Правда, в последний момент бабушку с внуком успели эвакуировать;
Галина Васильевна вскоре скончалась в светлом уме и в ясной памяти,
отправив внука в профтехучилище Охраны Среды (ему к тому времени
исполнилось шестнадцать лет); хотя родители Бел Амора, возможно, до сих
пор живы, связи с ними никакой - перестукиваться через свернутое
пространство так накладно, что ни одна правительственная комиссия не даст
разрешения потратить целых полторы тысячи эмцеквадратов на поздравление с
Новым годом или с Днем ангела.
Значит, пиши пропало.
О дедушке Бел Амора по материнской линии Тимофее Аскольдовиче
Севрюгине мало что известно. Он любил говорить: "Человечество смеется над
своим прошлым? Значит, пусть человечество смеется." Известно также, что за
эти смешочки его раскурочили в эпоху Курортизации и по этапу отправили на
Черноморское побережье Кавказа - это событие произошло за восемь лет до
принятия Закона о Всеобщем и Принудительном Курортном Обеспечении.
О предках-канатоходцах с отцовской стороны никаких сведений.
Короче, академические светила, как и предполагал Шеф Охраны Среды,
показали свою полную несостоятельность: вместо функций медицинского
консилиума они по привычке взяли на себя обязанности
контрольно-ревизионной комиссии и военного трибунала... а как еще
доказать, что пациент симулирует? Они забрались в дебри служебных анкет и
характеристик с целью вывести Бел Амора на чистую воду и окончательно
сгинули в этих джунглях - лишь иногда на опушке выглядывала чья-нибудь
козлиная бородка, стригла ушами, трясла обломанными и пожелтевшими
рожками, делала пару жадных затяжек и опять исчезала в шатер перелистывать
раздвоенным копытом страницы гроссбухов, выискивая между ведомостью о
количестве выданных Бел Амору подштанников и сведениями о его боевых
вылетов времен Конфликта у Фанерной Гряды компрометирующий материал, вроде
объяснительной записки о невыходе на работу по причине драки в
присутственном месте с каким-то пьяным ежиком, в результате чего обоих
загребли в каталажку... Кто из нас не без греха, пусть бросит в консилиум
камень. Впрочем, на это святое дело не хватит и целой баржи с гравием.

17
Так вот, пока медицинский консилиум перебирал грязное белье Бел
Амора, наступила третья ночь великого сидения в омуте - ночь, слегка
подернутая дымками от остывших полевых кухонь с запахом гречневой каши и
настоящими котлетами - армию кормили на убой, как перед наступлением. Омут
уже успели в три ряда опутать колючей проволокой и выставили оцепление до
самого терминала. Мало кто спал в эту ночь: часовые перекликались,
корреспонденты резались в карты, ВРИО коменданта в злобе сдуру загнал в
тупик и перемешал там товарняк с бревнами и баржу с пшеницей.
Доктор Зодиак и знахарь Грубиан по представлению Шефа Охраны Среды
были вызваны в правительственную комиссию и объясняли там, что, если
судить по "Календарю Нечистой Силы", в Бел Амора вселился крупный Бес
Эгоцентризма ("Календарь Нечистой Силы", издательство "Фикшн", 3987 г.,
стр. 666: "Бес Эгоцентризма (БЭ) - начальник в иерархии обитателей
одиннадцатимерного пространства. Является олицетворением ползучего
мироощущения типа "моя хата с краю" и "своя рубаха ближе к телу". Изучен
плохо. Случаи отлова БЭ в единичных экземплярах зарегистрированы на
ускорителе бозонов с кривым спином в 10-мерной Скважине Радужного Кольца.
Фотографии не получились. Шкура и внутренности не сохранились. Почти
полный скелет (череп украден) с вросшими золотыми украшениями выставлен в
Музее Галактической Палеонтологии. Более деятельные разновидности: Бес
Обогащения (БО) и Бес Тщеславия (БТ) - являются важной составной частью
гипотетических Демонов Зла").
- Впрочем, - объяснял доктор Зодиак, - вульгарная классификация фауны
разномерных пространств по родам и видам годится разве что для снулых
лекторов из общества "Обозналис" - и то на лекциях в детском саду, когда
на вопрос "Кто такой Кощей Бессмертный?" начинают нудно объяснять явление
репликации генов в девятимерном пространстве, где на самом деле обитают
организмы, от усталости генов уже ни к чему, кроме бессмертия, не
приспособленные.
- В действительности, - продолжал знахарь Грубиан, - эволюция в
многомерных пространствах идет по особому пути, игнорируя как естественный
отбор мистера Дарвина, так и мутации господина Менделя, - этот особый путь
эволюции носит вероятно-обещательный характер ("авось что-то получится"),
используя сумасшедше-пробивную силу частиц живого вещества товарища
Лепешинской, - она (эволюция) причудливо скрещивает в различных
подпространствах черт знает что хрен знает с кем - там вполне возможны
развесистая клюкво-пшеница, взбесившиеся стулья и избушки на курьих
ножках.
- Так что классифицировать духов, привидения и галлюцинации абсолютно
бессмысленно, потому что их изменчивость не может быть зафиксирована в
одной точке, - поддержал коллегу доктор Зодиак.
- А "Календарь Нечистой Силы"? - спросил Шеф Охраны Среды.
- Все врут календари, - безнадежно покачал пожелтевшей кроной знахарь
Грубиан.
- А если вообще обойтись без чертовщины? - с надеждой спросил Министр
Окружающей Среды, но доктор Зодиак терпеливо начал разъяснять, что дело не
в названиях, не в том, как называть ирреальные силы, будто бы изменившие
психику Бел Амора (хамить и качать права мы все умеем без участия всяких
там бесов - эка невидаль!), но дело в реальных фактах: пациент четвертые
сутки не имеет стула, и неизвестно, в какую такую прорву провалились
тридцать восемь... нет, уже тридцать девять банок консервов по три
килограмма в каждой?
- Умножим... - говорил доктор Зодиак. - И спросим: куда подевалось
больше центнера розовой нежирной свинины, если вес пациента остался на
уровне предполетного? Этот медицинский факт противоречит всем известным
законам природы и свойствам растяжения желудка. Куда что подевалось?
- Весь шоколадный НЗ он тоже сожрал, - вздыхал Шеф Охраны Среды.
- Напрашивается диагноз, - подсказывал кто-то из медицинского
консилиума. - Пилот Бел Амор угодил-таки в фокус и сейчас уже не является
Бел Амором в прежнем смысле слова, а представляет собой социально опасное
существо с измененными, раздвоенными и выбитыми генами, а попросту
оборотня с чуждой психикой, враждебными намерениями и таинственной
структурой желудка. К такому пациенту нужно относиться соответственно: то
есть еще надо доказать, что он Бел Амор, что он пациент и что его нужно
лечить.

18
Услыхав про себя такое, Бел Амор до того разбушевался, что радисты
Охраны Среды прикрутили звук у черного ящика, куда записывался малейший
шорох из омута, а знахарь Грубиан заявил, что, конечно, гласность в
медицине дело деликатное, но сейчас пусть пациент знает всю правду и
заглянет в себя поглубже, а тот, кто сидит в нем, пусть тоже знает, что он
обнаружен, и пусть лучше оставит пациента в покое, потому что, прикрываясь
Бел Амором, из омута ему все равно не выбраться. И знахарь Грубиан
закончил ультиматумом:
- Пусть выбрасывает белый флаг!
- А ты не пугай, не пугай, - отвечал Бел Амор, и врачам было неясно,
ответил ли это Бел Амор или тот, кто сидел в нем.
Зато все ясно было медицинского консилиуму и яйцеголовым экспертам.
Их доклады наконец-то приблизились к концу: эксперты рекомендовали
правительственной комиссии немедленную эвакуацию близлежащих галактик и
строительство вокруг омута двойной сферы Дайсона с прокладкой из риголита
и стекловолокна и с отводом внутреннего тепла в запространство; а
медицинский консилиум, который никого лечить не собирался, предложил
пожизненно заточить Бел Амора в омуте, где так кстати образовался склад с
продовольствием.
- Можно будет предоставить пациенту и другие необходимые удобства, -
разрешили они. - Можно даже назвать планету в его честь.
Бел Амор лишился дара речи.
Даже правительственная комиссия смутилась, даже бродяги были
шокированы... но эксперты и медицинский консилиум стояли на своем: или
спасение Вселенной, или спасение Бел Амора, третьего не дано.
- Что дороже, - спрашивали они, - жизнь целой Вселенной или жизнь
одного человека с сомнительной к тому же репутацией?
Даже видавшие виды корреспонденты так удивились, что забросили
преферанс и примчались решать проблему:
"ЧЕЛОВЕК ИЛИ ВСЕЛЕННАЯ?"
Проблема со всех сторон выглядела надуманной. Во-первых, доказывали
корреспонденты, людей во Вселенной, как собак нерезанных. Во-вторых,
негуманоидных Братьев по Разуму на два порядка больше (примерно как собак
нерезанных в квадрате). В-третьих, каждый день цивилизации рождаются,
живут и умирают, а тут какой-то человечишко - пусть даже инспектор Охраны
Среды, пусть даже его жалко - знак равенства, а тем более разделительный
союз "или" между человечишкой и Вселенной недопустимы.
"Их много, а она одна, и нечего раздувать эту проблему аршинными
буквами!"
Так выразился корреспондент журнала "Столярофф", никогда не державший
в руках кирки или рубанка, но имевший свой интерес к проблеме (он
представлял тайное общество плотников-бетонщиков - этим очень хотелось
получить выгодный правительственный заказ на строительство двойной сферы
Дайсона с Бел Амором внутри: сорвать солидный куш, замуровать, обложить
стекловолокном, а уже потом жалеть и поклоняться).
Шеф Охраны Среды тяжко задумался и полез в карман за портсигаром, но
с досадой вспомнил, как самолично забросил портсигар в омут. Адъютант
услужливо подал ему сигаретку из своих и уже щелкнул зажигалкой, как вдруг
из шатра послышался голос того самого мальчика, которого недавно выгнали с
пресс-конференции - теперь этот голос звучал на заседании
правительственной комиссии.

19
Откуда берутся гениальные мальчики?
Ну, трудно сказать...
Во всяком случае, это был наш, наш мальчик - из кроманьонцев, а не
какое-то там инопланетное рыло, наш быстрый разумом Платон Невтонов, юный
пионер, корреспондент сразу двух журналов - "Юный натуралист" и "Уральский
следопыт", с двумя поплавками Барнаульского университета. Когда его
выгнали с пресс-конференции, он пробрался на заседание правительственной
комиссии, сидел тихо, как мышь, вникая в яйцеголовые доказательства и
изредка иронически улыбаясь. Потом он поднял руку и долго держал ее, как
примерный ученик, ожидая, пока его вызовут. Уже нельзя точно установить,
кто дал ему слово, - похоже, его мамаша хлопотала в кулуарах. Речь ее
сына, длившуюся всю ночь, здесь невозможно привести полностью (желающих
отсылаем в Центральный Архив Охраны Среды, хотя без допуска туда не
пустят). Вот эта речь в кратком изложении:
- Уважаемая правительственная комиссия! - произнес мальчик, взял в
левую руку мелок (он, как многие гении, был левша), в правую - мокрую
тряпку. И чем дальше он говорил, тем больше поднимались волосы, шерсть,
гребешки, хохолки, лепестки на головах членов правительственной комиссии.
И было отчего: его система доказательств оказалась величайшим научным
открытием, к которому с допотопных времен Большого Взрыва стремились все
Братья по Разуму. Имя этого мальчика до сих пор держится в секрете, чтобы
не произносить его всуе и не накликать беду. Свое суперфундаментальное
открытие, отпечатанное в виде доклада в одном экземпляре, он подписал
девичьей фамилией своей мамы, при получении паспорта сам попросил сменить
имя, отчество и фамилию, а потом всю жизнь, боясь собственной тени,
скрывался под разными псевдонимами и ничего уже не открывал, кроме
душеспасительных книжонок, потеряв к науке всякий интерес.
- Уважаемые яйцеголовые эксперты! - сказал этот новоявленный
Резерфорд Эйнштейнович Менделеев и принялся разъяснять всем этим взрослым
дядям, что они не то чтобы ошибаются или намеренно вводят в заблуждение
правительственную комиссию (в том нет их личной вины), но прошли мимо
замаскированного самой природой противоречия, обнаруженного еще голландцем
Дюр-Алюминером, который, вопреки здравому смыслу и правилу Оккама, умножал
на досуге сущности и первым заметил странную флуктуацию
пространства-времени после одиннадцатимерного нарастания. Ему показалось,
что время с пространством на этом уровне как будто начинают
разъединяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9