Но у меня-то как раз есть квалификация. Уверен, что получу мои бумаги в космопорте вместе с остатками имущества. А космолетчиков не так много, чтобы за опоздание на корабль автоматически лишать сертификата. Хотя существует черный список. Если «Трансгалактические клиперы» решат покончить со мной, я пропал. Ни в одном из других концернов — ни в «Комитете межзвездного транспорта», ни во «Всемирной почте Уэверли», ни в «Межзвездных линиях» — на меня и не посмотрят. Конечно, остаются еще приграничники. Они-то примут любого, в ком еще теплится жизнь и есть хоть какой-то сертификат. Но если бы я хотел в приграничники (а я не хотел), — я бы отправился туда уже давно.
— Еще кофе, сэр? — спросила девушка.
— Нет, — буркнул я, добавив непременное «спасибо». Подумал немного и спросил: — Не могли бы вы сообщить мне, как добраться до офиса «Трансгалактических клиперов»?
— Как выйдете отсюда, поверните направо, — начала она. — Через три дома выйдете на площадь Масарик. Там офисы всех межзвездных линий.
Я поблагодарил ее и вышел навстречу ясному и теплому солнечному дню, обдуваемый легким бризом.
Кофе с тостом слегка улучшили мое настроение. Я даже подумывал: не сделать ли остановку в одном из баров по пути к площади, чтобы продолжить процесс оживления, но решил — не стоит. Я раньше встречался с Малетером, менеджером филиала «Трансгалактических клиперов», и он мне не понравился. Однако сейчас лучше забыть о моем отношении к нему и удержаться от соблазна наговорить массу любезностей, например, о том, куда бы ему не мешало отправиться вместе со всеми клиперами.
Я снова замедлил шаг, сказав себе, что не мешало бы насладиться окружающим миром. Я впервые в Нью-Праге, имеется в виду, на поверхности. И никогда не видел города при свете дня. Прошлым вечером, например, взял такси прямо из космопорта до жилого массива, где обитает Илона.
Итак, я вляпался в историю, и сейчас передо мной стоит задача: сократить получасовой рассказ о своих злоключениях до нескольких минут. Малетер явно не придет в восторг, увидев меня. Ошибочка: он придет в восторг. Малетер, не скрывающий своей неприязни к космолетчикам, будет рад увидеть одного из их племени на своем ковре в роли просителя.
Я медленно шел, оглядываясь по сторонам.
Нью-Прага — просто изумительный город. На противоположной стороне широкой авеню стояли высотные здания, и вокруг каждого из них — собственный зеленый парк и веселенькие цветочные клумбы. Для такого, как я, питомца перенаселенной Земли, подобная планировка может показаться преступной тратой пространства, но до чего же хорош эффект! Башни украшены воздушными галереями, соединенными изящными мостами.
Улицы запружены личными автомобилями, и это тоже странное зрелище для глаз землянина. Большинство из них монокары, движущиеся за счет энергии огромных пневматических механизмов, но есть и машины с топливными двигателями.
И еще на улицах полно людей. И вновь я поймал себя на том, что сравниваю этот мир с родной планетой, и не в пользу Земли. Люди выглядят более здоровыми, лучше одеты, мужчины крепче и сильнее, женщины выше, стройнее и привлекательнее. Им не приходится есть синтетическую пищу и задыхаться по ночам из-за того, что в городе испортилась система вентиляции. Подобно большинству космолетчиков, которым в силу обстоятельств посчастливилось покинуть убогую старушку Землю, я был склонен презирать своих соплеменников. Но сейчас, будучи чужаком в толпе элегантных и надменных жителей этой новенькой колонии, я начал ощущать сильную ностальгию по планете моего детства.
Вот и площадь Масарик.
Офисы компаний, занимающихся межзвездными перевозками, очень легко обнаружить. Они одинаково выглядят в любом из миров. Их называют каменными кораблями, хотя строят их, конечно, не из камня, а из железобетонных блоков, стекла и стали либо из пластика и алюминия. В любом случае, их острые шпили нацелены прямо в небо, а нижняя часть снабжена подпорками, изображающими механизм для приземления. А на самом верху развевается флаг компании.
Я искал флаг «Трансгалактических клиперов» — стилизованную старинную розу ветров на темно-синем фоне, — и обнаружил, в конце концов. Вот большие вращающиеся двери и я вошел в здание. Весь первый этаж занимал огромный офис, разделенный длинными стойками из темного полированного дерева, а за ними восседали невероятно важные сотрудники. Тонкие наманикюренные пальцы летали над клавишами, мягкие, вежливые голоса слышались в переговорных устройствах. Тяжелые мужские лица над широкими плечами кивали, внимая сообщениям чрезвычайной важности, как, например, разрешение на незамедлительную погрузку одного ящика рома из Порт-оф-Спейна в Порт Таубер на Каринтии.
Я оставил без внимания сияющие плакаты, приглашающие путешественников на прекраснейшие отдаленные планеты, и углубился в чтение списка отделов «ТГК»: «галактические перевозки», «отдел торговли», «внутренние грузоперевозки», «патентное бюро». Наконец, нашел то, что искал: «отдел информации». И вот я внутри маленькой застекленной комнатки, устланной ковром.
Сидящая за столом девушка приветливо улыбается, и я подхожу поближе. Хотя за улыбку ей тоже платят жалованье, она мне приятна.
— Могу ли я вам чем-то помочь? — проникновенным голосом спрашивает девушка.
— Да, можете, — отвечаю я.
— Каким же образом? — улыбка осталась на месте!
«Весьма многообещающе», — подумалось мне.
— Я бы хотел увидеть мистера Малетера, — сказал я не без сожаления.
— А вы записаны к нему?
— Нет. Но он, я думаю, ожидает меня.
— Как мне вас представить?
— Мистер Петерсен.
— Мистер Петерсон?
— Мистер Петерсен.
— Извините, — проговорила она, все еще улыбаясь.
— Да все в порядке.
Я наблюдал, как она нажимает бесчисленные кнопки на панели. И мне подумалось, что пальцы у нее, как у Илоны. Да и в лице что-то подобное есть. Проклятая Илона…
Девушка смотрела на экран, которого мне не было видно. Теперь она не улыбалась. Я услышал резкий мужской голос:
— Да? Что такое?
— Здесь мистер Петерсен, сэр. Говорит, что вы можете ожидать его прихода.
— Петерсен? Не знаю никакого Петерсена.
— Но он сказал…
— Петерсен? — и голос зазвучал еще резче и суше: — Да. Разумеется. Пусть поднимется.
Я услышал щелчок, и связь оборвалась.
Девушка подняла голову. На ее лице не осталось и следа профессиональной улыбки: ее сменила нормальная человеческая симпатия:
— Мистер Малетер примет вас. Лифт находится слева. Поднимайтесь на шестой этаж. — И потом, после паузы: — Удачи вам!
Я прошел к лифту с развязностью, которая никак не отражала моих истинных чувств.
В сером костюме и с серым лицом, Малетер сидел за столом из серого металла в своем сером кабинете. Когда я неторопливо шел по серому ковру, то ощущал несоответствие пестроты моего костюма этой обстановке: он был выбран для развлечения в ночном городе и для деловых целей подходил мало.
Суровое лицо Малетера ничего не выражало и казалось сделанным из того же материала, что и стол, за которым он сидел. Я вспомнил одну шутку о нем: Малетер — Серебряный Доллар. Так его называли: Малетер — Серебряный Доллар, робот, притворяющийся человеком. Сам он однажды изрек, что только машины могут хорошо управлять машинами, а идеальный космолетчик управляет собой сам, и должен делать это, как машина. Я вспомнил Хейлза, нашего старшего офицера, говорившего: «Если этот выродок сумеет возглавить офис и стать генеральным менеджером, прокатится волна увольнений, как на земле, так и в космосе, и я — первый на очереди».
— Мистер Петерсен? — жестко спросил Малетер.
— Виноват, — сказал я.
— Ваш юмор неуместен, — заговорил он. — Хотя, по существу, вы, конечно, виноваты. Вы задержали отправку одного из наших кораблей ни много ни мало на двадцать девять минут тридцать пять секунд. К сожалению, еще не разработан адекватный механизм штрафования за такой проступок.
Он сцепил руки и посмотрел на меня. Его глаза, конечно, были серыми, как брови и волосы.
Я ничего не ответил.
— Вам нечего сказать в свое оправдание? — спросил он.
— Нет, — отвечал я.
— Мистер Петерсен, вы опозорили свою компанию, — начал Малетер. — Компания почитает за счастье не иметь вас больше в своих рядах. Это все. — Он повысил голос. — Вон.
— Мистер Малетер…
— Я велел вам убираться.
— Но мое оружие, личные вещи.
— Я думаю, их уже вывезли из космопорта и сдали на хранение.
— А деньги?
Металлического цвета брови поползли вверх:
— Мистер Петерсен, вы, конечно, не столь наивны, чтобы предъявлять какие-либо претензии к «Трансгалактическим клиперам»? Я наслышан, что некоторые хозяева настолько жалостливы, что выплачивают содержание дезертирам, — капитан Грюн, по правде сказать, собирался поступить с вами именно так. Но смею вас заверить, что я такого никогда не допущу — ни в одном из портов, находящихся под моей юрисдикцией. По закону, космолетчик, опоздавший на корабль, теряет все причитающиеся ему деньги, если только не сможет доказать, что опоздал по уважительной причине. Не думаю, мистер Петерсен, что у вас есть эти доказательства.
«К сожалению, это так», — подумал я.
— Как представитель этой планеты, я, естественно, стремлюсь оградить ее жителей от неприятностей, — продолжал он тем же ледяным тоном, как будто хотел замучить меня до смерти своей речью. — Я уже связался с консулом Земли. Обратитесь к нему, и он зарегистрирует вас как ЗКПБ — Земного Космолетчика, Потерпевшего Бедствие. Он позаботится о вашем жилье и содержании, пока не найдется место для вас на одном из транспортных кораблей. А теперь — вон.
Произнеся эту речь, он расправился с последними остатками моего чувства собственного достоинства.
Я вышел вон.
Глава 3
Консул Земли мог бы обрадоваться моему визиту — просто так, независимо от своих служебных обязанностей, — но если это и произошло, то ему весьма ловко удалось скрыть свои чувства.
Я битый час прождал на жестком стуле в приемной, где из газет и журналов имелись лишь старые потрепанные «Австралийский уголь», «Ежемесячник кораблестроения и металлургии», «Газета Калифорнийской ассоциации ритуальных услуг» и им подобные. Но даже эти газеты оказались наименьшим из зол. Подобно им, секретарша была тоже импортирована с Земли, только не несколько лет, а не более месяца назад. Некоторые земные дамы, покинув свою грязную планету, расцветают пышным цветом, иные — наоборот. Здешняя особь явно относилась ко второй категории. Возможно, она познакомилась с кем-то из космолетчиков, пока летела на Каринтию, хотя, скорее всего, как раз не познакомилась, но в результате возненавидела всех, кто имеет отношение к космическим кораблям. Разговор был просто ужасен. Она сидела за столом, глядя на меня, и ее костлявые пальцы были заняты вязаньем — наверное, чего-то подобного тому кошмарному балахону, который сейчас был на ней вместе с лохматой твидовой юбкой.
Но вот, наконец, раздался зуммер офисного интеркома. Дама подняла глаза и, повысив голос ровно настолько, чтобы он был слышен из-за перестукивания спиц, сообщила:
— Полковник примет вас.
— Спасибо, — поблагодарил я.
Она никак не отреагировала. Я встал и прошел через приемную.
Консул оказался маленьким, толстым, розовым и лысым. Глазам тоже полагалось быть розовыми, но они, на удивление, были светло-голубыми, и стекла очков увеличивали их до невероятных размеров. Консул холодно смотрел на меня.
— Да, любезный?
— Моя фамилия Петерсен, — сообщил я ему.
— Я в курсе, любезный, — его пухлые пальцы перебирали бумаги на столе. — Вы дезертир. С трансгалактического клипера «Молния».
— Не дезертир, сэр. Я опоздал на корабль.
— Вы опоздали на корабль. Точно. Вы — дезертир.
— С точки зрения закона, под дезертирством подразумевается случай, когда космолетчик покидает корабль со своими документами.
— Да вы знаток права, любезный. Предупреждаю: я не выношу всяких юридических уловок.
— Я не дезертир, — повторил я. — И считаю важным выяснить мой правовой статус.
Он фыркнул:
— Никакого статуса, любезный, кроме сплошной головной боли. Я должен проследить, чтобы вы получали питание и имели крышу над головой, пока появится подходящий корабль. — Консул постепенно выходил из себя: — Да, корабль… Через три недели здесь будет «Дельта Эридана», она пойдет к Земле через Карибию, планету Ван Димена и Атлантию… — он самодовольно ухмыльнулся. — А вы уверены, что хотите вернуться на Землю?
— Разве у меня есть альтернативы?
— По крайней мере, одна точно есть, любезный. Миры Приграничья, например, жаждут заполучить сертифицированных офицеров, даже тех, кто замарал свое честное имя. Через месяц отправляется «Эпсилон Гончих Псов», он вылетит к дальним рубежам — к Ультимо, Туле, Фарэвэй и Лорну…
— «Божественная Бухара, — процитировал я, — счастливый Самарканд и города дальнего северо-востока».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20