- Ну! - грозно навис над ними Быков. - Это как же вы?.. Как вы могли?.. - с суровой укоризной в голосе сказал он. - Одно у вас смягчающее обстоятельство: вас использовали в своих грязных целях опытные рецидевисты.
По ряду прошло шевеление. Кто-то, как заметил Семенов, ухмыльнулся. Впрочем, ухмылки тут же сошли: положение было понятное, серьезное и вообще...
- Вам зачтется, если будете говорить правду, - продолжил Быков. - Кто такой Кудрявый?
Девочки переглянулись. Одна, постарше, с мелко завитыми спиральками кудряшек, недоуменно ответила:
- Кудрявый и есть.
- Имя, фамилие?.. Или Кудрявый - это фамилие?
- А-а?.. Нет, Кудрявцев. Кудрявцев Игорь.
- Так, так... И часто он к вам сюда приезжал?
Вновь шевеление.
- Раза два в неделю. Иногда чаще.
- И зачем приезжал?
На этот раз оживились все, и Быков понял, что сморозил глупость.
- За этим самым, зачем же еще?
- Ну, - сказал Быков. - Мало ли... А Сосницкого Аркадия Григорьевича не знаете?
Девочки не знали.
- А кто это?
- Высокий, толстый... старый, - посмотрел Быков на малолеток. - Лет пятидесяти. Работает адвокатом. Волосы темные, завиваются, глаза темные, особых примет нет.
- Может это Аркаша? - предположила девочка лет двенадцати. - Он как-то сказал, чтобы я его так называла.
- А-а, тот дядка... Может быть.
- А меня просил называть себя Пупсик, - крикнула одна, и легкий смешок прошелестел по ряду.
- Ну, узнали? - спросил Быков, внимательно слушавший их щебет.
- Может это тот, к кому нас возил Кудрявый? - ответила мелкозавитая девочка. - Дядя его, кажется. Но нам не говорил, как его зовут. И мы и не знали, что он работает адвокатом.
- А кого возили? - поинтересовался Быков. - А ну-ка поднять руки.
Одна, вторая... - подняли почти все.
Быков повернулся к Семенову.
- Во боров! Ну скотина, ну скотина!..
- Ладно, - повернулся он к девочкам. - Сидите и ждите. Ничего с вами не будет, если опять что-нибудь не выкините. Вы ещё несовершеннолетние, так что надейтесь на смягчающие обстоятельства.
- Пошли, - сказал Семенову и крупно зашагал к выходу.
- Эй! - крикнул ему кто-то из группы оперативников. - Протокол надо подписать. Вы далеко не уходите.
- Попозже, попозже, - крикнул им Быков в ответ. - Вы знаете, где меня найти, подпишу.
- А друг?
- Найдем, не боись.
ГЛАВА 24
ИНТЕРЕСНЫЙ ТЕЛЕФОНЧИК
На улице все было серым, размытым. Все то, что ночью являло собой единое, монолитно-черное, сейчас начинало дробиться, и медленно выделялся гофрированный спуск лестницы, каменные широкие перила, шероховатый от времени фасад, украшенный выступающими половинками кирпичей, которые сливались в геометрический узор, на удивление оживляющий величественный, хоть и старый уже рельеф дома.
Гравий дорожки здобно похрустывал под ногами, все мокро блестело и с листьев срывались крупные частые капли, так что казалось, что этот ситник переходит в ливень и вновь приходилось с тоской вспоминать о виртуальном зонте, поспешо стягивая на шее воротник плаща.
Бессонная ночь, ловко проведя их по нескушному лабиринту, усталости не принесла; Семенов чувствовал во всем теле ясную прозрачную бодрость и лишь где-то в самых дальних уголках сознания угадывалась, затаившаяся, сродни окружающей сырости, вялая муть. "Спать придется весь день" , подумал он, с трудом обнося подошвой неведомо как выжившего в городе глянцевитого черного навозника, валко спешащего пересечь опасную дорогу.
- Вот чего я хочу, - вдруг сказал доселе молчавший Быков. - Коньячку хочу. У меня в машине что-то там есть. Не такой, как у тебя, это уж точно, но сейчас и такой сойдет. Как ты?
- Еще бы, - согласился Семенов.
Они прошли мимо двух мохнатых глыб овчарок. "Твари!" - немедленно сказал Быков. Вышли за ограду. Бледно-серый бок огромного "Форда", затянутый в узлы толстых труб. Под открытым небом моросить стало сильнее. Поперек улицы тяжело провисло бело-синее полотнище рекламного плаката, радостно приглашавшего на ярмарку-распродажу чего-то там элитного.
- А твой "Ягуар" где? - отсутствующе спросил Быков.
И сразу догадался:
- Домой отправил? И то, всю ночь с нами пробегала. Тут и мужику довольно, а каково девчонке? Как она там... после плена?
- Палец у неё болит, - рассеянно пояснил Быков.
- Палец? - переспросил Быков и вдруг громко захохотал, взрывом смеха испугав ещё только начавших просыпаться ворон в саду, которые, частично взлетели, частично остались на ветвях, но загалдели все. И долго еще, возмущались, даже когда хохот смолк.
- Палец! - все повторял Быков. - Пальчик! А больше ничего?
Он смолк и, открывая дверцу машины, махнул рукой:
- Садись!
Семенов подождал, пока откроется дверца. Сел. Быков уже сворачивал пробку у бутылки коньяка.
- А стаканов нет. Придется так, из горла. На, ты первый, - протянул он бутылку.
Коньяк горячо провалился. Семенов сдедал несколько глотков. Было необычайно приятно. Коньяк стронул ту глубинную муть, которая затаилась вместе с усталостью. Показалось было, что этак и спать захочется.
Быков гулко вливал в себя спиртное. Оторвался от бутылки.
- Теперь закурить. Пошарь в бардачке.
Семенов вынул из кармана свою пачку "Мальборо" Оба закурили. Как хорошо!
- Ну что, сейчас тряханем твоего любимого Кудрявцева? Больно повод хорош, - выдохнул дым Быков. - А потом отдыхать.
Он вновь затянулся и долго выпускал струю дыма, растекщуюся по лобовому стеклу.
- Эх! Как я спать завалюсь!.. Красота!
Поехали наконец.
Как ни рано было, но уже показались люди. Вон дворник в двухцветной курточке метет метлой тротуар. Встречные машины. Свернули и полетели вдоль трамвайных путей, где скоро обогнали шибко гремящий и все ещё ярко освещенный трамвай - словно игрушка, внутри которой неподвижно расселись несколько пластмассовых пассажиров.
Осеннее утро мерцает от ветра. А только что было тихо, но тут же порыв ветра сбивает капли с тополей вдоль дороги, мутнеет лобовое стекло, по котрому начинают ходить - туда-сюда - резиновые дворники. Низкие тучи летели сплошным фронтом - плечом к плечу, - и прорывались иногда, вдруг обнажив высоко в небе разрыв верхнего этажа облаков - изумленную осеннюю синеву.
Сверяясь с листком, нашли дом Кудрявцева довольно скоро. Бетонный монолит, прорезанный снизу ходами арок, через одну из которых проникли во двор. Здесь, со двора, дом загибался в кольцо, коим и обнимал двор, где стройными рядами выстроились различные иномарки - прекрасное зрелище!
У какого-то озябшего мужика в фирменном, похожем на мундир железнодорожника костюме, спросили где второй корпус. Служащий указал, они подъехали и остановились напротив входа.
- Буржуи! - с чувством сказал Быков и стал выбираться из машины.
Монолитная дверь в подъезд оказалась с домофоном. Стали тыкать кнопки. Квартира Кудрявцева молчала, зато отозвался голос чужой и грубый, коротко поинтересовавшийся, к кому посетители направляются. Быков немедленно доложил, что они, собственно, направляются в квартиру сто семнадцатую и разве вся эта полуживая механика не работает или связь осуществляется методом случайного тыка?
В ответ ничего сказано не было, затем, немного погодя, звякнула защелка и распахнувшаяся дверь явила их взорам помятого и сердитого от недосыпания мужчину в форме. Мужчина был непрочь вступить в конфликт, но, все-таки, понимая, кто он, а кто те, что проживают в доме или имеют отношения к жильцам, словом, те, кто могут выложить за здешнюю квартиру сумму, которой бы хватило ему лет двадцать существовать безбедно и с комфортом, сдерживался по мере сил. Быков же, дабы не терять времени, сразу сунул бойцу под нос свое вечное удостоверение капитана ФСБ, что произвело впечатление благоприятное и, даже, расположило к ним охранника.
Тут же оказалось, что хорошо всем известный Игорь Кудрявцев сегодня, то есть ночью, не приезжал домой, однако, для экстренных случаев иногда оставляет телефон, по которому его можно найти. Последний раз он оставлял телефон несколько дней назад, но может он и сегодня там же? Телефон он просил никому не давать, но раз такое дело... кто знает, может, это важно и для него... так что извольте.
Охранник ушел и сразу вернулся с клочком бумаги, где были карандашом нацарапаны цифры телефонного номера. Всё. Поблагодарив, друзья вернулись в машину, сели и закурили. Листочек с номером телефона Быков приладил у ветрового стекла, так чтобы видеть обоим: 293-17-15.
Между тем утро незаметно наступило и, хоть окончательно ещё не рассвело, ночь уже ушла. Для жильцов этого дома час был ещё ранний, потому-то из всей массы машин, сбившейся здесь в спящее стадо, сейчас просыпались одна-две - ворчали, рычали, хлопали дверцами - в общем, проявляли активность. Прохожих было мало, только дворники уже орудовали метлами, сгребая в аккуратные кучки почерневшие мокрые листья, от дождя сразу потерявшие свою красно-оранжевую прелесть. Один из дворников шаркал метлой совсем рядом и блестела его двухцветная форменная курточка, неудобная, промокающая, холодная, халтурно сработанная близкими к власти швейниками, - но зато сумевшая придать работнику коммунальных служб социальную завершенность - уж ни с кем теперь не спутаешь.
Быков выдохнул дым и, молча потянувшись к бардачку, достал коньяк.
- Хлебни, - протянул он бутылку Семенову. - Самое время тяпнуть, раз такое дело.
Семенов сделал глоток, вернул коньяк Быкову. Тот шумно припал к горлышку.
- Хорошо! - сказал, отдышавшись.
Спртал бутылку и закурил новую сигарету.
- Слушай, а может бросим это дело? Или он тебя так сильно достал?
Семенов, не отвечая, курил. Быков отвел от него взгляд.
- Ну как знаешь.
Он постучал сигаретой по краю стекла, стряхивая пепел, и чертыхнулся: крупная капля, с шипением впитавшись в горящий кончик, погасила сигарету.
- Ладно, - бодро начал Быков, закурив вновь. - Ладно, тогда давай суммируем наши выводы. Мало ли, пригодится. Я первый. Итак, началось все с посылки. Ты обнаружил части трупа, понял, что Жук начал на тебя давить и решил линять на время из Москвы. Тут же на тебя покушаются трое варнаков под предводительством кавказца - хотели тебя прикончить на стройке, но не смогли. Нарвались, в общем. Ты их кончил сам. Они разъезжали на машине адвоката Сосницкого, у которого служит Кудрявцев. Кудрявцев, к тому же, пытается отбить у тебя Лизу и вообще проявляет повышенную активность, как мы выяснили. Ты находишь у убитых бандитов в записной книжке адрес казино "Московские зори", которым управляет мой бывший однокурсник по институту Королев или Король. У Короля ошивается и Жук, из-за которого вся эта канитель и завертелась. Жук имеет зуб на тебя и на меня, так как мы с тобой его отправили полтора года назад по этапу. Кроме того, как выяснилось, Королев знает, что твой высокий папа упрятал ихнего папу за решетку. Значит, и у Короля были причины тебя не любить.
Семенов повернул голову и посмотрел на Быкова, в такт словам дирижировавшего сигаретой. Он едва заметно усмехнулся, а Быков продолжал:
- Подытожим. Кто был заинтересован нанять тройку убийц, чтобы отправить твою чистую душу в мир другой этажности? - Быков захохотал при этих словах и тут же пояснил:
- Это я так шучу.
- Да уж я понял, - кивнул Семенов.
Быков тяжело заворочался в кресле водителя, поудобнее устраивая свое огромное тело.
- Продолжаю. Вопрос: кто был заинтересован в том, чтобы ухлопать тебя? Отвечаю: все. Жук, потому что ты участвовал в его деле (меня в счет не бери, обо мне речи пока нет), Король, потому что хотел отомстить за отца, даже Кудрявцев, потому что имеет виды на твою Лизку. Остается адвокат Сосницкий, который тоже мог быть заинтересован в твоем устранении, так как ты, естесственно, знал о его участии в деле твоего предка и старого Королева. Сосницкий как-то связан с Жуком, может только интересом к девочкам, и не хочет, чтобы приятели - Жук и Король - узнали о нем всё. Получается, куда ни плюнь везде могут быть заказчики. И ты уже, конечно, был бы трупом, если бы не один неучтенный всеми фактор, о котором они правда, могли и не знать: твое проклятое везенье. Я вот, честно говоря, думал, что это все случайность, ну, все эти твои штучки. И в школе думал, и потом. Только когда нас Жук прошлый раз запер в сауне у себя на даче и стал температурку поднимать, а помощи ждать было неоткуда, и я был уверен, что всё, отгулял Сережа Быков - обидно было, помнишь? - вот тогда поверил.
Семенов молча изучал распалившегося от воспоминаний Быкова.
А тот был весь в прошлом.
- У меня уже кожа полезла, уши от жара в трубочку свернулись - кричи не кричи, только Жуку удовольствие, - как вдруг - на тебе! - котел у него взорвался, электричество кончилось, вся его электроника полетела, а ещё и замки разом отказали: двери настежь. Помнишь, у него всё было на компьютер завязано? Ведь чепуха, случайность, везде может случится, а меня осенило. Нет, думаю, чего упираться? Одним одно, другим - другое. А третьим - всё. Вот тебе всё с рождения и до сих пор дается. Надо либо это принять, либо помереть от социалистического негодования:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33