- Без паники! Держитесь. Мы идем. Алеха, все наверх!
- Есть наверх, командир! - Алексей переключил телефон на громкую связь, и отрывистые фразы Джо наполнили палатку:
- Алеха, идете первыми, будьте внимательны. Мария! Что там у вас? Что там? Как слышишь меня? Успокойся и говори. Как меня слышишь?
Алексей торопливо натягивал комбинезон. Ремни подвесной системы путались в пальцах.
- Шлем! - Раэнгаоратила протягивала ему каску. - Я готова, Альоша. Что будем делать?
Она стояла перед ним: стройная, затянутая ремнями, и черные огромные глаза спокойно смотрели из-под низко надвинутого шлема. Краем сознания Алексей поразился самообладанию девушки и в тот же миг - странное дело! тоже почувствовал себя спокойнее. Лихорадка растерянности прошла, мысль заработала отчетливо.
- Наверх! - коротко бросил он и загрохотал вверх по каменистой осыпи, загромождавшей пол галереи.
Только выбравшись из-под сводов в сиреневый сумрак дна пропасти, Алексей оглянулся. Ора отстала, и он, не дожидаясь, побежал вдоль влажной стены вправо, где в конце вытоптанной ими тропинки призывно мигал маячок трассы. И уже пристегиваясь для подъема, услышал запыхавшийся голос девушки:
- Альоша, лучемет!
В утреннем сумраке пропасти лицо Оры казалось совсем черным, крупные капли пота, как слезы, катились по ее щекам. Острое чувство стыда и признательности пронзило Алексея. Идиот! Как он мог забыть про оружие?
После случая в пропасти Бертрана, когда экспедиция их общего с Джо друга Йоко Масары на втором километре входной галереи подверглась неожиданному нападению гигантских "муравьев", которые, как потом оказалось, и были строителями запутанных подземных лабиринтов Пятой планеты системы Айринго; после того случая Комиссия Безопасности обязала все экспедиции глубинщиков иметь в арсенале индивидуальные ручные лучеметы ближнего боя типа "Армхэнд". Тогда же в экспедициях появилась штатная должность стрелка-радиста. В Бертране глубинщикам Масары пришлось очень туго: многие были ранены, а двоих парней так и не удалось спасти. И вот Раэнгаоратила Магура, стрелок-радист их экспедиции, тащила на себе увесистые стволы, в то время как он, бывалый глубинщик, даже не вспомнил о их существовании!
Но извиняться за свой прокол было некогда, и Алексей, досадливо крякнув, перекинул через плечо ремень лучемета.
- Спасибо, Ора! - только и сказал он, проверяя блоки системы подъема. - Идем параллельно, в зоне видимости, ты - чуть ниже, по аварийной трассе. Прикрываем друг друга, если что. Пристегивайся, жду у второй перестежки.
Впоследствии, он никогда не мог с точностью вспомнить все, что происходило тогда, в то страшное утро, с ним и вокруг него. Подавляло жуткое ощущение необъяснимости, нелепости происходящего, и еще запомнилась жгучая беспомощная тоска загнанного зверя. Все остальное отпечаталось в мозгу отдельными яркими вспышками.
Невидимый, а потому еще более страшный, враг был совсем рядом. Он приближался, охватывая лагерь полукольцом, и впереди него катилась волна ледяного, цепенящего волю ужаса.
Преодолевая безумное желание вскочить и, все бросив, бежать прочь от неведомой опасности, они с Мишкой залегли и, прикрывая выходящих из пропасти, принялись яростно хлестать дымными струями лучеметов по камням и расщелинам над уже оставленным ими лагерем. По серому от пыли мишкиному лицу струились слезы, оставляя грязные дорожки на щеках. Слезы застилали глаза, и Мишка то и дело вытирал их перчаткой.
- Где Мария? - голос Алексея потонул в вое мишкиного лучемета. - Где Сандра?
Голова Мишки дернулась, губы свело.
- Не знаю! Думать боюсь... Они схватили Марию у рации... эта дрянь прозрачная... щупальцами. Она даже не вскрикнула... А я стрелять не мог! Я бы в нее попал... А оно - раз! - и за камень...
- Кто "они"? Кто?
- А вот! - вдруг заорал Мишка, резко поворачиваясь вправо, и в дымных брызгах выжженного его лучом камня Алексей успел заметить нечто - большое каплевидное и почти прозрачное, быстро канувшее в просвет между скалами.
- А Сандра? - холодея, крикнул он, но Мишка не ответил, потому что снова накатилась волна биологического ужаса, и они, почти теряя рассудок, принялись поливать огнем замершие в издевательском спокойствии скалы.
Они с Мишкой продержались ровно столько, чтобы дать возможность выбраться из Пропасти остальным. Потом из провала сознания выступило беззвучно кричащее что-то лицо Джо, который держал его, прижимая к земле, а Алексей вырывался, порываясь куда-то бежать. И еще запомнились тупо бьющие в камень диковинные длинные стрелы. И Алексей вырвался-таки, побежал, но кто-то, кажется Рид, подставил ногу, и это спасло его, потому что гибельная стрела только чиркнула по шлему, когда Алексей с размаху упал на землю между камнями.
И снова сознание выхватило из забытья картину: они только что отбили очередную атаку, и страх на какое-то время отступил. Волны ужаса накатывали, но под огнем их лучеметов отступали. То ли неведомые чужаки не могли держать напряжение постоянным, то ли боялись приблизиться, и потому их психическим атакам не хватало мощности - мысли тяжело ворочались в голове. Но вот они пошли снова. Меняя позицию, Алексей обежал вокруг глыбы и лицом к лицу столкнулся с Сандрой: столкнулся и не поверил. Запекшиеся губы не слушались:
- Сандра?!
- Алеша! Что происходит? Мне так страшно! - громадные беспомощные глаза, изодранная куртка - ее всю трясло.
- Милая моя, родная! Держись, все будет хорошо!
Рядом, за выступом скалы, кто-то отчаянно нажимал гашетку лучемета, и воющий свист огненных струй прикрывал их невероятную встречу.
Алексей обнял Сандру, прижал к груди, безотчетно стремясь собой, своим телом закрыть, защитить эти кричащие о помощи глаза. Но тут лучемет за выступом захлебнулся, и Алексей - как сердце вырвав из плоти оттолкнул девушку под укрытие скалы - Сиди здесь, я сейчас! - а сам бросился туда, за выступ, на выручку.
Раэнгаоратила! Это она долгие минуты сдерживала огнем почти невидимого врага, продлевая их с Сандрой нечаянное свидание. Алексей увидел ее, едва выкатился из-за поворота стены - комбинезон между лопатками девушки промок от пота, плечи лихорадочно подрагивали: стоя на коленях, Раэнгаоратила торопливо меняла магазин раскаленного лучемета. И не видела, как сзади бесшумно возникла и заскользила, накатываясь, огромная стремительная "капля". Алексей успел заметить, как дернулся страшный хоботок, целя в эту тонкую спину, и на доли вздоха опережая врага, рубанул по "капле" из лучемета.
Вздрогнув, Ора оглянулась. В ее отчаянных глазах отразилась вспышка, превратившая "каплю" в дымное облако: страх, боль, радость смешались в этом взгляде. И еще было в нем нечто такое, что всегда действовало на Алексея, как добрый заряд в подсевшую батарею.
Вдвоем они отбили еще одну атаку, по очереди посылая огненные струи лучеметов веером вправо и влево, прикрывая отбегающие среди оскаленных обломков черные фигурки парней. В какой-то момент они остались на самом острие, и вся мощь атаки пришлась на их нервы. И главное было - не побежать, потому что длинные стрелы густо сыпались на камни их укрытия.
Они лежали, прижавшись друг к другу, и был момент, когда напряжению нервов, казалось, наступил предел - бьющие по ним из-за близкой кромки белесых утесов волны биологического ужаса, поставили истощенное сознание на грань, где беспамятство сливалось с сумасшествием. Ора выпустила лучемет и в беззвучных рыданиях уронила на руки шлем, но Алексей, лежа, почти бессознательно, все поливал пламенем нависший горизонт.
...И вдруг все кончилось. Не стало ужаса, пропала боль в раздерганных нервах, исчезло все: осталась звенящая, как жизнь, тишина. Словно слепой, Алексей ошеломленно повел воспаленными глазами по обожженным скалам, по зеленоватым ошметкам истерзанных лучеметами лиан, по невероятно синему небу над головой.
Все кончилось. И только всхлипывающее дыхание Оры нарушало эту немыслимую тишину. Он подумал, что умер. Или нет - просто, как в детстве, проснулся, усилием воли вынырнул из кошмарного сна. И ничего не было. Ничего. Все приснилось.
Алексей обхватил мокрые плечи девушки, приподнял ее, повернул. Ора обхватила его шею руками, прижалась, как ребенок.
- Ора, Ора! - шептал он. - Все кончилось, слышишь? Кончилось!
А сам еще озирался настороженно, но уже знал, чувствовал - новой атаки не будет. Губы его терзала бессмысленная улыбка, и слезы закипали в засыпанных сухим песком глазах.
Он снял с Оры тяжелый шлем, утонул обожженными пальцами в ее горячих спутанных волосах, шершавыми ладонями размазывал белесую грязь по мокрым щекам. Он гладил ее искусанные окровавленные губы и смеялся, и слезы текли по его лицу, застревая в опаленной бороде. Он хохотал, и, глядя на него, тихо смеялась, приходя в себя, Раэнгаоратила. И воздух упруго входил в легкие, разгоняя по жилам поющую кровь. Они были живы. Они выдержали! И не было на свете ничего: ни страха, ни боли, ни смерти. А если они умерли, то пусть! Потому что смерть оказывалась лучше жизни.
И все же они были живы, потому что вместе с пьянящей радостью бытия в сердца, неосознанно еще, начинала стучать тревога. И другие глаза проступали в бесконечно счастливых черных зрачках Оры - растерянные, зовущие, молящие о помощи.
- Сандра... - все еще бессмысленно прошептал Алексей и вдруг разом все вспомнил. И то, как опрометью кинулся за выступ скалы, и то, как смотрела на него Сандра: безумный страх в потемневших глаза, упавший на камни ее "Нордговер"... Он втолкнул ее под прикрытие скалы, а сам бросился на выручку к Оре. Он еще крикнул: "Сиди здесь, я сейчас!" "Сейчас"... Сколько времени прошло?
Давясь остатками нервного смеха, Алексей медленно поднялся. Услышал: "Альоша, куда?" - и уже бежал, шатаясь, перепрыгивая через валуны.
Он обогнул скалу и заметался по усыпанной щебнем площадке. Сандры не было. И только одиноко и страшно поблескивал на камнях ее закопченный "Нордговер"...
Все это здорово смахивало на дурной, пересыпанный кошмарами, сон. С одной лишь разницей: Дайку никак не удавалось проснуться. И это несмотря на то, что этой ночью он вообще не сомкнул глаз.
После трагедии на поляне первым было стремление во что бы то ни стало и как можно скорее добраться до биостанции. Но ночь стремительно упала на Дикси, едва их транспортер углубился в заросли. И наступил мрак. Хоть глаз выколи! Напрасно Рита крутила настройку рации, напрасно вслушивалась в эфир. Что-то невообразимое творилось в нем! Даже радиокомпас сошел с ума, указывая одновременно во всех направлениях.
Некуда было ехать - они не знали пути. Оставалось остановить машину и затаиться во тьме. Измученных девушек свалил сон, а Дайк так и не сомкнул глаз. Обостренным чувством он вслушивался в полную невидимого движения ночь. Его подсознание превратилось в некий биологический радар, улавливающий то, что еще недавно было скрыто от восприятия. Странные всплески чужого излучения толкались в настороженные клетки мозга. Это была не просто энергия - в ее упорядоченной пульсации угадывалась чужая мысль. Это была живая энергия, энергия безусловно разумная. Что-то происходило вокруг затаившегося во тьме транспортера, и Дайк вдыхал едва ощутимые сгустки энергетической информации, не в силах понять ее смысл, но явственно понимая враждебность ее по отношению к нему, Дайку. Скорее даже не враждебность, но безусловную опасность, исходящую от невидимого присутствия неведомых мыслящих организмов. Наверно так, еще не видя, чуют приближение человека дикие животные.
И смертная тоска порой заливала душу, ибо этот "кто-то" был сильнее и неизмеримо опасней всего того, что Дайку приходилось встречать на своем, некогда полном опасностей, пути.
Со все возрастающей тревогой он с трудом дождался утра. Едва засерели предутренние сумерки, Дайк растолкал девушек и осторожно повел транспортер к биостанции.
Странно, но теперь он чувствовал, что находится как бы в тылу у прокатившегося над ними фронта опасности. Дайк ощущал себя волком-одиночкой, что перепрыгнув невидимые флажки, вышел из кольца облавы, и сейчас крадется по следам загонщиков.
Что-то крылось в этой аналогии, что-то такое, что вертелось совсем рядом, но никак не давалось пониманию. В этом понимании таился ключ к страшной тайне происходящего. Это Дайк знал точно, но никак не мог ухватить за хвост ускользающую догадку.
Он так и не успел дотянуться до отгадки, потому что клубок событий продолжал стремительно разматываться и снова втянул их судьбы в свой неверный круговорот.
Дайк вывел транспортер на биостанцию так точно, будто всю жизнь только и делал, что водил машину по туманным увалам Чильготана. С ходу вкатился на пустынный двор станции, еще не понимая, почему пугающим предчувствием вдруг больно защемило сердце. А потом понял - станция была пуста. Он знал это, знал, еще не выходя из машины! Но не поверил своему ясновиденью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26