Рука его потянулась к клавише селектора.
– Члена экипажа А-зеро, Кая Санди, к капитану, срочно... Впрочем, отставить... Алекс, предупредите господина следователя, что капитан крейсера намерен лично проверить, как там наши ребята поселили его. Если он ничего не имеет против, конечно...
Нарушение субординации было чудовищным. Но именно потому, что кэп Джейкобс точно знал, когда субординацию надлежит нарушать, он и был Капитаном.
3
Каюта, отведенная следователю щедротами сэконда, являла собой типовой образец гостеприимства в его военно-космическом понимании. Столь же типовым был и нехитрый скарб гостя, разместившийся по нишам-держателям. Строгий командирский глаз отметил лишь одно серьезное отступление от флотского стандарта – оно имело место на полочке у изголовья, то есть в самом незаметном с точки зрения нормального командированного чиновника месте. Том самом, куда совершенно автоматически обращается начальственный взор в любом, приписанном к ОКФ табельном жилище. Так вот, там, где по неписанным корабельным законам могли размещаться только: первое – баночка с гуталином (этикеткой вперед), второе – Устав ОКФ (причем надпись на корешке должна читаться слева направо) и третье (необязательно) – Библия или какой другой документ, относящийся к вероисповеданию проживающего, но обязательно расположенный так, чтобы название его на корешке читалось вверх ногами; и ничего более – в этом самом месте лежал здоровенный том в глянцевой обложке, на корешке которого прочитывалось (вниз ногами, разумеется) слово «каталог».
Как ни странно, это даже понравилось кэпу – наверное своей первозданной наивностью, открывающей глазу старого космического волка всю глубину той бездны, на которой копошится бесконечно отсталое штатское сознание. А может быть, тем, что в домах Старых Парней, с которыми так редко приходилось ему теперь видеться, тоже любили каталоги. Старые, редкие – еще до Смуты напечатанные тома. Кто коллекционировал рыболовные крючки, а у кого внук увлекался марками... В общем, взгляд капитана потеплел.
– Надеюсь, – начал он, не без удовольствия принимая сугубо партикулярное, жестом сделанное предложение садиться на единственное в каюте, утопленное в столик флотского терминала, кресло, – надеюсь, вы не в претензии за наш спартанский, так сказать, уют...
– Наоборот, – довольно искренне ответил Кай, приводя в действие походную кофеварку, которую, не подозревая, естественно, о пункте 141-б Бортового Уложения о пользовании электроприборами, уже уютно пристроил сборку от выхода принтера, – на «Форд-17» я добирался с Санта-Анны на обычной «кильке», так что здесь вы мне обеспечили поистине царские хоромы...
Он присел на край противоперегрузочной лежанки – второго (и последнего) предмета меблировки его каюты, способного дать приют нормальному человеческому седалищу. Тут же раздался стук в дверь, и на пороге появился сэконд, которого вполне закономерно тоже посетила светлая мысль – в свободное время проконтролировать и дополнить минимальной дозой гостеприимства процедуру расквартирования хоть незванного, да черт побери, в конце концов такого же подневольного, как и свой брат-астрофлотчик, гостя.
Войдя, он остолбенел.
Не то, чтобы вид столь же не к месту объявившегося кэпа потряс его. Кэп Джейкобс на то и кэп Джэйкобс, чтобы откалывать неожиданные номера. Но сидящий (сидящий!) на лежанке (на лежанке!) в присутствии капитана судна член экипажа, наливающий кэпу чашечку кофе из подключенного к бортовой сети бытового электронагревательного прибора – все это было таким вопиющим средоточием нарушений всех мыслимых положений Устава, что сэконд на минуту задался вопросом – не сон ли уж вся эта бренная жизнь? Впрочем, быстрота реакции всегда отличали космическое воинство, и, четко определив для себя, что грешно с обиженных богом людишек, не носящих формы ОКФ, требовать хоть чего-то, старпом отсалютовал, извинился перед кэпом и, повернувшись на каблуках, удалился в свой кабинет, где заперся и часа полтора-два читал Монтеня.
Проводив пострадавшего понимающим взглядом, кэп повернулся к Каю. Дело есть дело, черт его подери, и придется полчаса побыть полным идиотом в глазах новоявленного члена экипажа.
– Так вы работали в «Колонии Святой Анны»? – осведомился он, чтобы как-то завязать разговор. – Значит, понимаете даже по-русски?
– Нет, там все прилично владеют английским. Из старшего поколения, по крайней мере. Эти парни – довольно занятные люди. Не такие обозленные, как в других местах – на том же «Форде», скажем. А на «Форде» я ждал рейсового лайнера – у меня два пропущенных отпуска горят, знаете ли... Но вместо этого получил ориентировку по «Ферну». И вот...
– Я бы хотел обсудить с вами наши совместные действия по предстоящему расследованию... – капитан запнулся и сделал длинную паузу, которая могла бы считаться приглашением к более серьезному разговору. Он еще не решил до конца, как вести себя с этим непривычным собеседником, и, не без колебаний, протянул ему внутренний пакет. Странное постукивание и поскребывание отвлекло его внимание. Еще не хватало, чтобы мыши развелись на боевом корабле...
Однако его гость оказался достаточно тактичен. У него нашлось несколько слов, чтобы выразить сожаление – вполне искреннее, как показалось кэпу – по поводу неудобства, причиненного экипажу в связи с полученным заданием. Он коротко упомянул о важнейшей государственной программе, находящейся под угрозой срыва, если развитие событий на «Ферн-21» выйдет из-под контроля, подчеркнул, сколь многое зависит от опыта и авторитета капитана судна, получившего столь ответственное задание, и под конец своего небольшого монолога выразил готовность всемерно помогать означенному капитану во всех его начинаниях.
Капитан хмыкнул. Он достаточно хорошо представлял себе, что в Табеле о рангах Федеральный Следователь, наделенный полномочиями ранга А-зеро, стоял чуть повыше капитана линейного космокрейсера, но собеседник, слава Богу, ясно давал понять, что не собирается покушаться на его лидерство. Следовало ответить помягче.
– Ну, и как вы считаете, с чего нам необходимо начать? – прикинулся пай-мальчиком «стальной Эф-Джей».
– Ну, я полагаю, что вам имело бы смысл создать комиссию по выполнению задания Командования. Небольшую – человек пять-шесть, но достаточно компетентную и действующую под вашим непосредственным руководством. В нее могли бы войти ваш старший помощник, главный связист корабля, кто-то из армейского командования – я имею в виду десантников, – оперативная разведка, начальник корабельного госпиталя, и ваш покорный слуга.
– Вам приходилось что-нибудь слышать о моих людях?
– Пока только самые общие сведения, капитан...
– Ясно, иначе вы бы не заводили речь о Диреке. О Главном Связисте, я имею в виду... Но и без него в таком деле не обойтись. Теперь... Что я могу сказать моим людям насчет вот этого? – капитан ткнул пальцем в желтый пакет.
– Было бы лучше, если бы вы убрали это письмо в сейф, если вас не смутит мой совет. А для членов Комиссии... думаю, можно ограничиться версией о возможной эпидемии на станции наблюдения, которую ее руководство, видимо, скрывает. И наоборот...
– То есть?
– Я имею в виду, что, для «Ферн-21», это у нас тут эпидемия. На корабле. И контакт с персоналом станции исключен. Не можем продолжать рейс и обращаемся за помощью... Что-нибудь в этом духе. Эту информацию неплохо бы запараллелить по каналам военной разведки, чтобы на «Ферн» поступило предупреждение о нашем прибытии. Из региональной Администрации. Хотя бы задним числом. С учетом того, что колония «Бенилюкс-15» находится на окраине Федерации и представляет собой стратегическую ценность в качестве форпоста обороны Содружества Тридцати Трех Миров, наш визит должен, по меньшей мере, восстановить «статус кво».
Капитан молча выслушал ответ следователя и задумчиво постучал пальцем по полированной поверхности стола. Постукиванию ответило поскребывание где-то внизу. Или наоборот – под потолком?
– Вы еще хотите что-то спросить у меня, капитан?
– Нет... вернее – да! Скажите, а что это за программа «Резус», о которой упоминает ваш сту... Я хотел сказать, о которой упоминает загадочный «Гость-2» в своем послании? И каков характер опасности, грозящей моим людям при физическом контакте с ребятами со станции?
Кай, довольно грустно прищурившись, внимательно посмотрел капитану в глаза.
– Сэр, у нас с вами, к сожалению, не тот уровень допуска к секретной информации, чтобы я мог... исчерпывающе ответить на ваш вопрос. Но, поверьте, речь идет не о каком-то бактериологическом или химическом оружии нападения и даже не об оружии вообще. Программа «Резус» мыслилась когда-то, еще до Смуты, как средство восстановления и укрепления Галактического Единства какими-то скорее психологическими средствами, и наша с вами миссия, сдается мне, достаточно благородна... Что касается опасности, то, возможно, она не так уж и велика. В определенном смысле... Агенту на станции их локальные проблемы могут видеться в другом свете. Я полагаю, речь может идти лишь о каких-то модификациях сознания... или поведения. Во всяком случае «Резус» был связан именно с такими вещами...
– В чем это может выражаться?
– А вот это нам и предстоит узнать с вашей помощью.
– Итак, мы с вами имеем два с половиной часа на подготовку. В пятнадцать двадцать собираю чертову Комиссию в моем кабинете, отрабатываем последние детали, выходим на разведслужбу ОКФ, запускаем вашу дезу. Извольте быть. Фрак можете не надевать.
– Спасибо, кэп. А то пришлось бы срочно заказывать портному...
Кэп косо, но с определенной симпатией улыбнулся. Встал.
– В шестнадцать ноль-ноль – общее собрание экипажа. По статусу вам полагается быть в президиуме. Честно говоря, не завидую вам. Хотя, надеюсь, у вас будет возможность найти общий язык с экипажем «Харрикейна»... В восемнадцать – выход на «окно». В двадцать – Бросок.
Кэп взялся за рукоять двери. (Опять поскребывание-постукивание. Неужели крысы в вентиляции? Шеи посворачиваю санитарной службе!!)
– А вы, – спросил он немного неожиданно для себя самого, вспомнив стариковской рукой сделанную приписку к высочайшему приказу, – вы, я вижу, из этих, ну из нашего брата – филателистов? – он кивнул на каталог, к которому в этот момент уже тянулась рука Федерального Следователя. И с удивлением увидел, что на лице собеседника зарделось что-то напоминающее застенчивый румянец.
– Нет, – ответил Кай несколько смущенно. – У меня другое... хобби.
Он протянул объемистый том капитану. Тот машинально прочел полное заглавие.
– Детские игрушки? У вас э-э-э... есть в семье...
– Я сам собираю их. Детские игрушки. Не все, разумеется. Но всякие. Они меня интересуют ну... как форма человеческой изобретательности, что ли... Ведь первый паровой двигатель – вертушка Герона – тоже был всего-навсего игрушкой. Я собираю такие... такие штуки, в которых есть выдумка, или какое-то оригинальное выполнение. Головоломки, гэги...
– Забавно. И возите все это с собой? – Кэп машинально повертел головой.
– В основном – описания на дискетах. Но кое-что и во плоти, так сказать. Честно говоря, мои игрушки раскиданы по всей Федерации. Мне, знаете, еще с той поры, когда я был стажером, все как-то не удается зацепиться на Земле... И вообще на одном месте. Служба. Впрочем, уж вы-то меня хорошо понимаете...
– Жалко. Я бы с удовольствием посмотрел как-нибудь...
– Впрочем, один экземпляр у меня как раз с собой. Подарили русские на Святой Анне.
– Видимо, матрешка?
– Да нет, – Кай наклонился и вытянул из-под лежанки исхудавший чемодан, а из чемодана – аляповато раскрашенную картонную коробку. Кэп опасливо приподнял крышку и увидел серый листок бумаги с текстом и маленький кусочек темноты.
– Возьмите, не бойтесь, – сказал Кай. – Это – Барабашка. У меня с ним небольшая проблема.
Кэп прикинул на ладони этот странный, тяжелый кусочек то ли чернильно-черного мха, то ли очень тонкой шерсти и озадаченно спросил:
– Проблемы? Какие? А что, собственно, оно делает?
– Оно стучит. Или скребется.
– Скребется? Простите...
– Да – возится... Возможно, вы слышали, пока мы здесь...
– Так точно, слышал. Можете принять благодарность. От имени санитарной службы.
– Вы о чем? Это ведь – механическое...
– Да нет – не берите в голову. Это я так... И чем оно стучит? И зачем?
– Это – гэг. Подбрасывать, допустим, за шкафы любителям историй с привидениями. Очень трудно заметить эту штуку. Стук производят колебания центральной – вот этой – бусинки. А вот что приводит ее в действие – вот в этом и состоит моя проблема.
– Это что – их ноу-хау? Или как?
– Да нет. Это какой-то хорошо известный физический эффект. У них все это, вроде, даже написано...
Кэп поднес к глазам листочек с отпечатанным «слепым» серым текстом и потряс головой.
– Вы знаете, – сказал он, – я понимаю каждую из этих фраз в отдельности, но.
1 2 3 4 5 6 7 8