— Да, может быть, — сказал Ортега. — Но не забывайте, что это не мешало им довольно часто грызться между собой по всякому поводу. Социальная структура способствовала тому, что люди собирались в группы, часто совершенно случайно, что не благоприятствовало стабильности как самих групп, так и общества в целом.
— Рауль, вы слишком цинично смотрите на эти вещи, — раздался голос Фран. — По-моему, это было очень романтичное время.
— Конечно, конечно, слишком романтичное. Знаете ли вы, что эти романтики имели привычку убивать друг друга хотя бы из-за того, что обнаруживали свою жену с кем-нибудь другим?
— О, довольно, Рауль. Хватит нам рассказывать сказки! — засмеялась Фран.
— Да! Сказки! — улыбнулся Ортега. — Я ничуть не преувеличиваю и могу вам сказать, что подобное еще практикуется на некоторых планетах Конфедерации. Не так ли, Джей?
— Да, конечно, гм… я хочу сказать, что если вы хотите сказать то, что… что я думаю, о чем вы хотите сказать. Хм… никто из вас не женат?
— И да, и нет, — ответил Ортега.
— Да и нет! Как это? — воскликнул Палмер. — Вы или женаты, или не женаты?
— В таком случае — нет, с вашей точки зрения, — взял слово Линго. — Но с нашей — скорее — да. Мы все женаты, в определенном смысле. Мы все рассчитываем друг на друга. И можно сказать, что живем в семье. Но, с другой стороны, мы все абсолютно независимы друг от друга и совершенно свободны в возможности иметь связь вне группы.
Палмер в замешательстве посмотрел на него.
— Например, — сказала Робин, — вы не являетесь членом нашей группы, но ничто вас не обязывает спать одному все время, не правда ли?
— Что — что! — у Джея перехватило дыхание, и он поперхнулся.
Все шестеро солариан вновь зашлись в параксизме смеха, и он спросил себя, правильно ли оценивает значение сказанного…
Ортега что-то мастерил за стойкой бара. В другом углу комнаты Фран читала книгу. Макс и Линда были заняты…
Палмер, сидя в шезлонге между Линго и Робин, не мог понять, что, собственно, делали Линда и Макс. Сидя рядом на канапе, они пристально глядели в глаза друг другу, не шевелясь, не произнося ни единого слова. Палмер бросил взгляд на Робин, вновь посмотрел на безмолвную пару и опять перевел свой взгляд на Робин. Это, со всей очевидностью, был вопрос. Девушка рассмеялась.
— Не спрашивайте у меня. Я не телепат, — ответила она. — Они… ну… словом, они общаются между собой, как это могут делать лишь симпатизирующие друг другуили даже больше. Я лично предпочитаю проявлять свои симпатии менее экстравагантным способом.
И она подмигнула ему.
Палмер смущенно заерзал в своем кресле, бросая исподтишка взгляды на Линго и стараясь определить, заметил ли тот этот эпизод. Но Линго в это время задумчиво глядел прямо перед собой и улыбался каким-то своим мыслям.
— А что вы об этом думаете, Джей? — спросила Робин.
— Хм… о чем?
— О привязанности. Разве вы не считаете, что это вполне естественно, выражать свою симпатию, привязанность друг к другу? Я имею в виду обычные способы. Кто для мужчины и женщины является… — тут она бросила на него пристальный взгляд. Палмер снова нервно взглянул на Линго, который продолжал сидеть с отсутствующим видом.
— Ну… конечно, если двое любят друг друга, они должны бы… я хочу сказать, что целомудрие, как таковое, исчезло уже во времена Фрейда.
— Нет, нет, — ответила Робин. — Я не говорю о любви, я имею в виду именно расположение друг к другу, привязанность, Не смешите меня, говоря, что мужчина и женщина должны обязательно любить друг друга, чтобы…
— Конечно, нет! В самих сексуальных отношениях нет ничего заслуживающего порицания. Это вполне естественно…
Робин рассмеялась.
— Это совсем не то, что я хотела сказать, — воскликнула она. — Вы не понимаете, что означает слово НРАВИТЬСЯ? Это не значит — любить кого-то, но относиться к нему с расположением, привязанностью, он вам не безразличен, понятно? Я люблю Дирка, например. Но… это не мешает тому, что вы мне нравитесь, не так ли?
Слова были двусмысленны, но глубокий дружеский горячий взгляд девушки говорил сам за себя. Палмер не чувствовал себя способным отплатить ей той же монетой и поэтому чувствовал себя очень неуютно. В конце концов, говорил он себе, Линго сидит здесь же рядом. Он вновь взглянул на него. На этот раз соларианин ответил ему взглядом, в котором не было ни гнева, ни ревности. Ничего, кроме удовольствия. Линго, не скрывая, забавлялся замешательством Джея.
— Не правда ли, я вам нравлюсь, Джей? — продолжала безжалостно допрашивать его Робин, — Я хочу сказать, что вы не находите меня ни уродливой, ни глупой?
— Да, конечно, нет! Почему? Конечно, вы мне нравитесь, Робин!
Она тихонько засмеялась и окинула его ласковым взглядом.
Палмер понял вопрос, но не знал, как на него отве тить. Не знал, как он хотел бы на него ответить. Поэтому генерал предпочел сделать вид, что ничего не заметил. У Линго из груди вырвалось нечто между клокотанием и рыданием, которое он тотчас же подавил. Похоже, он изо всех сил сдерживал смех, который давно уже его разбирал. Он взглянул на Робин, пожал плечами и поманил ее рукой.
Она в свою очередь пожала плечами, вежливо улыбнулась Джею, встала, подошла к Линго и села ему на колени.
Смеясь, Линго быстро поцеловал ее в кончик носа
— Мне кажется, ты теряешь квалификацию, Робин.
— Не всегда же выигрывать, — ответила та, целуя его.
Красный от смущения, с полным сумбуром в голове, Палмер встал, подошел к книжному шкафу и взял один из фолиантов.
Несколько минут спустя Макс и Линда оторвали взгляды друг от друга и, так и не произнеся ни слова, одновременно встали с дивана, Макс что-то сказал Фран Шаннон, и они вместе вышли из зала.
В это время Линда подошла к Ортеге, прошептала ему что-то на ухо, и эта пара в свою очередь покинула помещение рука об руку.
Палмер лежал в койке, продолжая чувствовать себя довольно скверно после происшедшего в кают-компании, Его каюта являлась уютным маленьким помещением, где кроме кровати имелись стол, шкаф и несколько полок, как и во всех других каютах корабля.
День был утомительным. Чем дольше генерал находился между солариан, тем меньше он их понимал. В своем привычном мире они казались еще более странными и непонятными, чем на Олимпии.
Палмер потряс головой. «Может быть, они банда гедонистов?» — подумал он.
Еще никогда в жизни Джей не видел подобного роскошного убранства космического корабля, а при выполнении такой важной миссии, как их, это казалось почти преступлением.
«Но, может быть, подумал он, — я совсем неправ, оценивая их с этой точки зрения.»
Весь комфорт корабля был лишь одной из немногих деталей. Характер их взаимоотношений внутри группы, вот что занимало его больше всего. Ингода казалось, что это действительно одна большая семья. Но когда Джей вспоминал фразу: «…спать одному все время…». И этот вопрос о разнице между «нравиться» и «любить».
Робин.
«Она так на меня смотрела… Будь я проклят, если это не приглашение. А Линго находился совсем рядом и, кажется, совсем не обратил на это внимания… а потом, вдруг, они стали вести себя совсем как супруги, которые давно уже живут вместе. Линда и Макс смотрели, смотрели друг на друга, а ушли каждый с другим партнером! Бессмыслица какая-то!»
Палмер, конечно, не был наивным мальчиком и не все ночи он проводил в одиночестве. Но в то же время у него никогда не было женщины, которая действительно что-то значила для него. Для него существовала четкая градация: либо супружеские отношения, либо случайные непродолжительные связи.
Но к какому типу можно отнести взаимоотношения этих двух? Как такое возможно?
И, однако, у солариан были, скорее всего, именно такие отношения что-то среднее между постоянными и случайными. В обществе солариан должны были действовать какие-то правила, хотя бы правила вкуса, но Палмеру до сих пор не удалось и близко подойти к их пониманию.
Вся эта история была сплошным идиотизмом. «Я смог бы быстрее понять шестерых дуглариан, хотя это невозможно даже в принципе», — подумал он устало.
Путешествие обещало быть долгим.

* * *
Джей нерешительно остановился перед дверью кают-компании. Логически рассуждая, он понимал, что нет никакого резона не смотреть в глаза Линго и Робин, но он чувствовал, что это выше его сил.
Поколебавшись, он пожал плечами и вошел. Нечто вроде внезапной боли охватило все его тело и заставило вздрогнуть, когда Джей переступил порог комнаты. Все члены экипажа сгруппировались вокруг эллипсоидного стола в центре зала. Царил оживленный разговор, слышался смех. От них веяло ощущением дружбы и поддержки, братства и сердечности.
Палмер понял чувство, охватившее его при входе. Это было ощущение оторванности, одиночества, невозможности быть одним из них. Эти люди обладали чем-то. В них было что-то, что они поровну делили между собой, не становясь при этом рабами ЭТОГО, что-то, что позволяло им проводить долгие недели путешествия к Дуглаари в атмосфере доброжелательности, не тяготясь заботами и не прибегая к помощи грязного гедонизма.
У них были КОРНИ. Каждый из них имел корни в пятерых остальных, и Палмер интуитивно догадывался, что для этой шестерки любое место в Галактике может служить родным домом.
«Только у солдата, подумал он с горечью, — никогда не бывает своего очага».
— А, Джей! — заметил его Линго. — Это должно вас заинтересовать. Очень увлекательная игра. Идите сюда!
Палмер подошел к столу. Семь маленьких кучек того, что казалось окрашенным в различные цвета песком, располагались на столе. Сверху их прикрывал кусок прозрачного пластика.
— Что это? — спросил Джей.
— Стол для телекинеза, — ответила Робин. — Мало кто из людей обладает настоящим талантом в телепатии, вроде Макса и Линды. Но у каждого есть некоторые скрытые способности. Эта игра позволяет любому человеку испытать свои телепатические возможности.
— И как надо играть?
— Поверхность стола самым тщательным образом отполирована, — ответил ему Ортега. — Окрашенный песок состоит из мельчайших стальных шариков, отшлифованных столь гладко, что они имеют минимальное трение. Между прозрачным пластиком и поверхностью стола удален воздух. Таким образом трение о поверхность и сопротивление воздуха сведены до минимума. Каждый шарик, взятый отдельно, обладает очень маленькой массой. У меня, скажем, довольно средние способности в телепатии, но смотрите — сейчас я постараюсь воздействовать на кучку зеленого цвета.
Ортега перевел свой взгляд на поверхность стола и сосредоточился. Под удивленным взглядом Палмера «песок» в зеленой кучке пришел в дуижение. Она медленно превратилась сначала в плоский круг, а затем в неправильной формы кольцо. Мало-помалу контуры его стали изменяться, пока через несколько минут зеленые частички не сформировали две более или менее отчетливые буквы «P.O.».
— Неплохо для любителя, — заметил Макс. — Конечно, мы с Линдой делаем трюки и посложнее…
Кучка красного «песка» на столе внезапно пришла в движение, будто состояла из микроскопических насекомых, которые стали быстро расползаться по столу. Через несколько секунд на поверхности пылало алое сердце. Желтая кучка приняла форму стрелы и «пронзила» сердце. Некоторое число желтых шариков упали сверху на сердце и сформировали инициалы «МБ» и "ЛД
— О, ну это действительно.., — пробормотал Ортега, в досаде наморщив нос. Все засмеялись.
— Попробуйте теперь вы, Джей.
— Что вы! Не думаю, чтобы у меня получилось…
— Не бойтесь, вперед!
— Ну, ладно… что мне надо делать?
— Думайте только о «песке», — сказал Ортега. — Попытайтесь поработать с голубым цветом.
Палмер пожал плечами и постарался сосредоточенно глядеть на кучку голубого «песка». «Двигайтесь! Двигайтесь!.. — думал он. — Вперед, черт возьми, шевелитесь!»
Казалось, не произошло ничего существенного. Только несколько одиноких бусинок скатилось с вершины холмика к его краю. Палмер еще некоторое время усиленно напрягал свою мысль. Ему показалось, что на периферии кучки теперь было больше песчинок и сама она стала более плоской, чем вначале. Может быть, это ему только показалось, но…
— Отлично для первого раза! — воскликнула Робин и захлопала в ладоши, когда Палмер оторвал наконец свой уставший взгляд от стола.
— Действительно? — недоверчиво спросил он. Робин ответила ему радостной улыбкой.
— Действительно, Джей. Большинство людей не могут с первой попытки передвинуть даже единственную песчинку. Быть может, среди нас оказался еще один скрытый телепат!
Палмер засмеялся как ребенок. Эти люди действительно интересовались им, с полной искренностью и сердечностью. Может быть…
— Может быть, мы недооценивали Конфедерацию столько лет, — сказал Ортега. — И эти планеты кишат скрытыми телепатами?
Тон был вполне дружеским, но ирония явно сквозила в его голосе, и Палмер почувствовал, как червь недоверия к этим замечательным существам вновь закопошился в нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37