– Припомни хоть раз, чтоб мы не справились.
– Квампа.
– Мда… Было… И название дурацкое. Но ведь все живы остались! Не беспокойся, на этот раз справимся. Знаешь, чем я отличаюсь от ваших физиков? Они потеряли способность удивляться. Зажрались, короче. Для них украденная энергия – это просто цифра. 102 процента Солнечной массы. А для меня это звезда! Звезду не спрятать, понимаешь? Это не иголка в стоге сена. Кто бы это ни сделал, они не могут избавиться от всех физических свойств материи. Даже квант света имеет массу. А масса выдает себя гравитационным полем.
– А если эта масса разлетается сейчас со скоростью света во все стороны?
– Тоже возможно. Это самый страшный вариант. Такой взрыв выжжет половину галактики в их трехмерном континууме. Но я в это не верю. Сердце-вещун говорит, не может такого быть.
– Коша, будь серьезен. Это же физика. Сердце и физика несовместимы.
– Ну какая ты привереда. Не может, потому что задний фронт графика утечки тогда бы резко обрывался. А он ступенчатый. Ребята взяли столько, сколько хотели. Не больше, и не меньше.
– И как ты будешь искать?
– Очень просто! Их континуум должен очень сильно отличаться от соседних. Так же сильно, как наш. А может, еще сильнее. Я буду искать эту белую ворону.
– Ты уже один раз искал мир Кенти. И не нашел.
– Это были дилетантские потуги. И я кончил поиски, когда нашел Бака. А сейчас у меня за крылом вся мощь Квантора… И отступать некуда.
Как изменилась техника! Несмотря на то, что мы последние триста лет вынуждены сдерживать развитие науки, техника идет вперед. Современные физики играют такими мощностями, какие мне и не снились. Беда в том, что я ими играть не умею.
– Уголек, мне нужен специалист по силовому оборудованию. Найдешь?
– Обижаешь, мастер.
– Тогда действуй!
– Есть, сэр!
Через восемь с половиной минут (я засек по секундомеру) приводит ко мне молодую драконочку. Как-то несолидно она выглядит. Волнуется слишком. Тормознутая какая-то. Смущается все время. На самые простые вопросы с задержкой отвечает. Будто сначала про себя скажет, проверит, потом уже вслух. Спрашиваю, как зовут, объясняю задачу. Где-то я уже слышал это имя – Майя. Совсем недавно. Опускаюсь в свой бункер с аппаратурой однокамерного нуль-т и пытаюсь работать. Здесь уютно, тихо, спокойно. Еще бы не тихо – над головой полтора километра гранита. Киберы наконец-то приводят в порядок местный компьютер, подключают к современным каналам компьютерной сети. Выясняю удивительный факт. Когда-то этот гроб с музыкой казался верхом совершенства. Теперь у меня в очках комп не хуже. Но инженерный зал здесь лучше. Голографические экраны во все стены, аппаратура трехмерного инженеринга, все такое родное… Даю приказ заменить все процессоры компьютера на самые мощные. Все шестнадцать тысяч. Тут же корректирую формулировку: не на самые мощные, а на самые надежные. Замену производить поблочно, не отключая компьютер, не меняя его архитектуры и сохраняя содержимое памяти. Зачем мне это понадобилось, не знаю. При всем желании не могу придумать задачу, для решения которой потребовалась бы такая вычислительная мощь. Разве что в реальном времени просчитать полет каждой дождевой капли тропического ливня.
Марширую из угла в угол, набрасывая схему поисковой установки однокамерного нуль-т. Нет, не идет сегодня работа. Все время возвращаюсь мыслями к драконочке Майе. Спрашиваю у очков, где и когда я сталкивался с этим именем. Массаракш! Тридцать три раза массаракш! Ква-куи! А образование у нее какое? Биосферщик. Так…
Выясняю, не отменил ли кто моих полномочий в компьютерных сетях. Четыре века назад я назначил себя руководителем всех баз и главным администратором всех компьютерных систем. Нет, никто меня от власти не отстранил. То ли наглости не хватило, то ли никто об этой моей ипостаси не знает. Ну и хорошо. Связываюсь с очками Майи и выясняю, занималась ли она когда-нибудь силовым оборудованием. Нет, не занималась. Зато в данный момент зубрит учебник. Дьявольщина! Я спокоен, я абсолютно спокоен. Ом мани падме хум! О бесценное сокровище лотоса! К черту лотос! Кар-рамба!
Выясняю через очки, где сейчас Уголек и стремительно несусь туда. Ага, обе рядышком сидят.
– Майя, выйди.
Драконочка испуганно вскакивает и спешит к двери.
– Майя, останься, – Уголек ловит ее за хвост. Теперь драконочка и вовсе не знает, что делать. Ну что ж, я приказал ей выйти, остальное – ее проблемы. Делаю вид, что ее нет в помещении.
– Ты знаешь, что Майя – биологическая мать Мрака?
– Знаю.
– Знаешь, что в силовом оборудовании она ноль? Букварь для начинающих зубрит?
– Мастер, тебе нужен лучший силовик в обитаемом космосе, и ты поручил найти его мне, так?
– Ты его нашла!
– Да, нашла.
Разворачиваюсь, пробкой вылетаю из комнаты. Так плюнуть в душу! За что? Зачем она только вернулась ко мне!
– Коша, дай сказать!
Резко останавливаюсь. Так резко, что она налетает на меня сзади.
– Коша, это я лучший силовик в обитаемом космосе. Слово дракона!
Оборачиваюсь и печально смотрю на нее.
– Да, я дура набитая! За четыре века мог бы и привыкнуть.
Обида тает. Но тут обращаю внимание на ее хвост. Нет, она ни в чем не раскаивается. Устроила цирк с подменами, выставила меня дураком, и ни в чем не раскаивается. Даже если извинится, это будет лишь дань правилам хорошего тона. Уныло тащусь в свой бункер и тупо смотрю на экран. Составляю список литературы по силовой энергетике, отправляю на очки Майи. Силовик из нее никудышный, но чтоб не подумала, что я выгоняю ее из группы. Запираю дверь, блокирую внешние вызовы и начинаю яростно работать. Яростно – потому что все очень плохо. Все надо делать с нуля. Подходящего звездолета нет. Полюса сто на сто метров не годятся. Нужно брать те самые, о которых говорил Платан. Полтора на полтора километра. Только тогда нуль-т захват объекта в открытом космосе перестает быть игрой в русскую рулетку. Бегут часы, сутки, недели. Ем не отрываясь от дела. Сплю урывками, когда валюсь с ног от усталости. Где свалюсь, там и сплю. Не привыкать. С каждым днем идея обретает форму. Обрастает железом, как у нас говорят. Наверху тоже не бездельничают. Свою часть работы Уголек делает быстро и точно. Платан руководит постройкой восьми сверхмощных станций нуль-т для переброски нашего звездолета. Никто никогда не перебрасывал по нуль-т целые звездолеты. Не было необходимости. Я первый. Кроме того, если физики не придумают, как стабилизировать звезду, я раскидаю ее по пространству с помощью своих установок. Правда, это ненамного лучше взрыва, так как внутри звезды очень горячие протоны. Зато не будет гамма, жесткого рентгена и бэта-излучения. Вообще-то это варварство – строить в металле корпус станции, пока начинки нет даже в проекте, но время, время! И габариты я задал с запасом. Что называется, на вырост.
Кончаем с компьютером спорить насчет криогенного фазоконтроллера, и вдруг выясняется, что все! Проект готов. Оборачиваюсь и ошеломленно смотрю на суммарную диаграмму. Все квадратики красные. Ни одного зеленого, синего или желтого. Все узлы спроектированы. Вызываю на очки трехмерную компьютерную модель нуль-т станции и брожу по ней. Такого еще не было. Гордость переполняет грудь. Того и гляди лопну. Все самое современное, самое мощное. Это все придумал я!
Переключаюсь на звездолет. Все вокруг красное. Проектирование закончено. Можно выходить из добровольного заточения. Но сначала – привести себя в порядок. С неохотой лезу в кабинку пескоструйки под названием «драконий душ». Потом плещусь в маленьком бассейне. Любуюсь собой в зеркало. Все ничего, но глаза красные как у кролика-альбиноса. Застегиваю под подбородком очки и затемняю стекла, чтоб не так бросалось в глаза. Снимаю блокировку с замка двери, выхожу и наступаю на чей-то хвост. Хозяин хвоста пронзительно взвизгивает. Опознаю по голосу Уголька. Поспешно просветляю стекла очков и сажусь от удивления на хвост. В коридоре перед дверью разбит маленький походный лагерь. Немытая посуда, кое-что из мебели, компьютер. На стене висит большой голографический экран. На полу брошен спальный матрас. Уголек выпутывается из одеяла.
– Ты что тут делаешь?
– Тебя дожидаюсь.
Вспоминаю, что мы вроде как поссорились. Это было так давно…
– Идем наверх. У нас каникулы – две свободные недели. Мы их заслужили.
– А тут… убрать… надо.
– Потом кибера пришлю, – беру ее под локоть и тащу к вагончику метро.
– Коша, погоди… Там мама с Корой. Да, впрочем, не в них дело. Коша, я извиниться хочу. За эти недели столько речей составила, а сейчас слова в горло не лезут. Принцип равновесия, да. Ты весь открыт, и с тобой нельзя наполовину… Надо как ты. Я привыкла все в себе держать, а при тебе так нельзя. Неадекватно это, несправедливо. Я исправлюсь, а если нет, гони меня к чертовой бабушке. Я тут под дверью столько всего передумала…
Прижимаю ее к себе, пока не наговорила глупостей, веду к вагончику метро. Уголек явно нервничает. Что-то еще нахулиганила. Прокручиваю в очках запись нашего разговора.
– Ты с мамой поругалась?
Грустно кивает.
– Из-за меня? – опять кивок. Детский сад, честное слово. Живем пятую сотню лет, а ведем себя…
Вагончик останавливается, открывает двери. Поднимаю Уголька и несу перед собой. То ли она растолстела, то ли я ослабел. Зарядку по утрам делать надо. Подкидываю, ловлю на плечо, так и несу, хвостом вперед.
– Что ты делаешь?
– Я обещал носить тебя на руках по часу в день.
– Так то на руках…
– Провинилась – терпи.
Уголек послушно обвисает, скрещивает лапы за спиной, будто они связаны.
– Это моя добыча! – реву я, и гулкое эхо бродит по пустым коридорам. Нет, не пустым. За поворотом – комитет по встрече в полном составе. Кора, Анна и новенькая… Вспомнил, Майя! Уголек на плече начинает трепыхаться. Звучно шлепаю ее по заду, чтоб успокоилась. У встречающих отваливаются нижние челюсти. Проходя мимо Анны приседаю, обхватываю ее левой лапой, резко выпрямляюсь, подбрасываю и ловлю на плечо. Позвоночный столб просит пощады. Мы, драконы, не рассчитаны на то, чтоб бегать на задних лапках с грузом десять тонн. Да и лучше бы на этом месте стояла Кора. С Анной шутить опасно. Когти у нее о-го-го, а язык еще острее. Но пока молчит. Ошарашена.
– Мастер, ты куда нас несешь?
– На Канарские острова. Пурум пурум пурум-пум, пурум пурум пурум!
– Что?
– Не сбивай с мысли. Песня рождается.
Пешком идти, конечно,
Не очень-то легко,
Не очень-то приятно
И о-очень да-ле-ко!
Песня не моя, но готов спорить на собственный хвост, они ее не слышали. Кора с Майей семенят сзади. Кора удивлена, мордашка у Майи испуганно-восхищенная.
– Мастер, а зачем нам на Канары?
– Там тепло, там яблоки, – пытаюсь филейной частью Анны повернуть ручку двери нуль-кабины. Майя робко протискивается и открывает. Забиваемся все впятером в кабину, диктую Коре код. Выходим из кабины на самом настоящем необитаемом острове. Рощица пальм приветливо машет широкими листьями. Остров необитаемый, потому что по всему берегу на расстоянии ста метров друг от друга стоят плакаты:
ГЕНЕТИКО-БИОФИЗИЧЕСКИЙ ПОЛИГОН
Вы можете неограниченно долго жить на этом острове, употреблять в пищу любые плоды, но администрация полигона никакой ответственности за вашу жизнь и здоровье не несет!
P.S.
Ближайшая нуль-кабина находится в павильоне в центре острова.
Сгружаю драконочек на песок и расправляю усталые плечи. Анна с интересом изучает ближайший плакат.
– Это какой же умник такое сочинил? Мастер, ты куда нас завез? Хочешь потравить всех?
– Я тебе анекдот про Ивана Сусанина рассказывал? Форест, форест, форест. Ин зэ мидэл оф зэ форест Иван Сусанин энд…
– Кому ты его только не рассказывал. Теперь решил экранизировать? Сознайся, чей полигон. Вернемся, я им хвост накручу.
Смущенно ковыряю песок ножкой и, потупившись, протягиваю Анне кончик хвоста.
– Так это твой?
– Ага. Когда все меня бросают, лечу сюда и глотаю скупую мужскую слезу.
– А что за намек насчет опасности для здоровья?
Поворачиваю ее головой к пальмовой роще.
– Пальмы видишь? Они кокосовые.
– Ну и что?
– Тебе кокос на макушку никогда не падал!
Жду, когда все успокоятся, подзываю свистом местного кибера, приказываю подготовить ужин и веду всех купаться. Около часа плещемся в воде, ныряем, гоняемся друг за другом. Потом откуда-то появляются акулы, и драконочки с визгом выскакивают из воды. Конечно, двухметровые акулы драконам не страшны, но зато какой повод взвизгнуть в полный голос, никого не стесняясь! Мокрая Уголек катается по коралловому песку и становится белым драконом. Майя хочет о чем-то спросить меня, но боится. Прихожу к ней на помощь.
– Есть проблемы?
– Мастер Дракон, почему вы заперлись в бункере под землей?
– Чтоб не отвлекаться на женщин – это раз. Во-вторых, там у меня творческая лаборатория. Ей уже четыреста лет. И там стоит очень мощный компьютер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26