— Конечно же, — ответила Алеа, слегка растерявшись. — Как и все люди.
Слушатели согласно закивали.
— В общем, — продолжала она, — жрец решил, что его сын уже взрослый и ему пора жени... то есть сойтись с женщиной — я — бы сказала, что уже даже более чем взрослый. Жрец сказал сыну, что тот должен найти себе жену. Он отправил глашатаев по всей подвластной ему местности объявить девушкам о большом празднике, который он даст по этому случаю, чтобы его сын смог выбрать среди них себе жену.
— А зачем ему было это делать? — удивился один из слушателей и нахмурился.
— Эй, — не выдержала женщина по соседству с ним. — Как вообще можно пытаться подыскать кому-то пару — такие вещи случаются сами по себе.
— Или не случаются, — философски добавил какой-то старик.
Он был довольно уродлив собой, и женщина не стала возражать ему слишком резко.
— Ты прав, Хольдар, кому-то из нас приходится ждать дольше, чем остальным. Но все равно — любовь приходит ко всем, рано или поздно.
— И ее не грех дождаться, — подхватил другой мужчина, нежно посмотрев на стоявшую рядом с ним женщину.
Она ответила ему таким же любящим взглядом и взяла за руку.
— М-м-м, наверное, этот человек поступил глупо, но есть на свете люди, которым приходится доказывать то, что остальным и без того прекрасно известно, — сказала Алеа.
— Пожалуй, ты права, — вынужден был признать кто-то, и все вокруг принялись дружно ему поддакивать.
Алеа вновь немного расслабилась, но тем не менее сочла нужным объяснить подробнее.
— Дело в том, что сын у того человека был, как бы это сказать, слегка необузданный. Вот отец и надеялся, что, взяв себе жену, он остепенится и будет жить с ней в согласии до конца своих дней.
— Что-что?! — в ужасе выкрикнул чей-то голос.
— Ты что, хочешь сказать, что этот твой жрец хотел, чтобы его сын всю свою жизнь прожил с одной и той же женщиной? — недоуменно воскликнула одна из слушательниц.
— Но ведь они могли разлюбить друг друга! — подхватила другая. — Как мог жрец заставить их жить вместе, если их больше не связывала взаимная любовь?
Такое заявление привело рассказчицу в замешательство. Эти обычные деревенские жители, большинство из которых жили как муж и жена и воспитывали детей, никак не могли понять, как могут мужчина и женщина всю жизнь прожить вместе.
— Жизнь стала бы для них пыткой! — с жаром воскликнула одна женщина.
К рассказчице постепенно вернулось самообладание.
— Боюсь, что часто своим рождением сказки обязаны ошибкам, которые совершают люди, — сказала она с улыбкой.
— О! — Женщина нахмурилась, как будто размышляя о чем-то. — Я как-то не думала об этом — но теперь вижу, что ты права.
Алеа облегченно вздохнула, готовая продолжить свой рассказ.
— Рассказывать истории — ее работа, — заметила другая женщина. — Но ведь это же вопиющая ошибка, моя дорогая!
Разве остальные жители не предупредили их и не пытались отговорить?
— Ну... э-э-э... они считали, что это не их дело, — ответила Алеа.
— Отчасти это правильно, — рассудил один мужчина и покосился на своего соседа. — Но разве жрицы не сказали отцу, что он поступает неверно?
— Да, и другие жрецы тоже! — сказал старик.
Гар решил, что это странное, но весьма благоприятное начало — и хороший повод незаметно ускользнуть. Пока Алеа рассказывала, он поднялся, сделал шаг назад, затем еще и еще — пока не оказался позади толпы. Изобразив на лице скуку от многократно слышанной истории, он отошел к ящичку на деревенском лугу, легко справился с замком и извлек белую пластинку.
Это был кусок бересты, на котором корявыми, неуклюжими буквами было нацарапано чье-то имя — так мог писать только тот, кто либо только учится грамоте, либо крайне редко утруждает себя письмом. С удивлением Гар обнаружил, что крестьяне по крайней мере умеют читать и писать свои имена.
Под именем стояло слово «громила». Интересно, подумал Гар, это титул или обвинение? Он кинул кору обратно в коробку, закрыл грубо сработанный замок и пошел обратно дослушивать конец истории, которую рассказывала Алеа.
Она как раз завершала свое повествование:
— И тогда сын жреца и Золушка полюбили друг друга и сошлись.
Чувствуя, что что-то здесь не так, взрослые недоверчиво переглянулись, а дети засыпали рассказчицу множеством вопросов:
— А где они жили?
— У них были дети?
— Они долго жили вместе?
— Они же не остались жить в храме?
Взрослые закивали; им тоже хотелось услышать ответы на эти вопросы. Алеа пыталась понять, что же их больше всего интересует, и надеялась, что угадала правильно.
— Естественно, принц позвал своих друзей, чтобы они помогли ему построить Золушке собственный дом, — сказала она.
С лиц взрослых исчезло угрюмое выражение, а дети радостно зашумели.
Алеа решила, что со сказкой пора закругляться.
— И они, взявшись за руки, вошли в новый дом — а что они там делали, это никого не касается.
Взрослые засмеялись и зааплодировали, но дети остались недовольны, как будто их лишили сладкого.
Гару пришлось признать, что Алеа мастерски адаптировала сказку к особенностям местной культуры.
* * *
На следующее утро, когда они уже собрались покинуть деревню, Гар застыл на месте и пробормотал:
— Взгляни вон туда!
Краем глаза, чтобы не показалось, будто она наблюдает, Алеа покосилась в ту сторону. Из дома вышел человек и, увидев какой-то белый клочок, что лежал на пороге, наклонился его поднять. Выпрямившись, он внимательно изучил находку, затем в гневе разорвал и, горя негодованием, зашагал в поле.
— Что это значит? — тихо спросила Алеа.
— Не знаю, — ответил Гар, — но хотелось бы выяснить. — Проходя мимо хижины, Гар наклонился и быстро поднял клочки. — Отойдем подальше, — пробормотал он, — и тогда посмотрим, сможем ли мы отгадать эту загадку.
Отойдя около мили от деревни, путники остановились, и, вынув клочки коры, разложили их на плоском камне, а потом собрали вместе.
— И что это значит? — спросила, нахмурясь, Алеа.
— Пока только одно — наш с тобой крестьянин не ахти какой грамотей. — С этими словами Гар указал на кое-как нацарапанное на коре имя. — Я видел вчера, как он бросил этот клочок в ящик на деревенском лугу. Судя по всему, ночью это послание кто-то вынул и дал ему ответ. — И Гар указал на второй ряд слов, написанных несколько четче. Говорилось в записке следующее: «Не громила. Отдай к следующему празднику бушель пшеницы».
— Замечательно, — откликнулась Алеа, — но зачем?
— Скорее всего ложное обвинение. — Гар поджал губы. — Сдается мне, что наш крестьянин пытается навлечь беду на своего врага и ради этого обвиняет его.
— А не проще ли во всеуслышание заявить перед всеми деревенскими жителями?
— Проще, но они сразу поймут, где здесь правда, а где напраслина, — возразил Гар, — может статься, что тот другой потребует неопровержимых доказательств. Как мне кажется, наш с тобой правдоискатель пытался призвать тех, кто ничего не знает и занял бы его сторону. Но, похоже, он и здесь попал впросак. Люди каким-то образом узнали правду — и причем быстро.
— В таком случае, кто же судья? — нахмурилась Алеа.
— Тайное правительство, которое, я подозреваю, здесь все-таки имеется! — Гар поднялся. На губах его играла улыбка, глаза светились огнем. — Не исключено, что мы отыщем его в следующей деревне! А теперь в путь!
И он зашагал по дороге. Алеа растерянно посмотрела ему вслед, покачала головой, поднялась и поспешила вдогонку.
* * *
К середине дня равнина закончилась, и путники вышли к холмам. Дорога изгибалась между двумя возвышенностями, которые вдали переходили в горы.
Неожиданно Гар напрягся.
— Патруль!
Алеа моментально застыла на месте, глядя перед собой в пространство. Как можно шире раскрыв сознание, она постаралась уловить те же мысли, что и Гар.
Действительно, патруль. И как только она не заметила?
Солдаты громко переговаривались и смеялись, но в смехе их слышались жестокие нотки. А говорили они о том, как жестоко обойдутся с дурачком и как затем славно позабавятся с его сестрой.
— Ты уже снискал себе славу, — сказала она Гару.
— Моя мечта с самого детства, — ответил тот. — Только не такая. И вообще, на этот раз доблесть придется проявить несколько иным образом.
— Ты хочешь сказать, нам лучше бежать? — Алеа обвела растерянным взглядом местность. — Но куда? По холмам не слишком разбежишься. Да и видно нас будет издалека!
— Вон тот холм порос деревьями. — Гар указал влево.
— Ну, если это можно назвать деревьями, — кисло откликнулась Алеа.
— Во всяком случае, спрятаться можно, особенно если пригнуться, — возразил Гар. — Это лучше, чем ждать здесь, чтобы затем ввязаться в драку с дюжиной конных головорезов, да еще вооруженных дубинками. Давай-ка пойдем отсюда, пока у нас еще есть время!
Глава 10
Придорожный кустарник вскоре уступил место низкорослым деревьям. К счастью для беглецов, малая высота растительности компенсировалась раскидистыми ветвями и густой зеленью. Чтобы их не заметили с дороги, Гар и Алеа были вынуждены согнуться в три погибели, осторожно пробираясь между корявыми стволами под пологом леса. К счастью, лес служил им надежной защитой.
Но вскоре взгляду путников между двумя рядами тисов предстало открытое пространство, а где-то за спиной и чуть ниже по склону раздался окрик. Алеа украдкой обернулась через плечо и от неожиданности едва не ахнула — они с Гаром даже не заметили, как высоко вскарабкались. Где-то внизу спешивались солдаты. Одного они оставили у дороги присматривать за лошадьми, остальные бросились напролом через кустарник в погоню за беглецами.
— Они идут сюда, — воскликнула Алеа, тяжело дыша.
— Знаю, — так же задыхаясь от бега, ответил Гар. — Но не быстрее нас.
Это было слабое утешение, но за неимением лучшего и оно слегка взбодрило беглецов. Надрывно дыша, Алеа устремилась вперед; склон был крутым и каждый шаг давался с трудом. Тем не менее она старалась не сбавлять шага. Но, словно сговорившись против нее, ветки безжалостно хлестали ее по лицу, а ноги то и дело цеплялись за корявые корни.
Вскоре деревья расступились, уступая место травянистому склону, такому выжженному и сухому, что Алеа даже удивилась, как здесь вообще что-то растет. И вновь за спиной беглецов раздался окрик, но девушка не стала оборачиваться — какой смысл, если и без того ясно, что солдаты их заметили.
— Это всадники, — прохрипел Гар, — они... вряд ли... станут... карабкаться... нам вдогонку... Кишка тонка...
— Сам хорош скалолаз, — огрызнулась Алеа, но в душе была вынуждена признать, что и сама-то не лучше.
Интересно, подумала она, а можно ли вообще когда-нибудь привыкнуть к лазанью по горам. Девушка попыталась прислушаться к мыслям в солдатских головах, но ничего не обнаружила. Преследователи запыхались и выбились из сил, и с трудом заставляли себя взбираться дальше.
— Этот человек... с ней... он же старик! — крикнул один из них остальным.
— Старик-то старик, а как по горам лазить — вон какой прыткий, — прохрипел в ответ другой.
— Да эти горцы... скачут по скалам... как горные козлы, — задыхаясь заметил третий.
— Стоять! — рявкнул сержант.
Но Алеа и не думала останавливаться, зато ей стало легче на душе — преследователи явно не были настроены идти дальше.
— Мы гонимся... не за теми... — прохрипел сержант.
— Но там женщина, — задыхаясь от бега, возразил солдат.
— Да ну ее, — откликнулся его товарищ, — можно подумать, других не встретим.
Алеа ощутила их молчаливое согласие.
— Назад, и по коням! — приказал сержант.
Солдаты только того и ждали и с радостью устремились вниз.
— Давайте, давайте, поторапливайтесь! — усмехнулся им вслед Гар.
— Зачем ты так? — упрекнула его Алеа и неожиданно ощутила под ногами ровную поверхность.
Гар тоже вскарабкался на горный карниз и в растерянности уставился себе под ноги.
— Но это же... горная тропа!
— А ты решил... что мы единственные... кто здесь ходит? — съязвила Алеа, хотя в душе была рада, что они выбрались на твердую почву.
— Честно говоря, да, — признался Гар, — по крайней мере не ожидал... что встречу здесь кого-то еще. Разве только уроженца этих мест.
— Да, и ему никак нельзя без тропы, — снова съязвила Алеа, хотя и поняла, к чему клонит Гар.
Тропа, вернее, дорога шириной шесть футов, была вырублена в скале. Заметна была и первоначальная тропа — шириной всего три фута. Кто-то взялся ее расширить. Но зачем?
— Здесь... наверняка... нас ждут сюрпризы, — прохрипел Гар. — Но с другой стороны... можно рассчитывать, что нам не придется спать... под открытым небом.
— Что ж, посмотрим, — согласилась Алеа.
Они двинулись дальше. Ну а поскольку дорога была широкой и плавно уходила вверх по склону, то идти по ней было легко — не в пример карабканью по скалам. Вскоре беглецы уже смогли отдышаться. Они шли, куда вела их загадочная, проложенная в горах тропа, и вскоре наткнулись на сидящего у края дороги старика.
Тот сидел, по-турецки скрестив ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29