Но идемте! Вы должны познакомить меня с
этим конем. Я люблю животных, но мы редко видим их в этом каменном городе:
ведь мой народ пришел из горных долин, а еще раньше - из Итилиена. Но не
бойтесь! Посещение будет коротким, простым визитом вежливости, а оттуда мы
пойдем в кладовые.
Пиппин обнаружил, что Обгоняющего тень разместили хорошо и ухаживают
за ним тоже неплохо. В шестом круге, вне стены цитадели, находились
прекрасные конюшни, где содержались несколько быстрых лошадей,
используемых вестниками Гондора - они всегда были готовы отправиться в
путь по требованию Денетора или его капитанов. Но сейчас все лошади и
всадники отсутствовали.
Обгоняющий тень заржал и повернул голову, когда Пиппин вошел в
конюшню.
- Доброе утро! - сказал Пиппин. - Твой хозяин придет, как только
сможет. Он занят, но посылает свои приветствия, а я должен посмотреть, все
ли у тебя есть. Я надеюсь, ты отдохнешь после долгой работы.
Обгоняющий тень покачал головой и переступил с ноги на ногу. Он
позволил Берегонду потрепать себя по шее.
- Он выглядит так, как будто его подготовили к бегам, а не как
вынесший долгое путешествие, - сказал Берегонд. - Как он силен и горд! Где
его упряжь? Она должна быть богатой и прекрасной.
- Никакая упряжь недостаточно богата и прекрасна для него, - ответил
Пиппин. - И у него ее совсем нет. Если он согласен везти вас, то понесет
без упряжи; а если не согласен, то ни удар, ни кнут, ни узда не заставят
его. До свидания, Обгоняющий тень! Потерпи немного! Битва близка.
Обгоняющий тень поднял голову и заржал так, что задрожала вся
конюшня; они закрыли уши. Потом они ушли, проверив, полны ли ясли.
- А теперь позаботимся о себе, - сказал Берегонд и повел Пиппина
назад в цитадель, а там к двери в северной стороне большой башни. Здесь
они спустились по длинной и холодной лестнице в широкий коридор,
освещенный лампами. В стенах по обоим сторонам были двери, и одна из них
открыта.
- Это кладовая моего отряда гвардии, - сказал Берегонд. -
Приветствую, Таргон! - обратился он к кладовщику. - Еще рано, но здесь
новичок, которого повелитель принял к себе на службу. Он ехал долго и
издалека с туго затянутым поясом, и к тому же у него была сегодня трудная
работа, и он голоден. Дай нам, что у тебя есть!
Они взяли хлеб, масло, сыр и яблоки; те были из зимних запасов:
сморщенные, но крепкие и сладкие; и кожаную фляжку с недавно
приготовленным элем; а так же деревянные тарелки и чашки. Все это они
сложили в плетеную корзину и снова поднялись на солнце; и Берегонд отвел
Пиппина к месту на восточном конце большого выступающего укрепления, где в
стене была амбразура с каменным сидением под нею. Отсюда они могли
смотреть на утро над морем.
Они ели, пили и разговаривали о Гондоре, о его путях и обычаях, об
Уделе и о странах, которые видел Пиппин. И пока они говорили, Берегонд
смотрел на Пиппина все с большим удивлением; а хоббит сидел, скрестив ноги
или встав на цыпочки, глядя в амбразуру.
- Не скрою от вас, мастер Перегрин, - сказал Берегонд, - что для нас
вы выглядите, как один из наших детей, как мальчик примерно девяти лет; и
однако вы испытали опасности и видели чудеса, как мало кто из наших
седобородых, я думал, мысль принять вас на службу - просто каприз нашего
повелителя: так, говорят, поступали некогда короли. Но теперь я вижу, что
это не так, и прошу извинить меня за эту глупость.
- Извиняю вас, - сказал Пиппин. - Хотя вы не очень ошибаетесь. В
представлении моего народа я немного старше мальчика, и пройдет еще четыре
года, прежде чем я "приду в возраст", как говорят у нас в Уделе. Но не
беспокойтесь обо мне. Расскажите лучше, что я вижу.
Солнце поднялось уже высоко, и туман в долине перед ними рассеялся.
Последние из его клочьев уплывали, как кусочки белых облаков, несомые
крепнущим ветром с востока, который трепал флаги и белые вымпелы цитадели.
В глубине долины, на пять лиг и больше, сколько хватало глаз, видна была
серая и блестящая великая река, текущая с северо-запада, изгибающаяся к
югу и снова к западу, пока не терялась из виду в дымке и мерцании в том
направлении, где далеко в пятидесяти лигах лежало море.
Пиппин мог видеть под собой весь Пеленор, усеянный фермами и
маленькими стенами, амбарами и хлевами, но нигде не видно было коров или
других животных. Множество дорог и троп пересекало зеленые поля, и на них
видно было большое движение: из больших ворот рядами выезжали телеги; а
время от времени к воротам подъезжали всадники, спрыгивали с седла и
торопились в город. Но движение большей частью устремлялось по большой
дороге прочь от города, к югу, где телеги поворачивали вслед за поворотом
реки и скоро исчезали из виду. Дорога была широкой и мощеной, вдоль ее
восточного края шла зеленая верховая дорожка, а за ней стена. По дорожке
взад и вперед скакали всадники, но все пространство дороги было заполнено
большими телегами, двигавшимися к югу. Вскоре Пиппин заметил, что движение
хорошо организованно, телеги двигались в три линии: в первой их быстро
тащили лошади; в другой большие тяжелые фургоны медленно тащили быки; а
вдоль западного края дороги двигалось множество маленьких тележек, которые
толкали люди.
- Это дорога к долинам Тумладен и Лоссарнак и к горным поселкам, а
дальше в Лебеннин, - сказал Берегонд. - Туда движутся последние телеги,
которые увозят в убежища престарелых, детей и женщин, которые должны идти
с ними. Все они должны выехать из ворот и дорога должна быть очищена на
лигу до полудня - таков приказ. Печальная необходимость. - Он вздохнул. -
Мало, может быть, из разлучившихся снова встретятся. В нашем городе всегда
было слишком мало детей; теперь их совсем нет - лишь несколько мальчиков
не уехали; для них найдется дело. Среди них и мой сын.
Они немного помолчали. Пиппин с беспокойством посмотрел на восток,
как будто в любой момент ожидал увидеть тысячи орков, движущихся по полям.
- Что я там вижу? - спросил он, указывая на середину большого изгиба
Андуина. - Это что, другой город или?..
- Это был город, - сказал Берегонд, - был главный город Гондора, и
это была лишь его крепость. Это развалины Осгилиата по обе стороны
Андуина, который много лет назад захватили и сожгли наши враги. В дни
юности Денетора мы отбили его - не для того, чтобы жить в нем, а как
передовой пост. Мы восстановили мосты, чтобы могла пройти наша армия. А
потом пришли свирепые всадники из Минас Моргула.
- Черные всадники! - спросил Пиппин, широко раскрыв глаза, в которых
светился воскрешенный страх.
- Да они были черные, - сказал Берегонд, - и я вижу, что вы кое-что
знаете о них, хотя ни разу о них не говорили.
- Я о них знаю, - тихо сказал Пиппин, - но я не могу говорить о них
теперь, находясь так близко... Так близко... - Он замолчал, посмотрев за
реку, и ему показалось, что он видит там обширную угрожающую тень.
Возможно, это были горы, маячившие на краю поля зрения, чьи резкие края
смягчались вуалью двадцати лиг туманного воздуха, а может, всего лишь
облако. Но даже пока Пиппин смотрел туда, ему показалось, что тьма растет
и собирается, очень медленно, медленно поглощая области, освещенные
солнцем.
- Так близко к Мордору? - спокойно спросил Берегонд. - Да, он лежит
там. Мы редко называем его; но мы всегда жили на краю его тени; иногда она
кажется слабее и отдаленнее, иногда ближе и темнее. Сейчас она растет и
темнеет; поэтому растет и наш страх и беспокойство. И свирепые всадники
меньше года назад снова захватили броды, и много наших лучших людей убито
было там. Боромиру в конце концов удалось отбить у врагов этот, западный
берег, и мы все еще удерживаем эту половину Осгилиата. Но сейчас мы ждем
там нового нападения. Может быть, главного нападения надвигающейся войны.
- Когда? - спросил Пиппин. - У вас есть предположения? Прошлой ночью
я видел маяки и скачущих всадников, а Гэндальф сказал, что это означает
начало войны. И он отчаянно торопился. А теперь все кажется снова
медленным.
- Только потому что все уже готово, - пояснил Берегонд. - Это как
глубокий вздох перед прыжком в воду.
- Но почему горели маяки прошлой ночью?
- Слишком поздно посылать за помощью, когда тебя уже осаждают, -
ответил Берегонд. - Но я не знаю решения повелителя и его капитанов. У них
много путей для сбора информации. А повелитель Денетор на других людей не
похож: он видит далеко. Некоторые говорят, что когда ночью он сидит один в
своем высоком кабинете в башне и напрягает свои мысли, он может увидеть
будущее: и что иногда он даже испытывает мозг самого Врага, борясь с ним.
И поэтому он там стар, слишком стар для своего возраста. А мой повелитель
Фарамир сейчас за рекой выполняет какое-то опасное поручение; может, он
прислал вестника.
Но если хотите знать, что я подумал, когда увидел горящие маяки, то
это вчерашние новости из Лебеннина. Большой флот пиратов из Умбара далеко
на юге подошел к устью Андуина. Они всегда опасались могущества Гондора,
заключили союз с врагом и теперь готовы нанести тяжелый удар в помощь ему.
Потому что этот удар отвлечет силы Лебеннина и Белфаласа, чей народ и
храбр и многочислен. Поэтому сейчас наши мысли устремлены к северу, к
Рохану: тем более радуемся мы привезенной вами новости и победе.
И однако, - он замолчал, встал и посмотрел на север, восток и юг, -
события в Изенгарде предупреждают нас о том, что мы пойманы в большую
сеть. Это уже не перебранка у бродов, не набеги на Итилиен или от
Анориена, не засады и грабежи. Это большая, тщательно и давно планируемая
война и мы лишь один ее участок, что бы ни говорила наша гордость.
Сообщают, что пришел в движение далекий восток, за внутренним морем, и
север, за Чернолесьем, и юг, в Хараде. Теперь все государства подвергаются
испытанию - выстоят они или же упадут перед тенью.
Однако, мастер Перегрин, у нас особая честь - мы должны нанести
главный удар ненависти Повелителя Тьмы, потому что эта ненависть идет из
глубины времени и из глубины моря. Сюда падет главный удар молота. Именно
поэтому сюда спешно прибыл Митрандир. Ибо, если мы падем, кто тогда
устоит? Надеетесь ли вы, мастер Перегрин, что мы устоим?
Пиппин не отвечал. Он смотрел на могучие стены, на башни и знамена,
на солнце в высоком небе, а потом на собирающуюся Тьму на востоке: и думал
он о длинных руках Тьмы: об орках в лесах и горах, о предательстве
Изенгарда, о птицах со злыми глазами и о черных всадниках, пробиравшихся
даже на дороги Удела - и о крылатом ужасе, о назгулах. Он вздрогнул,
надежда увяла. И в тот же момент лучи солнца ослабели, какая-то темная
крылатая фигура на мгновение затмила солнце. Почти на пороге слышимости
долетел до него с неба высокий и далекий крик, слабый, но леденящий
сердце, жестокий и холодный. Он побледнел и укрылся за стеной.
- Что это было? - спросил Берегонд. - Вы тоже что-то почувствовали?
- Да, - пробормотал Пиппин. - Это знак нашего падения, тень судьбы,
это свирепый всадник в воздухе.
- Да, тень судьбы, - сказал Берегонд. - Боюсь, что Минас Тирит падет.
Ночь надвигается. Все тепло моей крови, кажется, ушло.
Некоторое время они сидели со склоненными головами и не
разговаривали. Потом Пиппин поднял голову и увидел, что солнце по-прежнему
сияет, и знамена развеваются по ветру. Он встряхнулся.
- Прошло, - сказал он. - Нет, сердце мое еще не впало в отчаяние.
Гэндальф пал и однако вернулся, он с нами. Мы можем выстоять, хотя бы и на
одной ноге.
- Хорошо сказано! - воскликнул Берегонд, вставая и прохаживаясь взад
и вперед. - Ну нет, пусть даже все зло мира соберется здесь, Гондор не
исчезнет. Врагу придется оставить горы трупов перед нашими стенами, прежде
чем он возьмет их. А есть и другие крепости и тайные ходы в горах. Надежда
и память сохраняются в скрытых долинах, где зеленеет трава.
- Я хотел бы, чтобы все уже кончилось, - сказал Пиппин. - Я не воин,
и самая мысль о битве мне не приятна: но ждать на краю, когда знаешь, что
нельзя спастись, хуже всего. Какой долгий день! Мне было бы легче, если бы
я не должен был стоять и ждать, не имея возможности ударить первым.
- Ах, вы коснулись раны, которую ощущают многие, - сказал Берегонд. -
Но дела могут измениться, когда вернется Фарамир. Он отважен, более
отважен, чем считают многие: в наши дни люди не склонны верить, что
капитан может быть мудр и знаком со свитками и сказаниями, как он, и в то
же время быть смелым человеком, умеющим принимать быстрые решения в поле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52