Рано или поздно появится женщина — симпатичная, неглупая — и доступная. И я не смогу удержаться от этого шага. Да, я люблю Джейн. Благодаря ей я знаю, что у меня есть дом, но… Кто сказал, что брак — не просто две пары ног в одной кровати? Джонсон? Он был прав, однако…»
Баррет повернулся и неловко поерзал, стараясь не потревожить эту женщину, которая спала рядом. Пока она сама не готова — если вообще когда-нибудь будет готова — любая попытка добиться близости принесет больше вреда, нежели пользы.
И с облечением провалился в тяжелую дремоту.
И вдруг где-то завыли сирены — недалеко и довольно громко. Сна как не бывало. Полиция? Скорая? А может быть, пожарные?
Баррет бесшумно выскользнул из-под одеяла и вышел в сад. Луна стояла низко, на востоке небо слегка окрасилось — приближался рассвет. А на западе, над окрестностями Паддингтона, дрожало ржавое зарево, то появляясь, то исчезая. Ночь звенела переливами сирен.
«Сначала крысы, — недовольно подумал Баррет, — теперь поджигатели».
Он еще немного постоял, а потом прошел на кухню и поставил чайник на плиту.
Если он вернется в постель, все равно ни за что не уснет. Он знал это наверняка.
Глава 3
Шесть дней спустя «Катана», судно Баррета, шла из Ньюкасла на юг и уже миновала изрядный отрезок пути. Вдали показался мыс Хоув, южная оконечность Австралии. Теперь они держали курс из Габо к острову Диэл. Вечер выдался на редкость приятный: ясная погода, легкий северный ветер, спокойное море. Со стороны пролива Басс, как обычно, шла волна, но она не могла помешать движению судна.
В восемь вечера Баррет сдал вахту третьему помощнику — объявил курс, выверив его по компасу, сообщил координаты, полученные при помощи радара и приборов визуального наблюдения и прочие привязки к северу. С формальностями было покончено, и он направился прямо в буфет.
Он успел как раз к ужину. Свободные от дежурства офицеры делали сандвичи на тостах, разливали чай, растворимый кофе, какао. Капитан Холл изучал содержимое холодильника и огорченно вздыхал:
— Неужели на этом корабле не найдется куска приличного сыра? Эту дрянь даже уважающая себя крыса есть не станет. Эрзац-резина, да и только!
— Если верить таксисту, что подвозил меня на днях, крысы с удовольствием жуют резину, — заметил Баррет. — Он жаловался, что у него шины погрызли.
— Небось, были повкуснее, чем это , — промычал Холл, набивая рот сандвичем.
Напитки были разлиты по чашкам, на тарелках громоздились сандвичи самого разного вида, и офицеры расселись вокруг стола. На какое-то время разговоры прекратились: все сосредоточенно поглощали пищу. Осушив вторую чашку крепкого чаю, капитан возобновил беседу:
— Слышали о крушении самолета в Эссендоне? Жуть какая!
— Сегодня я пропустил выпуск новостей, — ответил старпом. — Приемник барахлил.
— В Электре, — поправил Старик. — Не успел набрать высоту, как рухнул на жилой квартал. Весь экипаж погиб — да еще двадцать человек на улице.
— Аэрофлот Австралии всегда был самым безопасным в мире, — бросил второй механик.
— Между прочим, раньше так и было, — возразил капитан Холл, — но не сейчас. За последние пару месяцев самолеты падают один за другим.
— Террористы, — резюмировал главный механик. — Это повсюду, по всему миру. Самолеты падают. Пожары. Если у правительства еще остались мозги, им пора взяться за коммунистов — всех поставить к стенке. Это же по всему миру. В Штатах. На материке. Уверен, эпидемия чумы в Индонезии — это их рук дело. Ублюдки…
— Я всегда считал, что Россия в дружеских отношениях с Индонезией, — удивился Баррет. — Между прочим, на прошлой неделе в «Таймс» писали, что Кремль обеспокоен катастрофами в Советском Союзе.
— Нельзя верить всему, что пишет «Таймс», — возразил главный механик.
— Может, оно и так, Кен, но какой стиль! — Баррет сделал большой глоток кофе, потом вернулся к своей любимой теме. — Беда в том, что в наши дни любую небрежность в работе или преступную халатность списывают на террористов.
— У русских своих проблем хватает, — заметил Билл Малони. — Прошлой ночью приняли сигнал СОС с русского корабля в Тихом Океане. У них случился пожар.
— Это они сообщили, что там был пожар, Билл, — усмехнулся главный механик.
— Раз сказали, что там пожар, значит, он там был, — настаивал радио-офицер. — Люди не посылают сигнал тревоги просто так. Русские и правда горели. Я получил сигнал с корабля, который послал им помощь.
— Наверно, красные сами подожгли корабль, — заявил главный механик с улыбкой превосходства. — Эти ублюдки на любые жертвы пойдут, лишь бы обелить себя в глазах Запада.
Баррет и остальные офицеры еще обсуждали эту тему, когда в дверь салона постучали. Он поднял голову и посмотрел на часы. Вахта с восьми до двенадцати еще не закончилась.
— В чем дело? — спросил он.
— За вами послал третий помощник, сэр. Впереди корабль, весь в огне.
Они поспешили на палубу. Горел кеч — небольшое парусное суденышко с дизельным двигателем, одно из тех, что снуют между мелкими портами, раскиданными вдоль всего австралийского побережья. В первый момент показалось, что судно полностью охвачено пламенем — от носа до кормы.
«Пожалуй, еще не полностью», — поправил себя Баррет, настраивая бинокль.
Корабль стоял носом к ветру, и до верхней части кубрика пламя еще не добралось. Там можно было различить темные силуэты людей, двое балансировали прямо на бушприте. Кто-то размахивал факелом, пытаясь подавать сигналы «СОС». Зачем из кожи вон лезть, все и так ясно.
— Вы только полюбуйтесь, мистер Баррет, — произнес Старик.
Баррет спустился на шлюпочную палубу. Боцман с помощниками уже расчистили подходы к спасательной шлюпке и вытаскивали ее наружу. Ручки были повернуты, шлюпбалки в полном порядке, двигатель завелся. Завращались барабаны, лодка отъехала на шлюпбалках и, наконец, повисла над черной водой.
Все готово к спуску, с удовлетворением заметил Баррет. Он махнул рукой боцману, сжимавшему рукоятку лебедки, тот поднял рычаг. Взвизгнули фалы. Баррет поднял руку, и боцман отпустил рычаг.
— Спускаемся, шеф? — спросил он.
— Нет. Пока не надо. Отправьте кого-нибудь, чтобы следили за приборами и управлением. И удостоверьтесь, что все будут в спасательных жилетах, — он сделал паузу. — На весла пусть сядет Сторз. И Вудли с Грантом. И Брандт с Молуккой.
Он отправился в свою каюту, снял с вешалки спасательный жилет и надел его. Потом вернулся на мостик. Третий помощник уже передавал машинным телеграфом «Самый тихий ход».
— Все готово, — сообщил Баррет.
— Хорошо, — пропыхтел Старик. — Подойдите к кечу так близко, как только сможем. Как только мы увеличим расстояние, бегите на нижнюю палубу и спасайте этих ребят. Только про себя не забудьте.
На шлюпочной палубе Баррета уже поджидал второй помощник, готовый руководить спуском. Баррет дал ему кое-какие необходимые инструкции. Горящая палуба кеча приближалась. Он услышал голос Старика: «Полный вперед!», стук телеграфного аппарата, тяжелый чих дизелей. Приблизившись к самому борту, Баррет встал на выступающую шлюпбалку и смотрел, как вдоль обшивки стелется густой дым.
— Стоп обе машины! — скомандовал Холл. — Все в темпе, мистер Баррет, как заказывали.
Вместе с матросами Баррет забрался в шлюпку и занял место на носу. По жесту старпома второй помощник передал боцману приказ тормозить. Лодка упала в воду, и толстые тросы на катушках жалобно зазвенели. Навстречу поднялась большая волна, провода провисли, лишь нижние блоки звякали о крючья. Баррет сам отцепил часть крючьев, а Сторз повторил его действия с другой стороны. Баррет велел ему травить фалинь, а остальным — бросить управляющие канаты. Теперь настала очередь потрудиться флеминговскому двигателю.
— Лево руля! — крикнул он.
Спины людей качались взад-вперед, слаженно и ритмично. Баррет крепко держал румпель, отрываясь от корабля. Далеко плыть не пришлось. Он уже ощущал жар от горящего кеча. «Бедняги, небось, ужин готовили», — подумалось ему.
Он вел лодку к наклонившейся палубе, чтобы забрать выживших, которые, как он видел, пытались сражаться с пламенем при помощи морской воды.
Нос кеча был задран, крепкий бушприт поднимался над водой. Баррет решил подобраться к нему: под короткой перекладиной может быть хорошо видно. Заведующий складом, склонившись, держал крюк наготове. Окликнув его, Баррет поделился своим планом.
Жара стала невыносимой, сияние огня ослепляло, но лодка не двигалась с места.
— Вперед, — скомандовал Баррет, потом повернул рычаг обратного хода. — Сдать назад.
Он чувствовал, как команде, наконец, удалось оседлать волну. Заведующий складом забросил крюк — как раз в тот момент, когда Баррет приказал остановиться.
Один из моряков, спасавшихся на бушприте, сорвался вниз тяжело и неуклюже, крича от боли. Второй ждал, пока лодка не поднимется на волне. Остальные — всего их было четверо — уже барахтались в воде и по одному забирались в лодку. Баррет полагал, что последний из них — капитан, но все же счел своим долгом спросить:
— Это все?
— Да, — слабо простонал человек. — Да… Больше никого. Билл сгорел. И Блуи тоже.
И Баррет с ужасом осознал, что этот покрытый ожогами человек и есть капитан кеча.
— Уходим, Сторз! — скомандовал он.
Тот не подчинился.
— Но на борту остался кот, шеф. Нельзя допустить, чтобы бедняга зажарился.
— Да отправляйтесь вы, болван! — прошептал изувеченный капитан. — Нет там никаких котов. Давайте! Полный вперед!
— Но я его видел! — настаивал тот.
Сзади раздался негромкий взрыв, похожий на глухой хлопок. Столб оранжевого огня лениво взмыл в небеса и почти мгновенно превратился в полусферу. Гребцов подгонять не пришлось: не дожидаясь приказа Баррета, они сдали назад, и шлюпка рванула прочь.
Когда они уже отошли и видимость улучшилась, Баррет увидел на пылающей палубе кошек… Нет, никакие это не кошки, хотя две из этих тварей — размером с хорошего кота. Всего же их было около десятка: метались взад и вперед, жалобно пища от страха. Крысы. И среди них — две невероятно крупные твари, которые стояли на задних лапах почти прямо. Они скорее напоминали кенгуру.
Потом Баррет увидел, как они бегут по бушприту и прыгают в воду. Что с ними случилось дальше, было непонятно: пламя слепило глаза. Повернув лодку к ожидавшему их судну, он услышал, как Сторз распекает людей с кеча:
— У вас что, зверинец был на корабле? Валлаби или как их там? И какого черта вы позволили бедным тварям сгореть?
— Никого там не было, кроме крыс, — простонал раненый. — Одни треклятые крысы.
Баррет сидел в каюте у капитана Холла и беседовал со Стариком. Вахтенный журнал на столе Холла был открыт. Нужно сделать записи, прежде чем судно прибудет в Эдем, где пострадавших высадят.
Холл вертел в толстых пальцах автоматическую ручку, словно собирался ее сломать.
— Какого черта я буду что-то писать? — ворчал он. — Вы же знаете, что за люди плавают на кечах — горькие пьяницы, все до одного. И кто поверит в их историю? Крысы, похожие на кенгуру, заполонили корабль, убили кота и играли со спичками. На самом деле, их видел один шкипер, но я сомневаюсь, что он выживет. Вот Вы — Вы что-нибудь видели? — он почти кричал.
— Я… Не уверен… — медленно пробормотал Баррет.
Он вспомнил, как в ту злосчастную ночь видел возле дома Пурдомов тварь, похожую на кенгуру. Вспомнил пропажу спичек со стола Джейн. Вспомнил пожар, из-за которого проснулся.
Все это было лишено смысла.
Или, напротив, имело какой-то чудовищный смысл.
Он вздрогнул, хотя в каюте было тепло.
Глава 4
Спасенных с кеча высадили в Эдеме, на берегу пролива Туфолд, и «Катана» продолжила прерванное путешествие в Бурни, на северный берег Тасмании — первый порт разгрузки. Обычно после Бурни жизнь на борту становилась скучной и рутинной — но не тут-то было.
Сначала в течение недели на них чередой обрушивались штормы и ливни. Вдоль всего побережья Давенпорта было сильное волнение. В Лонсестоне пожар повредил причал и склады. «Катана» находилась вблизи порта и двигалась вверх по реке Тамар, когда все началось. Оставалось только вернуться в пролив Бэй, в устье реки. Там они оставили лонсестонский груз, загрузили несколько тонн алюминия и глинозема и вернулись в Бурни, чтобы завершить погрузку.
В Бурни пришло письмо от Джейн. Один кусок Баррет читал и перечитывал, потому что она писала о крысах:
«…Миссис Пурдом уверяет меня, что малыш быстро поправляется. Я очень рада это слышать. Бедной женщине пришлось несладко. Все только и говорят, что о петиции Совету и Парламенту по поводу крыс — настало время действовать. Иначе эта напасть охватит весь Сидней.
Между прочим, яд, который ты мне дал, бесполезен. Крысы на него внимания не обращают. Конечно, если в доме вообще есть крысы. Пока я не нашла никаких следов. А те мелкие вещицы, которые пропали, крыс обычно не интересуют: пакетик иголок, пара маникюрных ножниц, пресловутый коробок спичек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Баррет повернулся и неловко поерзал, стараясь не потревожить эту женщину, которая спала рядом. Пока она сама не готова — если вообще когда-нибудь будет готова — любая попытка добиться близости принесет больше вреда, нежели пользы.
И с облечением провалился в тяжелую дремоту.
И вдруг где-то завыли сирены — недалеко и довольно громко. Сна как не бывало. Полиция? Скорая? А может быть, пожарные?
Баррет бесшумно выскользнул из-под одеяла и вышел в сад. Луна стояла низко, на востоке небо слегка окрасилось — приближался рассвет. А на западе, над окрестностями Паддингтона, дрожало ржавое зарево, то появляясь, то исчезая. Ночь звенела переливами сирен.
«Сначала крысы, — недовольно подумал Баррет, — теперь поджигатели».
Он еще немного постоял, а потом прошел на кухню и поставил чайник на плиту.
Если он вернется в постель, все равно ни за что не уснет. Он знал это наверняка.
Глава 3
Шесть дней спустя «Катана», судно Баррета, шла из Ньюкасла на юг и уже миновала изрядный отрезок пути. Вдали показался мыс Хоув, южная оконечность Австралии. Теперь они держали курс из Габо к острову Диэл. Вечер выдался на редкость приятный: ясная погода, легкий северный ветер, спокойное море. Со стороны пролива Басс, как обычно, шла волна, но она не могла помешать движению судна.
В восемь вечера Баррет сдал вахту третьему помощнику — объявил курс, выверив его по компасу, сообщил координаты, полученные при помощи радара и приборов визуального наблюдения и прочие привязки к северу. С формальностями было покончено, и он направился прямо в буфет.
Он успел как раз к ужину. Свободные от дежурства офицеры делали сандвичи на тостах, разливали чай, растворимый кофе, какао. Капитан Холл изучал содержимое холодильника и огорченно вздыхал:
— Неужели на этом корабле не найдется куска приличного сыра? Эту дрянь даже уважающая себя крыса есть не станет. Эрзац-резина, да и только!
— Если верить таксисту, что подвозил меня на днях, крысы с удовольствием жуют резину, — заметил Баррет. — Он жаловался, что у него шины погрызли.
— Небось, были повкуснее, чем это , — промычал Холл, набивая рот сандвичем.
Напитки были разлиты по чашкам, на тарелках громоздились сандвичи самого разного вида, и офицеры расселись вокруг стола. На какое-то время разговоры прекратились: все сосредоточенно поглощали пищу. Осушив вторую чашку крепкого чаю, капитан возобновил беседу:
— Слышали о крушении самолета в Эссендоне? Жуть какая!
— Сегодня я пропустил выпуск новостей, — ответил старпом. — Приемник барахлил.
— В Электре, — поправил Старик. — Не успел набрать высоту, как рухнул на жилой квартал. Весь экипаж погиб — да еще двадцать человек на улице.
— Аэрофлот Австралии всегда был самым безопасным в мире, — бросил второй механик.
— Между прочим, раньше так и было, — возразил капитан Холл, — но не сейчас. За последние пару месяцев самолеты падают один за другим.
— Террористы, — резюмировал главный механик. — Это повсюду, по всему миру. Самолеты падают. Пожары. Если у правительства еще остались мозги, им пора взяться за коммунистов — всех поставить к стенке. Это же по всему миру. В Штатах. На материке. Уверен, эпидемия чумы в Индонезии — это их рук дело. Ублюдки…
— Я всегда считал, что Россия в дружеских отношениях с Индонезией, — удивился Баррет. — Между прочим, на прошлой неделе в «Таймс» писали, что Кремль обеспокоен катастрофами в Советском Союзе.
— Нельзя верить всему, что пишет «Таймс», — возразил главный механик.
— Может, оно и так, Кен, но какой стиль! — Баррет сделал большой глоток кофе, потом вернулся к своей любимой теме. — Беда в том, что в наши дни любую небрежность в работе или преступную халатность списывают на террористов.
— У русских своих проблем хватает, — заметил Билл Малони. — Прошлой ночью приняли сигнал СОС с русского корабля в Тихом Океане. У них случился пожар.
— Это они сообщили, что там был пожар, Билл, — усмехнулся главный механик.
— Раз сказали, что там пожар, значит, он там был, — настаивал радио-офицер. — Люди не посылают сигнал тревоги просто так. Русские и правда горели. Я получил сигнал с корабля, который послал им помощь.
— Наверно, красные сами подожгли корабль, — заявил главный механик с улыбкой превосходства. — Эти ублюдки на любые жертвы пойдут, лишь бы обелить себя в глазах Запада.
Баррет и остальные офицеры еще обсуждали эту тему, когда в дверь салона постучали. Он поднял голову и посмотрел на часы. Вахта с восьми до двенадцати еще не закончилась.
— В чем дело? — спросил он.
— За вами послал третий помощник, сэр. Впереди корабль, весь в огне.
Они поспешили на палубу. Горел кеч — небольшое парусное суденышко с дизельным двигателем, одно из тех, что снуют между мелкими портами, раскиданными вдоль всего австралийского побережья. В первый момент показалось, что судно полностью охвачено пламенем — от носа до кормы.
«Пожалуй, еще не полностью», — поправил себя Баррет, настраивая бинокль.
Корабль стоял носом к ветру, и до верхней части кубрика пламя еще не добралось. Там можно было различить темные силуэты людей, двое балансировали прямо на бушприте. Кто-то размахивал факелом, пытаясь подавать сигналы «СОС». Зачем из кожи вон лезть, все и так ясно.
— Вы только полюбуйтесь, мистер Баррет, — произнес Старик.
Баррет спустился на шлюпочную палубу. Боцман с помощниками уже расчистили подходы к спасательной шлюпке и вытаскивали ее наружу. Ручки были повернуты, шлюпбалки в полном порядке, двигатель завелся. Завращались барабаны, лодка отъехала на шлюпбалках и, наконец, повисла над черной водой.
Все готово к спуску, с удовлетворением заметил Баррет. Он махнул рукой боцману, сжимавшему рукоятку лебедки, тот поднял рычаг. Взвизгнули фалы. Баррет поднял руку, и боцман отпустил рычаг.
— Спускаемся, шеф? — спросил он.
— Нет. Пока не надо. Отправьте кого-нибудь, чтобы следили за приборами и управлением. И удостоверьтесь, что все будут в спасательных жилетах, — он сделал паузу. — На весла пусть сядет Сторз. И Вудли с Грантом. И Брандт с Молуккой.
Он отправился в свою каюту, снял с вешалки спасательный жилет и надел его. Потом вернулся на мостик. Третий помощник уже передавал машинным телеграфом «Самый тихий ход».
— Все готово, — сообщил Баррет.
— Хорошо, — пропыхтел Старик. — Подойдите к кечу так близко, как только сможем. Как только мы увеличим расстояние, бегите на нижнюю палубу и спасайте этих ребят. Только про себя не забудьте.
На шлюпочной палубе Баррета уже поджидал второй помощник, готовый руководить спуском. Баррет дал ему кое-какие необходимые инструкции. Горящая палуба кеча приближалась. Он услышал голос Старика: «Полный вперед!», стук телеграфного аппарата, тяжелый чих дизелей. Приблизившись к самому борту, Баррет встал на выступающую шлюпбалку и смотрел, как вдоль обшивки стелется густой дым.
— Стоп обе машины! — скомандовал Холл. — Все в темпе, мистер Баррет, как заказывали.
Вместе с матросами Баррет забрался в шлюпку и занял место на носу. По жесту старпома второй помощник передал боцману приказ тормозить. Лодка упала в воду, и толстые тросы на катушках жалобно зазвенели. Навстречу поднялась большая волна, провода провисли, лишь нижние блоки звякали о крючья. Баррет сам отцепил часть крючьев, а Сторз повторил его действия с другой стороны. Баррет велел ему травить фалинь, а остальным — бросить управляющие канаты. Теперь настала очередь потрудиться флеминговскому двигателю.
— Лево руля! — крикнул он.
Спины людей качались взад-вперед, слаженно и ритмично. Баррет крепко держал румпель, отрываясь от корабля. Далеко плыть не пришлось. Он уже ощущал жар от горящего кеча. «Бедняги, небось, ужин готовили», — подумалось ему.
Он вел лодку к наклонившейся палубе, чтобы забрать выживших, которые, как он видел, пытались сражаться с пламенем при помощи морской воды.
Нос кеча был задран, крепкий бушприт поднимался над водой. Баррет решил подобраться к нему: под короткой перекладиной может быть хорошо видно. Заведующий складом, склонившись, держал крюк наготове. Окликнув его, Баррет поделился своим планом.
Жара стала невыносимой, сияние огня ослепляло, но лодка не двигалась с места.
— Вперед, — скомандовал Баррет, потом повернул рычаг обратного хода. — Сдать назад.
Он чувствовал, как команде, наконец, удалось оседлать волну. Заведующий складом забросил крюк — как раз в тот момент, когда Баррет приказал остановиться.
Один из моряков, спасавшихся на бушприте, сорвался вниз тяжело и неуклюже, крича от боли. Второй ждал, пока лодка не поднимется на волне. Остальные — всего их было четверо — уже барахтались в воде и по одному забирались в лодку. Баррет полагал, что последний из них — капитан, но все же счел своим долгом спросить:
— Это все?
— Да, — слабо простонал человек. — Да… Больше никого. Билл сгорел. И Блуи тоже.
И Баррет с ужасом осознал, что этот покрытый ожогами человек и есть капитан кеча.
— Уходим, Сторз! — скомандовал он.
Тот не подчинился.
— Но на борту остался кот, шеф. Нельзя допустить, чтобы бедняга зажарился.
— Да отправляйтесь вы, болван! — прошептал изувеченный капитан. — Нет там никаких котов. Давайте! Полный вперед!
— Но я его видел! — настаивал тот.
Сзади раздался негромкий взрыв, похожий на глухой хлопок. Столб оранжевого огня лениво взмыл в небеса и почти мгновенно превратился в полусферу. Гребцов подгонять не пришлось: не дожидаясь приказа Баррета, они сдали назад, и шлюпка рванула прочь.
Когда они уже отошли и видимость улучшилась, Баррет увидел на пылающей палубе кошек… Нет, никакие это не кошки, хотя две из этих тварей — размером с хорошего кота. Всего же их было около десятка: метались взад и вперед, жалобно пища от страха. Крысы. И среди них — две невероятно крупные твари, которые стояли на задних лапах почти прямо. Они скорее напоминали кенгуру.
Потом Баррет увидел, как они бегут по бушприту и прыгают в воду. Что с ними случилось дальше, было непонятно: пламя слепило глаза. Повернув лодку к ожидавшему их судну, он услышал, как Сторз распекает людей с кеча:
— У вас что, зверинец был на корабле? Валлаби или как их там? И какого черта вы позволили бедным тварям сгореть?
— Никого там не было, кроме крыс, — простонал раненый. — Одни треклятые крысы.
Баррет сидел в каюте у капитана Холла и беседовал со Стариком. Вахтенный журнал на столе Холла был открыт. Нужно сделать записи, прежде чем судно прибудет в Эдем, где пострадавших высадят.
Холл вертел в толстых пальцах автоматическую ручку, словно собирался ее сломать.
— Какого черта я буду что-то писать? — ворчал он. — Вы же знаете, что за люди плавают на кечах — горькие пьяницы, все до одного. И кто поверит в их историю? Крысы, похожие на кенгуру, заполонили корабль, убили кота и играли со спичками. На самом деле, их видел один шкипер, но я сомневаюсь, что он выживет. Вот Вы — Вы что-нибудь видели? — он почти кричал.
— Я… Не уверен… — медленно пробормотал Баррет.
Он вспомнил, как в ту злосчастную ночь видел возле дома Пурдомов тварь, похожую на кенгуру. Вспомнил пропажу спичек со стола Джейн. Вспомнил пожар, из-за которого проснулся.
Все это было лишено смысла.
Или, напротив, имело какой-то чудовищный смысл.
Он вздрогнул, хотя в каюте было тепло.
Глава 4
Спасенных с кеча высадили в Эдеме, на берегу пролива Туфолд, и «Катана» продолжила прерванное путешествие в Бурни, на северный берег Тасмании — первый порт разгрузки. Обычно после Бурни жизнь на борту становилась скучной и рутинной — но не тут-то было.
Сначала в течение недели на них чередой обрушивались штормы и ливни. Вдоль всего побережья Давенпорта было сильное волнение. В Лонсестоне пожар повредил причал и склады. «Катана» находилась вблизи порта и двигалась вверх по реке Тамар, когда все началось. Оставалось только вернуться в пролив Бэй, в устье реки. Там они оставили лонсестонский груз, загрузили несколько тонн алюминия и глинозема и вернулись в Бурни, чтобы завершить погрузку.
В Бурни пришло письмо от Джейн. Один кусок Баррет читал и перечитывал, потому что она писала о крысах:
«…Миссис Пурдом уверяет меня, что малыш быстро поправляется. Я очень рада это слышать. Бедной женщине пришлось несладко. Все только и говорят, что о петиции Совету и Парламенту по поводу крыс — настало время действовать. Иначе эта напасть охватит весь Сидней.
Между прочим, яд, который ты мне дал, бесполезен. Крысы на него внимания не обращают. Конечно, если в доме вообще есть крысы. Пока я не нашла никаких следов. А те мелкие вещицы, которые пропали, крыс обычно не интересуют: пакетик иголок, пара маникюрных ножниц, пресловутый коробок спичек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18