на костер теперь сволокут -
из-за тебя! Зачем ты ночью делала это, зачем?!
- А ты вот только что - зачем? - спокойно обернулась к ней мать.
- Так... Спасти же хотела... Жалко же... Ты ж мне не чужая!
- Не чужая... - ведьмины губы изогнулись в горькой улыбке. - Жалко...
Вот и мне невмоготу стало от жалости. У Ядвиги вчера мальчонка помер -
тот, которого весной родила. Слыхала?
Девчонка заморгала непонимающе.
- Ты это что же, удумала, будто воскрешать можешь?
Мать не ответила, только улыбка ее сделалась обреченнее, горше.
- Ладно. Будет нам молоть языками, - сказала она, наконец. - Уходить
надо, пока люди от острастки твоей не опамятовали. Сейчас много нищенок по
дорогам ходит, авось затеряемся...
Трескучий громовой раскат шевельнул порывом влажного ветра листву
умирающих тополей. Девчонка испуганно оглянулась и замерла. Над
деревенскими крышами пухла, сминала выгоревшее небо иссиня-черная тяжелая
туча.
- Будет дождь, - растерянно выговорила ведьмина дочь.
Тучу раскололо стремительное лиловое пламя, от яростного грома
качнулась земля, коротко вскрикнул беспризорный костельный колокол.
- Дождь... - шевельнула губами ведьма. - А я уж было отчаялась ждать.
Думала, что ушла моя сила, что страх ее погубил.
Девчонка смотрела на нее во все глаза.
- Так вот что ты - ночью-то...
- Да, - вздохнула мать. - Ну, хватит мешкать. Пошли.
Не успела улечься пыль, поднятая торопливыми шагами уходящих женщин,
как по крышам, по вымершим огородам, по неживому лицу воеводы забарабанили
крупные холодные капли.

1 2