Но моя паранойя - простейшая из
гипотез. Если тот шутник, что дергает за веревочки, намеревался бы меня
убрать, это было бы проще всего сделать во время столкновения с айсбергом.
Или еще раньше - в пылающей яме.
Но видимо, он не желает моей смерти, во всяком случае сейчас. Он
играет со мной, как кошка с мышью. Значит, я буду спасен. И ты - тоже, ибо
мы вместе. Ты была со мной в тот момент, когда айсберг ударился о судно -
тут тебе не повезло. Но ты все еще со мной и, значит, будешь спасена - это
уже можно расценивать как везение. И не сопротивляйся, родная. У меня было
время привыкнуть к таким превращениям, и я считаю, что все будет в
порядке, если внутренне расслабиться. Паранойя - единственный рациональный
подход к миру, который плетет против нас интриги.
- Но, Алек, мир не имеет права вести себя так.
- Тут не существует понятия "иметь право", моя любовь. Вся суть
философии состоит в том, чтобы принимать Вселенную такой, какая она есть,
а не в том, чтобы насильно пытаться подогнать ее к какой-то выдуманной
форме. - Тут я завопил: - Ой, не перекатывайся на бок! Неужели ты хочешь
превратиться в акулью закуску в тот момент, когда мы убедились, что нас
обязательно спасут?
В течение ближайшего часа или около того ничего не произошло, если не
считать двух великолепных акульих плавников. Дымка над океаном растаяла, и
я начал волноваться - не опоздает ли избавление? Я считал, что уж это они
обязаны обеспечить мне. Во всяком случае не дать получить ожоги третьей
степени. Маргрета могла пробыть на солнце немного дольше меня: она хоть и
блондинка, но загорела до цвета поджаристой корочки - дивное зрелище! Что
касается меня, то я был белее лягушачьего брюха, за исключением рук и
лица, так что пребывание днем на тропическом солнце могло надолго уложить
меня в больницу, а могло быть и того хуже.
В восточной части горизонта появились какие-то сероватые очертания,
которые могли оказаться горами. Так во всяком случае я говорил себе -
однако, если ваша точка обзора приподнята всего лишь дюймов на семь выше
поверхности океана, вряд ли можно что-либо рассмотреть. Если это
действительно были горы или холмы, значит, до земли оставалось не так уж
много миль Суда из Масатлана могли появиться ежеминутно... если, конечно,
Масатлан в этом мире существует. Если...
Появилась еще одна летательная машина.
Она лишь отдаленно напоминала первые две. Те летели почти параллельно
берегу - первая с юга, вторая с севера. Эта же шла прямо от берега в
западном направлении, к тому же выделывала какие-то зигзаги.
Она пролетела севернее нас, потом повернула обратно и принялась
кружить у нас над головой. Она спустилась достаточно низко, и я разобрал,
что в ней действительно сидят люди, похоже двое.
Внешний вид машины описать нелегко. Прежде всего вообразите огромный
коробчатый воздушный змей, примерно сорока футов в длину, четырех - в
ширину и с расстоянием между плоскостями около трех футов.
Теперь представьте себе, что эта коробка укреплена под прямым углом
на лодке, несколько напоминающей эскимосский каяк, только больше, гораздо
больше - примерно такой величины, как сама коробка воздушного змея.
Еще ниже находились два меньших каяка, параллельных главному телу
лодки.
В одном конце каяка находился мотор (это я узнал потом) и там же был
укреплен пропеллер, похожий на пароходный винт (и это я тоже увидел
позже). Когда я впервые столкнулся с этим невероятным сооружением,
воздушный винт крутился с такой скоростью, что его нельзя было
рассмотреть. Зато слышать - сколько угодно! Это приспособление непрерывно
издавало оглушительный шум.
Машина развернулась в нашу сторону и наклонила нос так, будто хотела
в нас врезаться - точно пеликан, несущийся вниз, чтобы схватить рыбу.
А рыба - это мы. Стало страшно. Во всяком случае мне, Маргрета даже
не пискнула. Только изо всех сил сжала мои пальцы. Тот факт, что мы все же
не рыба и машина не может нас проглотить, да вряд ли и стремится,
нисколько не делал ее пикирование менее устрашающим.
Несмотря на испуг (а может быть, именно из-за него), я разобрал, что
летательный аппарат по крайней мере вдвое больше, чем представлялось мне,
когда он появился в неба Там сидели два водителя, расположившиеся рядом у
окна в передней части машины. Моторов оказалось два, и находились они
между крыльями коробчатого змея - один справа от водителей, другой -
слева.
В самый последний момент машина вздыбилась как лошадь, берущая
барьер, и лишь чудом не задела нас. Поднятый ею порыв ветра чуть не
сбросил нас с плота, а от грохота винта зазвенело в ушах.
Машина поднялась повыше, описала дугу в нашем направлении и снова
ринулась вниз, но уже не прямо на нас. Два нижних каяка коснулись воды,
подняв фонтаны брызг, похожие на сверкающий хвост кометы. Машина замедлила
ход и замерла на месте, покачиваясь на воде и не думая при этом тонуть.
Теперь воздушные винты крутились очень медленно, и я впервые их
увидел... поразившись инженерной выдумке, которая их сотворила. Возможно,
они менее эффективны, чем капиллярные воздушные винты, используемые на
наших дирижаблях, но все равно это очень элегантное решение проблемы в
условиях, когда принцип капиллярности применить затруднительно, а может
быть, и просто невозможно.
Но эти воющие как грешники в аду моторы! И как мало-мальски опытный
инженер мог с ними смириться - просто ума не приложу. Как говаривал один
из моих профессоров (это было еще до того, как термодинамика убедила меня,
что я обладаю священническим призванием), шум есть побочный результат
низкой эффективности изобретения. Правильно сконструированная машина
безмолвна как могила.
Машина развернулась и направилась к нам, только теперь очень
медленно. Ее водители провели ее всего лишь в нескольких футах от нас и
тут же остановили. Один из тех, кто сидел внутри, вылез и левой рукой
ухватился за одно из креплений, соединявших плоскости похожих на ящик
крыльев. В другой руке он держал бухту каната.
В тот момент, когда летательная машина скользнула мимо нас, он бросил
нам конец. Я поймал его, крепко схватил обеими руками и не упал в воду
только потому, что Маргрета вцепилась в меня изо всех сил.
Я передал конец Маргрете.
- Пусть они втянут тебя к себе. А я спущусь в воду и последую за
тобой.
- Нет!
- Как это так - нет? Сейчас не время упрямиться. Делай как сказано!
- Алек, помолчи. Он что-то пытается нам объяснить.
Я заткнулся, обиженный до глубины души. Маргрета внимательно
вслушивалась. (Мне-то слушать смысла не было: мой испанский ограничивался
"gracias" и "por favor" [спасибо; прошу вас]. Зато я прочел надпись на
борту машины: "El Guardacostas Real de Mexico" ["Береговая охрана
Мексиканского королевства"].)
- Алек, он предупреждает, чтоб мы были предельно осторожны. Тут
акулы.
- Ой!
- Да. Нам надо оставаться на месте. А он будет потихоньку подтягивать
к себе канат. Я думаю, он намерен втащить нас в машину так, чтобы мы не
оказались в воде.
- Вот человек, который мне воистину по душе!
Мы испытали предложенный способ - но ничего не вышло. Ветер посвежел,
и данное обстоятельство больше сказывалось на летательной машине, чем на
нас: пропитавшийся водой матрас для солнечных ванн как бы приклеился к
воде - у него же не было паруса. Вместо того чтобы подтянуть нас к машине,
человек, державший другой конец каната, вынужден был все время отпускать
его, иначе нас бы просто стащило с матраса в воду.
Он что-то крикнул, Маргрета ответила. Так они перекликались довольно
долго. Наконец она повернулась ко мне:
- Он говорит, чтобы мы отпустили конец, они отплывут, а потом
вернутся, но на этот раз машина пойдет прямо на наш плот, только очень
медленно. Когда они подплывут совсем близко, нам придется попытаться
влезть в aeroplano. Так называется машина.
- Хорошо.
Машина отплыла. Побежала по воде и, описан дугу, снова направилась к
нам. Пока мы ожидали ее, скучать не пришлось: дм развлечения совсем рядом
появился огромный акулий спинной плавник. Акула не атаковала, видно, еще
не обмозговала (да и был ли у нее мозг?), годимся ли мы ей на закуску.
Думаю, она наблюдала только нижнюю сторону капоковой подстилки.
Летательная машина между тем шла прямо на нас, словно какая-то
чудовищная стрекоза, летящая над самой поверхностью океана. Я сказал:
- Дорогая, как только она приблизится, хватайся за ближайшее
крепление, а я подтолкну тебя. А сам заберусь следом.
- Нет, Алек.
- Что значит нет?
Я даже разозлился. Маргрета великолепный товарищ, и вдруг такое
упрямство. Да еще в такую минуту!
- Ты не сможешь подтолкнуть меня, тебе не на что опереться. И встать
не сможешь, тут сесть и то нельзя. Я скачусь с матраса налево, ты -
направо. Если кто-то из нас промахнется - тут же обратно на матрас.
Aeroplano сделает еще один заход.
- Но...
- Так он велел.
Времени терять было нельзя; машина уже почти наехала на нас. Ее
"ноги" - вернее, крепления, соединяющие нижние каяки с основным телом
машины, касались матраса, одна чуть не задела меня, другая - Маргрету.
- Давай! - крикнула она.
Я покатился вбок и ухватился за крепление. У меня чуть не вырвало
руку из плечевого сустава, но я как обезьяна вскарабкался наверх и обеими
руками ухватился за что-то на "животе" машины, поставил ногу на нижний
каяк и обернулся.
Я увидел, как чья-то рука протянулась к Маргрете, как с помощью этой
руки она вскарабкалась на коробчатое крыло - и вдруг исчезла. Я
повернулся, намереваясь вскарабкаться повыше, и внезапно взлетел на крыло.
В обычных-то условиях я левитировать не умею, но тут была важная
побудительная причина: грязно-белый плавник - слишком большой для
добропорядочной рыбы - резал воду, направляясь прямо к моей ноге.
Я обнаружил, что нахожусь рядом с маленьким домиком, откуда водители
управляют своей странной машиной. Второй из них (не тот, который вылезал,
чтобы помочь нам) выглянул из окна, улыбнулся мне, протянул руку и открыл
маленькую дверцу. Я нырнул внутрь головой вперед; Маргрета уже сидела там.
Внутри было четыре сиденья - два впереди, где сидели водители, два
сзади - для нас.
Водитель, сидевший впереди меня, обернулся и, сказав что-то,
продолжал - я заметил это! - пялиться на Маргрету. Конечно, она была
голая, но ведь не по своей вине, и настоящий джентльмен на его месте так
не поступил бы.
- Он говорит, - объяснила Маргрета, - что мы должны застегнуть пояса.
Наверно, он имеет в виду это, - и она показала на пряжку ремня, другой
конец которого был прикреплен к корпусу машины.
Оказалось, что я сижу на такой же пряжке, которая уже успела
просверлить дыру в моей сожженной солнцем заднице. До того я ее не замечал
- слишком много других вещей требовали моего внимания.
(И почему бы ему не перестать пялить глазища? Я чувствовал, что еще
минута - и я заору на него. То, что он совсем недавно, рискуя, спас жизнь
Маргрете и мне, в эту минуту в мою голову даже не приходило: я был просто
в бешенстве от того, как нагло он пользуется беспомощностью леди.)
Пришлось вернуться к изучению дурацкого пояса и постараться
игнорировать поведение водителя. Он что-то сказал своему напарнику, и тот
с энтузиазмом вступил с ним в спор. Потом в их разговор вмешалась
Маргрета.
- О чем они болтают? - спросил я.
- Бедняга хочет отдать мне свою рубашку. А я отказываюсь... но не
очень решительно... а так, чтоб оставить ему возможность настоять на
своем. Это очень мило с его стороны, дорогой. И хоть я не придаю подобным
вещам большого значения, все же чувствую себя среди посторонних лучше,
когда на мне что-то надето. - Она прислушалась и добавила: - Они спорят
между собой, кому достанется эта честь.
Я промолчал. И в душе принес ему извинения. Спорю, даже папе римскому
случалось раза два-три украдкой поглядеть на женщин.
В споре победил тот, кто сидел справа. Он повозился на кресле, так
как встать не мог, стащил через голову рубашку и передал ее Маргрете.
- Senorita, por favor.
Он добавил что-то еще, но это оказалось за пределами моих познаний в
испанском.
Маргрета ответила с достоинством и изяществом и продолжала болтать с
ними, пока натягивала рубашку, которая более или менее скрыла ее наготу,
- Дорогой, командир - teniente Анибал Санс Гарсиа - и его помощник -
sargento [лейтенант; сержант (исп.)] Роберто Домингес Джонс - оба из
королевских мексиканских сил береговой охраны, хотели отдать мне свои
рубашки, но сержант победил в игре "чет-нечет", и я получила его рубашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
гипотез. Если тот шутник, что дергает за веревочки, намеревался бы меня
убрать, это было бы проще всего сделать во время столкновения с айсбергом.
Или еще раньше - в пылающей яме.
Но видимо, он не желает моей смерти, во всяком случае сейчас. Он
играет со мной, как кошка с мышью. Значит, я буду спасен. И ты - тоже, ибо
мы вместе. Ты была со мной в тот момент, когда айсберг ударился о судно -
тут тебе не повезло. Но ты все еще со мной и, значит, будешь спасена - это
уже можно расценивать как везение. И не сопротивляйся, родная. У меня было
время привыкнуть к таким превращениям, и я считаю, что все будет в
порядке, если внутренне расслабиться. Паранойя - единственный рациональный
подход к миру, который плетет против нас интриги.
- Но, Алек, мир не имеет права вести себя так.
- Тут не существует понятия "иметь право", моя любовь. Вся суть
философии состоит в том, чтобы принимать Вселенную такой, какая она есть,
а не в том, чтобы насильно пытаться подогнать ее к какой-то выдуманной
форме. - Тут я завопил: - Ой, не перекатывайся на бок! Неужели ты хочешь
превратиться в акулью закуску в тот момент, когда мы убедились, что нас
обязательно спасут?
В течение ближайшего часа или около того ничего не произошло, если не
считать двух великолепных акульих плавников. Дымка над океаном растаяла, и
я начал волноваться - не опоздает ли избавление? Я считал, что уж это они
обязаны обеспечить мне. Во всяком случае не дать получить ожоги третьей
степени. Маргрета могла пробыть на солнце немного дольше меня: она хоть и
блондинка, но загорела до цвета поджаристой корочки - дивное зрелище! Что
касается меня, то я был белее лягушачьего брюха, за исключением рук и
лица, так что пребывание днем на тропическом солнце могло надолго уложить
меня в больницу, а могло быть и того хуже.
В восточной части горизонта появились какие-то сероватые очертания,
которые могли оказаться горами. Так во всяком случае я говорил себе -
однако, если ваша точка обзора приподнята всего лишь дюймов на семь выше
поверхности океана, вряд ли можно что-либо рассмотреть. Если это
действительно были горы или холмы, значит, до земли оставалось не так уж
много миль Суда из Масатлана могли появиться ежеминутно... если, конечно,
Масатлан в этом мире существует. Если...
Появилась еще одна летательная машина.
Она лишь отдаленно напоминала первые две. Те летели почти параллельно
берегу - первая с юга, вторая с севера. Эта же шла прямо от берега в
западном направлении, к тому же выделывала какие-то зигзаги.
Она пролетела севернее нас, потом повернула обратно и принялась
кружить у нас над головой. Она спустилась достаточно низко, и я разобрал,
что в ней действительно сидят люди, похоже двое.
Внешний вид машины описать нелегко. Прежде всего вообразите огромный
коробчатый воздушный змей, примерно сорока футов в длину, четырех - в
ширину и с расстоянием между плоскостями около трех футов.
Теперь представьте себе, что эта коробка укреплена под прямым углом
на лодке, несколько напоминающей эскимосский каяк, только больше, гораздо
больше - примерно такой величины, как сама коробка воздушного змея.
Еще ниже находились два меньших каяка, параллельных главному телу
лодки.
В одном конце каяка находился мотор (это я узнал потом) и там же был
укреплен пропеллер, похожий на пароходный винт (и это я тоже увидел
позже). Когда я впервые столкнулся с этим невероятным сооружением,
воздушный винт крутился с такой скоростью, что его нельзя было
рассмотреть. Зато слышать - сколько угодно! Это приспособление непрерывно
издавало оглушительный шум.
Машина развернулась в нашу сторону и наклонила нос так, будто хотела
в нас врезаться - точно пеликан, несущийся вниз, чтобы схватить рыбу.
А рыба - это мы. Стало страшно. Во всяком случае мне, Маргрета даже
не пискнула. Только изо всех сил сжала мои пальцы. Тот факт, что мы все же
не рыба и машина не может нас проглотить, да вряд ли и стремится,
нисколько не делал ее пикирование менее устрашающим.
Несмотря на испуг (а может быть, именно из-за него), я разобрал, что
летательный аппарат по крайней мере вдвое больше, чем представлялось мне,
когда он появился в неба Там сидели два водителя, расположившиеся рядом у
окна в передней части машины. Моторов оказалось два, и находились они
между крыльями коробчатого змея - один справа от водителей, другой -
слева.
В самый последний момент машина вздыбилась как лошадь, берущая
барьер, и лишь чудом не задела нас. Поднятый ею порыв ветра чуть не
сбросил нас с плота, а от грохота винта зазвенело в ушах.
Машина поднялась повыше, описала дугу в нашем направлении и снова
ринулась вниз, но уже не прямо на нас. Два нижних каяка коснулись воды,
подняв фонтаны брызг, похожие на сверкающий хвост кометы. Машина замедлила
ход и замерла на месте, покачиваясь на воде и не думая при этом тонуть.
Теперь воздушные винты крутились очень медленно, и я впервые их
увидел... поразившись инженерной выдумке, которая их сотворила. Возможно,
они менее эффективны, чем капиллярные воздушные винты, используемые на
наших дирижаблях, но все равно это очень элегантное решение проблемы в
условиях, когда принцип капиллярности применить затруднительно, а может
быть, и просто невозможно.
Но эти воющие как грешники в аду моторы! И как мало-мальски опытный
инженер мог с ними смириться - просто ума не приложу. Как говаривал один
из моих профессоров (это было еще до того, как термодинамика убедила меня,
что я обладаю священническим призванием), шум есть побочный результат
низкой эффективности изобретения. Правильно сконструированная машина
безмолвна как могила.
Машина развернулась и направилась к нам, только теперь очень
медленно. Ее водители провели ее всего лишь в нескольких футах от нас и
тут же остановили. Один из тех, кто сидел внутри, вылез и левой рукой
ухватился за одно из креплений, соединявших плоскости похожих на ящик
крыльев. В другой руке он держал бухту каната.
В тот момент, когда летательная машина скользнула мимо нас, он бросил
нам конец. Я поймал его, крепко схватил обеими руками и не упал в воду
только потому, что Маргрета вцепилась в меня изо всех сил.
Я передал конец Маргрете.
- Пусть они втянут тебя к себе. А я спущусь в воду и последую за
тобой.
- Нет!
- Как это так - нет? Сейчас не время упрямиться. Делай как сказано!
- Алек, помолчи. Он что-то пытается нам объяснить.
Я заткнулся, обиженный до глубины души. Маргрета внимательно
вслушивалась. (Мне-то слушать смысла не было: мой испанский ограничивался
"gracias" и "por favor" [спасибо; прошу вас]. Зато я прочел надпись на
борту машины: "El Guardacostas Real de Mexico" ["Береговая охрана
Мексиканского королевства"].)
- Алек, он предупреждает, чтоб мы были предельно осторожны. Тут
акулы.
- Ой!
- Да. Нам надо оставаться на месте. А он будет потихоньку подтягивать
к себе канат. Я думаю, он намерен втащить нас в машину так, чтобы мы не
оказались в воде.
- Вот человек, который мне воистину по душе!
Мы испытали предложенный способ - но ничего не вышло. Ветер посвежел,
и данное обстоятельство больше сказывалось на летательной машине, чем на
нас: пропитавшийся водой матрас для солнечных ванн как бы приклеился к
воде - у него же не было паруса. Вместо того чтобы подтянуть нас к машине,
человек, державший другой конец каната, вынужден был все время отпускать
его, иначе нас бы просто стащило с матраса в воду.
Он что-то крикнул, Маргрета ответила. Так они перекликались довольно
долго. Наконец она повернулась ко мне:
- Он говорит, чтобы мы отпустили конец, они отплывут, а потом
вернутся, но на этот раз машина пойдет прямо на наш плот, только очень
медленно. Когда они подплывут совсем близко, нам придется попытаться
влезть в aeroplano. Так называется машина.
- Хорошо.
Машина отплыла. Побежала по воде и, описан дугу, снова направилась к
нам. Пока мы ожидали ее, скучать не пришлось: дм развлечения совсем рядом
появился огромный акулий спинной плавник. Акула не атаковала, видно, еще
не обмозговала (да и был ли у нее мозг?), годимся ли мы ей на закуску.
Думаю, она наблюдала только нижнюю сторону капоковой подстилки.
Летательная машина между тем шла прямо на нас, словно какая-то
чудовищная стрекоза, летящая над самой поверхностью океана. Я сказал:
- Дорогая, как только она приблизится, хватайся за ближайшее
крепление, а я подтолкну тебя. А сам заберусь следом.
- Нет, Алек.
- Что значит нет?
Я даже разозлился. Маргрета великолепный товарищ, и вдруг такое
упрямство. Да еще в такую минуту!
- Ты не сможешь подтолкнуть меня, тебе не на что опереться. И встать
не сможешь, тут сесть и то нельзя. Я скачусь с матраса налево, ты -
направо. Если кто-то из нас промахнется - тут же обратно на матрас.
Aeroplano сделает еще один заход.
- Но...
- Так он велел.
Времени терять было нельзя; машина уже почти наехала на нас. Ее
"ноги" - вернее, крепления, соединяющие нижние каяки с основным телом
машины, касались матраса, одна чуть не задела меня, другая - Маргрету.
- Давай! - крикнула она.
Я покатился вбок и ухватился за крепление. У меня чуть не вырвало
руку из плечевого сустава, но я как обезьяна вскарабкался наверх и обеими
руками ухватился за что-то на "животе" машины, поставил ногу на нижний
каяк и обернулся.
Я увидел, как чья-то рука протянулась к Маргрете, как с помощью этой
руки она вскарабкалась на коробчатое крыло - и вдруг исчезла. Я
повернулся, намереваясь вскарабкаться повыше, и внезапно взлетел на крыло.
В обычных-то условиях я левитировать не умею, но тут была важная
побудительная причина: грязно-белый плавник - слишком большой для
добропорядочной рыбы - резал воду, направляясь прямо к моей ноге.
Я обнаружил, что нахожусь рядом с маленьким домиком, откуда водители
управляют своей странной машиной. Второй из них (не тот, который вылезал,
чтобы помочь нам) выглянул из окна, улыбнулся мне, протянул руку и открыл
маленькую дверцу. Я нырнул внутрь головой вперед; Маргрета уже сидела там.
Внутри было четыре сиденья - два впереди, где сидели водители, два
сзади - для нас.
Водитель, сидевший впереди меня, обернулся и, сказав что-то,
продолжал - я заметил это! - пялиться на Маргрету. Конечно, она была
голая, но ведь не по своей вине, и настоящий джентльмен на его месте так
не поступил бы.
- Он говорит, - объяснила Маргрета, - что мы должны застегнуть пояса.
Наверно, он имеет в виду это, - и она показала на пряжку ремня, другой
конец которого был прикреплен к корпусу машины.
Оказалось, что я сижу на такой же пряжке, которая уже успела
просверлить дыру в моей сожженной солнцем заднице. До того я ее не замечал
- слишком много других вещей требовали моего внимания.
(И почему бы ему не перестать пялить глазища? Я чувствовал, что еще
минута - и я заору на него. То, что он совсем недавно, рискуя, спас жизнь
Маргрете и мне, в эту минуту в мою голову даже не приходило: я был просто
в бешенстве от того, как нагло он пользуется беспомощностью леди.)
Пришлось вернуться к изучению дурацкого пояса и постараться
игнорировать поведение водителя. Он что-то сказал своему напарнику, и тот
с энтузиазмом вступил с ним в спор. Потом в их разговор вмешалась
Маргрета.
- О чем они болтают? - спросил я.
- Бедняга хочет отдать мне свою рубашку. А я отказываюсь... но не
очень решительно... а так, чтоб оставить ему возможность настоять на
своем. Это очень мило с его стороны, дорогой. И хоть я не придаю подобным
вещам большого значения, все же чувствую себя среди посторонних лучше,
когда на мне что-то надето. - Она прислушалась и добавила: - Они спорят
между собой, кому достанется эта честь.
Я промолчал. И в душе принес ему извинения. Спорю, даже папе римскому
случалось раза два-три украдкой поглядеть на женщин.
В споре победил тот, кто сидел справа. Он повозился на кресле, так
как встать не мог, стащил через голову рубашку и передал ее Маргрете.
- Senorita, por favor.
Он добавил что-то еще, но это оказалось за пределами моих познаний в
испанском.
Маргрета ответила с достоинством и изяществом и продолжала болтать с
ними, пока натягивала рубашку, которая более или менее скрыла ее наготу,
- Дорогой, командир - teniente Анибал Санс Гарсиа - и его помощник -
sargento [лейтенант; сержант (исп.)] Роберто Домингес Джонс - оба из
королевских мексиканских сил береговой охраны, хотели отдать мне свои
рубашки, но сержант победил в игре "чет-нечет", и я получила его рубашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61