Лицо Рэдда стало подобно камню. Эмер в ужасе закрыла глаза, а Ребекка уставилась на раскрывшийся шкаф как загипнотизированная. На пару мгновений замер, казалось, сам воздух в библиотеке. Ни звука, ни шороха, атмосфера всеобщего оцепенения. Затем постельничий, придя в себя первым, устремился к шкафу.
— Почему это он открыт? — Глаза Рэдда пробежали по полкам, однако пустого места там не обнаружилось. — Вы читали что-нибудь взятое отсюда? Не так ли? — Он заметил, что книга «Под солью» стоит вверх ногами, и перевернул ее. — Не так ли? — повторил он, недвусмысленно потрясая книгой под носом у обеих девушек.
— Неправда, — тихим голосом и потупившись, ответила Эмер.
— Правда, — прошептала Ребекка, по-прежнему глядя на том в кожаном переплете как загипнотизированная.
— Давай сюда ключ, — со с трудом сдерживаемой яростью в голосе приказал дочери Рэдд. Нервничая, та передала ему ключ. — А теперь — с глаз моих долой! Убирайся!
Эмер, в последний раз бросив взгляд на по-прежнему пребывающую в оцепенении подругу, бросилась, побледнев и задрожав, вон из кабинета. Она никогда еще не видела отца в таком бешенстве.
— Ребекка, ты читала эту книгу? — спросил он, изо всех сил стараясь говорить в спокойном тоне.
— Да, — прошептала она, тоже испуганная его вспышкой.
— Какую часть?
— Про Дерис, — выдохнула она.
По лицу Рэдда промелькнула тень внезапного страха.
— Дерис — город мифический, — ледяным голосом отчеканил он. — Даже если он и впрямь когда-то существовал, то теперь он навсегда исчез. Навсегда! Ты поняла?
— Я была там, — тихо сказала она.
— Не говори глупостей, девочка, — вырвалось у Рэдда.
Только спокойная убежденность в собственной правоте, прозвучавшая в голосе у девушки, помешала ему осыпать ее насмешками.
— Во сне, — отчаянно попыталась она объяснить. — Я уже знала и про таблицы, и про черную пирамиду.
— Все это идиотские суеверия, — презрительно бросил он. — Должно быть, ты где-нибудь прочитала о них, а из-за этого увидела город во сне.
— Ты никогда не позволял мне читать такие книги, — возразила Ребекка. — Так откуда бы я взяла их?
Теперь она уже и сама рассердилась.
— Не давал — и правильно делал! — выкрикнул он. — Забивать себе голову этим вздором опасно! А ведь ты, Ребекка, еще так молода…
— Я — Прядущая Сновидения!
Она бы никогда не сказала этого, если бы он не загнал ее в угол.
— А это еще что за чушь! Откуда ты набралась всей этой ерунды?
Его ярость пылала белым пламенем.
Лишь самую чуточку поколебавшись, Ребекка призналась в том, что побывала на ярмарке. Сперва она рассказывала об этом спокойно, излагая голые факты, но по мере того как воспоминания овладевали ею, голос ее проникался все большей и большей убежденностью. Рэдд молча слушал ее; на смену гневу его постепенно охватила глубокая печаль.
— Я разочаровался в тебе, Ребекка, — грустно отметил он, когда она закончила свой рассказ. — Вот уж не думал, что ты способна на такой обман. От Эмер я ждал чего-то подобного, но только не от тебя. Сначала ярмарка, теперь еще и это.
Он помахал у нее перед носом злополучной книгой.
— Извини, — тихим голосом попросила она.
— Какие-то шарлатаны набили тебе голову смехотворным вздором…
Рэдд заставил себя остановиться, чтобы собственная ярость не подмяла его под себя окончательно.
— Она сказала мне, чтобы я запомнила буквы, и… — начала было Ребекка, но он взмахом руки заставил ее замолчать.
— Если у тебя есть хотя бы капля здравого смысла, ты обо всем этом забудешь. А также забудешь обо всем, что ты прочитала в этой книге.
— Но там сказано кое-что…
— То, что ты прочитала здесь, это древняя история, — вновь перебил он ее. — Мифы и легенды. И это не имеет абсолютно никакого отношения к событиям наших дней.
— Но…
— Я отказываюсь далее обсуждать эту тему, — строго произнес постельничий. Он поставил книгу на полку, закрыл шкаф, запер его. Потом вновь обратился к Ребекке: — Отныне тебе запрещается посещать библиотеку в мое отсутствие. Поняла?
— Да.
«Ты не имеешь права так со мной поступать», — подумала она.
— А теперь уходи отсюда, — ледяным голосом приказал он.
Ребекка, не произнеся в ответ ни слова, вышла.
Глава 28
Ребекка шла, сама не понимая куда. Какое-то время спустя, уже придя в чувство, она обнаружила, что находится в потайной комнате наверху Восточной башни. Инстинктивное желание спрятаться привело ее именно сюда.
День за окном стоял сырой и холодный. Старая крыша в нескольких местах протекала, свирепствующий в комнате сквозняк делал ее особенно стылой, но Ребекка наедине со своим несчастьем ничего этого не замечала. Она понимала, что ее доверительные взаимоотношения с Рэддом уже никогда не восстановятся в полной степени, но понимала она и то, почему он с такой неохотой всегда разговаривал с ней о древних легендах и волшебстве. Оба они теперь узнали друг о друге неопровержимую истину: Рэдд понял, что она способна на двуличие и обман, а сама Ребекка поняла, что он сознательно скрывал от нее сведения, которые непременно оказались бы в ее жизни определяющими.
И по-прежнему в голове у нее звучали слова и предложения из книги «Под солью».
«Город Дерис и гробница короля Тиррела». Отныне и то, и другое уже не были для нее всего лишь преданием. Они стали столь же реальны, как ее собственный дом, ведь она побывала там. И, разумеется, Тиррел был прославленным королем, жившим в незапамятные времена, и его смерть в отсутствие законного наследника послужила причиной жестокой и кровопролитной гражданской войны. Ребекка до сих пор не осознавала того, что он погребен в Дерисе, а, поняв это, удивилась тому, что об этом умалчивают все книги по истории, которые она читала. Но куда больше ее волновал вопрос о том, когда он умер. Произошло ли это непосредственно перед тем, как на город обрушилась соль? Или раньше? «…погребенный на дно морское…» Только теперь этот город был погребен не на дне морском, а под толщей соли.
«…люди стали хладнокровными подводными существами…»
Отвратительные скелеты и призраки, которых она видела, жили в соли точно так же, как рыбы живут в воде.
«…великая битва вернула его на поверхность земли…» А не может ли он восстать еще раз, протомившись столько столетий под чудовищной тяжестью соляных образований? А если так, то не начнется ли новая битва?
«…Добро и Зло… сцепились в смертельных объятиях…
Дитя Паутины, Око Ночи, Слезы Вселенной…»
Все три имени звучали судьбою, но только одно из них — Око Ночи — более или менее соответствовало ситуации, в которую попала сама Ребекка. По крайней мере, Прядущую Сновидения можно в каком-то смысле назвать и так.
«…она жила на берегу моря…»
Ребекка жила в доме на краю соляных равнин. И само название отцовского удела — Крайнее Поле — только усиливало эту связь, так что и остальные совпадения с ее собственной судьбой не могли быть всего лишь случайными.
«…единственная дочь жестокого барона-вдовца…
…Ребекха…
…ее смерть…»
Ребекка содрогнулась, почувствовав, что попала в ловушку, тем более ужасающую, что она не могла ни разглядеть ее, ни прикоснуться к ней; в ловушку настолько не существующую, что выбраться из нее так же трудно, как отогнать руками ветер. Ей захотелось отказаться от обрушившихся на нее знаний, убедить себя в том, что все это неправда, что все это с ней никак не связано… ей захотелось — но поступить так она не смогла.
«Но почему именно я, — мысленно взмолилась она. — Почему все это появляется в моих сновидениях, если мне не дано познать, что это значит?»
Отчаяние накатывало на нее, как физически ощущаемая волна. Ей казалось, будто вся ее жизнь отныне полностью вышла у нее из-под контроля. Разнонаправленные силы, воздействуя на нее, разрывали ее на части: Бальдемар с его алчностью и тщеславием, Фарранд и Крэнн с их кознями, возможно чреватыми изменой, Таррант с его встречными происками и завуалированными намеками, Санчия с ее двусмысленными назиданиями, Рэдд с его сердитым всеотрицающим упорством.
— Ну а как же я? — простонала она вслух. — Или меня никто так и не захочет спросить?
Голос ее прозвучал хрипло, и она раскашлялась. На ее вопросы ответа не было. Из дальнего конца комнаты на девушку сумрачно и безучастно поглядывал неподвижный монах.
«Мне необходимо вновь заглянуть в эту книгу», — подумала она, и одна мысль эта заставила ее задрожать. «Неужели мне действительно хочется это узнать? Но ведь я сойду с ума, если не узнаю». Она понимала, что ей ни в коем случае не удастся добиться своего, пока Рэдд столь решительно противостоит и противится малейшему ее интересу к данной теме. И добиваться новой встречи с ним сейчас слишком рано.
После долгих и мучительных хождений по кругу в попытке решить эту проблему Ребекка вспомнила и другую загадку, про которую прочитала в книге «Под солью». Камни Окрана тоже были загадкою, но эта загадка не имела для девушки столь персонального характера, и Ребекка с радостью предалась размышлениям о ней, требующим интеллектуальных усилий и не требующим эмоциональных.
«Они должны иметь большое значение, — подумала она. — Они из Дериса… И я видела их во сне. И может быть, если мне удастся расшифровать их…» Она порылась в карманах, но так и не обнаружила листка со своими записями. «Но не могла же я потерять его!» В последний раз она держала его в руках, когда понадобилось вписать недостающие буквы.
Ребекка попыталась вспомнить эти буквы, но к собственному ужасу поняла, что все позабыла. Уныние девушки еще усилилось. За окном между тем стало темнеть, причем дождь лил по-прежнему. Ребекка ощутила приближение приступа лихорадки, ее бросало то в жар, то в холод. Горло страшно болело, хотя она и не придавала этому никакого значения. Она даже не подняла глаз, когда дверь в комнату открылась и с зажженной лампой под промокшим чуть ли не насквозь плащом со смотровой площадки в комнату вошла Эмер.
— О Господи, Бекки. Что это ты тут делаешь во тьме? — Она подошла поближе и пристально посмотрела на подругу. — С тобой все в порядке? Выглядишь ты неважно.
Ребекка подняла голову, и в глазах у нее был такой ужас, что Эмер содрогнулась.
— В чем дело? — воззвала она, присев возле подруги на колени и взяв ее холодные руки в свои. — Что случилось?
Медленно и с запинками Ребекка поведала ей о том, что вычитала в книге, и о том, на чем именно вынуждена была прерваться. И хотя говорила она тихо и хрипло, не было никаких сомнений в том, что она верит собственным словам. Эмер заставила себя хотя бы попытаться приободрить подругу и разогнать ее страхи, но и сама в глубине души поняла, что это безнадежное дело.
— Все это всего лишь древние россказни, собранные в книгу, — начала было она. — И только из-за того, что…
Ребекка перебила ее:
— Только не пытайся заморочить мне голову, Эмер. Твой отец уже делал это, но я поняла, что он испугался. Мне необходимо дочитать эту историю до конца. Может быть, тогда я пойму, чего, собственно говоря, от меня ждут.
После долгой паузы Эмер смирилась с собственным поражением.
— Если это так важно, — решила она, — я эту книгу для тебя уж как-нибудь раздобуду.
— Интересно, как?
— Еще не знаю. Дай мне денек-другой, пока он не поостынет. — Она полезла за пазуху. — А пока суд да дело, — продолжила она, извлекая скомканный клочок бумаги, — мне кажется, это тебя порадует.
Ребекка взяла у нее листок и с облегчением увидела на нем переписанные буквы. «Когда-нибудь, — мысленно поклялась она, — я сумею понять, что это значит». И у нее на губах заиграла легкая улыбка.
— Каким образом тебе удалось раздобыть его? — спросила она.
— Сграбастала, когда вошел отец, — ответила Эмер. — Даже если бы он заметил, едва ли ему захотелось бы сюда лезть. — Ухмыльнувшись, она погладила себя по груди. — Хорошо, что хоть одна из нас до этого додумалась.
— Да и не думаю, чтобы мне удалось спрятать листок с такой же легкостью, — заметила Ребекка, скосив глаза на собственную, куда более скромных размеров, грудь.
Эмер расхохоталась, обрадовавшись тому, что ее подруга вновь обрела способность шутить. Расхохоталась она весело и заразительно, но стоило, в свою очередь, рассмеяться Ребекке, как ее смех перешел в тяжелый кашель. Эмер тут же разволновалась.
— Пошли, — приказала она. — Тебе надо лежать в постели, а не торчать в этой крысиной норе.
Они прошли вдоль стен, возле которых выл ветер, пока не спрятались под кровом Южной башни.
— А что Рэдд? — тихо спросила Ребекка.
— Не знаю, — отозвалась Эмер. — Я с тех пор его не видела.
Как только они оказались в покоях у Ребекки, все хлопоты взяла на себя нянюшка. Разахавшись и разохавшись, она с подозрением уставилась на мокрый плащ Эмер, но воздержалась от комментариев. Эмер удалилась, как только Ребекку уложили в постель; она понимала, что ее подруге сейчас понадобятся именно те душевные качества, которые в избытке имелись у нянюшки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48