Словом, вы тоже согласны заплатить?
- В общем, да. Но при наличии жесткого результата.
- Что вы называете результатом?
- Известно - что! Факты! Кто, где, когда и в какой форме. Если есть конкретные виновники, то нужен компромат, улики и тому подобная фанера… Думаю, не мне вас учить, как это тесто выпекается.
- Что ж, будем считать, что договорились!… - отключившись, Дмитрий взглянул на Сергея Захаровича. - Деньги свои пока заберите.
- То есть как?
- А так, спрячьте в сумку. А дня через два или три мы сами вам позвоним.
- Значит, вы согласны заняться лагерем?
- Скажем так: мы подумаем. Обстоятельно и неспеша. Постараемся навести какие-нибудь справки.
- Что ж, и на этом спасибо. Буду ждать вашего звонка. - Часто кивая, композитор забрал со стола плетку, наручники и деньги, неловко попятился к двери. Стоило двери за ним закрыться, как Серега Маркелов развернул свое кресле к Харитонову.
- Ты что, действительно, собрался взяться за эту ерунду?
- А у нас есть выбор?
- Ну, во-первых, у нас есть дело о теракте! Не забывай, погибли подружки Стаса! Или ты решил спустить все на тормозах?
- Я-то не решил, только кто будет слушать наши пожелания? Сунемся туда - и живо получим по носу. Те же эфэсбэшники кислород в пару дней перекроют.
- Интересно, каким это образом? Воевать с нами, что ли будут?
- Дубина! Им это без надобности. Сам ведь рассуждал насчет лицензии, а им это спроворить - раз плюнуть. - Дмитрий покосился в сторону возвратившейся с кухни Елены. - Что там у нас с заказами? Появилось что-нибудь путное?
- Да практически ничего. Звонили из одного кондоминиума, просили поймать взломщиков домофонов. Говорят, не успевают менять.
- Вот здорово-то!… - фыркнул Маркелов.
- И еще магазин один жаловался, - продолжала Елена, - заведующая сообщила, что их шпана донимает. Милиция помогать не берется, вот и решили выйти на нас.
- Что еще за магазин?
- Бывший гастроном «Снежок», теперь из него супермаркет сделали.
- Вроде помню такой… - Харитонов кивнул. - Только он ведь совсем небольшой.
- Ну да, обычный гастроном. Но сейчас же время такое, - из любого ларька норовят «суперрынок» сделать.
Дмитрий задумчиво пожевал губами.
- В супермаркетах обычно своя служба охраны. У них что, нет таковой?
- Да нет, есть. Потому-то милиция и не хочет помогать. А заведующая объясняет, что в охране у них случайный народ, разбегаются при первом появлении шпаны. А те, видно, почуяли слабину, теперь наведываются чуть ли не каждый день.
Поморщившись, Харитонов забарабанил пальцами по столу.
- А что с казино? Они ведь хотели брать нас в ответственные консультанты.
- Уже не хотят. - Елена пожала плечами. - Верно, решили обойтись своими силами.
- Или нашлись шустрики, что перехватили заказ. - Предположил Серега Маркелов.
- Возможно, - Дмитрий кивнул. - Словом, сам видишь, куда ни кинь - везде клин… В конце концов, почему бы и не пощупать этот лагерь? Хоть какая-то перспектива.
- Да какая там перспектива! - Маркелов фыркнул. - Я, конечно, извиняюсь, но девочку кто-то потискал - вот она и вскипела. Ей же всего четырнадцать - считай, самый опасный возраст. Они в эти годы, как бешенные, - на любой сук готовы надеться. А уж если кто поцелует да умело дефлорирует, то уж точно вывернутся наизнанку. И на каторгу пойдут, и на иглу. Все равно как жены декабристов.
- Что, что?
- А ты как думал? - Маркелов выпятил нижнюю губу. - Это пусть в учебниках истории про героическую любовь трендят, - я-то знаю, как оно в жизни бывает.
- И как оно бывает?
- Да так и бывает - либо орально, либо анально. Другой бы на месте папаши радовался, что дочка презервативы в сумке таскает, - значит, не совсем еще дура, а он жаловаться побежал! И нечего тут запрещать, потому как подростковый токсикоз - дело нешуточное. - Маркелов вернулся к своему экрану, возабновил игру в покер. - Это я по себе, бляха-муха, помню. Иной раз голова кружилась на пляже, чуть в обморок не падал. Была бы техника, как сейчас, тоже занялся бы порнухой.
- Интересное признание… Ну, а вы что думаете? - Харитонов взглянул на Маратика с Тимофеем.
- Ты у нас директор, - ты и думай. - Лосев налил себе из принесенного секретаршей кофейника, с шумом отхлебнул из огромной кружки. - Проверить этот лагерный гадюшник, конечно, не мешает, да только под каким видом мы туда сунемся?
- А мы и соваться не будем. - Дмитрий хитровато улыбнулся. - Для этого у нас есть Стас.
- Что? - глаза у Марата полезли на лоб. - Он же увольняться собрался!
- Пусть увольняется. - Дмитрий продолжал улыбаться. - А этот лагерь мы ему на посошок подсунем.
- То есть как?
- А так. Ты вспомни, о чем он мне толковали, - ему же отвлечься нужно, с детишками поиграть, воздухом свежим подышать - вот и пусть дышит. Уверен, в лагере ему понравится.
- Он же в школу собирался устраиваться!
- Какая разница - лагерь или школа? Кроме того, насколько я помню, школы начинают работать с первого сентября, а сейчас на дворе конец мая. Вот и пусть поработает в этом местечке. Все-таки природа, дети. Отдохнет, отвлечется, - заодно, глядишь, и порнографистов этих вычислит.
Лосев ошеломленно переглянулся с Маратом.
- По-моему, Димон спятил, - заявил грубоватый Маркелов. - Это Стаса-то в лагерь к малолеткам? Да черта лысого он там забыл!
- А, по-моему, Димочка - гений! - воскликнула Елена. - Это именно та работа, которая Зимину сейчас нужна. Стасик с ней отлично справится!
- Ты уверена?
- На все сто! И по этому поводу предлагаю выпить еще по чашечке кофе. Сейчас как раз сделаю свежего…
- Опять цикориевого? - процедил сквозь зубы Маркелов.
- Не бойся, толстокожий! Я же знаю, что со вкусом у вас полный завал. Так что специально для таких, как ты, приготовлю бразильской наркоты.
- Здорово! - Маркелов потер ладони. - Бразильскую наркоту мы любим!
- Как и бразильский футбол, - охотно согласился Марат. Извиняясь, взглянул на Елену. - А что нам еще остается, если своего футбола нет?
- Не сомневайся, скоро появится.
- Вот когда появится, тогда и перейдем на цикорий.
Глава 3
В далекой песочнице гомонили дети, в молодой листве сновали пичуги, но сейчас вся эта суета казалась ей совершенно нереальной. Все равно как сюжет какого-нибудь фантастического фильма. Сегодняшние будни Алены были намного страшнее, и возможно, именно поэтому ничто иное, кроме этих будней ее не интересовало.
Как всегда в скверик у фонтана она пришла первой. Убедившись, что Игнат снова запаздывает, Алена мысленно обматерила весь мужской род. Что-то и впрямь перекосилось в окружающем мире: погода, мужские качества, вкус магазинного хлеба - все претерпело качественные изменения. Во всяком случае, времена, когда мужчины долгими часами зябли под уличными фонарями в ожидании подруг, остались исключительно в фильмах и ветхой памяти родителей. С некоторых пор роли кардинально поменялись, и на свидания первыми стали заявляться дамы. Им же нередко приходилось проявлять инициативу по части интимных отношений, решать финансовые вопросы и даже браться за организацию самозащиты. Род мужской, по мнению четырнадцатилетней Алены, стремительно угасал. Судя по всему, возвращались времена матриархата, и факт этот Алену совершенно не радовал.
Вообще-то ее звали Еленой, но Лен вокруг развелось видимо-невидимо, и потому по собственному почину Лена предпочитала представляться Аленой. Да и почему нет? Сейчас все переделывали свои имена. Того же Игната звали Натом, Мишку Филатова - Филом, Петьку - Петручио и так далее…
- Привет!
Вздрогнув, она обернулась. Игнат снова умудрился подойти к ней незаметно. Виной всему была глухота, начавшаяся вскоре после того, как Коста ударил ее в правое ухо. И ударил-то, сучий потрох, только за то, что отказалась дать ему в первый день. Этому лагерному великану обычно не отказывали, а кто отказывал, тот немедленно получал на орехи. Вот и она получила, поплатившись глухотой. Скрывать неприятный недуг от родных было совсем несложно, однако жизнь приоткрыла для Алены ряд минусов, преследующих слепых, глухих и прочих увечных. Во всяком случае, теперь она стала отчасти понимать, каково это приходится жить в обществе, не делающем никаких скидок для калек и инвалидов. Вот и на школьных уроках скандалы стали обычным явлением, возникая чаще всего из-за того, что она просто перестала слышать вопросы учителя. Переспрашивать было глупо, а потому приходилось дерзить и огрызаться…
- Ну что, принес?
- Ага… - Игнат, долговязый подросток с носом-кнопкой и россыпью темных веснушек на щеках, виновато улыбнулся. Украдкой оглянувшись, приоткрыл сумку. Заглянув в ее темные недра, Алена разглядела пластиковый бок миниатюрной видеокамеры.
- Что за фирма?
- Самый настоящий «Панасоник», так что все тип-топ!
- А батарея?
- Аккумуляторы, зарядный блок, провода - все здесь.
- И микрофон?
- Ты что, смеешься? Это же последнее поколение - цифровик! Микрофон, таймер, процессор - все в одном флаконе! Так что запишем в лучшем виде.
- Клевая штучка… Где надыбал такую?
- Ясно где - у бати. Он любит аппаратуру с наворотами. Как что новое появляется, сразу покупает. У нас и пылесос водяной, и озонатор какой-то охрененный. А месяц назад батя комп приобрел за полторы штуки баксов. Главное, сам с ним обращаться не умеет, а все одно лезет покупать.
- Он бы лучше нам отстегнул, если деньги девать некуда.
- От него дождешься… - Игнат вздохнул.
- Так он что, не дал тебе ничего?
- Конечно, не дал. Вот только камеру и удалось свистнуть - и то втихаря. Узнает - шкуру спустит.
- Недорого и стоит твоя шкура!
- С хрена ли недорого?
- А сам скоро узнаешь, когда Любаша долг спросит. А она спросит, не сомневайся.
- Так откуда мы возьмем?
- Вот ей и объяснишь с Костой. Только они за этот кидняк нас точно накажут.
Игнат озадаченно почесал затылок.
- Да-а… С Костой лучшей не связываться. И главное - продать нечего. С карточки денег не снять - кода не знаю, а наличные батя в сейфе стал прятать. По-моему, что-то подозревает. Или настучал кто. Хорошо хоть сигареты успел стянуть…
- Ну, значит, хоть подымим. А то я уже неделю без табака.
- Неделя - это вилы!… А как насчет лагеря? Уговорила?
- Куда ж они денутся!… Ясное дело, уговорила. Хотя допросами уже достали. Где, мол, да что? И насчет татуировок опять разорялись. Отец даже ремнем грозил.
- И что?
- Ничего. Кишка у него тонка, чтобы доченьку свою выпороть.
- Ты вроде как даже жалеешь.
- Конечно, жалею! Уж лучше бы выпорол. Такому отцу хоть пожаловаться можно. А мой… - Алена пренебрежительно махнула рукой. - Тряпка и есть тряпка. Кроме своих нот ничего не видит, не знает.
- А что с финансами?
- Да то же, что у тебя! У моих с этим делом всегда было глухо.
- Как же быть? - Игнат растерянно шмыгнул носом. - У меня ведь тоже практически по нолям.
- У тебя-то и по нулям? Не гони!
- Ну, есть кое-что, но всего на одну фитюлю. А ломки уже второй день, так что извини, не поделюсь.
- Ничего, как-нибудь переживу.
- Нет, правда, не обижайся. Если бы не ломки, я бы дал.
- Ладно, проехали. Говорю же, перебьюсь.
- Да уж, ты у нас железная. Я бы так не сумел. - Игнат с уважением покачал головой. Он ничуть не кривил душой, и Алена невольно поморщилась. Такого рода комплименты ее совсем не восторгали. Уж она-то лучше других знала, что легкое словцо «перебьюсь» не облегчит ее положения. Знала, что снова будут судороги и головная боль, знала, что забудет о нормальном сне и аппетите. И ни черта в итоге не переможется. Придется ломать гордыню и снова выползать на панель - может, даже нырять в постель к Витьке Кривому или к тому же Бобу Альфонсу. А это еще хуже, чем с Костой. Кривой в жизни не мылся, а от Альфонса воняет, как от лошади. Зато и платят уроды по нормальной ставке - почти как валютной проститутке. Короче, можно и потерпеть разочек. Но самое скверное, что снова не получится откупиться от Любаши. За кассеты эти твари запросили тонну баксов, а где им достать такие лавэ?
- Может, все-таки поговоришь с отцом?
- Я ведь уже объяснял, - Игнат поежился, - он у меня бешеный. Кроме машин своих знать ничего не знает. Не только денег не даст, но еще и охрану свою взгоношит. Он ведь себя крутым мнит, думает - с любым криминалом сладит. А увидел бы разок Ангела - и обделался бы со страха.
- Вот и надо, чтобы не увидел. Ни Косты, ни Ангела, никого.
- Да уж, узнает про съемки, пришибет.
- А ведь мог бы и заплатить за сыночка. Или бабки для него важнее сыночка?
- Может, и не важнее, только дурак он. Дурак и козел старый. Такому, хрен, что объяснишь.
- Ясно. - Алена сухо кивнула, задумчиво произнесла: - Значит, снова придется ехать в этот траханный лагерь. И не просто ехать, а еще и пахать, как мурашам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
- А что он сам вам рассказывал?
- Да ничего! Попробуй, выжми из него слово!… Только я ведь не слепой - вижу, что он натурально скурвился. И учиться стал хуже, и огрызается, сучонок такой! Мне, конечно, по барабану, где он там отдыхает и как оттягивается, но если его кто с пути сбивает, это уже западло.
- Словом, вы тоже согласны заплатить?
- В общем, да. Но при наличии жесткого результата.
- Что вы называете результатом?
- Известно - что! Факты! Кто, где, когда и в какой форме. Если есть конкретные виновники, то нужен компромат, улики и тому подобная фанера… Думаю, не мне вас учить, как это тесто выпекается.
- Что ж, будем считать, что договорились!… - отключившись, Дмитрий взглянул на Сергея Захаровича. - Деньги свои пока заберите.
- То есть как?
- А так, спрячьте в сумку. А дня через два или три мы сами вам позвоним.
- Значит, вы согласны заняться лагерем?
- Скажем так: мы подумаем. Обстоятельно и неспеша. Постараемся навести какие-нибудь справки.
- Что ж, и на этом спасибо. Буду ждать вашего звонка. - Часто кивая, композитор забрал со стола плетку, наручники и деньги, неловко попятился к двери. Стоило двери за ним закрыться, как Серега Маркелов развернул свое кресле к Харитонову.
- Ты что, действительно, собрался взяться за эту ерунду?
- А у нас есть выбор?
- Ну, во-первых, у нас есть дело о теракте! Не забывай, погибли подружки Стаса! Или ты решил спустить все на тормозах?
- Я-то не решил, только кто будет слушать наши пожелания? Сунемся туда - и живо получим по носу. Те же эфэсбэшники кислород в пару дней перекроют.
- Интересно, каким это образом? Воевать с нами, что ли будут?
- Дубина! Им это без надобности. Сам ведь рассуждал насчет лицензии, а им это спроворить - раз плюнуть. - Дмитрий покосился в сторону возвратившейся с кухни Елены. - Что там у нас с заказами? Появилось что-нибудь путное?
- Да практически ничего. Звонили из одного кондоминиума, просили поймать взломщиков домофонов. Говорят, не успевают менять.
- Вот здорово-то!… - фыркнул Маркелов.
- И еще магазин один жаловался, - продолжала Елена, - заведующая сообщила, что их шпана донимает. Милиция помогать не берется, вот и решили выйти на нас.
- Что еще за магазин?
- Бывший гастроном «Снежок», теперь из него супермаркет сделали.
- Вроде помню такой… - Харитонов кивнул. - Только он ведь совсем небольшой.
- Ну да, обычный гастроном. Но сейчас же время такое, - из любого ларька норовят «суперрынок» сделать.
Дмитрий задумчиво пожевал губами.
- В супермаркетах обычно своя служба охраны. У них что, нет таковой?
- Да нет, есть. Потому-то милиция и не хочет помогать. А заведующая объясняет, что в охране у них случайный народ, разбегаются при первом появлении шпаны. А те, видно, почуяли слабину, теперь наведываются чуть ли не каждый день.
Поморщившись, Харитонов забарабанил пальцами по столу.
- А что с казино? Они ведь хотели брать нас в ответственные консультанты.
- Уже не хотят. - Елена пожала плечами. - Верно, решили обойтись своими силами.
- Или нашлись шустрики, что перехватили заказ. - Предположил Серега Маркелов.
- Возможно, - Дмитрий кивнул. - Словом, сам видишь, куда ни кинь - везде клин… В конце концов, почему бы и не пощупать этот лагерь? Хоть какая-то перспектива.
- Да какая там перспектива! - Маркелов фыркнул. - Я, конечно, извиняюсь, но девочку кто-то потискал - вот она и вскипела. Ей же всего четырнадцать - считай, самый опасный возраст. Они в эти годы, как бешенные, - на любой сук готовы надеться. А уж если кто поцелует да умело дефлорирует, то уж точно вывернутся наизнанку. И на каторгу пойдут, и на иглу. Все равно как жены декабристов.
- Что, что?
- А ты как думал? - Маркелов выпятил нижнюю губу. - Это пусть в учебниках истории про героическую любовь трендят, - я-то знаю, как оно в жизни бывает.
- И как оно бывает?
- Да так и бывает - либо орально, либо анально. Другой бы на месте папаши радовался, что дочка презервативы в сумке таскает, - значит, не совсем еще дура, а он жаловаться побежал! И нечего тут запрещать, потому как подростковый токсикоз - дело нешуточное. - Маркелов вернулся к своему экрану, возабновил игру в покер. - Это я по себе, бляха-муха, помню. Иной раз голова кружилась на пляже, чуть в обморок не падал. Была бы техника, как сейчас, тоже занялся бы порнухой.
- Интересное признание… Ну, а вы что думаете? - Харитонов взглянул на Маратика с Тимофеем.
- Ты у нас директор, - ты и думай. - Лосев налил себе из принесенного секретаршей кофейника, с шумом отхлебнул из огромной кружки. - Проверить этот лагерный гадюшник, конечно, не мешает, да только под каким видом мы туда сунемся?
- А мы и соваться не будем. - Дмитрий хитровато улыбнулся. - Для этого у нас есть Стас.
- Что? - глаза у Марата полезли на лоб. - Он же увольняться собрался!
- Пусть увольняется. - Дмитрий продолжал улыбаться. - А этот лагерь мы ему на посошок подсунем.
- То есть как?
- А так. Ты вспомни, о чем он мне толковали, - ему же отвлечься нужно, с детишками поиграть, воздухом свежим подышать - вот и пусть дышит. Уверен, в лагере ему понравится.
- Он же в школу собирался устраиваться!
- Какая разница - лагерь или школа? Кроме того, насколько я помню, школы начинают работать с первого сентября, а сейчас на дворе конец мая. Вот и пусть поработает в этом местечке. Все-таки природа, дети. Отдохнет, отвлечется, - заодно, глядишь, и порнографистов этих вычислит.
Лосев ошеломленно переглянулся с Маратом.
- По-моему, Димон спятил, - заявил грубоватый Маркелов. - Это Стаса-то в лагерь к малолеткам? Да черта лысого он там забыл!
- А, по-моему, Димочка - гений! - воскликнула Елена. - Это именно та работа, которая Зимину сейчас нужна. Стасик с ней отлично справится!
- Ты уверена?
- На все сто! И по этому поводу предлагаю выпить еще по чашечке кофе. Сейчас как раз сделаю свежего…
- Опять цикориевого? - процедил сквозь зубы Маркелов.
- Не бойся, толстокожий! Я же знаю, что со вкусом у вас полный завал. Так что специально для таких, как ты, приготовлю бразильской наркоты.
- Здорово! - Маркелов потер ладони. - Бразильскую наркоту мы любим!
- Как и бразильский футбол, - охотно согласился Марат. Извиняясь, взглянул на Елену. - А что нам еще остается, если своего футбола нет?
- Не сомневайся, скоро появится.
- Вот когда появится, тогда и перейдем на цикорий.
Глава 3
В далекой песочнице гомонили дети, в молодой листве сновали пичуги, но сейчас вся эта суета казалась ей совершенно нереальной. Все равно как сюжет какого-нибудь фантастического фильма. Сегодняшние будни Алены были намного страшнее, и возможно, именно поэтому ничто иное, кроме этих будней ее не интересовало.
Как всегда в скверик у фонтана она пришла первой. Убедившись, что Игнат снова запаздывает, Алена мысленно обматерила весь мужской род. Что-то и впрямь перекосилось в окружающем мире: погода, мужские качества, вкус магазинного хлеба - все претерпело качественные изменения. Во всяком случае, времена, когда мужчины долгими часами зябли под уличными фонарями в ожидании подруг, остались исключительно в фильмах и ветхой памяти родителей. С некоторых пор роли кардинально поменялись, и на свидания первыми стали заявляться дамы. Им же нередко приходилось проявлять инициативу по части интимных отношений, решать финансовые вопросы и даже браться за организацию самозащиты. Род мужской, по мнению четырнадцатилетней Алены, стремительно угасал. Судя по всему, возвращались времена матриархата, и факт этот Алену совершенно не радовал.
Вообще-то ее звали Еленой, но Лен вокруг развелось видимо-невидимо, и потому по собственному почину Лена предпочитала представляться Аленой. Да и почему нет? Сейчас все переделывали свои имена. Того же Игната звали Натом, Мишку Филатова - Филом, Петьку - Петручио и так далее…
- Привет!
Вздрогнув, она обернулась. Игнат снова умудрился подойти к ней незаметно. Виной всему была глухота, начавшаяся вскоре после того, как Коста ударил ее в правое ухо. И ударил-то, сучий потрох, только за то, что отказалась дать ему в первый день. Этому лагерному великану обычно не отказывали, а кто отказывал, тот немедленно получал на орехи. Вот и она получила, поплатившись глухотой. Скрывать неприятный недуг от родных было совсем несложно, однако жизнь приоткрыла для Алены ряд минусов, преследующих слепых, глухих и прочих увечных. Во всяком случае, теперь она стала отчасти понимать, каково это приходится жить в обществе, не делающем никаких скидок для калек и инвалидов. Вот и на школьных уроках скандалы стали обычным явлением, возникая чаще всего из-за того, что она просто перестала слышать вопросы учителя. Переспрашивать было глупо, а потому приходилось дерзить и огрызаться…
- Ну что, принес?
- Ага… - Игнат, долговязый подросток с носом-кнопкой и россыпью темных веснушек на щеках, виновато улыбнулся. Украдкой оглянувшись, приоткрыл сумку. Заглянув в ее темные недра, Алена разглядела пластиковый бок миниатюрной видеокамеры.
- Что за фирма?
- Самый настоящий «Панасоник», так что все тип-топ!
- А батарея?
- Аккумуляторы, зарядный блок, провода - все здесь.
- И микрофон?
- Ты что, смеешься? Это же последнее поколение - цифровик! Микрофон, таймер, процессор - все в одном флаконе! Так что запишем в лучшем виде.
- Клевая штучка… Где надыбал такую?
- Ясно где - у бати. Он любит аппаратуру с наворотами. Как что новое появляется, сразу покупает. У нас и пылесос водяной, и озонатор какой-то охрененный. А месяц назад батя комп приобрел за полторы штуки баксов. Главное, сам с ним обращаться не умеет, а все одно лезет покупать.
- Он бы лучше нам отстегнул, если деньги девать некуда.
- От него дождешься… - Игнат вздохнул.
- Так он что, не дал тебе ничего?
- Конечно, не дал. Вот только камеру и удалось свистнуть - и то втихаря. Узнает - шкуру спустит.
- Недорого и стоит твоя шкура!
- С хрена ли недорого?
- А сам скоро узнаешь, когда Любаша долг спросит. А она спросит, не сомневайся.
- Так откуда мы возьмем?
- Вот ей и объяснишь с Костой. Только они за этот кидняк нас точно накажут.
Игнат озадаченно почесал затылок.
- Да-а… С Костой лучшей не связываться. И главное - продать нечего. С карточки денег не снять - кода не знаю, а наличные батя в сейфе стал прятать. По-моему, что-то подозревает. Или настучал кто. Хорошо хоть сигареты успел стянуть…
- Ну, значит, хоть подымим. А то я уже неделю без табака.
- Неделя - это вилы!… А как насчет лагеря? Уговорила?
- Куда ж они денутся!… Ясное дело, уговорила. Хотя допросами уже достали. Где, мол, да что? И насчет татуировок опять разорялись. Отец даже ремнем грозил.
- И что?
- Ничего. Кишка у него тонка, чтобы доченьку свою выпороть.
- Ты вроде как даже жалеешь.
- Конечно, жалею! Уж лучше бы выпорол. Такому отцу хоть пожаловаться можно. А мой… - Алена пренебрежительно махнула рукой. - Тряпка и есть тряпка. Кроме своих нот ничего не видит, не знает.
- А что с финансами?
- Да то же, что у тебя! У моих с этим делом всегда было глухо.
- Как же быть? - Игнат растерянно шмыгнул носом. - У меня ведь тоже практически по нолям.
- У тебя-то и по нулям? Не гони!
- Ну, есть кое-что, но всего на одну фитюлю. А ломки уже второй день, так что извини, не поделюсь.
- Ничего, как-нибудь переживу.
- Нет, правда, не обижайся. Если бы не ломки, я бы дал.
- Ладно, проехали. Говорю же, перебьюсь.
- Да уж, ты у нас железная. Я бы так не сумел. - Игнат с уважением покачал головой. Он ничуть не кривил душой, и Алена невольно поморщилась. Такого рода комплименты ее совсем не восторгали. Уж она-то лучше других знала, что легкое словцо «перебьюсь» не облегчит ее положения. Знала, что снова будут судороги и головная боль, знала, что забудет о нормальном сне и аппетите. И ни черта в итоге не переможется. Придется ломать гордыню и снова выползать на панель - может, даже нырять в постель к Витьке Кривому или к тому же Бобу Альфонсу. А это еще хуже, чем с Костой. Кривой в жизни не мылся, а от Альфонса воняет, как от лошади. Зато и платят уроды по нормальной ставке - почти как валютной проститутке. Короче, можно и потерпеть разочек. Но самое скверное, что снова не получится откупиться от Любаши. За кассеты эти твари запросили тонну баксов, а где им достать такие лавэ?
- Может, все-таки поговоришь с отцом?
- Я ведь уже объяснял, - Игнат поежился, - он у меня бешеный. Кроме машин своих знать ничего не знает. Не только денег не даст, но еще и охрану свою взгоношит. Он ведь себя крутым мнит, думает - с любым криминалом сладит. А увидел бы разок Ангела - и обделался бы со страха.
- Вот и надо, чтобы не увидел. Ни Косты, ни Ангела, никого.
- Да уж, узнает про съемки, пришибет.
- А ведь мог бы и заплатить за сыночка. Или бабки для него важнее сыночка?
- Может, и не важнее, только дурак он. Дурак и козел старый. Такому, хрен, что объяснишь.
- Ясно. - Алена сухо кивнула, задумчиво произнесла: - Значит, снова придется ехать в этот траханный лагерь. И не просто ехать, а еще и пахать, как мурашам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48