Вдали виднелись лошади и мустанги, которых можно было
случайно принять за пасущееся дикое стадо.
С величайшими предосторожностями Руди-клоп начал свое путешествие по
открытой местности лагеря.
Он полз медленно, стараясь не выйти за рамки принятого образа. Руди
миновал караульного, который разговаривал с одной из женщин в двух шагах
от его бывшей тюрьмы и который даже не взглянул на преобразившегося
пленника. Впервые за много дней высоко в небе появился бледный,
серебристый диск солнца, и тень, которую Руди отбрасывал на песок, была
тенью насекомого, великолепной тенью клопа-вонючки. Холодный ветер пустыни
играл переплетенными веревками жертвенного помоста, развевая лепестки
зимних роз, вставленных в глазницы черепов. Рейдер закончил накручивать
перья вокруг поперечной балки и отступил назад. Он был стар, белые волосы
отливали голубизной, а лицо напоминало почерневшую узловатую кору
немолодого дуба. Руди остановился пропустить его.
Но тот не проходил.
Кровь застыла у Руди в жилах. Старый воин смотрел на землю, где
должен был видеть иллюзорного клопа-вонючку, и тень догадки появилась на
его задубелом бесстрастном лице. Затем, не отрывая глаз от Руди, он сделал
пару шагов к одному из укрытий и знаком подозвал к себе мужчину и женщину.
Те подошли, прихватив копья.
Руди бросило в холодный пот.
"Эй, проходите, как вы можете подозревать невинного клопа... Но,
конечно, - припомнил он. - Ледяной Сокол тоже подозревал всех и каждого".
Руди пополз решительнее, насколько позволяла храбрость, делая круг, чтобы
обойти старика. Но три Рейдера, спешно обменявшись знаками, двинулись
навстречу.
"Это нечестно!" Руди был уже на грани безумия. Он огляделся по
сторонам в поисках какого-нибудь оружия. Он сделал последнюю попытку
обойти врагов, но старый воин снова перерезал путь.
Нервы у Руди не выдержали. Чары спали, и белоголовый Рейдер в испуге
резко отпрянул назад, когда Руди материализовался из воздуха. Это
мгновение удивления и дало Руди шанс на спасение. Он выхватил из земли
деревянный кол, который загорелся в руках холодной иллюзией белого
пламени. Когда Рейдеры обступили его, он полоснул одного из них
раскаленной дубинкой и, прорвав строй, бросился бежать.
Лагерь пришел в движение. Тощие, бледные фигуры, казалось, возникали
ниоткуда и начинали преследовать его. Руди увертывался от них, виляя во
все стороны на бегу, слыша мягкое теньканье стрел, чувствуя, как зазубрина
стрелы обожгла ему кожу на лодыжке, и продолжая размахивать пылающей
дубинкой. Враги падали под ударами горящего оружия. Кто-то из верховой
охраны схватил его сбоку. Руди изловчился и ударил его коленом в пах и,
вновь обретя свободу, продолжил свой бег. Он ухватился за повод
бросившегося в сторону мустанга, когда чьи-то ладони сжали его левую руку.
Кружась, он наносил удары направо и налево, и круг расширился на
мгновение, столь необходимое для спасения. Он неуклюже вскарабкался на
спину лошади, благодаря бога за то, что лошадь не очень высокая, и
продолжал отбиваться от Рейдеров. Руди поверил в свое спасение, повернул
мустанга в сторону открытой пустыни.
Мустанг взвился на дыбы, опустил морду и отбросил Руди на десять
футов в заросли кустарника.
На редкость сильный удар выбил дух из его тела, а сломанные ребра
впились в бок, словцо ножи. Он попытался встать, но копье с каменным
наконечником вошло в землю около него и пришпилило полу его плаща. Тени
Рейдеров появились над ним, и следующее копье было нацелено ему прямо в
грудь.
Брошенное с расстояния десяти футов, оно внезапно невероятным
образом, отклонилось высоко в воздухе, задрожало и упало со звоном в
стороне, не причинив ему вреда. Рейдеры замерли, указывая с тревожным
шепотом на нечто, видневшееся в глубине коричневой пустыни.
"Это призрак", - повернулся в отчаянии Руди, но увидел только темную
фигуру в мантии, которая, казалось, выплавилась из ветра и безмолвия, и
знакомый старый бродяга, гневно сверкая глазами, приближался быстрыми
шагами к лагерю, как к себе домой. Рейдер, который выстрелил в мамонта,
пустил в него стрелу и промахнулся самую малость. Руди почти заплакал от
счастья.
Ингольд остановился рядом с ним и вытащил из земли копье,
пришпилившее его. Покрытая шрамами рука с грубоватыми пальцами дотянулась
до него и потащила за ногу, и рядом раздался знакомый дребезжащий голос:
- Во что ты превратился?
- В клопа-вонючку, - рыдал Руди. - Какого черта они заподозрили
паршивого клопа?
Глаза Ингольда сухо блеснули в тени нависающего капюшона:
- Ты когда-нибудь видел клопов-вонючек с тех пор, как пришел в этот
мир?
Руди подавленно умолк.
Ингольд продолжал:
- Таких здесь нет, ты должен был знать это, если бы обращал внимание
на то, что происходит вокруг тебя.
Он перевел взгляд с Руди на Белых Рейдеров, которые образовали вокруг
них круг, нацелив копья, будто окружали пещерного медведя. У Ингольда было
копье, которое он держал острием вниз и еле сжимал в руке.
- И к тому же, - продолжал он так, будто их не окружали враги и они
были в безопасности, - ты мог применить простое заклинание-покров, чтобы
выбраться из лагеря, не изображая огня, в который только ты один
облекаешься. Тебе не нужна была лошадь, Руди. А теперь, когда мы уже
рассекретили себя и стали видны, конечно, не в такой степени, чтобы
действительно допустить убийство кого-нибудь из нас, такого вопроса,
конечно, больше не существует.
Кольцо вокруг них сузилось - ощетинившаяся изгородь каменных и
стальных колючек, подобных акульим зубам. Ингольд смотрел на воинов, не
шевелясь.
- Извини, - пробормотал Руди.
Волшебник проскрежетал:
- Мы с тобой, может быть, сейчас совершаем еще большую ошибку, чем
все предыдущие.
Слабый звук заставил Ингольда сосредоточиться.
Несколько Рейдеров поспешно ретировались. Руди уловил невероятную
силу, едва сдерживаемую этим неприметным с виду человеком. Рейдеры,
казалось, тоже это почувствовали. Никто из них не рискнул напасть на
Ингольда.
Кольцо вдруг разомкнулось, и на середину выступил высокий Рейдер,
подняв руки и показывая, что он безоружен.
Это был великолепный викинг, бледные заплетенные усы свисали вниз к
ямке его горла. Брови росли пучками, как у рыси, завиваясь вверх. Глаза
излучали холод, словно замерзший янтарь. Выцветшее серое золото его
одеяния из пантеры говорило о его сане. Без сомнения, это был вожак
Рейдеров, гордый и величественный.
Какое-то мгновение взгляд, который приводил в движение толпу, изучал
Ингольда и Руди. Голосом, подобным старому горну, он обратился к путникам:
- Вы колдуны?
- Я колдун, - сухо ответил Ингольд. - Он знает только заклинания.
Рейдер перевел неприветливый взгляд на Руди. Руди бросило в жар, он
хотел бы сейчас исчезнуть или воплотиться в того самого клопа-вонючку и
убежать в пустыню с глаз долой.
Вожак сказал:
- Я так и знал. Метатель Стрел никогда не промахивается, но говорят,
что невозможно поразить колдуна. Меня зовут Эхо Ветра, а вы попали к
Народу Извилистых Холмов из страны Белых Озер.
- Вы далеко от ваших домов, - серьезно сказал Ингольд. - Это мамонты,
которые покидают северные равнины, отодвигают вас так далеко на юг?
Рейдер прогромыхал:
- Мы делаем то, что хотим. Это наши равнины и наши пустыни, и мы не
собираемся спрашивать совета у безумных землекопов реки. Но ты, -
продолжал он, жестикулируя рукой в шрамах, - десять дней назад сумел
разгадать надпись на нашем магическом столбе и сумел понять ее, в отличие
от людей Прямых Дорог. Наверное, ты тот самый колдун, чье имя было
известно на юге много лет назад, Пустынный Странник, друг Белой Птицы и
его племени?
Мгновение Ингольд молчал, как будто это имя, как камни пустыни или
ссадины от кандалов на его запястьях, напомнило ему о другой жизни.
- Да, я - Пустынный Странник, - сказал он наконец. - Но я должен
сказать тебе, Эхо Ветра, что Белая Птица умер, узнав меня.
- Я был другом Белой Птицы, - тихо сказал вождь. - И люди умирают не
только из-за тебя, Пустынный Странник, - выцветшие ресницы скрыли
сверкание его глаз. - И если ты тот самый Пустынный Странник и Белая Птица
говорил мне правду, для всех нас хорошо, что мои люди не убили тебя до
моего прихода.
- Твоим людям крупно повезло, что они не пытались это сделать, -
мягко ответил Ингольд.
Золотые глаза встретились с голубыми, но мгновение спустя безмолвный
поединок закончился.
- Да, - сказал вождь тихо. - Ты действительно тот самый Пустынный
Странник, который похитил у Белой Птицы лошадей...
- Неправда! - возмутился Ингольд.
- ...и заключил пари об ужасных птицах...
- Это был не я.
- ...и проиграл?
- Я выиграл. И кроме того, - спокойно ответил Ингольд, - это было так
давно, когда я был молод и глуп.
- Тогда зачем теперь, когда ты немолод и неглуп, когда повсюду витают
злые духи, вы явились в наше пристанище?
Как будто вызванные упоминанием о духах, ветры задребезжали стеклом и
перьями волшебного столба, белый солнечный свет замерцал на вращающемся
металле, а лепестки диких роз вырвались на свободу и упали в траву, как
жертвенная кровь. Рейдеры засуетились, повернув головы в сторону
безмолвной пустыни. Там ничего не было, ничего, кроме арктического холода.
Ингольд облокотился на копье.
- Расскажи мне об этих злых духах, - сказал он.
Эхо Ветра молча разглядывал двух оборванных пилигримов из стана
врагов, как бы определяя, что стоит каждый из них. Руди захотелось
раствориться. Но вождь сказал только:
- Заходите. Ешьте со мной, ты и твое Маленькое Насекомое, которое
знает заклинания, и мы поговорим обо всем.
Убежище Эха Ветра было больше других в лагере, но, как большинство из
них, его было трудно обнаружить в зарослях мескитовых деревьев, которые
раскинулись на нескольких футах. Слабый дымок с запахом приготавливаемого
мяса струился над огнем. Ингольд безошибочно определил вход и зашел в
землянку.
- Это безопасно? - тихо спросил Руди, беспокойно оглядываясь на
воинов.
- Как все, что ты делал за последние четыре дня, - резко ответил
Ингольд. - Садись, дай взглянуть на твою ногу.
Мрачная землянка была узкой, с низкой крышей, с запахом толченого
шалфея. Шкуры бизонов и мамонтов валялись на полу, и Руди устроился на
одной из них, пока Ингольд разбирался среди разных пакетов и мешочков, он
привык заботиться о своей персоне.
Ужасное подозрение овладело Руди.
- Эй!
Ингольд посмотрел на него.
- Это была проверка? Ты все подстроил, чтобы посмотреть, смогу ли я
выжить без тебя?
- Нет, - ответил колдун и стал развязывать покрытую коркой повязку на
лодыжке и икре Руди. - Во-первых, ты еще не способен выдержать какое-либо
испытание, а то, что тебе пришлось пережить, было равносильно убийству.
Когда я хочу убить своих помощников, я делаю это осторожно и после
честного предупреждения. Во-вторых, мне следовало бы остановить тебя,
когда ты убегал из лагеря в бурю, даже не убедившись, действительно ли я
исчез или нет.
- Да, но я... - смысл того, что сказал старик, дошел до него. - Хунх?
Ингольд вздохнул и присел на корточки.
- Это самый старый трюк в книге, Руди, - терпеливо объяснил он. -
Если ты хочешь разделить двух партнеров, самый быстрый способ - бросить на
одного из них тайное заклинание, пока другой отвлекся. Ты спал, не так ли?
Для этого потребовалось бы лишь несколько минут. Буря только ухудшила
ситуацию.
- Они кто? - поморщился Руди, когда Ингольд наложил тонкую массу из
молотых трав и воды на полузажившую, покрытую коркой рану.
Старик посмотрел на него и вытер руки концом своей заплатанной и
протертой мантии.
- Дарки, - сказал он мрачно. - Те же самые, я думаю, что преследовали
нас из Ренвета. Их не много, но достаточно, чтобы продержать меня в пещере
до утра. Мне нужен еще кусок одежды. Нам больше нечем перевязать рану.
Руди, философски размышляя, подумал, что в данном случае больше или
меньше лохмотьев - нет никакой разницы. Он знал, что выглядит, как нищий
из кинокартины Ингмара Бергмана - в отвратительных лохмотьях, с длинными
волосами, помятым лицом и четырехдневной щетиной на подбородке. Ингольд
выглядел немногим лучше, усталый, грязный, оборванный, как святой Фрэнсис
после битвы. Последние дни сказались и на нем.
- Мне мешали найти тебя. Я преодолел многое, чтобы вновь встретиться
с тобой, - продолжал Ингольд, наклоняясь вниз, чтобы перевязать рану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
случайно принять за пасущееся дикое стадо.
С величайшими предосторожностями Руди-клоп начал свое путешествие по
открытой местности лагеря.
Он полз медленно, стараясь не выйти за рамки принятого образа. Руди
миновал караульного, который разговаривал с одной из женщин в двух шагах
от его бывшей тюрьмы и который даже не взглянул на преобразившегося
пленника. Впервые за много дней высоко в небе появился бледный,
серебристый диск солнца, и тень, которую Руди отбрасывал на песок, была
тенью насекомого, великолепной тенью клопа-вонючки. Холодный ветер пустыни
играл переплетенными веревками жертвенного помоста, развевая лепестки
зимних роз, вставленных в глазницы черепов. Рейдер закончил накручивать
перья вокруг поперечной балки и отступил назад. Он был стар, белые волосы
отливали голубизной, а лицо напоминало почерневшую узловатую кору
немолодого дуба. Руди остановился пропустить его.
Но тот не проходил.
Кровь застыла у Руди в жилах. Старый воин смотрел на землю, где
должен был видеть иллюзорного клопа-вонючку, и тень догадки появилась на
его задубелом бесстрастном лице. Затем, не отрывая глаз от Руди, он сделал
пару шагов к одному из укрытий и знаком подозвал к себе мужчину и женщину.
Те подошли, прихватив копья.
Руди бросило в холодный пот.
"Эй, проходите, как вы можете подозревать невинного клопа... Но,
конечно, - припомнил он. - Ледяной Сокол тоже подозревал всех и каждого".
Руди пополз решительнее, насколько позволяла храбрость, делая круг, чтобы
обойти старика. Но три Рейдера, спешно обменявшись знаками, двинулись
навстречу.
"Это нечестно!" Руди был уже на грани безумия. Он огляделся по
сторонам в поисках какого-нибудь оружия. Он сделал последнюю попытку
обойти врагов, но старый воин снова перерезал путь.
Нервы у Руди не выдержали. Чары спали, и белоголовый Рейдер в испуге
резко отпрянул назад, когда Руди материализовался из воздуха. Это
мгновение удивления и дало Руди шанс на спасение. Он выхватил из земли
деревянный кол, который загорелся в руках холодной иллюзией белого
пламени. Когда Рейдеры обступили его, он полоснул одного из них
раскаленной дубинкой и, прорвав строй, бросился бежать.
Лагерь пришел в движение. Тощие, бледные фигуры, казалось, возникали
ниоткуда и начинали преследовать его. Руди увертывался от них, виляя во
все стороны на бегу, слыша мягкое теньканье стрел, чувствуя, как зазубрина
стрелы обожгла ему кожу на лодыжке, и продолжая размахивать пылающей
дубинкой. Враги падали под ударами горящего оружия. Кто-то из верховой
охраны схватил его сбоку. Руди изловчился и ударил его коленом в пах и,
вновь обретя свободу, продолжил свой бег. Он ухватился за повод
бросившегося в сторону мустанга, когда чьи-то ладони сжали его левую руку.
Кружась, он наносил удары направо и налево, и круг расширился на
мгновение, столь необходимое для спасения. Он неуклюже вскарабкался на
спину лошади, благодаря бога за то, что лошадь не очень высокая, и
продолжал отбиваться от Рейдеров. Руди поверил в свое спасение, повернул
мустанга в сторону открытой пустыни.
Мустанг взвился на дыбы, опустил морду и отбросил Руди на десять
футов в заросли кустарника.
На редкость сильный удар выбил дух из его тела, а сломанные ребра
впились в бок, словцо ножи. Он попытался встать, но копье с каменным
наконечником вошло в землю около него и пришпилило полу его плаща. Тени
Рейдеров появились над ним, и следующее копье было нацелено ему прямо в
грудь.
Брошенное с расстояния десяти футов, оно внезапно невероятным
образом, отклонилось высоко в воздухе, задрожало и упало со звоном в
стороне, не причинив ему вреда. Рейдеры замерли, указывая с тревожным
шепотом на нечто, видневшееся в глубине коричневой пустыни.
"Это призрак", - повернулся в отчаянии Руди, но увидел только темную
фигуру в мантии, которая, казалось, выплавилась из ветра и безмолвия, и
знакомый старый бродяга, гневно сверкая глазами, приближался быстрыми
шагами к лагерю, как к себе домой. Рейдер, который выстрелил в мамонта,
пустил в него стрелу и промахнулся самую малость. Руди почти заплакал от
счастья.
Ингольд остановился рядом с ним и вытащил из земли копье,
пришпилившее его. Покрытая шрамами рука с грубоватыми пальцами дотянулась
до него и потащила за ногу, и рядом раздался знакомый дребезжащий голос:
- Во что ты превратился?
- В клопа-вонючку, - рыдал Руди. - Какого черта они заподозрили
паршивого клопа?
Глаза Ингольда сухо блеснули в тени нависающего капюшона:
- Ты когда-нибудь видел клопов-вонючек с тех пор, как пришел в этот
мир?
Руди подавленно умолк.
Ингольд продолжал:
- Таких здесь нет, ты должен был знать это, если бы обращал внимание
на то, что происходит вокруг тебя.
Он перевел взгляд с Руди на Белых Рейдеров, которые образовали вокруг
них круг, нацелив копья, будто окружали пещерного медведя. У Ингольда было
копье, которое он держал острием вниз и еле сжимал в руке.
- И к тому же, - продолжал он так, будто их не окружали враги и они
были в безопасности, - ты мог применить простое заклинание-покров, чтобы
выбраться из лагеря, не изображая огня, в который только ты один
облекаешься. Тебе не нужна была лошадь, Руди. А теперь, когда мы уже
рассекретили себя и стали видны, конечно, не в такой степени, чтобы
действительно допустить убийство кого-нибудь из нас, такого вопроса,
конечно, больше не существует.
Кольцо вокруг них сузилось - ощетинившаяся изгородь каменных и
стальных колючек, подобных акульим зубам. Ингольд смотрел на воинов, не
шевелясь.
- Извини, - пробормотал Руди.
Волшебник проскрежетал:
- Мы с тобой, может быть, сейчас совершаем еще большую ошибку, чем
все предыдущие.
Слабый звук заставил Ингольда сосредоточиться.
Несколько Рейдеров поспешно ретировались. Руди уловил невероятную
силу, едва сдерживаемую этим неприметным с виду человеком. Рейдеры,
казалось, тоже это почувствовали. Никто из них не рискнул напасть на
Ингольда.
Кольцо вдруг разомкнулось, и на середину выступил высокий Рейдер,
подняв руки и показывая, что он безоружен.
Это был великолепный викинг, бледные заплетенные усы свисали вниз к
ямке его горла. Брови росли пучками, как у рыси, завиваясь вверх. Глаза
излучали холод, словно замерзший янтарь. Выцветшее серое золото его
одеяния из пантеры говорило о его сане. Без сомнения, это был вожак
Рейдеров, гордый и величественный.
Какое-то мгновение взгляд, который приводил в движение толпу, изучал
Ингольда и Руди. Голосом, подобным старому горну, он обратился к путникам:
- Вы колдуны?
- Я колдун, - сухо ответил Ингольд. - Он знает только заклинания.
Рейдер перевел неприветливый взгляд на Руди. Руди бросило в жар, он
хотел бы сейчас исчезнуть или воплотиться в того самого клопа-вонючку и
убежать в пустыню с глаз долой.
Вожак сказал:
- Я так и знал. Метатель Стрел никогда не промахивается, но говорят,
что невозможно поразить колдуна. Меня зовут Эхо Ветра, а вы попали к
Народу Извилистых Холмов из страны Белых Озер.
- Вы далеко от ваших домов, - серьезно сказал Ингольд. - Это мамонты,
которые покидают северные равнины, отодвигают вас так далеко на юг?
Рейдер прогромыхал:
- Мы делаем то, что хотим. Это наши равнины и наши пустыни, и мы не
собираемся спрашивать совета у безумных землекопов реки. Но ты, -
продолжал он, жестикулируя рукой в шрамах, - десять дней назад сумел
разгадать надпись на нашем магическом столбе и сумел понять ее, в отличие
от людей Прямых Дорог. Наверное, ты тот самый колдун, чье имя было
известно на юге много лет назад, Пустынный Странник, друг Белой Птицы и
его племени?
Мгновение Ингольд молчал, как будто это имя, как камни пустыни или
ссадины от кандалов на его запястьях, напомнило ему о другой жизни.
- Да, я - Пустынный Странник, - сказал он наконец. - Но я должен
сказать тебе, Эхо Ветра, что Белая Птица умер, узнав меня.
- Я был другом Белой Птицы, - тихо сказал вождь. - И люди умирают не
только из-за тебя, Пустынный Странник, - выцветшие ресницы скрыли
сверкание его глаз. - И если ты тот самый Пустынный Странник и Белая Птица
говорил мне правду, для всех нас хорошо, что мои люди не убили тебя до
моего прихода.
- Твоим людям крупно повезло, что они не пытались это сделать, -
мягко ответил Ингольд.
Золотые глаза встретились с голубыми, но мгновение спустя безмолвный
поединок закончился.
- Да, - сказал вождь тихо. - Ты действительно тот самый Пустынный
Странник, который похитил у Белой Птицы лошадей...
- Неправда! - возмутился Ингольд.
- ...и заключил пари об ужасных птицах...
- Это был не я.
- ...и проиграл?
- Я выиграл. И кроме того, - спокойно ответил Ингольд, - это было так
давно, когда я был молод и глуп.
- Тогда зачем теперь, когда ты немолод и неглуп, когда повсюду витают
злые духи, вы явились в наше пристанище?
Как будто вызванные упоминанием о духах, ветры задребезжали стеклом и
перьями волшебного столба, белый солнечный свет замерцал на вращающемся
металле, а лепестки диких роз вырвались на свободу и упали в траву, как
жертвенная кровь. Рейдеры засуетились, повернув головы в сторону
безмолвной пустыни. Там ничего не было, ничего, кроме арктического холода.
Ингольд облокотился на копье.
- Расскажи мне об этих злых духах, - сказал он.
Эхо Ветра молча разглядывал двух оборванных пилигримов из стана
врагов, как бы определяя, что стоит каждый из них. Руди захотелось
раствориться. Но вождь сказал только:
- Заходите. Ешьте со мной, ты и твое Маленькое Насекомое, которое
знает заклинания, и мы поговорим обо всем.
Убежище Эха Ветра было больше других в лагере, но, как большинство из
них, его было трудно обнаружить в зарослях мескитовых деревьев, которые
раскинулись на нескольких футах. Слабый дымок с запахом приготавливаемого
мяса струился над огнем. Ингольд безошибочно определил вход и зашел в
землянку.
- Это безопасно? - тихо спросил Руди, беспокойно оглядываясь на
воинов.
- Как все, что ты делал за последние четыре дня, - резко ответил
Ингольд. - Садись, дай взглянуть на твою ногу.
Мрачная землянка была узкой, с низкой крышей, с запахом толченого
шалфея. Шкуры бизонов и мамонтов валялись на полу, и Руди устроился на
одной из них, пока Ингольд разбирался среди разных пакетов и мешочков, он
привык заботиться о своей персоне.
Ужасное подозрение овладело Руди.
- Эй!
Ингольд посмотрел на него.
- Это была проверка? Ты все подстроил, чтобы посмотреть, смогу ли я
выжить без тебя?
- Нет, - ответил колдун и стал развязывать покрытую коркой повязку на
лодыжке и икре Руди. - Во-первых, ты еще не способен выдержать какое-либо
испытание, а то, что тебе пришлось пережить, было равносильно убийству.
Когда я хочу убить своих помощников, я делаю это осторожно и после
честного предупреждения. Во-вторых, мне следовало бы остановить тебя,
когда ты убегал из лагеря в бурю, даже не убедившись, действительно ли я
исчез или нет.
- Да, но я... - смысл того, что сказал старик, дошел до него. - Хунх?
Ингольд вздохнул и присел на корточки.
- Это самый старый трюк в книге, Руди, - терпеливо объяснил он. -
Если ты хочешь разделить двух партнеров, самый быстрый способ - бросить на
одного из них тайное заклинание, пока другой отвлекся. Ты спал, не так ли?
Для этого потребовалось бы лишь несколько минут. Буря только ухудшила
ситуацию.
- Они кто? - поморщился Руди, когда Ингольд наложил тонкую массу из
молотых трав и воды на полузажившую, покрытую коркой рану.
Старик посмотрел на него и вытер руки концом своей заплатанной и
протертой мантии.
- Дарки, - сказал он мрачно. - Те же самые, я думаю, что преследовали
нас из Ренвета. Их не много, но достаточно, чтобы продержать меня в пещере
до утра. Мне нужен еще кусок одежды. Нам больше нечем перевязать рану.
Руди, философски размышляя, подумал, что в данном случае больше или
меньше лохмотьев - нет никакой разницы. Он знал, что выглядит, как нищий
из кинокартины Ингмара Бергмана - в отвратительных лохмотьях, с длинными
волосами, помятым лицом и четырехдневной щетиной на подбородке. Ингольд
выглядел немногим лучше, усталый, грязный, оборванный, как святой Фрэнсис
после битвы. Последние дни сказались и на нем.
- Мне мешали найти тебя. Я преодолел многое, чтобы вновь встретиться
с тобой, - продолжал Ингольд, наклоняясь вниз, чтобы перевязать рану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45