Как понял? Прием.
– Белка, я Кабан, не понял: зачем летишь за мной? Прием.
– Кабан, повтори вопрос! Вопрос повтори! Прием.
– Зачем ты, Белка, летишь за мной, Кабаном?
– Не знаю, Кабан! Приказ Хорька. Как понял? Прием.
– Ни хера не понял! Какого Хорька, Белка? Я Кабан. Кто такой Хорек? Кто это? Прием.
– Кабан, ты дятел! Как понял? Прием.
– Понял тебя. Белка. Я – Дятел. Повторяю вопрос про Хорька. Кто это?
– Кабан, сука, ты всех заманал, лети вперед молча! Конец связи.
Занавес
Высокие широты
– Здравствуйте, товарищи североморцы!
– Здрав-ав-ав-ав-ав-ав!
– Поздравляю вас с наступлением полярной ночи!
– Уе!Уе-о!Уе-о!
Занавес
Санчасть
ГЕНЕРАЛ. Доктор, мне скучно.
НАЧМЕД. А вы, дуся, водочкой.
ГЕНЕРАЛ. Куда водочкой, доктор? Спирт не берет!
НАЧМЕД. А вы картишки раскиньте… Штабные учения, то-се… Некоторым помогает.
ГЕНЕРАЛ. Надоело.
НАЧМЕД. Тогда крови попейте, ласточка моя!
ГЕНЕРАЛ. Опять крови?
НАЧМЕД. Как прописано, голубчик! По Уставу.
ГЕНЕРАЛ. Да я вроде только завязал…
НАЧМЕД. А вы опять развяжите, мамуня. Войну какую-нибудь.
ГЕНЕРАЛ. Скучно, доктор!
НАЧМЕД. Тогда, мамочка моя, стреляться. По две пули перед едой.
Занавес
Акт приемки
спектакля «ОТЕЛЛО» в драмкружке дома офицеров Прикордонского военного округа
Политуправление Прикордонского военного округа приказывает:
1. Запретить сцену пьянства лейтананта Кассио как клевету на офицерский состав.
2. Запретить сцену похищения генералом Отелло его сожительницы Дездемоны как клевету на моральный облик генералитета.
3. Запретить поручику Яго расистские высказывания в отношении старшего по званию как подрывающие дисциплину.
4. Сократить сцену шторма до 2 – 3 баллов, ветер южный, умеренный.
5. Крик Отелло «ОЮЮЮ!» сократить в четыре раза.
6. Сократить целиком образ девицы Бьянки как неверно ориентирующий личный состав.
7. Сократить реплику «В Алеппо турок бил венецианца» как неверно ориентирующую турок.
8. Заменить сцену потери Дездемоной платка на сцену потери ею карты укрепрайона.
9. Ввести в пьесу образ шпиона Джимкинса, крадущего у Дездемоны карту укрепрайона.
10. Сделать Отелло белым.
11. Присвоить имя «Отелло» миноносцу «Непоправимый», а его самого переименовать в Отелкина.
12. Запретить Отелкину душить Дездемону. Душить шпиона Джимкинса, укравшего карту укрепрайона.
13. Автору – продолжить работу над пьесами, рассказывающими о нелегкой судьбе бойцов невидимого фронта.
Сельская жизнь
СТЕПАН ИВАНЫЧ. Чтой-то у нас выросло?
АГРОНОМ. Урожай, Степан Иваныч.
СТЕПАН ИВАНЫЧ. А чегой-то: никогда не росло, а вдруг выросло?
АГРОНОМ. Перестройка, Степан Иваныч.
СТЕПАН ИВАНЫЧ. И чего теперь?
АГРОНОМ. Посидите тут, узнаю. (Уходит, возвращается.)Убирать надо, Степан Иваныч!
СТЕПАН ИВАНЫЧ. Да ну!
АГРОНОМ. Честное слово.
СТЕПАН ИВАНЫЧ. Побожись.
АГРОНОМ. Век воли не видать.
Занавес
Человек и закон
ЗАКОН. Так нельзя.
ЧЕЛОВЕК. Отзынь, фуфло!
ЗАКОН. Нельзя так. Статья это.
ЧЕЛОВЕК. Да пошел ты…
ЗАКОН. Ну как знаешь. (Уходит.)
Занавес
Киллер
– Здравствуйте. Вы слесарь?
– Я киллер.
– А я слесаря вызывал.
– А я – киллер.
– А где же слесарь?
– Откуда мне знать?
– Странно. Присылают кого ни попадя. Ну, входите.
– Зачем?
– Ну, раз пришли…
– Спасибо, я так.
– Что значит «так»?
– Через порог.
– Что вы, через порог нельзя!
– Почему?
– Поссоримся.
– Я что-то не пойму… Вы Скворцов?
– Скворцов.
– Ну правильно! А я – киллер!
– Да понял, не тупой. Господин Киллер, не в службу, а в дружбу, сбегайте в ДЭЗ, спросите – что они там все, с ума посходили?
Занавес
Рашен Канары
(Исполняется на языке оригинала)
Хау мач… вот это? Большое, синее – хау мач? Ду ю спик инглиш? Спэниш? Че, онли спэниш? Ну, эль момент. Э-э… Их бин купить вот это. Зис – хау доллара? Вот, блин, тупой. Ай вонт зис! Зис! Давай, загорелый, соображай! Завязывай лопотать по-своему, не хиляет, лисен сюда. Лисен сюда, говорю! Зис хочу! Зис, зис и вон зис! Их бин башлять! Доунт андэрстэнд? Онли спэниш? Хенде хох! ГЫ-ы-ы… Шутка, смайл! Купить, купить это все! Не понимать? Косишь, чернявый? Кэш, андэрстэнд, кэш? Да опусти руки-то! Ай эм раша, релакс! Нихт стрелять. Мир, дружба, долларз! Покупать это все. Цузамен, наличман! Ну? Хилтон, муйня вот эта синяя с дельфинами… Их бин владеть! Так! Резвее сучи ногами, чувак, квикли за лоером, одна нога здесь, другая – хиа! Май нейм из Паша фром Люберцы, салям алейкум, ферштейн? И давай, отмороженный, заманал уже, начинай понимать по-русски, включаю счетчик!
Что такое собака Баскервилей? Это Муму, которой удалось выплыть.
Может ли женатый человек позволить себе причинно-следственную связь?
В чем сила москитов? В подавляющем большинстве!
Когда уходить с корабля крысе, если она капитан?
Что такое человек с точки зрения обезьяны? Это пример того, до чего может довести труд!
Dura lex…
Закон суров, но это – закон (лат.).
Встать, суд идет! Вон, уже идет. Где, где… Вон, в длинном, два мужика и баба. Не угадал. Вон баба, с краю, с фиксой. А по центру как раз мужик. Сам ты пальто, это мантия. Это ж суд идет! Ничего не медленно, дурачок. Куда спешить? Видал в коридоре у стенки тетку с глазами завязанными? Сам ты расстрел – это Фемида! Намек гипсовый для умных вроде тебя. Потому что видеть вас больше никого не может! Весы? Были весы, вчера еще были, в овощной унесли. А потому что не стой с завязанными глазами. А ты чего любознательный такой? Не журналист часом? А кто? Так, подышать зашел? Тикал бы ты отсюда, парень, пока эти трое в пути. Вон уже все разошлись давно, кроме конвоиров, обвиняемый мемуары пишет, адвокаты пиво пьют в прокуратуре, а ты все торчишь среди помещения. А суд-то идет! Смотри, они уже близко. Получше разглядеть хочешь? Не советовал бы. Люди пожилые, мирные: придут, чайку под гербом попьют и разойдутся. А не ровен час кого встретят – засудят к чертовой бабушке! Рефлекс. Слева, в очечках, видишь? С виду пришибленный, а такой умелец, статьями закидает по мозжечок, удивиться не успеешь. Тут Кони не валялся. Так что тикай, парень, тикай, это я тебе как секретарь суда советую. Мне ж потом тебя протоколировать руки отсохнут. Отползай тихонечко к дверям и растворяйся в пейзаже, только конвоира не разбуди, он за это убивает.
Стартер в прошлом был снайпером, и бегуны это знали.
Приснился Петр Первый, стригущий бороды Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу.
Червяка мутило от слов «рыболов-спортсмен».
Моисей сорок лет водил евреев по оккупированным палестинским территориям.
Смердящих осторожно называли сильными духом.
На круглых дураков число «пи» не распространяется.
На удары судьбы отвечал ударами по ней же.
Возле ударенного пыльным мешком задохнулось сорок человек.
Kультуру – в массы!
Занавес
Исповедь
ПРИХОЖАНИН. Вот те крест. И главное: каждый день!
СЛУЖИТЕЛЬ КУЛЬТА. ОЙ!(Хохочет.) ОЙ, нет!
ПРИХОЖАНИН. Каждый день по два раза! ГЫ-гы.
СЛУЖИТЕЛЬ КУЛЬТА. А-а-ах… Ф-фу…
ПРИХОЖАНИН. А по субботам мы…
СЛУЖИТЕЛЬ КУЛЬТА. Стой! Не могу! Прекратить! А-а-ах… (Плачет от смеха.) Но ты хоть раскаиваешься?
ПРИХОЖАНИН. То есть!
СЛУЖИТЕЛЬ КУЛЬТА. Я отпускаю тебе, сын мой!
ПРИХОЖАНИН. Да я никуда не ухожу, папа!
Занавес
На чай
ПАССАЖИР. Можно чаю?
ПРОВОДНИЦА. А яду тебе не надо?
ПАССАЖИР. Яду не надо.
ПРОВОДНИЦА. А то могу налить.
ПАССАЖИР. Спасибо, не надо.
ПРОВОДНИЦА. Вы не стесняйтесь.
ПАССАЖИР. Мне бы чаю.
ПРОВОДНИЦА. Чаю, значит?
ПАССАЖИР. ЕГО.
ПРОВОДНИЦА. С сахарком?
ПАССАЖИР. ЕСЛИ МОЖНО.
ПРОВОДНИЦА. Ложечкой не размешать?
ПАССАЖИР. Спасибо, я сам.
ПРОВОДНИЦА. А яду, значит, не надо?
ПАССАЖИР. Вы уже предлагали.
ПРОВОДНИЦА. Работа такая.
ПАССАЖИР. Понимаю.
ПРОВОДНИЦА. Работать никто не хочет, а кататься взад-вперед – пожалуйста, чаю ему, трясь, хресь, елкин вексель, алкин штепсель, три аршина, восемь в кубе, через драный компостер налево!
ПАССАЖИР. Если не трудно, повторите, пожалуйста, еще раз.
Проводница повторяет еще раз.
ПАССАЖИР. Большое спасибо, теперь запомнил.
ПРОВОДНИЦА. А ТЫ КТО?
ПАССАЖИР. А Я – ЛИНГВИСТ.
ПРОВОДНИЦА. Лингвист, возьми яду!
Занавес
Санкции
(Пьеса в трех актах)
Акт первый
МАРЬ ИВАННА. Я вас последний раз предупреждаю, Ка-питолина Петровна: если Совет Безопасности проголосует за санкции, я за себя не ручаюсь!
Конец первого акта
Акт второй
КАПИТОЛИНА ПЕТРОВНА(входя). Ну что, Марь Иванна, – съели?
МАРЬ ИВАННА(темнея лицом]. Проголосовали?
КАПИТОЛИНА ПЕТРОВНА (пританцовывая). Еще как проголосовали!
Конец второго акта
Акт третий
На крюке, удавленная бельевой веревкой, висит Калитолина Петровна.
ДИКТОР(появляясь в телевизоре). Марь Иванна! Совет Безопасности отменил принятые накануне санкции.
Занавес
Вам письмо!
ПОЧТАЛЬОН. Это Восковой тупик, двенадцать?
ЧЕЛОВЕК. Да.
ПОЧТАЛЬОН. А вы, значит, Крюкин?
ЧЕЛОВЕК. КрЮКИН Я
ЧЕЛОВЕК. Что?
ПОЧТАЛЬОН. Что это вы такое сплясали?
ЧЕЛОВЕК. Да я так вообще…
ПОЧТАЛЬОН. Вы, Крюкин, еще раз такое спляшете, я милицию вызову(Уходит.)
Занавес
Из цикла «Монологи у шлагбаума»
Таможенник
Идут и идут… Вроде, думаешь, уже все – нет, опять они с тетками, с птичками, с чемоданами. Сколько их, а? Как погром – так никого… Выйдите из режимной зоны, гражданин!
Страна большая, вот что я вам скажу. Каждого в мирное время не разглядишь. В Москве – Иванов, в Херсоне – Сидоренко, а заглянешь в душу – все Шнейерсоны! Сумочку откройте. Лекарства – нельзя. Я вижу, что это анальгин, гражданка выезжающая. А я говорю – нельзя! Потому что анальгин нужен тем, кто остается жить на Родине!
А что у вас, гражданин? Альбом? Почему нельзя – можно, только фотографии выньте. А откуда я знаю, что это за пруд с гусем? Может, это засекреченный пруд с засекреченным гусем. Что значит «родина» – мало ли кто где родился? Я, может, в Генштабе родился, на карте мира. Вот не поставлю вам штампик, и будете смотреть на свой пруд с гусем, пока не ослепнете.
И маму анфас нельзя. В профиль – тем более. А кто подтвердит, что это ваша мама? Может, это директор швейной фабрики, которая самолеты выпускает? Кто вам сказал, что вы похожи? Ничего общего. И папу нельзя. Может, он у вас в «ящике». Что значит «живой»? Это он еще не выезжал, вот он и живой! А это что за листочек? На память о сынишке? Палка, палка, огуречик? Надо было ставить печать у оценщика – и на палках, и на огуречике отдельно. А сейчас мы с вами пройдем и оформим контрабанду живописи. Вот такой у нас с вами огуречик получается, гражданин выезжающий. И не надо багроветь, надо внимательно читать декларацию! Что вы читали, какую? «Прав человека»? Это вы на зоне будете читать, начальнику конвоя, после работы!
А у вас, гражданин, где вещи? Как, это все? Авоська с визой и ботинки фабрики «Скороход»? Хотите ноги скорей унести? А как фамилия? Как?! Коган-Каценеленбо-ген? Через черточку? Как вы жили тут с такой фамилией, проходите скорей!
А вы чемодан открывайте, гражданин, и вещи выньте. Плед отдавайте сразу – это импорт. И крестик снимайте – это народное достояние. И зачем вам там – крестик? Вам дай волю – всю Россию увезете… Не дадим! Что можно? Подушку с матрацем можно и матрешку на память о перестройке. Все! А канарейку будем просвечивать. Я, гражданин выезжающий, вообще никогда не шучу. Будем просвечивать канарейку и резать ее вдоль, потому что в ней может быть контрабанда: камешки, металлы драгоценные, иконы… Я вижу, что это канарейка, а не кашалот, а вот вы что за птица, это мы сейчас посмотрим!
Нам торопиться некуда, мы тут по гроб жизни! А то они все – туда, а я, по уши в правовом государстве, сюсюкайся с ними? Так они ж не уедут тогда. Ведь плакать будут, взлетно-посадочную полосу целовать… Я, может, для того и стою тут, посланец Страны Советов, чтобы они уехали счастливыми оттого, что уехали!
Чтобы до конца дней своих вздрагивали на своей исторической родине, вспоминая настоящую.
Тигр
Ахр-р-р! Они думают, что я заболел. Идиоты. «Он ничего не ест, скорее за ветеринаром!..» Приперся этот дурачок, залез ко мне в пасть по пояс, все потроха обстучал… Потом вылезает и говорит: «Очень тяжелый случай, у животного не в порядке печень». Сам ты животное! Я здоров, как завхоз! И твое счастье, что я политический тигр, а не уголовный – сожрал бы тебя за клевету, только мозги бы выплюнул.
«Печень»… Я голодовку объявил после Мадрида! Я теперь их тухлятину жрать не буду. Я теперь знаю, как тигров кормить положено – мясом их кормить положено, мясом! Нету мяса? Пускай отправляют в Мадрид, там есть. Там все есть! Замечательный город, чего меня раньше туда не пускали? Наверное, было указание сверху, из дирекции. Интриги, ахр-р-р! Совали в такие дыры – от названий мороз по коже! «Сык-тыв-кар»… Вот я вам теперь в Сыктывкар полечу!
В Мадрид, ахр-р-р! Тем более сюда меня теперь все равно не пустят, я документы съел… Вон он, дрессировщик Сундуков с женой своей, стервой, носится по аэропорту, как мартышка по манежу Домой-то хочется!
1 2 3 4 5 6 7 8 9
– Белка, я Кабан, не понял: зачем летишь за мной? Прием.
– Кабан, повтори вопрос! Вопрос повтори! Прием.
– Зачем ты, Белка, летишь за мной, Кабаном?
– Не знаю, Кабан! Приказ Хорька. Как понял? Прием.
– Ни хера не понял! Какого Хорька, Белка? Я Кабан. Кто такой Хорек? Кто это? Прием.
– Кабан, ты дятел! Как понял? Прием.
– Понял тебя. Белка. Я – Дятел. Повторяю вопрос про Хорька. Кто это?
– Кабан, сука, ты всех заманал, лети вперед молча! Конец связи.
Занавес
Высокие широты
– Здравствуйте, товарищи североморцы!
– Здрав-ав-ав-ав-ав-ав!
– Поздравляю вас с наступлением полярной ночи!
– Уе!Уе-о!Уе-о!
Занавес
Санчасть
ГЕНЕРАЛ. Доктор, мне скучно.
НАЧМЕД. А вы, дуся, водочкой.
ГЕНЕРАЛ. Куда водочкой, доктор? Спирт не берет!
НАЧМЕД. А вы картишки раскиньте… Штабные учения, то-се… Некоторым помогает.
ГЕНЕРАЛ. Надоело.
НАЧМЕД. Тогда крови попейте, ласточка моя!
ГЕНЕРАЛ. Опять крови?
НАЧМЕД. Как прописано, голубчик! По Уставу.
ГЕНЕРАЛ. Да я вроде только завязал…
НАЧМЕД. А вы опять развяжите, мамуня. Войну какую-нибудь.
ГЕНЕРАЛ. Скучно, доктор!
НАЧМЕД. Тогда, мамочка моя, стреляться. По две пули перед едой.
Занавес
Акт приемки
спектакля «ОТЕЛЛО» в драмкружке дома офицеров Прикордонского военного округа
Политуправление Прикордонского военного округа приказывает:
1. Запретить сцену пьянства лейтананта Кассио как клевету на офицерский состав.
2. Запретить сцену похищения генералом Отелло его сожительницы Дездемоны как клевету на моральный облик генералитета.
3. Запретить поручику Яго расистские высказывания в отношении старшего по званию как подрывающие дисциплину.
4. Сократить сцену шторма до 2 – 3 баллов, ветер южный, умеренный.
5. Крик Отелло «ОЮЮЮ!» сократить в четыре раза.
6. Сократить целиком образ девицы Бьянки как неверно ориентирующий личный состав.
7. Сократить реплику «В Алеппо турок бил венецианца» как неверно ориентирующую турок.
8. Заменить сцену потери Дездемоной платка на сцену потери ею карты укрепрайона.
9. Ввести в пьесу образ шпиона Джимкинса, крадущего у Дездемоны карту укрепрайона.
10. Сделать Отелло белым.
11. Присвоить имя «Отелло» миноносцу «Непоправимый», а его самого переименовать в Отелкина.
12. Запретить Отелкину душить Дездемону. Душить шпиона Джимкинса, укравшего карту укрепрайона.
13. Автору – продолжить работу над пьесами, рассказывающими о нелегкой судьбе бойцов невидимого фронта.
Сельская жизнь
СТЕПАН ИВАНЫЧ. Чтой-то у нас выросло?
АГРОНОМ. Урожай, Степан Иваныч.
СТЕПАН ИВАНЫЧ. А чегой-то: никогда не росло, а вдруг выросло?
АГРОНОМ. Перестройка, Степан Иваныч.
СТЕПАН ИВАНЫЧ. И чего теперь?
АГРОНОМ. Посидите тут, узнаю. (Уходит, возвращается.)Убирать надо, Степан Иваныч!
СТЕПАН ИВАНЫЧ. Да ну!
АГРОНОМ. Честное слово.
СТЕПАН ИВАНЫЧ. Побожись.
АГРОНОМ. Век воли не видать.
Занавес
Человек и закон
ЗАКОН. Так нельзя.
ЧЕЛОВЕК. Отзынь, фуфло!
ЗАКОН. Нельзя так. Статья это.
ЧЕЛОВЕК. Да пошел ты…
ЗАКОН. Ну как знаешь. (Уходит.)
Занавес
Киллер
– Здравствуйте. Вы слесарь?
– Я киллер.
– А я слесаря вызывал.
– А я – киллер.
– А где же слесарь?
– Откуда мне знать?
– Странно. Присылают кого ни попадя. Ну, входите.
– Зачем?
– Ну, раз пришли…
– Спасибо, я так.
– Что значит «так»?
– Через порог.
– Что вы, через порог нельзя!
– Почему?
– Поссоримся.
– Я что-то не пойму… Вы Скворцов?
– Скворцов.
– Ну правильно! А я – киллер!
– Да понял, не тупой. Господин Киллер, не в службу, а в дружбу, сбегайте в ДЭЗ, спросите – что они там все, с ума посходили?
Занавес
Рашен Канары
(Исполняется на языке оригинала)
Хау мач… вот это? Большое, синее – хау мач? Ду ю спик инглиш? Спэниш? Че, онли спэниш? Ну, эль момент. Э-э… Их бин купить вот это. Зис – хау доллара? Вот, блин, тупой. Ай вонт зис! Зис! Давай, загорелый, соображай! Завязывай лопотать по-своему, не хиляет, лисен сюда. Лисен сюда, говорю! Зис хочу! Зис, зис и вон зис! Их бин башлять! Доунт андэрстэнд? Онли спэниш? Хенде хох! ГЫ-ы-ы… Шутка, смайл! Купить, купить это все! Не понимать? Косишь, чернявый? Кэш, андэрстэнд, кэш? Да опусти руки-то! Ай эм раша, релакс! Нихт стрелять. Мир, дружба, долларз! Покупать это все. Цузамен, наличман! Ну? Хилтон, муйня вот эта синяя с дельфинами… Их бин владеть! Так! Резвее сучи ногами, чувак, квикли за лоером, одна нога здесь, другая – хиа! Май нейм из Паша фром Люберцы, салям алейкум, ферштейн? И давай, отмороженный, заманал уже, начинай понимать по-русски, включаю счетчик!
Что такое собака Баскервилей? Это Муму, которой удалось выплыть.
Может ли женатый человек позволить себе причинно-следственную связь?
В чем сила москитов? В подавляющем большинстве!
Когда уходить с корабля крысе, если она капитан?
Что такое человек с точки зрения обезьяны? Это пример того, до чего может довести труд!
Dura lex…
Закон суров, но это – закон (лат.).
Встать, суд идет! Вон, уже идет. Где, где… Вон, в длинном, два мужика и баба. Не угадал. Вон баба, с краю, с фиксой. А по центру как раз мужик. Сам ты пальто, это мантия. Это ж суд идет! Ничего не медленно, дурачок. Куда спешить? Видал в коридоре у стенки тетку с глазами завязанными? Сам ты расстрел – это Фемида! Намек гипсовый для умных вроде тебя. Потому что видеть вас больше никого не может! Весы? Были весы, вчера еще были, в овощной унесли. А потому что не стой с завязанными глазами. А ты чего любознательный такой? Не журналист часом? А кто? Так, подышать зашел? Тикал бы ты отсюда, парень, пока эти трое в пути. Вон уже все разошлись давно, кроме конвоиров, обвиняемый мемуары пишет, адвокаты пиво пьют в прокуратуре, а ты все торчишь среди помещения. А суд-то идет! Смотри, они уже близко. Получше разглядеть хочешь? Не советовал бы. Люди пожилые, мирные: придут, чайку под гербом попьют и разойдутся. А не ровен час кого встретят – засудят к чертовой бабушке! Рефлекс. Слева, в очечках, видишь? С виду пришибленный, а такой умелец, статьями закидает по мозжечок, удивиться не успеешь. Тут Кони не валялся. Так что тикай, парень, тикай, это я тебе как секретарь суда советую. Мне ж потом тебя протоколировать руки отсохнут. Отползай тихонечко к дверям и растворяйся в пейзаже, только конвоира не разбуди, он за это убивает.
Стартер в прошлом был снайпером, и бегуны это знали.
Приснился Петр Первый, стригущий бороды Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу.
Червяка мутило от слов «рыболов-спортсмен».
Моисей сорок лет водил евреев по оккупированным палестинским территориям.
Смердящих осторожно называли сильными духом.
На круглых дураков число «пи» не распространяется.
На удары судьбы отвечал ударами по ней же.
Возле ударенного пыльным мешком задохнулось сорок человек.
Kультуру – в массы!
Занавес
Исповедь
ПРИХОЖАНИН. Вот те крест. И главное: каждый день!
СЛУЖИТЕЛЬ КУЛЬТА. ОЙ!(Хохочет.) ОЙ, нет!
ПРИХОЖАНИН. Каждый день по два раза! ГЫ-гы.
СЛУЖИТЕЛЬ КУЛЬТА. А-а-ах… Ф-фу…
ПРИХОЖАНИН. А по субботам мы…
СЛУЖИТЕЛЬ КУЛЬТА. Стой! Не могу! Прекратить! А-а-ах… (Плачет от смеха.) Но ты хоть раскаиваешься?
ПРИХОЖАНИН. То есть!
СЛУЖИТЕЛЬ КУЛЬТА. Я отпускаю тебе, сын мой!
ПРИХОЖАНИН. Да я никуда не ухожу, папа!
Занавес
На чай
ПАССАЖИР. Можно чаю?
ПРОВОДНИЦА. А яду тебе не надо?
ПАССАЖИР. Яду не надо.
ПРОВОДНИЦА. А то могу налить.
ПАССАЖИР. Спасибо, не надо.
ПРОВОДНИЦА. Вы не стесняйтесь.
ПАССАЖИР. Мне бы чаю.
ПРОВОДНИЦА. Чаю, значит?
ПАССАЖИР. ЕГО.
ПРОВОДНИЦА. С сахарком?
ПАССАЖИР. ЕСЛИ МОЖНО.
ПРОВОДНИЦА. Ложечкой не размешать?
ПАССАЖИР. Спасибо, я сам.
ПРОВОДНИЦА. А яду, значит, не надо?
ПАССАЖИР. Вы уже предлагали.
ПРОВОДНИЦА. Работа такая.
ПАССАЖИР. Понимаю.
ПРОВОДНИЦА. Работать никто не хочет, а кататься взад-вперед – пожалуйста, чаю ему, трясь, хресь, елкин вексель, алкин штепсель, три аршина, восемь в кубе, через драный компостер налево!
ПАССАЖИР. Если не трудно, повторите, пожалуйста, еще раз.
Проводница повторяет еще раз.
ПАССАЖИР. Большое спасибо, теперь запомнил.
ПРОВОДНИЦА. А ТЫ КТО?
ПАССАЖИР. А Я – ЛИНГВИСТ.
ПРОВОДНИЦА. Лингвист, возьми яду!
Занавес
Санкции
(Пьеса в трех актах)
Акт первый
МАРЬ ИВАННА. Я вас последний раз предупреждаю, Ка-питолина Петровна: если Совет Безопасности проголосует за санкции, я за себя не ручаюсь!
Конец первого акта
Акт второй
КАПИТОЛИНА ПЕТРОВНА(входя). Ну что, Марь Иванна, – съели?
МАРЬ ИВАННА(темнея лицом]. Проголосовали?
КАПИТОЛИНА ПЕТРОВНА (пританцовывая). Еще как проголосовали!
Конец второго акта
Акт третий
На крюке, удавленная бельевой веревкой, висит Калитолина Петровна.
ДИКТОР(появляясь в телевизоре). Марь Иванна! Совет Безопасности отменил принятые накануне санкции.
Занавес
Вам письмо!
ПОЧТАЛЬОН. Это Восковой тупик, двенадцать?
ЧЕЛОВЕК. Да.
ПОЧТАЛЬОН. А вы, значит, Крюкин?
ЧЕЛОВЕК. КрЮКИН Я
ЧЕЛОВЕК. Что?
ПОЧТАЛЬОН. Что это вы такое сплясали?
ЧЕЛОВЕК. Да я так вообще…
ПОЧТАЛЬОН. Вы, Крюкин, еще раз такое спляшете, я милицию вызову(Уходит.)
Занавес
Из цикла «Монологи у шлагбаума»
Таможенник
Идут и идут… Вроде, думаешь, уже все – нет, опять они с тетками, с птичками, с чемоданами. Сколько их, а? Как погром – так никого… Выйдите из режимной зоны, гражданин!
Страна большая, вот что я вам скажу. Каждого в мирное время не разглядишь. В Москве – Иванов, в Херсоне – Сидоренко, а заглянешь в душу – все Шнейерсоны! Сумочку откройте. Лекарства – нельзя. Я вижу, что это анальгин, гражданка выезжающая. А я говорю – нельзя! Потому что анальгин нужен тем, кто остается жить на Родине!
А что у вас, гражданин? Альбом? Почему нельзя – можно, только фотографии выньте. А откуда я знаю, что это за пруд с гусем? Может, это засекреченный пруд с засекреченным гусем. Что значит «родина» – мало ли кто где родился? Я, может, в Генштабе родился, на карте мира. Вот не поставлю вам штампик, и будете смотреть на свой пруд с гусем, пока не ослепнете.
И маму анфас нельзя. В профиль – тем более. А кто подтвердит, что это ваша мама? Может, это директор швейной фабрики, которая самолеты выпускает? Кто вам сказал, что вы похожи? Ничего общего. И папу нельзя. Может, он у вас в «ящике». Что значит «живой»? Это он еще не выезжал, вот он и живой! А это что за листочек? На память о сынишке? Палка, палка, огуречик? Надо было ставить печать у оценщика – и на палках, и на огуречике отдельно. А сейчас мы с вами пройдем и оформим контрабанду живописи. Вот такой у нас с вами огуречик получается, гражданин выезжающий. И не надо багроветь, надо внимательно читать декларацию! Что вы читали, какую? «Прав человека»? Это вы на зоне будете читать, начальнику конвоя, после работы!
А у вас, гражданин, где вещи? Как, это все? Авоська с визой и ботинки фабрики «Скороход»? Хотите ноги скорей унести? А как фамилия? Как?! Коган-Каценеленбо-ген? Через черточку? Как вы жили тут с такой фамилией, проходите скорей!
А вы чемодан открывайте, гражданин, и вещи выньте. Плед отдавайте сразу – это импорт. И крестик снимайте – это народное достояние. И зачем вам там – крестик? Вам дай волю – всю Россию увезете… Не дадим! Что можно? Подушку с матрацем можно и матрешку на память о перестройке. Все! А канарейку будем просвечивать. Я, гражданин выезжающий, вообще никогда не шучу. Будем просвечивать канарейку и резать ее вдоль, потому что в ней может быть контрабанда: камешки, металлы драгоценные, иконы… Я вижу, что это канарейка, а не кашалот, а вот вы что за птица, это мы сейчас посмотрим!
Нам торопиться некуда, мы тут по гроб жизни! А то они все – туда, а я, по уши в правовом государстве, сюсюкайся с ними? Так они ж не уедут тогда. Ведь плакать будут, взлетно-посадочную полосу целовать… Я, может, для того и стою тут, посланец Страны Советов, чтобы они уехали счастливыми оттого, что уехали!
Чтобы до конца дней своих вздрагивали на своей исторической родине, вспоминая настоящую.
Тигр
Ахр-р-р! Они думают, что я заболел. Идиоты. «Он ничего не ест, скорее за ветеринаром!..» Приперся этот дурачок, залез ко мне в пасть по пояс, все потроха обстучал… Потом вылезает и говорит: «Очень тяжелый случай, у животного не в порядке печень». Сам ты животное! Я здоров, как завхоз! И твое счастье, что я политический тигр, а не уголовный – сожрал бы тебя за клевету, только мозги бы выплюнул.
«Печень»… Я голодовку объявил после Мадрида! Я теперь их тухлятину жрать не буду. Я теперь знаю, как тигров кормить положено – мясом их кормить положено, мясом! Нету мяса? Пускай отправляют в Мадрид, там есть. Там все есть! Замечательный город, чего меня раньше туда не пускали? Наверное, было указание сверху, из дирекции. Интриги, ахр-р-р! Совали в такие дыры – от названий мороз по коже! «Сык-тыв-кар»… Вот я вам теперь в Сыктывкар полечу!
В Мадрид, ахр-р-р! Тем более сюда меня теперь все равно не пустят, я документы съел… Вон он, дрессировщик Сундуков с женой своей, стервой, носится по аэропорту, как мартышка по манежу Домой-то хочется!
1 2 3 4 5 6 7 8 9