А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


- Славный был рубака в наших краях!
- Да, немало порубал своих соотечественников! - согласился Федор
Федорович.
К портрету всесоюзного старосты представитель тоже отнесся
благосклонно. С недоумением осмотрел огнетушитель, спросил:
- В доме никого нет?
- Кроме нас с вами.
- А где эта... ваша...
- Ушла в библиотеку, надолго.
Федор Федорович остался очень доволен тем, что его фамилию впервые в
этом городе не переврали. Он показал гостю кухню, похвастался библиотекой,
усадил в почетной раскладное кресло, сам уселся на пачку книг.
Представитель глубоководной конторы почему-то медлил, помалкивал и
заглядывался на посиневшие от холода достоинства скифских идолов.
- Так вот и живу, - начал разговор Федор Федорович. - Один... Пока
один. Хочу дочь прописать.
- Значит, она вам дочь?
- Приемная.
Весь разговор долго описывать...
Сурьезный был разговор, представитель конторы в самом деле глубоко
бурил, сразу видно, что не из военкомата. С Аэлитой все прояснилось, с
этим стиральным порошком вопрос снимается. О Рее Бредбери почти не
вспоминали, потому что кто же не знает Рея Бредбери!? Рей Бредбери
действительно выдающийся и прогрессивный человек, о нем только в
"Водоканализации" могут не знать. А "451 градус по Фаренгейту", о том, как
книги жгут, даже в пожарной части читали и с похвалой отозвались о работе
американских коллег. Так что насчет письма Рея Бредбери к Федору
Федоровичу у глубоководной конторы нет никаких претензий. Мосты, понтоны и
переправы на подручных средствах с американцами можно и нужно наводить.
Как на Эльбе. Только не удирать туда через нуль-пространство, а
культурненько... Зато с Гербертом Уэллсом вопрос спорный, неясный...
- Так ведь Герберт Уэллс тоже прогрессивный! - тут же ввязался в спор
Федор Федорович. - Прогрессивный великобританский писатель-фантаст!
- И выдающийся, - напомнил гость.
- Он Ленина видел!
- Кто спорит? Но дело в том, что этот прогрессивный писатель-фантаст
давно умер.
- Как это "умер"? - вкрадчиво спросил Федор Федорович. - Где? Когда?
Вы присутствовали на похоронах? Докажите!
- 13 августа 1946 года. Я специально уточнял.
- Он бессмертен! - с тихим пафосом произнес Федор Федорович.
- В каком смысле "бессмертен"? - тоже шепотом спросил бурильщик. - В
морально-литературном? В этом никто не сомневается.
- И в биологическом смысле тоже.
- Вы это серьезно?
- Герберт Уэллс живой. Как мы с вами.
Представитель конторы беспомощно посмотрел в глаза пьяного Конфуция,
ища поддержки у великого философа древности. Тот ему подмигнул: держись,
мол!
Представитель перевел взгляд на многорукого Шиву. Одной из множества
своих рук тот крутил пальцем у лба, другой - показывал на Федора
Федоровича: мол, крыша поехала!
"Сумасшедший..." - догадался бурильщик. - "Или баптист-адвентист
седьмого дня..." - тоскливо предположил он.
- Вы, наверно, верующий? В загробную жизнь?
- Бога нет! - с ходу отверг эту версию Федор Федорович. - Но жизнь
после смерти существует на научных основаниях. Это доказано.
- Кем? Конкретно! Когда? Факты! - прорвало бурильщика, но он тут же
взял себя в руки. - Извините, погорячился. Ну, хорошо... Может быть...
Пусть жизнь существует в любых видах. Пусть после смерти. Пусть после
жизни. Но вы написали в письме к Герберту Уэллсу... Цитирую по памяти:
"Приезжайте к нам через десять лет... Наш Райцентр вы не узнаете. Он
станет столицей Великого Кольца. Все будут жить в современных квартирах,
решится продовольственная проблема..." Это вы написали?
- Нехорошо читать чужие письма, молодой человек, - погрозил пальцем
Федор Федорович.
- Работа такая, - развел руками представитель конторы. - Но вы не
ответили.
- Да, это я написал. А что, собственно? Почему бы Герберту Уэллсу к
нам не приехать? В Мамонтовке многие бывали, даже Исаак Бабель бывал. А
вот Ильф с Петровым, к сожалению, не удосужились...
- Наверно, вы правы, - задумался бурильщик. - Если предположить, что
Герберт Уэллс живой, почему бы ему не приехать к нам? Я это упустил из
виду.
- Вот именно. Кстати, вынужден вам сказать, что ваша организация с
Бабелем очень погорячилась. Очень! - бесстрашно заявил Федор Федорович.
- Меня тогда еще в живых не было, но я все равно приношу вам
извинения за Бабеля. Если хотите, можете и его пригласить в гости, -
продолжал идти на уступки представитель конторы. - Давайте все-таки
вернемся к Герберту Уэллсу... Вы уверены, что продовольственная проблема к
приезду Уэллса будет решена?
- Абсолютно.
- И жилищная?
- Каждому по квартире!
"Безумец..." - поставил окончательный диагноз представитель.
Они еще долго беседовали. Глубоководный бурильщик особенно
интересовался Великим Кольцом:
- Это что за Кольцо такое? Кооператив? Нет? Такая организация
писателей и любителей рыцарских романов?.. То бишь, научной фантастики?
Неформальная? Ах, всемирная! Всемирная и неформальная? Очень интересно! И
каковы ее цели, задачи, намерения? Структура? Финансы? Фонды? Членские
взносы?
Интересовался, а думал о другом... Надо что-то делать с Федором
Федоровичем, надо как-то помочь отставному майору. Райцентр бурлит,
отвлекается от насущных проблем и не варит сахар из свеклы, тогда как в
стране сахара не хватает - весь изводят на самогон. Мужик он, видать,
безобидный, хороший, жить с ним в Райцентре стало веселее; но, если даже
испанский административный аппарат в 17-м веке не смог выдерживать
безумные выходки своего Дон Кихота, то тем более в наше время - кому это
понравится?..
Прощаясь, представитель конторы обратил свой взор за советом на
Буденного и Калинина.
"Надо человека спасать", - кивнул командарм Первой Конной.
"Надо спасать человека", - согласился с ним Всесоюзный Староста.
"Так и сделаем", - решил представитель.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Если к тем, кто мыслит здра-,
Адресуешься ты, кни-,
Не грозят тебе упре-
В том, что чепуху ты ме-;
Если же неосторож-
Дашься в руки дурале-,
То от них немало вздо-
О самой себе услы-,
Хоть они из кожи ле-,
Чтоб учеными казать-.
Мигель Сервантес.
Пролог к "Дон Кихоту"

В апреле, когда Федор Федорович по обыкновению начал маяться и
отлучился на день в Одессу по поводу закупки нового чемодана для очередной
нуль-транспортировки в Зауральск, прямо в его квартире был созван тайный
консилиум из всех заинтересованных граждан и организаций.
Позвонили. Открыла дверь Аэлита. Кто такие?
На нее не обратили внимания, прошли, поморщились - книгами воняет.
Расселись на книгах и стали думать.
Надо что-то делать, надо человека спасать. Оставлять в таком виде
опасно. Жаль, человек хороший. Доверчивый. А тут всякие шляются... Из
химзоны иногда уголовники бегают... Или, чего доброго, утонет в луже...
Ничто не ново под Луной. План спасения Федора Федоровича всем был
виден издалека. Он, этот план, лежал на поверхности, как полуживой кит,
потерявший ориентацию. Дело в том, что в этом городе не один такой Дон
Кихот был...
Был, был до Федора Федоровича прецедент в лице сумасшедшего краеведа.
Всю свою сознательную жизнь Райцентр назывался Мамонтовкой, а
переименовали его после гражданской войны по подозрению в родственных
отношениях с известным деникинским генералом, которого расколошматил
Буденный где-то в этих краях. Так вот, после разоблачения культа
генералиссимуса, которому Буденный приходился ближайшим дружком и
соратником, краевед стал писать письма во все инстанции: мол, Мамонтовка с
тем диким генералом никак не связана, а несет свое честное имя из глубины
веков от вымершего лохматого слона, водившегося в изобилии в этих краях.
Подтверждение тому - отдельные кости, осколок бивня и даже кусок рыжей
шкуры, найденные здесь в прошлом веке Пржевальским (или не Пржевальским,
не в том дело). Местная легенда также гласит, сообщал безумный краевед,
что в древние времена мамонтов у нас консервировали в смоле каким-то
особенным способом, - а это уже научное открытие, не уступающее открытию
колеса. Поэтому поиски копченых мамонтов следует продолжить, найти хотя бы
одного и тем самым доказать, что местное русско-украинско-еврейское
население произошло не от русскоязычных кроманьонцев из пещеры во Франции,
как предполагает писатель-фантаст Владлен Чердаков, а еще глубже: напрямую
от неандертальцев из Мамонтовки, которые, понятно, говорили на суржике. По
ходу дела наша страна утвердит свой приоритет в открытии мясокопчения, а
незаслуженно переименованная Мамонтовка опять займет место на картах
земного шара.
Такие вот письма писал безумный краевед. Дошел даже до Верховного
Совета. Письма, естественно, переправлялись в мамонтовский райисполком.
Краеведа вызывали. Проводили с ним беседы, говорили по-хорошему.
Спрашивали:
- А был ли мамонт?
Безумный краевед стоял на своем: Буденный, Пржевальский,
неандертальцы, Владлен Чердаков и так далее.
- Мамонты где-то здесь! - стоял на своем краевед.
Пока стоял, его не трогали. Но вот краевед начал копать. Утром
выходил с двумя лопатами - штыковой и совковой, и до вечера ковырял
Райцентр в разных запрещенных местах. Насмешливые доброжелатели советовали
ему:
- Ты мусорник копни. Там с ледникового периода - ого-го!
Кому это понравится?
Районное начальство созвало консилиум и отправило краеведа в
сумасшедший дом (времена еще позволяли), где через год краевед тихо
скончался с мамонтами на устах. Даже на Западе никто не узнал про
безумного краеведа и не поднял там антисоветский гвалт.
В общем, опыт имелся, но кто-то должен был произнести первую фразу...
На всякий случай еще раз проверили Аэлиту. Старший лейтенант милиции
строго спросил: кто такая? Что общего имеет с отставным майором? Не
собирается ли зацапать эту квартиру в Доме на набережной?
- Очень нужно! - фыркнула Аэлита. - Жить в этой вашей дыре при
сахарном заводе? Кладовщицей? Пусть без меня клады ищут! Я тут временно.
Лежу на дне. А вы все его мизинца не стоите!
Это она молодец, хорошо отрезала!
Махнула хвостом и, чтобы не участвовать в неприличном консилиуме,
ушла в клуб "Водоканализации" смотреть "Маленькую Веру".
На ее счет окончательно успокоились. Но что же все же делать с
Федором Федоровичем?
- Надо бы полечить... - неуверенно произнес кто-то сакраментальную
фразу.
Наконец-то! Правильно! Выписать Федору Федоровичу направление в
одесский психоневрологический диспансер, что на улице Свердлова, бывшей
Канатной. Поступить с ним, как с покойным безумным краеведом, земля ему
пухом. Великое дело - прецедент! С краеведом все гладко прошло, ООН не
вякало. Тут и думать нечего. Взять Федора Федоровича под белы руки и
доставить на улицу Свердлова-Канатную на райисполкомовском "рафике" под
видом будто бы нуль-транспортировки на Магелланово Облако. Он ничего и не
поймет, зато сразу познакомится со всеми своими братьями по разуму - и с
марсианами, и с альдебаранами.
Конечно, тут же возникли разного рода юридические сомнения насчет
прав человека в правовом государстве. Нашлись и тут люди нервные и
слабохарактерные.
- Сейчас другие времена, и живого человека в дурдом так запросто не
засадишь, - сказал врач "скорой помощи" и незаметно слинял вслед за
Аэлитой, потому что два билета на "Маленькую Веру" находились у него в
боковом кармане.
Даже тугоумный старший лейтенант милиции резонно засомневался:
- А что, если Рей Бредбери возьмет да напишет запрос в ЮНЕСКО - куда,
мол, Федор Федорович подевался? Был и нету, на письма не отвечает... Что
тогда?
- Но, товарищи! Вы не поняли! - принялась разъяснять первый
заместитель председателя райисполкома, которую все запросто называли
Мамой. - Никто не собирается отправлять Федора Федоровича в сумасшедший
дом. Мы отвезем его в психдиспансер на ОБСЛЕДОВАНИЕ. Все уже договорено.
Отдохнет он там две-три недельки, попьет снотворного, успокоится и
вернется домой здоровым человеком. Никто его там не будет насильно
задерживать, потому что у них палаты от своих сумасшедших ломятся, зачем
им новые?
1 2 3 4 5 6 7 8
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов