Тут находится бесплатная электронная фантастическая книга Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I автора, которого зовут Штерн Борис Гедальевич. В электроннной библиотеке fant-lib.ru можно скачать бесплатно книгу Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I в форматах RTF, TXT и FB2 или же читать книгу Штерн Борис Гедальевич - Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I онлайн, причем полностью без регистрации и без СМС.
Размер архива с книгой Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I = 278.47 KB
OCR Tanechka; SpellCheck Tanechka & Busya (Часть 3-4)
Аннотация
Знаменитый киевский писатель Борис Штерн впервые за всю свою тридцатилетнюю литературную карьеру написал роман. Уже одно это должно привлечь к «Эфиопу» внимание публики. А внимание это, единожды привлеченное, роман более не отпустит. «Эфиоп» – это яркий, сочный, раскованный гротеск. Этот роман безудержно весел. Этот роман едок и саркастичен. Этот роман... В общем, это Борис Штерн, открывший новую – эпическую – грань своего литературного таланта.
Короче. Во время спешного отъезда остатков армии Врангеля из Крыма шкипер-эфиоп вывозит в страну Офир украинского хлопчика Сашко, планируя повторить успешный опыт царя Петра по смешению эфиопской и славянской крови. Усилия Петра, как известно, увенчались рождением Александра Сергеевича Пушкина. Результаты же повторного эксперимента превзошли все ожидания...
Борис Гедальевич Штерн
Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I
Фаллическо-фантастический роман из жизней замечательных людей
КНИГА ПЕРВАЯ
ЭФИОП твою МАТЬ
Очень своевременный роман.
В. Ульянов-Ленин
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ОФИР ПОЧТИ НЕ ВИДЕН
Как было бы хорошо написать художественное произведение, в котором ясно высказать текучесть человека, то, что он один и тот же в разных ситуациях – то злодей, то ангел, то мудрец, то идиот, то силач, то бессильнейшее существо.
Л. Толстой
ГЛАВА 1
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Предисловие есть пустословие довольно скучное.
А. Пушкин
ГЛАВА 2
В ЧИСЛЕ МОЛОДЫХ ЛЮДЕЙ,
отправленных Петром Великим в чужие края для приобретения сведений, необходимых государству преобразованному, находился его крестник, арап Ибрагим.
А. Пушкин, Арап Петра Великого
В числе немногих детей, сумевших вырваться с остатками врангелевской армии из Крыма, находился Сашко Гайдамака, сын известного на Украине анархиста и террориста-безмотивника Олександра Олександровича Гайдамаки, – его отец обвязался динамитом, взорвал здание гуляйградского ЧК и подтвердил тем самым свою фамильную репутацию.
Сашку еще не исполнилось девяти лет, но на вид ему можно было дать все двенадцать. В роду Гайдамак всех хлопчиков называли Сашками, а девочек – Сашками. По материнской линии бабка у Сашка была Сковорода, а дед – Кочерга, но Сашку эти знаменитые украинские фамилии еще ничего не говорили, кроме своего прямого назначения – сковорода, кочерга, гайдамака. В этой жизни ему было «vsyo po houyam», как он любил выражаться по-французски. Он вообще не понимал, куда попал и что вокруг происходит. От отца-безмотивника у Сашка остался аккордеон с пятью регистрами и трофейный германский велосипед «Кольнаго» с тремя передачами, на котором Сашко выделывал непредсказуемые кренделя и то и дело разбивал голову и расшибал нос. Махновцы держали этого белобрысого хлопчика за сына полка и возили его с аккордеоном и тяжелым велосипедом на обозной тачанке, застеленной персидскими коврами. За это Сашко играл для них самое простенькое – «Яблочко», «Кирпичики», «Интернационал», «Каховку»:
Каховка, Каховка,
Маруся-махновка
Горящей Каховкой идет.
Маруся Никифорова услышала эту песню, смахнула слезу, спустила ему штаны, поцеловала в попку и накормила жареной картошкой. В конце концов на «Кольнаго» кинул свой острый глаз сам батька Махно и реквизировал его будто бы для нужд крестьянской армии, но катался на нем сам.
Покатался, покатался и где-то забросил. Сашко сильно горевал по велосипеду, зато голова зажила. Аккордеон же помог хлопчику выжить, а жизнь ему спас черный шкипер итальянского парохода, курчавый негр из счастливой страны Офир, которая была сродни райскому Эльдорадо.
ГЛАВА 3
СЭР УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ
«Литература – это роскошь». Эту фразу приписывают Мне. Понятия не имею,
когда и где я говорил такое, да и говорил ли вообще, но это верно.
У. Черчилль
Родословная шкипера весьма любопытна. Этот офиряпин, с маленькой серьгой из белого золота в ухе, с золотым перстнем с печаткой из мутного лунного камня на указательном пальце и сикоморовой трубкой испанской фирмы «Real Briar» в зубах, происходил из древнего рода племенных вождей, которые иногда даже претендовали на трон офирского Pohouyam'a и ngouse-negouse . Шкипер и сам был не прочь занять это кресло, тем более что во дворце Pohouyam'a у него осталась без призора молоденькая невеста lioulita Lyusi , уже успевшая отдать шкиперу руку, сердце и кое-что пониже. Но друзья убедили, а враги вынудили Гамилькара – так звали шкипера – покинуть Офир в поисках Эльдорадо, потому что он был дьявольски умен (или, возможно, чертовски глуп) и опасен как для друзей, так и для врагов, – и те и другие боялись его, не знали, что он выкинет завтра. Гамилькар был моряком, купцом, переводчиком, поэтом (он даже дружил с Гумилевым), террористом, политиком, путешественником, естествоиспытателем – вроде Ливингстона. На севере страны на собственной звероферме он разводил мясных купидонов, в Лунном ущелье искал захоронение первочеловека Адама, интриговал, метил на трон Pohouyam'a, демонстративно ходил по столице с диким купидоном на плече – без поводка и намордника. Купидона звали Черчилль, полное имя в щенячьем паспорте: сэр Уинстон Черчилль. Краткое – Черч. Он отзывался и на Лорд, и на Сэр, и на Уинстон. Уважительно и командно, он понимал. Умный был, собака. Злой, по добрый. Черч был похож на летучего вампира и на французского бульдога одновременно, его драпированная складками и морщинами тупая морда напоминала морской узел с красными глазами и вызывала у африканцев мистический ужас.
Престарелый офирский Pohouyam, чершощий негус с ирландским именем Макконнеп, не знал, что с Гамилькаром делать. У Макконнена XII давно уже стало плоховато с юмором, и он обратился к лучшему офирскому колдуну, который занимался проблемами генетической акустики, за советом:
– Сходи узнай, чего же он хочет? Офир – это рай земной, зачем ему Эльдорадо? Не может подождать, пока мы умрем? Пусть женится на Люське, а мы уйдем в Эдем.
(Офирские Pohouyam'ы никогда не говорят "я", они говорят о себе во множественном числе – «мы», «наш»; таковы приличия.) Колдун-акустик Мендейла Алемайеху не испугался дикого купидона, дунул в бараний рог и отправился на переговоры с Гамилькаром. Тот сидел на циновке в тени развесистой сикоморы и обучался русскому языку, переводя на пустом ящике из-под мыла пушкинского «Арапа Петра Великого» на язык офир. Над ним роились мухи цеце, не опасные в это время года. Судьба и похождения в России эфиопского мальчика Абрама-Ибрагима Ганнибала глубоко волновали его.
Сейчас он застрял на фразе о том, что "капитан Ибрагим отличился в Испанской войне, был в голову ранен в одном подземном сражении и возвратился в Париж".
– Ротфронт! – поздоровался Мендейла, согнув локоть и выставив кулак в интернациональном коммунистическом приветствии.
Черчилль тут же слетел с плеча Гамилькара и вцепился когтями в дремучие косы колдуна.
– Не бойся, он не кусается, – сказал Гамилькар.
– Я не боюсь, – ответил колдун.
– Зачем пришел?
– Хороший, хороший! – Колдун поднял руку, осторожно почесал купидона за ухом, потом взял его за шиворот, оторвал, выдирая косички, от своей головы, усадил на траву и достал для Гамилькара из волшебного кармана передника литровую бутылку шотландского виски «White horse» и бутылочку с бычьей кровью для Черчилля.
Гамилькар засунул томик Пушкина в дупло сикоморы, в ответ вытащил из того же дупла бутылку коньяка «Черный Джек» и сказал:
– Я знаю, зачем ты пришел.
– Женись! – сказал колдун. – Женись и станешь Pohouyaт'ом! Маккопиен уйдет в Эдем.
– Я не женюсь па Люське.
– Почему?
– Она дура, нимфетка и пьяница.
– Я так и думал, – вздохнул колдун. – Жаль, такая молоденькая.
– Что еще нужно от меня Pohouyam'y?
– Ему нужен Бахчисарайский фонтан, – ответил колдун первое, что пришло ему в голову. – Он сам не знает, что ему нужно.
– Сходи туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, – сказал Гамилькар по-русски. Задание ему понравилось. Переговоры сразу же превратились в хорошую попойку. За три дня они выпили дюжину бутылок шотландского виски и столько же коньяка, запивая из тыквенных фляг легким пальмовым винцом и закусывая жареным арахисом, а Черчилль пожирал кусочки мяса из рук колдуна и лакал бычью кровь из блюдца. На четвертый день колдун отоспался, прополoскал рот, постирал передник, вернулся во дворец, дунул в бараний рог и представил на подпись Маккогшену замусоленную арахисовым маслом и залитую пальмовым вином папирусную страницу с круглым подгоревшим следом от сковородки и с пьяным планом некоей научной экспедиции для поисков Атлантиды.
Pohouyam прочитал:
«…Ибрагим влюбился без памяти. Напрасно графиня, испуганная исступлению его страсти, хотела противуставить ей увещевания дружбы и советы благоразумия, она сама ослабевала. И наконец, изнемогая, она отдалась восхищенному Ибрагиму…»
– Это что? – удивился Маккониен.
– Нет, это не то, это Пушкин… – сказал колдун и перевернул папирусную страницу.
Обоснование экспедиции выглядело так: "Офир – рай, а Эльдорадо – филиал рая в Южной Америке. Эльдорадо = Атлантида: если сменить "Э" на "А", ""д" на "т", "а" на "и", "р" на "и", два "о" на два "а", "л" и "т" поменять местами, то из «Эльдорадо» получится «Атланида», недостающее "т" легко вставить, что и следовало доказать".
– Зачем все это? – удивился Маккоппен всей этой пьяной филологии.
– Разве там не написано?
Мендейла Алемайеху поискал и вытащил из кармана передника застиранную вторую страницу с переводом «Арапа» с одной стороны и с расплывшейся чернильной заявкой на научную экспедицию в Атлантиду – или в Эльдорадо, что одно и то же, – с другой. Заявка предполагала изучение пути миграций диких купидонов для прояснения роли этих существ в эволюции хомо сапиенса, а также поиски в Атлантиде самки для Черчилля и доставку в Офир восьмого чуда света – Бахчисарайского фонтана, о котором Сзади сказал, что «многие, так же как и я, посещали сей фонтан; но иных уж нет, а те – далече»; да и остался ль сам фонтан?
Макконнен совсем обалдел, но подумал и подписал заявку на поиски Атлантиды. С глаз долой, если не хочет жениться на лиульте Люси! Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Лишь бы не было войны. Pohouyam тут же написал рекомендательное письмо своему другу Уиистопу Черчиллю, которое начиналось словами: «Дорогой Тони! Выслушай этого идиота и, если можешь, помоги ему…» и т. д.
ГЛАВА 4
В БЕЛОМ ВЕНЧИКЕ ИЗ РОЗ
Впереди – Исус Христос.
А. Блок. Двенадцать
После падения головой об асфальт в велогонке Тур де Ватикан и длительной реанимации в Римском военно-морском госпитале Сашка Гайдамаку вместе с велосипедом «Кольнаго» осторожно погрузили в самолет, доставили в Москву, потом привезли в поезде на Гуляйградский вокзал, встретили «Скорой помощью», кое-как перекантовали домой и уложили на Люськин диван.
Закончилась его лебединая песня. Последнее, что помнил Гайдамака в итальянском критериуме, – белого священника на обочине. Успел подумать: «Никак папа римский?!», потом завал в пелетоне, небо в колесах и окровавленный асфальт в глазах. Над ним склонился великий русский гонщик Виктор.
Капитонов, а над папой римским – великий поляк Рышард Шурковский. Шурковский сказал: «Taki marny», Капитонов сказал: «Хана». Но вышло наоборот – очень плохо было Гайдамаке, а хана была папе римскому. Жизнь Гайдамаке спас танковый шлем, даже трепанацию черепа ему делали, не сдирая шлема, присохшего с черной кровью к коже. На похороны папы римского Павла-Карела 1-го Гайдамаку, естественно, не пригласили, да и как бы он поехал со своей трепанацией и с присохшим танковым шлемом.
Гайдамака с трудом приходил в себя. Голова разламывалась. В сознании зияли черные – дыры, из них высовывались какие-то черные негритянские рожи, торчали какие-то крысиные хвосты каких-то воспоминаний, как после тяжелейшего многомесячного запоя. Лишь последние слова папы римского – «От черт!» – крепко застряли в памяти. Никого не узнавал. Жил на диване с какой-то женщиной по имени Люська – говорила, что его жена, но он не помнил. Приходил участковый врач Владимир Анполинариевич, оформлял инвалидную справку, по которой Сашку Гайдамаке для получения большей пенсии сам Брежнев, втихаря, чтобы не вызвать международных осложнений, присвоил звание заслуженного мастера спорта.
«Надо же, – бормотал Брежнев, качая головой и подписывая закрытый указ. – На самого папу римского наехал. А не послать ли его в Тибет, пусть наедет на далай-ламу».
– Где я? – тихо спрашивал Гайдамака врача.
– Где, где… – отвечал Владимир Апполинариевич.
– А кто я? – еще тише спрашивал он.
– Герой. Сосиськиных сран. Самого папу римского на тот свет отправил.
– Так я ж хотел Муссолини… – бормотал Гайдамака.
Потом потихоньку начал вставать, ходить, играть на аккордеоне. Даже запел. Потом запил. С Люськой не жил, потому что его после аварии не только контузило, но и конфузило.
Было бы неплохо, чтобы фантастическая книга Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I писателя-фантаста Штерн Борис Гедальевич понравилась бы вам!
Если так получится, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I своим друзьям-любителям фантастики, проставив гиперссылку на эту страницу с произведением: Штерн Борис Гедальевич - Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I.
Ключевые слова страницы: Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I; Штерн Борис Гедальевич, скачать бесплатно книгу, читать книгу онлайн, полностью, полная версия, фантастика, фэнтези, электронная