Хотя нашу атмосферу ведь протаранил пиропод...
— Пиропод? — На мгновение Райленд снова оказался на кушетке в комнате терапии, с холодными электродами на теле, и астматический голос Трейла цедил бессмысленные для него тогда слова: «нереактивная тяга»... «фузорит»... «пиропод»...
Глаза Лескьюри сузились.
— Райленд, вы слишком волнуетесь. Это ни к чему. Я не совсем понимаю вашу реакцию... если вы только раньше не слышали о Рифах.
— Нет, я не слышал. — Это, по крайней мере, правда. Тераписты всегда тщательно избегали каких-то деталей, и он ничего не мог узнать о Рифах космоса, пироподах или фузоритах.
Еще несколько секунд Лескьюри наблюдал за Райлендом, которому это было неприятно.
— Тогда успокойтесь, — сказал он и улыбнулся. — Прошу прощения. Я спросил потому, что у нас уже был случай. Член нашей команды бежал с корабля после посадки, похитив несколько образцов и описание жизни в космосе. Он, конечно, был отправлен потом в орган-банк.
Его глаза еще раз, словно случайно, остановились на Райленде.
— Не помню, как его звали. Хоррик? Хорлик? Хоррокс?
Райленд сидел, окаменев. Полковник Лескьюри небрежным жестом передвинул экран к потолку, потом спросил:
— Еще выпьете?
Райленд молча покачал соловой. Лескьюри перемешал пластиковые фигурки на столе.
— Вот, — сказал он вдруг.
Райленд взял у него из пальцев маленькую, в два дюйма длиной фигурку из черного и серебристого пластика.
— Вот такая штука напала на нас, — сказал он.
— Такая маленькая?
Полковник засмеялся.
— Нет, она в длину была девяносто футов. — Он забрал у Стива фигурку и погладил ее. — Злобное создание, — сказал он с восхищением в голосе. — Но злобными их сделала эволюция. Это живые боевые ракеты. Долговечная эволюция выковала их до совершенства.
Он сгреб модельки обратно в коробку.
— Но это всего лишь живые ракеты, — задумчиво, сказал он. — Им тоже нужна реактивная масса. Мы отловили около дюжины таких штук, и в принципе они не отличаются от петарды... И оттого, видно, такие прожорливые. Они нападают на все, что видят, с такой голодной яростью, какой вы даже не вообразите. Еды в космосе совсем мало, и они поглощают все, что могут найти.
Во всяком случае вот такая штука нас протаранила, и... в общем, двенадцать человек получили ранения. — Полковник пожал плечами. — Все произошло очень быстро. Его скорость превосходила нашу, но потом кто-то добрался до торпедной установки, и мы победили. Но даже пнропод не обладает способностью нереактивной тяги.
— Если вообще она возможна, — сказал Райленд.
Полковник Лескьюри усмехнулся. Он внимательно посмотрел на Райленда, словно подбирая наиболее подходящий вопрос. Потом сказал:
— Вы думаете, что Атака Группы провалится?
— Я сделаю все, что смогу, — сухо сказал Райленд. — Но, полковник, Третий Закон Ньютона...
Лескьюри громко засмеялся.
— Да, отлично, — сказал он. — Кто знает? Может, она и провалится. Может, нереактнвной тяги не существует.
Чем-то очень довольный, хотя Райленд и не мог сказать, чем, он сунул коробку с фигурками обратно в ящик.
— Спокойной ночи, уродцы, — сказал он ласково.
— Вы так говорите, словно они вам нравятся, — заметил Райленд.
— А почему бы и нет? Они нас не беспокоили. И если они не напали на Землю за прошедшие несколько миллионов лет, то вряд ли нападут в ближайшем будущем. Они не приспособлены жить в атмосфере в сильном солнечном свете. Только несколько самых сильных рискнули залететь за орбиту Плутона, где их и засекли перед нашей экспедицией. Дальше орбиты Сатурна их вообще не встречали, а тот, что был замечен возле него, просто уже умирал.
Райленд был озадачен.
— Но... вы говорили об опасности.
— Да, в Рифах Космоса таится опасность, да!
— Но если это не пироподы, то что?
— Свобода! — фыркнул полковник Лескьюри и плотно сжал губы.
* * *
Вера повела Райленда на его следующее собеседование.
— Полковник Лескьюри такой милый, правда? — тараторила она. — Очень милый. Если бы это от него зависело, рифокрыса не пострадала бы... — Она вдруг словно споткнулась, краска смущения залила ее лицо.
Райленд пристально посмотрел на нее.
— Что это такое — рифокрыса?
— А вот и кабинет майора Чаттеради, — нервно сказала Вера и почти втолкнула его в дверь.
Оператор-майор Чаттеради поднялся навстречу, очки его сверкали, он лучился улыбкой, помахивал рукой с копией приказа Райленду от Машины.
— Мы готовы, Райленд, — приветствовал он вошедших. — Мы уже готовы, слово за вами.
Райленд, задумавшись, подошел к столу.
— Мне потребуется мой компьютер, — сказал он. — И еще пусть кто-нибудь познакомится со всеми работами по гипотезе Хойла, переварит их как следует и даст мне основные сведения.
— Правильно! Вы получите трех помощников из секции полковника Лескьюри. И я уже выделил двоичный компьютер.
— Нет, — нетерпеливо сказал Райленд. — Мне нужен мой компьютер. Чудо-Опорто.
Золотые дужки очков оператора-майора Чаттеради тревожно сверкнули.
— Опасника? Ну, в самом деле, Райленд!
— Он мне необходим, — упрямо повторил Райленд. — В приказе Машины все было сказано предельно ясно.
Чаттеради сдался.
— Нам потребуется одобрение генерала Флимера, — сказал он. — Пойдемте.
Он вывел Райленда в коридор к лифту, Вера следовала за ними. Втроем они сначала поднялись вверх, потом спустились в другое помещение. Чаттеради постучал в дверь.
— Минуту, — проворчал голос из динамика над дверью, и она распахнулась. Они вошли в комнату с серебряными стенами, с мебелью, выложенной серебром. Из спальни выбрался генерал Флимер, запахивая полы серебряного халата. — Слушаю.
Оператор-майор прокашлялся.
— Сэр, Райленду нужен второй оп, Опорто, приписанный ранее к нему.
— Для производства расчетов, — вмешался Райленд. — Он феноменальный счетчик. Чудо природы.
Генерал уставился на него своими глубоко посаженными глазами.
— Это поможет вам разработать нереактивную тягу?
— Понимаете, — начал Райленд, — я еще не приступил к работе. Сначала мы займемся гипотезой Хойла. Приказ Машины...
— Приказ Машины мне известен, — проворчал генерал. Он задумчиво почесал нос. — Ладно, дайте ему этого человека. Но помните, Райленд. Главное в вашей работе — это нереактивная тяга.
Райленд был удивлен.
— Но, генерал, Машина не указывала на срочность именно этой части.
— Зато я указываю, — громко сказал генерал. — Принимайся за работу, парень. Вперед!
Когда они вышли в коридор, майор Чаттеради поспешил в свой кабинет, а его место заняла свидетельница.
— Очень приятный человек генерал Флимер, правда? — защебетала она, ведя Райленда обратно к лифту.
Он глубоко вздохнул.
— Вера, — сказал он, — тут что-то не так. Генерал Флимер живет роскошно! И он все берет на себя, даже истолкование приказов Машины. Так всегда бывает при работе с Группой?
Девица-общительница колебалась. Взглянув на Райленда, она почти минуту молчала. Они остановились перед дверью.
— Генерал Флимер очень милый человек, — сказала она наконец. — И он тебе понравится, вот увидишь. И полковник Готтлинг тебе тоже понравится, не сомневайся! — и не добавив больше ни слова, она открыла дверь в кабинет Готтлинга и оставила Райленда одного.
Но полковник Готтлинг, как оказалось при знакомстве, не вызывал чувства симпатии. Это был массивный человек с лицом, напоминающим череп, с рогатым шлемом радара на голове. Он сердито водил пальцем по контрольной кнопке этого радара, пока Райленд докладывал о своем прибытии Машине.
— Быстрее, быстрее, — бормотал полковник. Когда Райленд кончил печатать, он вывел его в коридор и захлопнул дверь.
— Ты будешь следующим, — сказал он, когда они уже шли по коридору. — Лескьюри уже бился с этой тварью, и ничего не вышло. Они не разрешают мне за нее взяться! Теперь это твоя работа.
— Не понимаю, — сказал Райленд. — Какая тварь?
— Пространственник! Рифокрыса! Эта тварь, у которой нереактивная тяга. — Готтлинг развел когтистые руки и раздраженно возвел глаза к потолку. — Великий План, что это такое! Что за идиотов они направляют в Группы высшей степени важности? Ты хочешь сказать, что никогда не слышал рифокрысе?
— Я слышал только само слово, — признался Райленд. — Но вы, кажется, только что сказали «пространственник»?
— Это одно и то же! — Готтлинг остановился и указал на ряд картотечных ящиков. — Вот здесь все! — гаркнул он. — Все, что можно узнать о них. Начиная от веса в спокойном состоянии до химического состава той жидкости, что заменяет им кровь. Одного я не могу сказать — как они летают, но я бы и это выяснил, если бы мне разрешили взяться за эту тварь как следует!
— Но...
— Болван, оставь свои «но»! — завопил полковник. — Смотри сюда!
Он распахнул дверь. Внутри была большая комната, в свое время ремонтная мастерская, теперь наспех переоборудованная в лабораторию. Комнату делили на отсеки неокрашенные перегородки, по стенам бежала открытая электропроводка. На узких лабораторных столах сгрудились банки с реактивами, стеклянная химическая посуда. В воздухе висел резкий запах химикалий. Тут же стояли трансформаторы, генератор рентгеновских лучей, какие-то массивные устройства, похожие на центрифуги, и прочее, бог знает еще какое, оборудование для биологических исследований. В лаборатории кипела, работа. У столов с приборами работало не менее дюжины мужчин и женщин в алых формах Технокорпуса. Они лишь вскользь глянули на полковника и Райленда, когда те вошли и зарегистрировались у телетайпа, и сразу же ни слова не говоря вернулись к работе. Очевидно оптимистические настроения, свойственные высшим чинам, не распространялись на нижние уровни Группы. Полковник Готтлинг, пришедший в приятное расположение духа, закурил длинную зеленоватую сигарету.
— Теперь все это в вашем распоряжении, — сказал он. — На время.
Райленд взглянул на него.
— Или навсегда, — усмехнулся полковник. — Если вы откроете нам секрет, как пространственнику удается летать. По-моему, ничего у вас не выйдет. Вы слишком мягкотелый человек, Райленд. Воротник вас не закалил. Все же... Может, рассказать вам что-нибудь о пространственнике?
— Да, будьте так любезны, — с нетерпением сказал Райленд.
— Ладно, почему бы и нет? Это существо довольно сообразительное, стоит примерно на уровне низших приматов. Млекопитающее, теплокровное, дышит кислородом... что вы на меня уставились?
Райленд закрыл рот.
— Я просто думал, что он живет в космосе.
— И правильно думали! — загоготал полковник. — Он там и живет! Дышит кислородом и живет в открытом пространстве! Забавно, верно? Но у него есть одно исключительное свойство.
— Какое именно?
Полковнику Готтлингу уже явно наскучил разговор.
— Вам следовало узнать все у Лескьюри. Я занимаюсь двигателями. Ну, во-первых, это нереактивная тяга. Потом еще что-то — какое-то силовое поле, удерживающее небольшое воздушное облако вокруг существа даже в межзвездном вакууме.
— Не могут ли эти два эффекта быть как-то связаны? — задумчиво спросил Райленд.
— Могут ли? Конечно, могут, идиот! Но связаны ли? Я, например, не знаю. — Полковник Готтлинг начал оттаивать. Обращаясь с Райлендом как с ненормальным, он постепенно развеселился и сказал снисходительно: — Конечно, это возможно. Я сам об этом думал. Если рифокрыса способна ускорить свой полет без реактивного взаимодействия, она способна также воздействовать и на молекулы газа. Почем знать? Но... Но давайте посмотрим на пространственника, — вдруг сказал он. — Тогда нам легче будет говорить.
Они покинули лабораторию и через стальную дверь прошли в камеру. В зажимах у стен стояли неуклюжие защитные костюмы и выкрашенное красной краской аварийное оборудование. На внутренней двери шлюза пылало аварийное табло: ОПАСНОСТЬ! ПОСАДОЧНАЯ ШАХТА. ЖДИТЕ ДЕЗАКТИВАЦИИ.
— Сейчас там безопасно, — заверил Готтлинг. — Шахту дезактивировали еще несколько месяцев назад, когда посадили туда пространственника.
Он потянул рычаг. Заворчали моторы. Внутренняя дверь, массивная, обитая листами свинца, отягощенная стальной арматурой и огнеупорным кирпичом, дюйм за дюймом начала — отползать в сторону. Словно викинг в своем рогатом радарном шлеме, полковник шагнул в шахту. За ним следовал Райленд. Шахта представляла собой гигантское углубление, круглое в сечении. Прожектора лили потоки света на почерневший бетон пола. Райленд сразу узнал это место. Это была та самая шахта, в которую ему удалось заглянуть на секунду прошлой ночью. Он инстинктивно поднял глаза, опасаясь увидеть голубое небо и опускающуюся ракету, но армированные стены терялись в тумане где-то над головой. Фермы кранов казались призрачными силуэтами. Ни один луч света не проникал сквозь громадные створки, за которыми должно было голубеть небо. Готтлинг тронул его за руку и показал вперед. На почерневшем бетоне стояла клетка размерами с комнату. Внутри клетки светилось зеленоватым светом странное облачко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Пиропод? — На мгновение Райленд снова оказался на кушетке в комнате терапии, с холодными электродами на теле, и астматический голос Трейла цедил бессмысленные для него тогда слова: «нереактивная тяга»... «фузорит»... «пиропод»...
Глаза Лескьюри сузились.
— Райленд, вы слишком волнуетесь. Это ни к чему. Я не совсем понимаю вашу реакцию... если вы только раньше не слышали о Рифах.
— Нет, я не слышал. — Это, по крайней мере, правда. Тераписты всегда тщательно избегали каких-то деталей, и он ничего не мог узнать о Рифах космоса, пироподах или фузоритах.
Еще несколько секунд Лескьюри наблюдал за Райлендом, которому это было неприятно.
— Тогда успокойтесь, — сказал он и улыбнулся. — Прошу прощения. Я спросил потому, что у нас уже был случай. Член нашей команды бежал с корабля после посадки, похитив несколько образцов и описание жизни в космосе. Он, конечно, был отправлен потом в орган-банк.
Его глаза еще раз, словно случайно, остановились на Райленде.
— Не помню, как его звали. Хоррик? Хорлик? Хоррокс?
Райленд сидел, окаменев. Полковник Лескьюри небрежным жестом передвинул экран к потолку, потом спросил:
— Еще выпьете?
Райленд молча покачал соловой. Лескьюри перемешал пластиковые фигурки на столе.
— Вот, — сказал он вдруг.
Райленд взял у него из пальцев маленькую, в два дюйма длиной фигурку из черного и серебристого пластика.
— Вот такая штука напала на нас, — сказал он.
— Такая маленькая?
Полковник засмеялся.
— Нет, она в длину была девяносто футов. — Он забрал у Стива фигурку и погладил ее. — Злобное создание, — сказал он с восхищением в голосе. — Но злобными их сделала эволюция. Это живые боевые ракеты. Долговечная эволюция выковала их до совершенства.
Он сгреб модельки обратно в коробку.
— Но это всего лишь живые ракеты, — задумчиво, сказал он. — Им тоже нужна реактивная масса. Мы отловили около дюжины таких штук, и в принципе они не отличаются от петарды... И оттого, видно, такие прожорливые. Они нападают на все, что видят, с такой голодной яростью, какой вы даже не вообразите. Еды в космосе совсем мало, и они поглощают все, что могут найти.
Во всяком случае вот такая штука нас протаранила, и... в общем, двенадцать человек получили ранения. — Полковник пожал плечами. — Все произошло очень быстро. Его скорость превосходила нашу, но потом кто-то добрался до торпедной установки, и мы победили. Но даже пнропод не обладает способностью нереактивной тяги.
— Если вообще она возможна, — сказал Райленд.
Полковник Лескьюри усмехнулся. Он внимательно посмотрел на Райленда, словно подбирая наиболее подходящий вопрос. Потом сказал:
— Вы думаете, что Атака Группы провалится?
— Я сделаю все, что смогу, — сухо сказал Райленд. — Но, полковник, Третий Закон Ньютона...
Лескьюри громко засмеялся.
— Да, отлично, — сказал он. — Кто знает? Может, она и провалится. Может, нереактнвной тяги не существует.
Чем-то очень довольный, хотя Райленд и не мог сказать, чем, он сунул коробку с фигурками обратно в ящик.
— Спокойной ночи, уродцы, — сказал он ласково.
— Вы так говорите, словно они вам нравятся, — заметил Райленд.
— А почему бы и нет? Они нас не беспокоили. И если они не напали на Землю за прошедшие несколько миллионов лет, то вряд ли нападут в ближайшем будущем. Они не приспособлены жить в атмосфере в сильном солнечном свете. Только несколько самых сильных рискнули залететь за орбиту Плутона, где их и засекли перед нашей экспедицией. Дальше орбиты Сатурна их вообще не встречали, а тот, что был замечен возле него, просто уже умирал.
Райленд был озадачен.
— Но... вы говорили об опасности.
— Да, в Рифах Космоса таится опасность, да!
— Но если это не пироподы, то что?
— Свобода! — фыркнул полковник Лескьюри и плотно сжал губы.
* * *
Вера повела Райленда на его следующее собеседование.
— Полковник Лескьюри такой милый, правда? — тараторила она. — Очень милый. Если бы это от него зависело, рифокрыса не пострадала бы... — Она вдруг словно споткнулась, краска смущения залила ее лицо.
Райленд пристально посмотрел на нее.
— Что это такое — рифокрыса?
— А вот и кабинет майора Чаттеради, — нервно сказала Вера и почти втолкнула его в дверь.
Оператор-майор Чаттеради поднялся навстречу, очки его сверкали, он лучился улыбкой, помахивал рукой с копией приказа Райленду от Машины.
— Мы готовы, Райленд, — приветствовал он вошедших. — Мы уже готовы, слово за вами.
Райленд, задумавшись, подошел к столу.
— Мне потребуется мой компьютер, — сказал он. — И еще пусть кто-нибудь познакомится со всеми работами по гипотезе Хойла, переварит их как следует и даст мне основные сведения.
— Правильно! Вы получите трех помощников из секции полковника Лескьюри. И я уже выделил двоичный компьютер.
— Нет, — нетерпеливо сказал Райленд. — Мне нужен мой компьютер. Чудо-Опорто.
Золотые дужки очков оператора-майора Чаттеради тревожно сверкнули.
— Опасника? Ну, в самом деле, Райленд!
— Он мне необходим, — упрямо повторил Райленд. — В приказе Машины все было сказано предельно ясно.
Чаттеради сдался.
— Нам потребуется одобрение генерала Флимера, — сказал он. — Пойдемте.
Он вывел Райленда в коридор к лифту, Вера следовала за ними. Втроем они сначала поднялись вверх, потом спустились в другое помещение. Чаттеради постучал в дверь.
— Минуту, — проворчал голос из динамика над дверью, и она распахнулась. Они вошли в комнату с серебряными стенами, с мебелью, выложенной серебром. Из спальни выбрался генерал Флимер, запахивая полы серебряного халата. — Слушаю.
Оператор-майор прокашлялся.
— Сэр, Райленду нужен второй оп, Опорто, приписанный ранее к нему.
— Для производства расчетов, — вмешался Райленд. — Он феноменальный счетчик. Чудо природы.
Генерал уставился на него своими глубоко посаженными глазами.
— Это поможет вам разработать нереактивную тягу?
— Понимаете, — начал Райленд, — я еще не приступил к работе. Сначала мы займемся гипотезой Хойла. Приказ Машины...
— Приказ Машины мне известен, — проворчал генерал. Он задумчиво почесал нос. — Ладно, дайте ему этого человека. Но помните, Райленд. Главное в вашей работе — это нереактивная тяга.
Райленд был удивлен.
— Но, генерал, Машина не указывала на срочность именно этой части.
— Зато я указываю, — громко сказал генерал. — Принимайся за работу, парень. Вперед!
Когда они вышли в коридор, майор Чаттеради поспешил в свой кабинет, а его место заняла свидетельница.
— Очень приятный человек генерал Флимер, правда? — защебетала она, ведя Райленда обратно к лифту.
Он глубоко вздохнул.
— Вера, — сказал он, — тут что-то не так. Генерал Флимер живет роскошно! И он все берет на себя, даже истолкование приказов Машины. Так всегда бывает при работе с Группой?
Девица-общительница колебалась. Взглянув на Райленда, она почти минуту молчала. Они остановились перед дверью.
— Генерал Флимер очень милый человек, — сказала она наконец. — И он тебе понравится, вот увидишь. И полковник Готтлинг тебе тоже понравится, не сомневайся! — и не добавив больше ни слова, она открыла дверь в кабинет Готтлинга и оставила Райленда одного.
Но полковник Готтлинг, как оказалось при знакомстве, не вызывал чувства симпатии. Это был массивный человек с лицом, напоминающим череп, с рогатым шлемом радара на голове. Он сердито водил пальцем по контрольной кнопке этого радара, пока Райленд докладывал о своем прибытии Машине.
— Быстрее, быстрее, — бормотал полковник. Когда Райленд кончил печатать, он вывел его в коридор и захлопнул дверь.
— Ты будешь следующим, — сказал он, когда они уже шли по коридору. — Лескьюри уже бился с этой тварью, и ничего не вышло. Они не разрешают мне за нее взяться! Теперь это твоя работа.
— Не понимаю, — сказал Райленд. — Какая тварь?
— Пространственник! Рифокрыса! Эта тварь, у которой нереактивная тяга. — Готтлинг развел когтистые руки и раздраженно возвел глаза к потолку. — Великий План, что это такое! Что за идиотов они направляют в Группы высшей степени важности? Ты хочешь сказать, что никогда не слышал рифокрысе?
— Я слышал только само слово, — признался Райленд. — Но вы, кажется, только что сказали «пространственник»?
— Это одно и то же! — Готтлинг остановился и указал на ряд картотечных ящиков. — Вот здесь все! — гаркнул он. — Все, что можно узнать о них. Начиная от веса в спокойном состоянии до химического состава той жидкости, что заменяет им кровь. Одного я не могу сказать — как они летают, но я бы и это выяснил, если бы мне разрешили взяться за эту тварь как следует!
— Но...
— Болван, оставь свои «но»! — завопил полковник. — Смотри сюда!
Он распахнул дверь. Внутри была большая комната, в свое время ремонтная мастерская, теперь наспех переоборудованная в лабораторию. Комнату делили на отсеки неокрашенные перегородки, по стенам бежала открытая электропроводка. На узких лабораторных столах сгрудились банки с реактивами, стеклянная химическая посуда. В воздухе висел резкий запах химикалий. Тут же стояли трансформаторы, генератор рентгеновских лучей, какие-то массивные устройства, похожие на центрифуги, и прочее, бог знает еще какое, оборудование для биологических исследований. В лаборатории кипела, работа. У столов с приборами работало не менее дюжины мужчин и женщин в алых формах Технокорпуса. Они лишь вскользь глянули на полковника и Райленда, когда те вошли и зарегистрировались у телетайпа, и сразу же ни слова не говоря вернулись к работе. Очевидно оптимистические настроения, свойственные высшим чинам, не распространялись на нижние уровни Группы. Полковник Готтлинг, пришедший в приятное расположение духа, закурил длинную зеленоватую сигарету.
— Теперь все это в вашем распоряжении, — сказал он. — На время.
Райленд взглянул на него.
— Или навсегда, — усмехнулся полковник. — Если вы откроете нам секрет, как пространственнику удается летать. По-моему, ничего у вас не выйдет. Вы слишком мягкотелый человек, Райленд. Воротник вас не закалил. Все же... Может, рассказать вам что-нибудь о пространственнике?
— Да, будьте так любезны, — с нетерпением сказал Райленд.
— Ладно, почему бы и нет? Это существо довольно сообразительное, стоит примерно на уровне низших приматов. Млекопитающее, теплокровное, дышит кислородом... что вы на меня уставились?
Райленд закрыл рот.
— Я просто думал, что он живет в космосе.
— И правильно думали! — загоготал полковник. — Он там и живет! Дышит кислородом и живет в открытом пространстве! Забавно, верно? Но у него есть одно исключительное свойство.
— Какое именно?
Полковнику Готтлингу уже явно наскучил разговор.
— Вам следовало узнать все у Лескьюри. Я занимаюсь двигателями. Ну, во-первых, это нереактивная тяга. Потом еще что-то — какое-то силовое поле, удерживающее небольшое воздушное облако вокруг существа даже в межзвездном вакууме.
— Не могут ли эти два эффекта быть как-то связаны? — задумчиво спросил Райленд.
— Могут ли? Конечно, могут, идиот! Но связаны ли? Я, например, не знаю. — Полковник Готтлинг начал оттаивать. Обращаясь с Райлендом как с ненормальным, он постепенно развеселился и сказал снисходительно: — Конечно, это возможно. Я сам об этом думал. Если рифокрыса способна ускорить свой полет без реактивного взаимодействия, она способна также воздействовать и на молекулы газа. Почем знать? Но... Но давайте посмотрим на пространственника, — вдруг сказал он. — Тогда нам легче будет говорить.
Они покинули лабораторию и через стальную дверь прошли в камеру. В зажимах у стен стояли неуклюжие защитные костюмы и выкрашенное красной краской аварийное оборудование. На внутренней двери шлюза пылало аварийное табло: ОПАСНОСТЬ! ПОСАДОЧНАЯ ШАХТА. ЖДИТЕ ДЕЗАКТИВАЦИИ.
— Сейчас там безопасно, — заверил Готтлинг. — Шахту дезактивировали еще несколько месяцев назад, когда посадили туда пространственника.
Он потянул рычаг. Заворчали моторы. Внутренняя дверь, массивная, обитая листами свинца, отягощенная стальной арматурой и огнеупорным кирпичом, дюйм за дюймом начала — отползать в сторону. Словно викинг в своем рогатом радарном шлеме, полковник шагнул в шахту. За ним следовал Райленд. Шахта представляла собой гигантское углубление, круглое в сечении. Прожектора лили потоки света на почерневший бетон пола. Райленд сразу узнал это место. Это была та самая шахта, в которую ему удалось заглянуть на секунду прошлой ночью. Он инстинктивно поднял глаза, опасаясь увидеть голубое небо и опускающуюся ракету, но армированные стены терялись в тумане где-то над головой. Фермы кранов казались призрачными силуэтами. Ни один луч света не проникал сквозь громадные створки, за которыми должно было голубеть небо. Готтлинг тронул его за руку и показал вперед. На почерневшем бетоне стояла клетка размерами с комнату. Внутри клетки светилось зеленоватым светом странное облачко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26