Но, предположим, я сложу шарф так, что Марс окажется непосредственно над Юпитером. Что тогда помешает просто перешагнуть с одного на другой?
– Полагаю, что ничего. За исключением одного: то, что прекрасно получается с шарфом, может не сработать на практике. Не так ли?
– В непосредственной близости от планеты это так. Но все прекрасно получается если вы отдаляетесь от планеты на некоторое расстояние. Видишь ли, в том то и состоит суть этого явления: там, где пространство свертывается на само себя, понятие расстояния теряет смысл.
– Так выходит, что пространство искривляется?
– Нет, нет! Посмотри, я просто сложил шарф, не растягивал и не мял его. То же самое и с пространством; разумеется, в другом добавочном измерении.
– Твое «разумеется» ко мне не относится.
– Математика здесь просто, но наглядно объяснить это довольно трудно. Пространство, наше пространство, можно сложить до размеров кофейной чашки, разумеется в четырех измерениях.
Элдрет вздохнула.
– Я не понимаю, как такая чашка сможет удержать в себе даже кофе, не говоря уже о всей галактике.
– Ну это не трудно. Ты можешь запихнуть этот легкий шарф в наперсток, тот же принцип. Но позволь я закончу. Считалось, что ничто не может двигаться со скоростью, превышающей скорость свете. Это было верно, и в то же время не верно...
– Как так?
– Одна из аномалий Хорста. Нельзя быстрее света, однако, это применимо только к нашему пространству. Если вы превысите скорость света, то сразу же выскочите из области пространства, обладающего этим свойством. Но если это произойдет там, где пространство сложено и конгруэнтно, то вы вновь окажетесь в нашем пространстве, но достаточно далеко от от первоначального места. Это удаление зависит от того, как сложено пространство и от массы тела, двигающегося в этом пространстве. Это нельзя объяснить словами, но поддается вычислениям.
– А если это происходит в случайно выбранном месте?
– Именно это и произошло с первопроходцами – они не вернулись. Поэтому-то профессия разведчика так опасна; их корабли проходят первыми через вновь открытые аномалии. За это они и получают сумасшедшие премиальные. Они ведут свои корабли в места, которые ты никогда не увидишь, со скоростью близкой к скорости света, причем им необходимо придать кораблю нужное ускорение в конкретной точке пространства. Малейшая ошибка – и тогда катастрофа. Со времени выхода из атмосферы мы достигли ускорения в двадцать четыре "g", хотя и не ощущаем этого, так как находимся в поле разрыва с искусственной силой тяжести – это еще одна аномалия. Мы подобрались к самому краю Стены Эйнштейна, скорости света, и скоро проскочим сквозь с нее как проскакивает семечко арбуза между пальцами. А выскочим мы рядом с Тета Кентавра за сорок восемь световых лет отсюда.
Ее передернуло.
– Ты хочешь сказать, если мы выскочим.
– Пожалуй, но это не опасней, чем летать на вертолете. Давай посмотрим на это с другой стороны: не будь аномалий, нам бы никогда не достичь звезд, слишком велики расстояния. Как говорил мой дядя, среди пустоты должны быть аномалии.
– Полагаю, что он был прав. – Элли вскочила на ноги. – Мне, пожалуй, пора идти, пока миссис Дюмон не переменила свое мнение. – Она передала мистера Чипса в руки Максу. – Иди, малыш, это парень что надо.
8
«Три способа двигаться вперед»
Вопреки собственным намерениям первый прыжок Макс проспал. Прыжок состоялся в пять с небольшим утра по корабельному времени. Когда в шесть часов его разбудил сигнал побудки, все уже было кончено. Одевшись, он помчался на верхнюю палубу. Коридоры на палубе "С" были пусты, пассажиры здесь появятся не раньше, чем через час. Он вошел в кают-компанию и взглянул в смотровое окно.
Звезды внешне выглядели вполне нормально, но знакомых ему созвездий он не увидел. Только Млечный путь, наша собственная галактика, казалось не изменился: для огромного скопления звезд размерами в сотни тысяч световых лет небольшое перемещение в шестьдесят световых лет было, что слону дробинка.
На небосклоне выделялась яркая желто-белая звезда; Тета Кентавра, солнце планеты Гарсона, решил Макс, их первая остановка. Не желая встречи с пассажирами, он быстро покинул помещение.
Даже при чрезвычайно высокой скорости кораблей оснащенных импеллерами Хорст-Конрад, перелет до планеты Гарсона длился почти месяц. Элдрет ежедневно навещала Мистера Чипса, при этом она частенько играла с Максом в шахматы. В эти посещения он узнал, что родилась она не на Геспере, а в Окленде на Земле, хотя Геспера и была для нее домом.
– Отец отослал меня на Землю, чтобы там из меня сделали настоящую леди, но ничего не вышло.
– Что ты хочешь сказать?
Она усмехнулась.
– Со мной сплошные проблемы. В этом все дело... Тебе шах, Макс. Чипси, положи на место! Кажется, чертенок играет на твоей стороне.
Постепенно перед Максом вырисовывалась вся картина. «Школа мисс Мимси» была третьей, из которой Элдрет с шумом исключили. Ей не нравилась Земля, и, исходя из своего желания вернуться домой, она создала в школе царство террора. Ее отец считал, что «девочке» необходимо получить настоящее образование, однако, сама Элдрет была другого мнения. Тогда поверенные ее отца умыли руки и отправили Элли домой.
Как-то Сэм необдуманно пошутил с Максом насчет их отношений с Элдрет.
– Ты уже уговорил ее назначить точную дату? – спросил Сэм.
– Какую еще дату?
– Брось, все на корабле знают об этом, за исключением разве что капитана. Не нужно дурачить старого приятеля.
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
– Нет, я не критикую, напротив – восхищаюсь. Самому бы мне духу не хватило. Как говорил мой дед, есть три способа продвинуться в жизни: труд и талант, родиться в семье богача, либо жениться на его дочке. Из всех трех последний наилучший... Эй, успокойся! – Сэм отскочил на безопасное расстояние.
– Возьми свои слова обратно!
– Беру, беру, я был не прав. Признаю, что ошибся и выражаю восхищение.
– Но... – Макс усмехнулся. На Сэма невозможно сердиться. Несомненно, он негодяй, может даже дезертир, но... Сэм был его другом.
– Я знал, что ты шутишь. Как мог я рассчитывать на женитьбу, когда мы собирались...
– Тише, – Сэм заговорил шепотом. – Ты решился?
– Да, полагаю, что это единственный выход. Я не желаю возвращаться на Землю.
– Умница, ты не пожалеешь! – Сэм задумался. – Теперь моя очередь обеспечить нас деньгами.
– Каким образом?
– Каким угодно. Забудь об этом.
– Что ж, договорились. Сэм, что ты имел в виду, когда... я хочу сказать, предположим, я хотел жениться на Элли, но только предположим. Она ребенок, и я вовсе не собираюсь жениться. Так вот, кого-нибудь это сильно беспокоит?
Сэм был удивлен.
– А ты не знаешь?
– Стал бы я спрашивать?
– Ты не знаешь кто она?
– Ее зовут Элдрет Кобурн, она возвращается на Гесперу. Она колонистка. И что из этого?
– Бедняжка! Она не сказала, что она единственная дочь Его высокопревосходительства генерала сэра Джона Фитцджеральда Кобурна, имперского посла на Геспере?
– О Боже!
– Уяснил себе?
Макс был встревожен. Он сознавал, что должен обращаться с Элдрет только как с богатой пассажиркой. Но у него не было благоговейного страха перед богатством. Но одна мысль о том, что Элдрет пришла из неслыханно высоких сфер, а он, Максимилиан Джонс, может оказаться ловцом счастья, необычайно огорчала его.
Он решил покончить с этим. Он целиком отдался работе, так, чтобы с полной долей правды отказаться от игры в шахматы, сославшись на нехватку времени. Однако Элли пришла к нему на помощь.
Продолжая свою политику, Макс прямо спросил ее:
– Послушай, Элли, мне кажется, что тебе не следует продолжать эти шахматные сеансы. Пассажиры могут увидеть, пойдут слухи.
– Фу! Неужели у меня с тобой могут быть какие-нибудь неприятности? – Она закусила губу. – Ты говоришь точь-в-точь как мисс Мимси.
– Ты можешь навещать Чипси. Но лучше если с тобой будет кто-нибудь еще.
Она собралась было сказать что-то резкое в ответ, но затем передумала.
– Верно, это не самое удобное место. Теперь мы будем играть в кают-компании после того как ты управишься с работой.
Макс попробовал было сослаться на возможный запрет мистера Джордано, но она перебила его:
– Не беспокойся о нем. Я могу обернуть его вокруг мизинца.
Представив толстого мистера Джи в такой позе, Макс улыбнулся, но, чуть помедлив, он решился:
– Элли, члены экипажа не могут находиться в помещениях для пассажиров. Это..
– Только на словах. Я не раз видела как мистер Дюмон пьет там кофе с капитаном Блейном.
– Ты не поняла. Мистер Дюмон – почти офицер, и если капитан желает пригласить его в гости, то это его право.
– Ты будешь моим гостем.
– Нет, это невозможно. – Макс попытался объяснить правила поведения экипажа по отношению к пассажирам. – Если капитан застукает меня в помещении для пассажиров, я буду лететь кубарем до палубы "Н".
– Не верю.
– Но... – Он пожал плечами. – Я приду сегодня вечером. Конечно, он не вышвырнет меня, это будет ниже его достоинства. Через мистера Дюмона он прикажет мне убираться, а утром вызовет к себе. Не возражаю лишиться месячного заработка, если это прояснит тебе реальное положение вещей.
– Как это гнусно! Все люди равны. Все! Это закон.
– Неужели все? Нет, только наверху.
Элдрет вскочила на ноги и выбежала из помещения. Максу вновь пришлось успокаивать Мистера Чипса, но рядом не было никого, чтобы успокоить его самого.
Элдрет вернулась на следующий день в компании с миссис Мендоса, преданной хозяйкой собачки чау. Элдрет обращалась с Максом с видом леди «хорошо относящейся» к обслуживающему персоналу. И лишь единственный раз, когда миссис Мендоса отошла на несколько шагов, она позвала его.
– Макс?
– Да, мисс.
– Я тебе покажу «да, мисс»! Послушай, как звали твоего дядю? Честер Джонс?
– Да, но почему...
– Не беспокойтесь, пожалуйста, – отреагировала она на приближение своей спутницы.
На следующее утро его окликнул кто-то из экипажа.
– Эй, Макс, тебя ищет Брюхо. Поторопись; думаю, ты попал в переплет. Всем своим видом мистер Джордано высказывал свое недовольство, но на
словах произнес лишь одно:
– Вызов в кабинет казначея. Дуй бегом.
Макс дунул. Казначея на месте не было, поэтому его принял мистер Купер и, холодно оглядев, произнес:
– Переодеться в чистую форму, и побыстрее. Тебя ждут в каюте капитана.
Макс застыл на месте.
– Ну? – гаркнул Купер. – Шевелись!
– Сэр, – пролепетал Макс, – я не знаю где каюта капитана.
– Что? Я рехнусь... Палуба "А", радиус 90, внешний борт.
В каюте капитана вместе с хозяином находились мистер Самуэльс, казначей, первый офицер Уолтер и доктор Хендрикс, астрогатор.
– Помощник стюарда третьего класса Джонс прибыл, сэр, – доложил Макс.
Капитан Блейн окинул его взглядом.
– Садись. – Макс сел на краешек стоявшего рядом с ним кресла. Капитан же обратился к первому офицеру:
– При таких обстоятельствах, Датч, полагаю это лучшее решение. Согласны, Хэл?
Казначей кивнул.
– В бортовом журнале мы запишем это как исключение, а письменные объяснения я дам позже. В конце концов, правила и созданы для того, чтобы их нарушать. И покончим с этим.
Макс решил про себя, что его попросту собираются вышвырнуть в открытый космос.
Капитан повернулся к столу с таким видом, чтобы дать понять об окончании собрания.
– Капитан... – первый офицер показал взглядом на Макса.
– Ах, да! – Капитан вторично посмотрел на Макса. – Твое имя Джонс?
– Да, сэр.
– Я просмотрел твою личную карточку. В ней записано, что на «Тиле» ты немного работал картографом.
– Да, капитан.
– Тебе понравилось?
– Да, сэр. Но, по правде говоря, я в основном чистил пепельницы в «беспокойной»... в отсеке управления, – он перевел дыхание.
Капитан усмехнулся.
– Бывает и так. Хочешь попробовать еще раз?
– Что? Да, сэр!
– Датч?
– Капитан, обычно это не в моих правилах, но тут особый случай.
– Хэл, устроишь его?
– Разумеется, капитан. Не думаю, что он так уж незаменим на своем теперешнем месте.
Улыбнувшись, капитан повернулся к астрогатору.
– У меня нет возражений, док, хотя это и дело Союза.
– Келли хочет испытать его. У них там нехватка людей. Однако, еще один момент. Джонс, у тебя были родственники в моем союзе?
– Мой дядя, сэр. Честер Джонс.
– Я служил под его началом. Надеюсь, ты унаследовал его способности к операциям с числами.
– Надеюсь, сэр.
– Посмотрим. А сейчас отправляйся к главному оператору компьютера – Келли.
Макс умудрился добраться до отсека управления ни разу не спросив дороги, хотя как он это проделал даже для него осталось загадкой.
9
Картограф Джонс
С изменением служебного статуса Макса, его социальные отношения с другими членами экипажа изменились не в лучшую сторону. Команда отсека управления считала себя элитой экипажа, что оспаривалось двигательной обслугой и вызывало негодование у стюардов. Макс обнаружил, что союз, в составе которого он был совсем недавно, заметно охладел к нему, а тот, в котором он пытался закрепиться, пока еще не принял его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Полагаю, что ничего. За исключением одного: то, что прекрасно получается с шарфом, может не сработать на практике. Не так ли?
– В непосредственной близости от планеты это так. Но все прекрасно получается если вы отдаляетесь от планеты на некоторое расстояние. Видишь ли, в том то и состоит суть этого явления: там, где пространство свертывается на само себя, понятие расстояния теряет смысл.
– Так выходит, что пространство искривляется?
– Нет, нет! Посмотри, я просто сложил шарф, не растягивал и не мял его. То же самое и с пространством; разумеется, в другом добавочном измерении.
– Твое «разумеется» ко мне не относится.
– Математика здесь просто, но наглядно объяснить это довольно трудно. Пространство, наше пространство, можно сложить до размеров кофейной чашки, разумеется в четырех измерениях.
Элдрет вздохнула.
– Я не понимаю, как такая чашка сможет удержать в себе даже кофе, не говоря уже о всей галактике.
– Ну это не трудно. Ты можешь запихнуть этот легкий шарф в наперсток, тот же принцип. Но позволь я закончу. Считалось, что ничто не может двигаться со скоростью, превышающей скорость свете. Это было верно, и в то же время не верно...
– Как так?
– Одна из аномалий Хорста. Нельзя быстрее света, однако, это применимо только к нашему пространству. Если вы превысите скорость света, то сразу же выскочите из области пространства, обладающего этим свойством. Но если это произойдет там, где пространство сложено и конгруэнтно, то вы вновь окажетесь в нашем пространстве, но достаточно далеко от от первоначального места. Это удаление зависит от того, как сложено пространство и от массы тела, двигающегося в этом пространстве. Это нельзя объяснить словами, но поддается вычислениям.
– А если это происходит в случайно выбранном месте?
– Именно это и произошло с первопроходцами – они не вернулись. Поэтому-то профессия разведчика так опасна; их корабли проходят первыми через вновь открытые аномалии. За это они и получают сумасшедшие премиальные. Они ведут свои корабли в места, которые ты никогда не увидишь, со скоростью близкой к скорости света, причем им необходимо придать кораблю нужное ускорение в конкретной точке пространства. Малейшая ошибка – и тогда катастрофа. Со времени выхода из атмосферы мы достигли ускорения в двадцать четыре "g", хотя и не ощущаем этого, так как находимся в поле разрыва с искусственной силой тяжести – это еще одна аномалия. Мы подобрались к самому краю Стены Эйнштейна, скорости света, и скоро проскочим сквозь с нее как проскакивает семечко арбуза между пальцами. А выскочим мы рядом с Тета Кентавра за сорок восемь световых лет отсюда.
Ее передернуло.
– Ты хочешь сказать, если мы выскочим.
– Пожалуй, но это не опасней, чем летать на вертолете. Давай посмотрим на это с другой стороны: не будь аномалий, нам бы никогда не достичь звезд, слишком велики расстояния. Как говорил мой дядя, среди пустоты должны быть аномалии.
– Полагаю, что он был прав. – Элли вскочила на ноги. – Мне, пожалуй, пора идти, пока миссис Дюмон не переменила свое мнение. – Она передала мистера Чипса в руки Максу. – Иди, малыш, это парень что надо.
8
«Три способа двигаться вперед»
Вопреки собственным намерениям первый прыжок Макс проспал. Прыжок состоялся в пять с небольшим утра по корабельному времени. Когда в шесть часов его разбудил сигнал побудки, все уже было кончено. Одевшись, он помчался на верхнюю палубу. Коридоры на палубе "С" были пусты, пассажиры здесь появятся не раньше, чем через час. Он вошел в кают-компанию и взглянул в смотровое окно.
Звезды внешне выглядели вполне нормально, но знакомых ему созвездий он не увидел. Только Млечный путь, наша собственная галактика, казалось не изменился: для огромного скопления звезд размерами в сотни тысяч световых лет небольшое перемещение в шестьдесят световых лет было, что слону дробинка.
На небосклоне выделялась яркая желто-белая звезда; Тета Кентавра, солнце планеты Гарсона, решил Макс, их первая остановка. Не желая встречи с пассажирами, он быстро покинул помещение.
Даже при чрезвычайно высокой скорости кораблей оснащенных импеллерами Хорст-Конрад, перелет до планеты Гарсона длился почти месяц. Элдрет ежедневно навещала Мистера Чипса, при этом она частенько играла с Максом в шахматы. В эти посещения он узнал, что родилась она не на Геспере, а в Окленде на Земле, хотя Геспера и была для нее домом.
– Отец отослал меня на Землю, чтобы там из меня сделали настоящую леди, но ничего не вышло.
– Что ты хочешь сказать?
Она усмехнулась.
– Со мной сплошные проблемы. В этом все дело... Тебе шах, Макс. Чипси, положи на место! Кажется, чертенок играет на твоей стороне.
Постепенно перед Максом вырисовывалась вся картина. «Школа мисс Мимси» была третьей, из которой Элдрет с шумом исключили. Ей не нравилась Земля, и, исходя из своего желания вернуться домой, она создала в школе царство террора. Ее отец считал, что «девочке» необходимо получить настоящее образование, однако, сама Элдрет была другого мнения. Тогда поверенные ее отца умыли руки и отправили Элли домой.
Как-то Сэм необдуманно пошутил с Максом насчет их отношений с Элдрет.
– Ты уже уговорил ее назначить точную дату? – спросил Сэм.
– Какую еще дату?
– Брось, все на корабле знают об этом, за исключением разве что капитана. Не нужно дурачить старого приятеля.
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
– Нет, я не критикую, напротив – восхищаюсь. Самому бы мне духу не хватило. Как говорил мой дед, есть три способа продвинуться в жизни: труд и талант, родиться в семье богача, либо жениться на его дочке. Из всех трех последний наилучший... Эй, успокойся! – Сэм отскочил на безопасное расстояние.
– Возьми свои слова обратно!
– Беру, беру, я был не прав. Признаю, что ошибся и выражаю восхищение.
– Но... – Макс усмехнулся. На Сэма невозможно сердиться. Несомненно, он негодяй, может даже дезертир, но... Сэм был его другом.
– Я знал, что ты шутишь. Как мог я рассчитывать на женитьбу, когда мы собирались...
– Тише, – Сэм заговорил шепотом. – Ты решился?
– Да, полагаю, что это единственный выход. Я не желаю возвращаться на Землю.
– Умница, ты не пожалеешь! – Сэм задумался. – Теперь моя очередь обеспечить нас деньгами.
– Каким образом?
– Каким угодно. Забудь об этом.
– Что ж, договорились. Сэм, что ты имел в виду, когда... я хочу сказать, предположим, я хотел жениться на Элли, но только предположим. Она ребенок, и я вовсе не собираюсь жениться. Так вот, кого-нибудь это сильно беспокоит?
Сэм был удивлен.
– А ты не знаешь?
– Стал бы я спрашивать?
– Ты не знаешь кто она?
– Ее зовут Элдрет Кобурн, она возвращается на Гесперу. Она колонистка. И что из этого?
– Бедняжка! Она не сказала, что она единственная дочь Его высокопревосходительства генерала сэра Джона Фитцджеральда Кобурна, имперского посла на Геспере?
– О Боже!
– Уяснил себе?
Макс был встревожен. Он сознавал, что должен обращаться с Элдрет только как с богатой пассажиркой. Но у него не было благоговейного страха перед богатством. Но одна мысль о том, что Элдрет пришла из неслыханно высоких сфер, а он, Максимилиан Джонс, может оказаться ловцом счастья, необычайно огорчала его.
Он решил покончить с этим. Он целиком отдался работе, так, чтобы с полной долей правды отказаться от игры в шахматы, сославшись на нехватку времени. Однако Элли пришла к нему на помощь.
Продолжая свою политику, Макс прямо спросил ее:
– Послушай, Элли, мне кажется, что тебе не следует продолжать эти шахматные сеансы. Пассажиры могут увидеть, пойдут слухи.
– Фу! Неужели у меня с тобой могут быть какие-нибудь неприятности? – Она закусила губу. – Ты говоришь точь-в-точь как мисс Мимси.
– Ты можешь навещать Чипси. Но лучше если с тобой будет кто-нибудь еще.
Она собралась было сказать что-то резкое в ответ, но затем передумала.
– Верно, это не самое удобное место. Теперь мы будем играть в кают-компании после того как ты управишься с работой.
Макс попробовал было сослаться на возможный запрет мистера Джордано, но она перебила его:
– Не беспокойся о нем. Я могу обернуть его вокруг мизинца.
Представив толстого мистера Джи в такой позе, Макс улыбнулся, но, чуть помедлив, он решился:
– Элли, члены экипажа не могут находиться в помещениях для пассажиров. Это..
– Только на словах. Я не раз видела как мистер Дюмон пьет там кофе с капитаном Блейном.
– Ты не поняла. Мистер Дюмон – почти офицер, и если капитан желает пригласить его в гости, то это его право.
– Ты будешь моим гостем.
– Нет, это невозможно. – Макс попытался объяснить правила поведения экипажа по отношению к пассажирам. – Если капитан застукает меня в помещении для пассажиров, я буду лететь кубарем до палубы "Н".
– Не верю.
– Но... – Он пожал плечами. – Я приду сегодня вечером. Конечно, он не вышвырнет меня, это будет ниже его достоинства. Через мистера Дюмона он прикажет мне убираться, а утром вызовет к себе. Не возражаю лишиться месячного заработка, если это прояснит тебе реальное положение вещей.
– Как это гнусно! Все люди равны. Все! Это закон.
– Неужели все? Нет, только наверху.
Элдрет вскочила на ноги и выбежала из помещения. Максу вновь пришлось успокаивать Мистера Чипса, но рядом не было никого, чтобы успокоить его самого.
Элдрет вернулась на следующий день в компании с миссис Мендоса, преданной хозяйкой собачки чау. Элдрет обращалась с Максом с видом леди «хорошо относящейся» к обслуживающему персоналу. И лишь единственный раз, когда миссис Мендоса отошла на несколько шагов, она позвала его.
– Макс?
– Да, мисс.
– Я тебе покажу «да, мисс»! Послушай, как звали твоего дядю? Честер Джонс?
– Да, но почему...
– Не беспокойтесь, пожалуйста, – отреагировала она на приближение своей спутницы.
На следующее утро его окликнул кто-то из экипажа.
– Эй, Макс, тебя ищет Брюхо. Поторопись; думаю, ты попал в переплет. Всем своим видом мистер Джордано высказывал свое недовольство, но на
словах произнес лишь одно:
– Вызов в кабинет казначея. Дуй бегом.
Макс дунул. Казначея на месте не было, поэтому его принял мистер Купер и, холодно оглядев, произнес:
– Переодеться в чистую форму, и побыстрее. Тебя ждут в каюте капитана.
Макс застыл на месте.
– Ну? – гаркнул Купер. – Шевелись!
– Сэр, – пролепетал Макс, – я не знаю где каюта капитана.
– Что? Я рехнусь... Палуба "А", радиус 90, внешний борт.
В каюте капитана вместе с хозяином находились мистер Самуэльс, казначей, первый офицер Уолтер и доктор Хендрикс, астрогатор.
– Помощник стюарда третьего класса Джонс прибыл, сэр, – доложил Макс.
Капитан Блейн окинул его взглядом.
– Садись. – Макс сел на краешек стоявшего рядом с ним кресла. Капитан же обратился к первому офицеру:
– При таких обстоятельствах, Датч, полагаю это лучшее решение. Согласны, Хэл?
Казначей кивнул.
– В бортовом журнале мы запишем это как исключение, а письменные объяснения я дам позже. В конце концов, правила и созданы для того, чтобы их нарушать. И покончим с этим.
Макс решил про себя, что его попросту собираются вышвырнуть в открытый космос.
Капитан повернулся к столу с таким видом, чтобы дать понять об окончании собрания.
– Капитан... – первый офицер показал взглядом на Макса.
– Ах, да! – Капитан вторично посмотрел на Макса. – Твое имя Джонс?
– Да, сэр.
– Я просмотрел твою личную карточку. В ней записано, что на «Тиле» ты немного работал картографом.
– Да, капитан.
– Тебе понравилось?
– Да, сэр. Но, по правде говоря, я в основном чистил пепельницы в «беспокойной»... в отсеке управления, – он перевел дыхание.
Капитан усмехнулся.
– Бывает и так. Хочешь попробовать еще раз?
– Что? Да, сэр!
– Датч?
– Капитан, обычно это не в моих правилах, но тут особый случай.
– Хэл, устроишь его?
– Разумеется, капитан. Не думаю, что он так уж незаменим на своем теперешнем месте.
Улыбнувшись, капитан повернулся к астрогатору.
– У меня нет возражений, док, хотя это и дело Союза.
– Келли хочет испытать его. У них там нехватка людей. Однако, еще один момент. Джонс, у тебя были родственники в моем союзе?
– Мой дядя, сэр. Честер Джонс.
– Я служил под его началом. Надеюсь, ты унаследовал его способности к операциям с числами.
– Надеюсь, сэр.
– Посмотрим. А сейчас отправляйся к главному оператору компьютера – Келли.
Макс умудрился добраться до отсека управления ни разу не спросив дороги, хотя как он это проделал даже для него осталось загадкой.
9
Картограф Джонс
С изменением служебного статуса Макса, его социальные отношения с другими членами экипажа изменились не в лучшую сторону. Команда отсека управления считала себя элитой экипажа, что оспаривалось двигательной обслугой и вызывало негодование у стюардов. Макс обнаружил, что союз, в составе которого он был совсем недавно, заметно охладел к нему, а тот, в котором он пытался закрепиться, пока еще не принял его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30