Именно
подозрительный. Он непременно привлечет внимание бакалейщика, да и вообще
любого, кто ему встретится по Дороге. Выходить из дома нельзя.
Он пошел наверх, к Машине, упал на лестнице, схватился за перила и
удивленно подумал: "Я болен. Я действительно болен". Это открытие
наполнило его страхом. Вдруг он не сумеет собрать Машину в правильной
последовательности? Или потеряет сознание в тот момент, когда придет время
ее включать? Он расправил плечи, прошел в спальню и принялся за работу.
Несколько раз он забывался, и руки, казалось, работали сами по себе,
проверяли генератор или выполняли точную работу по установке лазера и
настройке оптики. Другие задачи, которые раньше казались Хачмену легкими,
наоборот, давались с трудом. Например, труба излучателя, которая с помощью
двигателя и системы передач наводилась в направлении Луны - естественного
отражателя, выбранного Хачменом для эффективного рассеивания излучения по
всей поверхности Земли. Руки автоматически справились со сборкой узлов,
но, когда он открыл заранее приготовленный астрономический альманах, чтобы
определить координаты Луны, цифры запрыгали перед глазами в бессмысленной
пляске.
Временами он совсем слабел, отключался, и тогда ему либо мерещился
горячий чай, либо в памяти вставали картины прошлого... Викки, безутешная
после ссоры: "Когда люди злятся, они иногда говорят, что действительно
думают". Прогулка по Бонд-стрит, когда женщина на противоположной стороне
улицы неожиданно раскрыла красный зонт - точка, вдруг расцветшая в большой
красный круг. Хачмену, заметившему это краем глаза, показалось, что это
приближающаяся ракета; он тогда инстинктивно пригнулся и впервые в жизни
понял, почему нельзя раскрывать зонт рядом с лошадьми... Дэвид, засыпающий
у него на руках: "Почему единица и нуль значит десять, а две единицы
значит одиннадцать, а не наоборот?.."
Когда сборка Машины была наконец закончена, время потекло быстрее,
чем ожидал Хачмен. Он перетащил кресло в кухню и устроился рядом с плитой,
засунув ноги почти в самую духовку. Простуда и духота постепенно усыпили
его, и он то погружался в забытье, то вновь возвращался в реальность. В
снах к нему приходили светлые, теплые картины воспоминаний, он скользил
над ними. И, словно ныряльщик, подбирающий со дна разноцветные камешки и
бросающий их обратно, он выбирал и обследовал события прошлого. Где-то
после полуночи его разбудила сухая боль в горле. Он нашел во дворе пустую
банку из-под джема, нагрел в ней немного воды, выпил и попытался снова
заснуть. Однако сознание того, что до назначенного времени осталось меньше
двенадцати часов, не давало ему покоя. И кроме того, мешала мысль о том,
что надо подняться к Машине, где его с меньшей вероятностью смогут застать
врасплох. Но если он пойдет наверх, он замерзнет и его снова свалит
болезнь. Уговорив себя таким образом, он свернулся калачиком в кресле,
укрылся грязной накидкой с дивана и попытался представить себе
убыстряющийся темп деятельности тех, других людей. Поиски, конечно, в
самом разгаре, но это уже не имеет значения, поскольку он рядом с Машиной
и запустит ее, если придется, даже до срока. Гораздо важнее, что сейчас
происходит во всех этих секретных уголках планеты, где хранится ядерное
оружие. До Хачмена вдруг дошло, сколь много он на себя взял. Он
практически ничего не знал о конкретном устройстве ядерных зарядов. Вдруг
указанного им времени недостаточно, чтобы разобрать содержимое боеголовок
на элементы докритической массы? Но даже если он дал достаточный срок
людям, работающим в нормальных условиях, что будет с подводными лодками,
находящимися под арктическими льдами? А вдруг кто-то из тех, кто давно
замыслил первый удар, под давлением обстоятельств поддастся искушению,
пока еще есть время?..
Утром он с трудом поднялся, напуганный звуком собственного дыхания,
выпил еще немного теплой воды и взглянул на часы. Осталось меньше трех
часов. Держась за стену, а потом за перила, Хачмен поднялся наверх и
уселся в кресло перед Машиной. Нагнувшись, он включил замыкатели,
запускающие Машину, затем убедился, что легко и свободно достает рукой до
черной кнопки.
Теперь он был готов.
Он закрыл глаза и представил себе лицо Викки, когда она наконец все
поймет.
Какой-то резкий звук с улицы вернул его к действительности. Он замер,
положив палец на кнопку, и прислушался. Через несколько секунд послышался
знакомый стук каблучков по мостовой - бегущие женские шаги - затем стук в
дверь. Хачмен все еще не двигался, не решаясь убрать палец с кнопки.
- Лукас, - послышался снизу слабый голос. - Лукас!
Это была Викки.
Поддавшись новому приступу страха, Хачмен, шатаясь, сбежал по узкой
лестнице вниз и рывком открыл дверь. На пороге стояла Викки. Ее лицо
оплыло, словно воск, когда она увидела его.
- Уходи! - закричал он. - Немедленно уходи отсюда!
Он взглянул мимо нее вдоль улицы и увидел две машины, столкнувшиеся
на углу. Люди в темных костюмах и плащах бежали в их сторону.
- Господи, Лукас, что с тобой случилось? - Она совсем побледнела.
Хачмен втянул ее в холл и с силой захлопнул дверь. Таща ее за собой,
он взбежал по лестнице и рухнул в кресло.
- Зачем ты здесь? - спросил он между хриплыми болезненными вздохами.
- Почему ты сюда пришла?
- Но ты один, - слабо произнесла Викки, обегая взглядом комнату. - И
ты болен!
- Я в порядке, - тупо произнес он.
- Ты хоть видел себя? - Викки закрыла лицо руками и всхлипнула. - О,
Лукас, что ты с нами сделал?
Хачмен завернулся в покрывало потуже.
- Хорошо, я расскажу тебе. Но ты должна слушать внимательно и должна
верить мне, потому что времени осталось мало.
Викки кивнула, все еще не отрывая от лица рук в перчатках.
- Я сделал вот эту машину, - печально произнес он. - И когда я
приведу ее в действие - а я собираюсь сделать это сегодня в полдень, - все
ядерное оружие на Земле взорвется. Именно этим я и занимался, когда ты
думала... - Хачмен умолк, когда она опустила руки, и он увидел ее лицо.
- Ты сумасшедший, - прошептала она сдавленно. - Ты действительно
сумасшедший!
Хачмен убрал со лба спутанные волосы.
- Ты в самом деле еще ничего не поняла? Почему, по-твоему, они
охотятся за мной? - Он махнул рукой в сторону улицы.
- Ты болен, - объявила Викки со столь знакомой ему уверенностью в
голосе. - Тебе нужна помощь.
- Нет, Викки! Нет!
Она повернулась и побежала к лестнице. Хачмен бросился было за ней,
но запутался в своей импровизированной накидке и растянулся на полу. Когда
он подбежал к лестнице, Викки уже была в дверях.
Она толкнула дверь и налетела на двоих мужчин в темных костюмах. Один
из них держал в руке тяжелый пистолет. Он оттолкнул Викки в сторону, и
Хачмен увидел, что рука укоротитесь, не понимая еще, что в него целятся.
Викки вцепилась ногтями в лицо человека, но второй развернул ее и ударил
ребром ладони по шее. Даже с верхней ступеньки Хачмен услышал хруст
позвонков. Он повернулся, но в этот момент пистолет рявкнул, и его рука
онемела. Пол лестничной площадки поднялся и ударил его в лицо. Хачмен с
криком пополз назад, в спальню, и положил палец на кнопку.
Держа палец на месте, он подтянулся, упираясь в подлокотник, и сел в
кресло лицом к двери.
Когда те двое поднялись по лестнице и вошли в комнату, он улыбался.
17
Решение было не из легких, но теперь, когда оно принято, президент
почувствовал себя спокойнее. Он подошел к бару, налил себе ликера и
вернулся к столу. За тройными оконными стеклами кабинета над кипящими
джунглями, словно агат, сверкала горная вершина. Президент задумчиво
отхлебнул из рюмки и нажал кнопку вызова.
Генерал вошел тут же. Его обычно безукоризненный китель был испорчен
симметричными пятнами пота.
- Все подтверждается, - произнес он без формальностей. - Все в
первоначальном докладе подтверждается.
- Я так и думал, - сказал президент спокойно. - У меня нюх на
подобные вещи, даже беспрецедентные.
- Рад за вас. - Генерал, очевидно, нервничал: в противном случае он
не позволил бы себе столь открытого сарказма. - Что мы будем делать? Наши
ракеты все еще в шахтах. Целехонькие! И уже нет времени демонтировать
боеголовки. Что делать?
- Избавиться от них.
- Каким образом?
- Как обычно избавляются от ракеты? За время вашей карьеры вам,
генерал, полагаю, встречались и более сложные проблемы. - Президент допил
ликер и снова подошел к бару.
- Вы имеете в виду... - Запах пота заполнил кабинет. - Но с тех пор
как ракеты были запрограммированны, политический климат коренным образом
изменился, господин президент. Это раньше мы действовали безнаказанно.
После уничтожения целого города...
Президент улыбнулся, но глаза оставались холодными:
- Если бы подобное осуждение ваших способностей вы услышали от
другого, он был бы давно казнен.
- Осуждение? Я не...
- Я имею в виду вашу разведывательную информацию. Вы утверждаете, что
в полдень по Гринвичу боеголовки спонтанно взорвутся. Ну и запустите их,
но так, чтобы в полдень все ракеты были в апогее. Если ваша информация
верна, они никогда не достигнут цели...
- А если неверна?
Президент сделал глоток.
- Дорогой мой генерал, у вас хватает духу оценивать и эту
возможность?
18
- Отойди от машины, - произнес человек с пистолетом. На его сером
вытянутом лице застыло строгое выражение хорошо осознаваемой цели.
- С удовольствием, - с улыбкой произнес Хачмен.
Викки мертва, он знал это, но сейчас, как ни странно, это не
оказывало на него никакого воздействия. Чувства возвращались в раненую
руку, и он ощущал, как по пальцам стекает кровь. - Вы уверены, что хотите,
чтобы я отошел?
- Хватит игр! Отойди!
Хачмен снова улыбнулся запекшимися губами.
- Хорошо, но вы заметили, где мой палец?
- Я всажу тебе пулю в солнечное сплетение, и ты даже не успеешь
пошевелить рукой, - мрачно пообещал человек с пистолетом.
- Может быть. - Хачмен пожал плечами. Смерть Викки словно заморозила
все его чувства. - Но вы не поняли. Посмотрите внимательно на мой палец, и
вы увидите...
- Он уже нажал ее! - в первый раз заговорил человек, ударивший Викки.
- Надо смываться. Они будут здесь в любую минуту.
- Стоп! - Человек с пистолетом взглянул на Хачмена с подозрением.
Спокойствие Хачмена явно задевало его. - Если это блеф? Если я...
- Едва ли ваши хозяева оценят это. - Хачмен чуть не рассмеялся. Они
пытались испугать его оружием, не понимая, что теперь, когда Викки нет,
слова "страх", "ненависть", "любовь" потеряли для него всякий смысл. - Я
слабый человек, и, когда я создавал эту Машину, я предвидел именно такую
ситуацию. Поэтому я вмонтировал цепь, которая замкнется, стоит мне убрать
палец с кнопки.
Уголок рта у человека с пистолетом дернулся.
- Я могу сломать машину.
Хачмен закашлялся. Горло болело невыносимо, и он боялся, что вот-вот
пойдет кровь.
- За три секунды? Чтобы луч дошел до Луны и, отразившись, вернулся на
Землю, нужно всего три секунды. Кроме того, нужно будет заставить меня
держать кнопку. А я отпущу ее, если вы сделаете хотя бы один шаг в
комнату.
- Хватит, - озабоченно произнес второй мужчина. - Пойдем отсюда.
Кажется, я слышу что-то...
Входную дверь с треском вышибли. Человек с пистолетом отвернулся от
Хачмена, поднимая оружие, и на какое-то время Хачмен оглох от грохота
автоматов в замкнутом пространстве. Двое мужчин исчезли в облаке дыма,
пыли и ошметков штукатурки. Затем все смолкло. Через несколько секунд на
лестнице показались двое солдат в боевом снаряжении. Молча они вошли в
комнату, встали по обе стороны от двери и навели на Хачмена автоматы, из
которых еще змеился едкий дым.
Хачмен сидел неподвижно. Комната постепенно заполнялась людьми,
большинство из них в штатском. Они глядели на него почти благоговейно,
вбирая взглядом каждую деталь его внешнего вида и машины, на которой
покоилась рука, но никто не проронил ни слова. На улице кратко взвыла
сирена и тут же смолкла в разочарованном стоне. Хачмен задумчиво глядел на
вошедших, смутно сознавая, что ситуация в чем-то становится почти
комической, но судорожные толчки крови в раненой руке мешали ему
сосредоточиться, и он призвал на помощь всю свою волю. Он взглянул на
часы. Оставалось три минуты. "Уже скоро, - думал он. - Три минуты не
делают разницы, но все же..."
В комнату вошел сухощавый, с проседью человек в дорогом костюме
консервативного покроя, и кто-то закрыл за ним дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
подозрительный. Он непременно привлечет внимание бакалейщика, да и вообще
любого, кто ему встретится по Дороге. Выходить из дома нельзя.
Он пошел наверх, к Машине, упал на лестнице, схватился за перила и
удивленно подумал: "Я болен. Я действительно болен". Это открытие
наполнило его страхом. Вдруг он не сумеет собрать Машину в правильной
последовательности? Или потеряет сознание в тот момент, когда придет время
ее включать? Он расправил плечи, прошел в спальню и принялся за работу.
Несколько раз он забывался, и руки, казалось, работали сами по себе,
проверяли генератор или выполняли точную работу по установке лазера и
настройке оптики. Другие задачи, которые раньше казались Хачмену легкими,
наоборот, давались с трудом. Например, труба излучателя, которая с помощью
двигателя и системы передач наводилась в направлении Луны - естественного
отражателя, выбранного Хачменом для эффективного рассеивания излучения по
всей поверхности Земли. Руки автоматически справились со сборкой узлов,
но, когда он открыл заранее приготовленный астрономический альманах, чтобы
определить координаты Луны, цифры запрыгали перед глазами в бессмысленной
пляске.
Временами он совсем слабел, отключался, и тогда ему либо мерещился
горячий чай, либо в памяти вставали картины прошлого... Викки, безутешная
после ссоры: "Когда люди злятся, они иногда говорят, что действительно
думают". Прогулка по Бонд-стрит, когда женщина на противоположной стороне
улицы неожиданно раскрыла красный зонт - точка, вдруг расцветшая в большой
красный круг. Хачмену, заметившему это краем глаза, показалось, что это
приближающаяся ракета; он тогда инстинктивно пригнулся и впервые в жизни
понял, почему нельзя раскрывать зонт рядом с лошадьми... Дэвид, засыпающий
у него на руках: "Почему единица и нуль значит десять, а две единицы
значит одиннадцать, а не наоборот?.."
Когда сборка Машины была наконец закончена, время потекло быстрее,
чем ожидал Хачмен. Он перетащил кресло в кухню и устроился рядом с плитой,
засунув ноги почти в самую духовку. Простуда и духота постепенно усыпили
его, и он то погружался в забытье, то вновь возвращался в реальность. В
снах к нему приходили светлые, теплые картины воспоминаний, он скользил
над ними. И, словно ныряльщик, подбирающий со дна разноцветные камешки и
бросающий их обратно, он выбирал и обследовал события прошлого. Где-то
после полуночи его разбудила сухая боль в горле. Он нашел во дворе пустую
банку из-под джема, нагрел в ней немного воды, выпил и попытался снова
заснуть. Однако сознание того, что до назначенного времени осталось меньше
двенадцати часов, не давало ему покоя. И кроме того, мешала мысль о том,
что надо подняться к Машине, где его с меньшей вероятностью смогут застать
врасплох. Но если он пойдет наверх, он замерзнет и его снова свалит
болезнь. Уговорив себя таким образом, он свернулся калачиком в кресле,
укрылся грязной накидкой с дивана и попытался представить себе
убыстряющийся темп деятельности тех, других людей. Поиски, конечно, в
самом разгаре, но это уже не имеет значения, поскольку он рядом с Машиной
и запустит ее, если придется, даже до срока. Гораздо важнее, что сейчас
происходит во всех этих секретных уголках планеты, где хранится ядерное
оружие. До Хачмена вдруг дошло, сколь много он на себя взял. Он
практически ничего не знал о конкретном устройстве ядерных зарядов. Вдруг
указанного им времени недостаточно, чтобы разобрать содержимое боеголовок
на элементы докритической массы? Но даже если он дал достаточный срок
людям, работающим в нормальных условиях, что будет с подводными лодками,
находящимися под арктическими льдами? А вдруг кто-то из тех, кто давно
замыслил первый удар, под давлением обстоятельств поддастся искушению,
пока еще есть время?..
Утром он с трудом поднялся, напуганный звуком собственного дыхания,
выпил еще немного теплой воды и взглянул на часы. Осталось меньше трех
часов. Держась за стену, а потом за перила, Хачмен поднялся наверх и
уселся в кресло перед Машиной. Нагнувшись, он включил замыкатели,
запускающие Машину, затем убедился, что легко и свободно достает рукой до
черной кнопки.
Теперь он был готов.
Он закрыл глаза и представил себе лицо Викки, когда она наконец все
поймет.
Какой-то резкий звук с улицы вернул его к действительности. Он замер,
положив палец на кнопку, и прислушался. Через несколько секунд послышался
знакомый стук каблучков по мостовой - бегущие женские шаги - затем стук в
дверь. Хачмен все еще не двигался, не решаясь убрать палец с кнопки.
- Лукас, - послышался снизу слабый голос. - Лукас!
Это была Викки.
Поддавшись новому приступу страха, Хачмен, шатаясь, сбежал по узкой
лестнице вниз и рывком открыл дверь. На пороге стояла Викки. Ее лицо
оплыло, словно воск, когда она увидела его.
- Уходи! - закричал он. - Немедленно уходи отсюда!
Он взглянул мимо нее вдоль улицы и увидел две машины, столкнувшиеся
на углу. Люди в темных костюмах и плащах бежали в их сторону.
- Господи, Лукас, что с тобой случилось? - Она совсем побледнела.
Хачмен втянул ее в холл и с силой захлопнул дверь. Таща ее за собой,
он взбежал по лестнице и рухнул в кресло.
- Зачем ты здесь? - спросил он между хриплыми болезненными вздохами.
- Почему ты сюда пришла?
- Но ты один, - слабо произнесла Викки, обегая взглядом комнату. - И
ты болен!
- Я в порядке, - тупо произнес он.
- Ты хоть видел себя? - Викки закрыла лицо руками и всхлипнула. - О,
Лукас, что ты с нами сделал?
Хачмен завернулся в покрывало потуже.
- Хорошо, я расскажу тебе. Но ты должна слушать внимательно и должна
верить мне, потому что времени осталось мало.
Викки кивнула, все еще не отрывая от лица рук в перчатках.
- Я сделал вот эту машину, - печально произнес он. - И когда я
приведу ее в действие - а я собираюсь сделать это сегодня в полдень, - все
ядерное оружие на Земле взорвется. Именно этим я и занимался, когда ты
думала... - Хачмен умолк, когда она опустила руки, и он увидел ее лицо.
- Ты сумасшедший, - прошептала она сдавленно. - Ты действительно
сумасшедший!
Хачмен убрал со лба спутанные волосы.
- Ты в самом деле еще ничего не поняла? Почему, по-твоему, они
охотятся за мной? - Он махнул рукой в сторону улицы.
- Ты болен, - объявила Викки со столь знакомой ему уверенностью в
голосе. - Тебе нужна помощь.
- Нет, Викки! Нет!
Она повернулась и побежала к лестнице. Хачмен бросился было за ней,
но запутался в своей импровизированной накидке и растянулся на полу. Когда
он подбежал к лестнице, Викки уже была в дверях.
Она толкнула дверь и налетела на двоих мужчин в темных костюмах. Один
из них держал в руке тяжелый пистолет. Он оттолкнул Викки в сторону, и
Хачмен увидел, что рука укоротитесь, не понимая еще, что в него целятся.
Викки вцепилась ногтями в лицо человека, но второй развернул ее и ударил
ребром ладони по шее. Даже с верхней ступеньки Хачмен услышал хруст
позвонков. Он повернулся, но в этот момент пистолет рявкнул, и его рука
онемела. Пол лестничной площадки поднялся и ударил его в лицо. Хачмен с
криком пополз назад, в спальню, и положил палец на кнопку.
Держа палец на месте, он подтянулся, упираясь в подлокотник, и сел в
кресло лицом к двери.
Когда те двое поднялись по лестнице и вошли в комнату, он улыбался.
17
Решение было не из легких, но теперь, когда оно принято, президент
почувствовал себя спокойнее. Он подошел к бару, налил себе ликера и
вернулся к столу. За тройными оконными стеклами кабинета над кипящими
джунглями, словно агат, сверкала горная вершина. Президент задумчиво
отхлебнул из рюмки и нажал кнопку вызова.
Генерал вошел тут же. Его обычно безукоризненный китель был испорчен
симметричными пятнами пота.
- Все подтверждается, - произнес он без формальностей. - Все в
первоначальном докладе подтверждается.
- Я так и думал, - сказал президент спокойно. - У меня нюх на
подобные вещи, даже беспрецедентные.
- Рад за вас. - Генерал, очевидно, нервничал: в противном случае он
не позволил бы себе столь открытого сарказма. - Что мы будем делать? Наши
ракеты все еще в шахтах. Целехонькие! И уже нет времени демонтировать
боеголовки. Что делать?
- Избавиться от них.
- Каким образом?
- Как обычно избавляются от ракеты? За время вашей карьеры вам,
генерал, полагаю, встречались и более сложные проблемы. - Президент допил
ликер и снова подошел к бару.
- Вы имеете в виду... - Запах пота заполнил кабинет. - Но с тех пор
как ракеты были запрограммированны, политический климат коренным образом
изменился, господин президент. Это раньше мы действовали безнаказанно.
После уничтожения целого города...
Президент улыбнулся, но глаза оставались холодными:
- Если бы подобное осуждение ваших способностей вы услышали от
другого, он был бы давно казнен.
- Осуждение? Я не...
- Я имею в виду вашу разведывательную информацию. Вы утверждаете, что
в полдень по Гринвичу боеголовки спонтанно взорвутся. Ну и запустите их,
но так, чтобы в полдень все ракеты были в апогее. Если ваша информация
верна, они никогда не достигнут цели...
- А если неверна?
Президент сделал глоток.
- Дорогой мой генерал, у вас хватает духу оценивать и эту
возможность?
18
- Отойди от машины, - произнес человек с пистолетом. На его сером
вытянутом лице застыло строгое выражение хорошо осознаваемой цели.
- С удовольствием, - с улыбкой произнес Хачмен.
Викки мертва, он знал это, но сейчас, как ни странно, это не
оказывало на него никакого воздействия. Чувства возвращались в раненую
руку, и он ощущал, как по пальцам стекает кровь. - Вы уверены, что хотите,
чтобы я отошел?
- Хватит игр! Отойди!
Хачмен снова улыбнулся запекшимися губами.
- Хорошо, но вы заметили, где мой палец?
- Я всажу тебе пулю в солнечное сплетение, и ты даже не успеешь
пошевелить рукой, - мрачно пообещал человек с пистолетом.
- Может быть. - Хачмен пожал плечами. Смерть Викки словно заморозила
все его чувства. - Но вы не поняли. Посмотрите внимательно на мой палец, и
вы увидите...
- Он уже нажал ее! - в первый раз заговорил человек, ударивший Викки.
- Надо смываться. Они будут здесь в любую минуту.
- Стоп! - Человек с пистолетом взглянул на Хачмена с подозрением.
Спокойствие Хачмена явно задевало его. - Если это блеф? Если я...
- Едва ли ваши хозяева оценят это. - Хачмен чуть не рассмеялся. Они
пытались испугать его оружием, не понимая, что теперь, когда Викки нет,
слова "страх", "ненависть", "любовь" потеряли для него всякий смысл. - Я
слабый человек, и, когда я создавал эту Машину, я предвидел именно такую
ситуацию. Поэтому я вмонтировал цепь, которая замкнется, стоит мне убрать
палец с кнопки.
Уголок рта у человека с пистолетом дернулся.
- Я могу сломать машину.
Хачмен закашлялся. Горло болело невыносимо, и он боялся, что вот-вот
пойдет кровь.
- За три секунды? Чтобы луч дошел до Луны и, отразившись, вернулся на
Землю, нужно всего три секунды. Кроме того, нужно будет заставить меня
держать кнопку. А я отпущу ее, если вы сделаете хотя бы один шаг в
комнату.
- Хватит, - озабоченно произнес второй мужчина. - Пойдем отсюда.
Кажется, я слышу что-то...
Входную дверь с треском вышибли. Человек с пистолетом отвернулся от
Хачмена, поднимая оружие, и на какое-то время Хачмен оглох от грохота
автоматов в замкнутом пространстве. Двое мужчин исчезли в облаке дыма,
пыли и ошметков штукатурки. Затем все смолкло. Через несколько секунд на
лестнице показались двое солдат в боевом снаряжении. Молча они вошли в
комнату, встали по обе стороны от двери и навели на Хачмена автоматы, из
которых еще змеился едкий дым.
Хачмен сидел неподвижно. Комната постепенно заполнялась людьми,
большинство из них в штатском. Они глядели на него почти благоговейно,
вбирая взглядом каждую деталь его внешнего вида и машины, на которой
покоилась рука, но никто не проронил ни слова. На улице кратко взвыла
сирена и тут же смолкла в разочарованном стоне. Хачмен задумчиво глядел на
вошедших, смутно сознавая, что ситуация в чем-то становится почти
комической, но судорожные толчки крови в раненой руке мешали ему
сосредоточиться, и он призвал на помощь всю свою волю. Он взглянул на
часы. Оставалось три минуты. "Уже скоро, - думал он. - Три минуты не
делают разницы, но все же..."
В комнату вошел сухощавый, с проседью человек в дорогом костюме
консервативного покроя, и кто-то закрыл за ним дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22