Он должен обладать великолепной реакцией, а иначе никогда не станет номером первым. И потом – у него должна быть голова на плечах. Глупец с хорошими рефлексами какое-то время, безусловно, продержится на арене. Но рано или поздно обязательно наступает момент, когда человек может спастись только благодаря своему интеллекту.
– Что, поспорить захотелось? – фыркнула Хелен. – Можешь говорить что угодно, – все равно это самый бредовый способ выбора диктатора, о котором я только слышала!
Дорн Хорстен поставил на доску фигуру, которую держал в руках, и задумчиво произнес:
– Чего я не могу понять, так это зачем элита подвергает себя опасности: ведь к власти может прийти представитель низших слоев общества. Я что-то не припомню такой правящей верхушки, которая добровольно уступила бы свои позиции. А окажись в кресле диктатора не тот – с их точки зрения – человек, он быстренько может свести на нет все их достижения.
Марта сказала – вернее, процитировала:
– Нашей информации относительно этой стороны жизни фалангийского общества недостаточно. Представляется возможным, что одним из факторов, которые помогают сохранять статус кво, является шанс каждого жителя планеты стать каудильо. Когда умирает диктатор, Фалангу захлестывает волна энтузиазма, с которой не сравнится никакой карнавал. Неделями, пока проводятся бои быков и постепенно выбывают претенденты, планета охвачена эйфорией, в которую трудно поверить тем, кто никогда не бывал на Фаланге.
– То-то и оно, – заметил Хорстен. – Если тебе нравится коррида, если ты участвуешь в ней или болеешь за друга, родственника или приятеля на арене, вряд ли ты будешь выступать против системы, при которой разрешены такие зрелища. – Он снова взял с доски фигуру и повертел в пальцах. – Ну, никак я не могу представить себе, чтобы фалангийцы – правильнее будет сказать, власть имущие фалангийцы – позволили стать каудильо крестьянину или чернорабочему.
Хелен как будто наскучил этот разговор; она поднялась.
– Пойду донимать Ферда.
– Кого? – нахмурился Хорстен.
Марта поглядела на Хелен.
– Ты имеешь в виду того нейрохирурга?
– Да, Фердинанда Зогбаума, – ответила Хелен. – Только он не нейрохирург, а какое-то там электронное светило.
– Одно другое не исключает, – заметил Хорстен. – Что же такого особо привлекательного в гражданине Зогбауме?
– По крайней мере, он немногим выше меня, – хихикнула Хелен.
Пьер Лоран сурово поглядел на нее.
– Ты верно сказала – «донимать». Я видел вчера, как ты забрался к нему на колени и принялась дергать беднягу за галстук. А он в это время разговаривал со старпомом.
– Он милый, – заявила Хелен.
Марта фыркнула.
– Ну да, милый! Росту бы ему прибавить – был бы точь-в-точь Линкольн.
Хелен бросила через плечо, задержавшись у выхода из каюты:
– Если он перестанет носить ботинки с этими дурацкими каблуками, ты от него глаз не оторвешь.
Пьер произнес задумчиво, глядя ей вслед:
– Эта маленькая чертовка наверняка задаст нам жару и сорвет всю операцию.
Дорн Хорстен пожал плечами.
– С чего ты взял? Во взрослые дела она на людях не вмешивается. А потом, как бы ты чувствовал себя на ее месте? Ей даже читать нечего – разве что детские пленки.
Высадка в Нуэво-Мадриде, официально единственном космопорте Фаланги, прошла совершенно спокойно. Гостей, разумеется, ожидали. Фалангийское посольство на Земле потрудилось недаром: никому, никому не удастся проскользнуть на Фалангу незамеченным.
У выхода столпились биохимики из местного университета, лишившиеся дара речи при виде знаменитого доктора Дорна Хорстена. После взаимных приветствий его увлекли к запряженному лошадьми carruaje.
Семейство Лоран уставилось ему вслед.
– Черт побери, до сих пор я видела ландо с лошадьми только в исторических стереофильмах, – пробормотала Хелен.
– Теперь готовься прокатиться, – посоветовала Марта. – Похоже, других транспортных средств тут не имеется.
К ним приближались чиновники таможенно-иммиг-рационной службы, облаченные в костюмы, какие носили в Испании девятнадцатого века. С ними были еще двое штатских в сюртуках викторианской эпохи.
Пьер Лоран раздул щеки и напыжился, как подобает шеф-повару знаменитого ресторана.
Хелен вполголоса произнесла, обращаясь к Марте:
– Смотри, здешние ищейки зацапали Ферда Зогбаума.
Марта поглядела в указанном направлении. Молодой инженер, или кто он там был, в сопровождении охранников из Guardia Civil, которые несли его чемоданы, шагал к расположенному в дальнем конце поля зданию, весьма смахивавшему на казарму.
– Наверно, какая-нибудь неточность в бумагах, – предположила Марта. – Он как будто не особенно переживает.
Чиновники были уже совсем рядом. Марта заговорила совершенно другим тоном:
– А теперь, моя хорошая, постой немножко в сторонке. Маме с папой надо сделать дела с этими дядями.
– Жуть! – буркнула Хелен себе под нос.
Таможенники, поклонившись и пробормотав заученные приветствия, попросили предъявить паспорта, межпланетные карточки здоровья и все остальные документы, которые требовались от чужаков на планете Фаланга. Штатские, как оказалось, были представителями Министерства культуры.
Пока документы проверяли и ставили на них печати, Лораны старшие завели с официальными лицами беспредметный разговор. Когда же выяснилось, что в документах не содержится ничего криминального, физиономии представителей власти просветлели, а Марте оказали прямо-таки королевскую почесть – поцеловали руку.
Во внезапном порыве детского энтузиазма Хелен прыгнула на одного из фалангийцев, обвила его шею руками, а ногами крепко обхватила талию.
– Какой хороший дядя!
– Хелен! – воскликнула Марта.
Чиновник моргнул, понимающе улыбнулся и подхватил девочку обеими руками под задик – словно для того, чтобы поддержать. Лицо его на миг приобрело непередаваемое выражение.
Пьер Лоран снял Хелен с фалангийца.
– Веди себя прилично, детка, – проговорил он. По всей видимости, посольство Земли на Фаланге предоставило властям всю информацию о широко известном шеф-поваре ресторана «Нуво Кордон Бле» Пьере Лоране. Это большое удовольствие – принимать на Фаланге прославленного мастера кулинарии. Вполне возможно, что его удостоит аудиенции сам каудильо.
– Каудильо обожает баскскую кухню. Быть может, сеньор Лоран…
Сеньор Лоран так раздул щеки, что казалось, они вот-вот лопнут.
– Господа, смею вас уверить, что на всех Объединенных Планетах вам не найти человека, который бы лучше меня готовил bacalao a la vizcaina и angulas a la bilbaino.
Чиновник, который представился как Маноло Ка-мино, смешался.
– Извините, сеньор Лоран, но на Фаланге нет ни угрей, ни трески. Эти блюда известны нам только из преданий и из книг, которые мы привезли с собой с Земли.
Лоран гневно поглядел на фалангийца.
– Ни bacalao, ни angulas! Вы что, варвары? Как этот ваш каудильо может быть поклонником баскской кухни, если у вас нет ни bacalao, ни angulos? – Он презрительно рассмеялся. – Сейчас вы мне еще скажете, что у вас нет бобов для fabada.
Чиновник сморгнул, открыл было рот, но промолчал. Его товарищ сказал торопливо:
– Наверно, нам лучше пройти в posada.
Марта прошептала, не разжимая губ:
– Ты случайно не перестарался?
– Нет, – прошептал супруг, – все идет как надо.
Хелен прыгала по бетонному покрытию, распевая песенку про трех девчушек в голубом.
Следуя указаниям сеньора Маноло Камино, они взгромоздились в запряженный лошадьми экипаж, местное такси, который тут же тронулся. Автомобилей на улицах Нуэво-Мадрида почти не было. Лораны пришли к выводу, что ими пользуются только военные, полиция и, быть может, власть предержащие. В основном же на Фаланге царила эпоха лошадей.
Они выяснили также, что «Посада Сан-Франциско» – единственный в городе отель, где размещают чужаков. Правда, потом возникла другая версия: дескать, это лучший отель Нуэво-Мадрида, в котором автоматически поселяют всех «больших шишек». Во всяком случае, у конторки портье Лораны столкнулись с доктором Хорстеном, которого все еще окружал рой восторженных ученых почитателей. А пока они заполняли анкеты и получали ключи, в холл в сопровождении двух охранников вошел Фердинанд Зогбаум.
Программа их визита начиналась с завтрашнего дня, когда Лоранам предстояло совершить турне по главным ресторанам Нуэво-Мадрида. Поэтому, очутившись в номере и с церемонными поклонами выпроводив чиновников из Министерства культуры, они принялись распаковывать вещи.
Номер им достался огромный. Гостинная, две спальни, отделанная под старину ванная. Вообще в отеле было много всего под старину, и это создавало впечатление, на которое явно рассчитывала администрация. Даже мебель, и та была выдержана в викторианском стиле. Потолки раза в три выше, чем на перенаселенной Земле. У стены камин, который топился дровами.
Пока Марта с Хелен разбирали чемоданы, Пьер ходил по номеру, что-то бормоча себе под нос.
– Ну-ка, детка, – сказала Марта, – не мешайся у мамочки под ногами.
Хелен выругалась сквозь зубы.
– Вы слышали когда-нибудь подобную ерунду? – вопросил Пьер. – Они что, принимают меня за болвана? Какая баскская кухня без bacalao?
– Ну, милый, согласись, они очень приятные люди. И с их стороны было так любезно встретить нас в этом ужасном космопорте!
Пьер наконец обнаружил то, что искал. Не где-нибудь, а на верхнем конце цепи, на которой была подвешена люстра: прямо под потолком, футах в двадцати от пола.
Лоран молча ткнул пальцем в направлении подслушивающего устройства. Не дотянешься, даже если составить вместе всю мебель.
Марта кивнула.
Пьер медленно достал из кармана шарикоподшипник. Дзынь!… Подбирая металлический кружок, Лоран удовлетворенно заключил:
– Больше здесь ничего такого нет.
– Значит, у нас в запасе от силы два дня, – заметила Хелен, – а потом «клопа» установят снова. Завтра день занят, поэтому надо потрудиться нынешней ночью.
– Потрудиться? – переспросила Марта. – Однако Джейкс ведь ничего толком не объяснил, и я не знаю, с чего нам начать.
– Три девчушки в голубом, тра-ля-ля. Три девчушки в голубом, – пропела Хелен. – Надо установить связь с местными подпольщиками.
Пьер Лоран поглядел на нее.
– Чудесно. И как же ты это себе представляешь?
– Здесь обязательно должно быть подполье. У любого правительства всегда есть оппозиция. А в таких условиях, как на Фаланге, оппозиция может быть только подпольной.
– Возможно, ты права, – задумчиво произнесла Марта, – но как нам установить с ними контакт? Ведь даже Policia secreta не смогла их отыскать.
Хелен не отступалась.
– Те три агента Отдела G, про которых упоминал Джейкс. Что с ними случилось?
Глаза Марты осоловели. Она процитировала:
– Их всех разоблачили и предали суду по надуманным обвинениям. Один якобы оказался убийцей, другой – заговорщиком, а третий просто не проявил должного почтения к каудильо. Это все страшные преступления на Фаланге.
– Вот именно! – радостно воскликнула Хелен. – Одного из них обвинили в подготовке заговора, правильно? Но заговорщиков-одиночек не бывает. Это всегда какая-нибудь группа или подпольная организация.
– Ну и? – нахмурился Лоран.
– Значит, оперативник Отдела G был не один. В это дело наверняка замешаны и другие люди, которых должны были арестовать вместе с ним. Только так.
– Пожалуй, – согласилась Марта. – Ну и что от этого нам? Их скорее всего уже давно казнили.
– Не обязательно, – возразила Хелен. – С нашим агентом быстренько расправились потому, что опасались, как бы Организации Объединенных Планет не вздумалось его освободить. А со своими собственными гражданами вряд ли они будут торопиться – ведь кто-нибудь может не выдержать и расколоться.
– Хм-м-м, – протянул Лоран недоверчиво.
– Ну и что? – снова спросила Марта.
– Неужели ты не понимаешь? Судебные протоколы должны были сохраниться. Если нам удастся раздобыть их, мы узнаем имена товарищей нашего агента и выясним, в какой тюрьме они содержатся.
Лораны переглянулись.
– Но ведь нам не известно, где находятся эти протоколы, если их вообще вели, – сказал Пьер. – Суд-то проходил при закрытых дверях.
Но Хелен уже все продумала.
– Пойдите сегодня прогуляться по городу. Эти чинуши из Министерства культуры прямо умирали от желания показать вам местные достопримечательности. Наверняка это будут дворец каудильо, почтамт, музей и мэрия. Постарайтесь выяснить, где хранятся архивы. Языки у вас подвешены дай бог каждому, так что разговорить тех друзей вам труда не составит.
Лоран взмахнул рукой, собираясь шлепнуть Хелен, впрочем, совершенно уверенный, что ничего у него не выйдет.
Так и получилось, Хелен, заливаясь смехом, легко увернулась.
– А ты? – спросила Марта.
– А я устала и поэтому останусь в номере. Можете даже поплакаться, как я вам надоела за время перелета. А пока вы будете гулять, я повидаю Дорна и введу его в курс дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
– Что, поспорить захотелось? – фыркнула Хелен. – Можешь говорить что угодно, – все равно это самый бредовый способ выбора диктатора, о котором я только слышала!
Дорн Хорстен поставил на доску фигуру, которую держал в руках, и задумчиво произнес:
– Чего я не могу понять, так это зачем элита подвергает себя опасности: ведь к власти может прийти представитель низших слоев общества. Я что-то не припомню такой правящей верхушки, которая добровольно уступила бы свои позиции. А окажись в кресле диктатора не тот – с их точки зрения – человек, он быстренько может свести на нет все их достижения.
Марта сказала – вернее, процитировала:
– Нашей информации относительно этой стороны жизни фалангийского общества недостаточно. Представляется возможным, что одним из факторов, которые помогают сохранять статус кво, является шанс каждого жителя планеты стать каудильо. Когда умирает диктатор, Фалангу захлестывает волна энтузиазма, с которой не сравнится никакой карнавал. Неделями, пока проводятся бои быков и постепенно выбывают претенденты, планета охвачена эйфорией, в которую трудно поверить тем, кто никогда не бывал на Фаланге.
– То-то и оно, – заметил Хорстен. – Если тебе нравится коррида, если ты участвуешь в ней или болеешь за друга, родственника или приятеля на арене, вряд ли ты будешь выступать против системы, при которой разрешены такие зрелища. – Он снова взял с доски фигуру и повертел в пальцах. – Ну, никак я не могу представить себе, чтобы фалангийцы – правильнее будет сказать, власть имущие фалангийцы – позволили стать каудильо крестьянину или чернорабочему.
Хелен как будто наскучил этот разговор; она поднялась.
– Пойду донимать Ферда.
– Кого? – нахмурился Хорстен.
Марта поглядела на Хелен.
– Ты имеешь в виду того нейрохирурга?
– Да, Фердинанда Зогбаума, – ответила Хелен. – Только он не нейрохирург, а какое-то там электронное светило.
– Одно другое не исключает, – заметил Хорстен. – Что же такого особо привлекательного в гражданине Зогбауме?
– По крайней мере, он немногим выше меня, – хихикнула Хелен.
Пьер Лоран сурово поглядел на нее.
– Ты верно сказала – «донимать». Я видел вчера, как ты забрался к нему на колени и принялась дергать беднягу за галстук. А он в это время разговаривал со старпомом.
– Он милый, – заявила Хелен.
Марта фыркнула.
– Ну да, милый! Росту бы ему прибавить – был бы точь-в-точь Линкольн.
Хелен бросила через плечо, задержавшись у выхода из каюты:
– Если он перестанет носить ботинки с этими дурацкими каблуками, ты от него глаз не оторвешь.
Пьер произнес задумчиво, глядя ей вслед:
– Эта маленькая чертовка наверняка задаст нам жару и сорвет всю операцию.
Дорн Хорстен пожал плечами.
– С чего ты взял? Во взрослые дела она на людях не вмешивается. А потом, как бы ты чувствовал себя на ее месте? Ей даже читать нечего – разве что детские пленки.
Высадка в Нуэво-Мадриде, официально единственном космопорте Фаланги, прошла совершенно спокойно. Гостей, разумеется, ожидали. Фалангийское посольство на Земле потрудилось недаром: никому, никому не удастся проскользнуть на Фалангу незамеченным.
У выхода столпились биохимики из местного университета, лишившиеся дара речи при виде знаменитого доктора Дорна Хорстена. После взаимных приветствий его увлекли к запряженному лошадьми carruaje.
Семейство Лоран уставилось ему вслед.
– Черт побери, до сих пор я видела ландо с лошадьми только в исторических стереофильмах, – пробормотала Хелен.
– Теперь готовься прокатиться, – посоветовала Марта. – Похоже, других транспортных средств тут не имеется.
К ним приближались чиновники таможенно-иммиг-рационной службы, облаченные в костюмы, какие носили в Испании девятнадцатого века. С ними были еще двое штатских в сюртуках викторианской эпохи.
Пьер Лоран раздул щеки и напыжился, как подобает шеф-повару знаменитого ресторана.
Хелен вполголоса произнесла, обращаясь к Марте:
– Смотри, здешние ищейки зацапали Ферда Зогбаума.
Марта поглядела в указанном направлении. Молодой инженер, или кто он там был, в сопровождении охранников из Guardia Civil, которые несли его чемоданы, шагал к расположенному в дальнем конце поля зданию, весьма смахивавшему на казарму.
– Наверно, какая-нибудь неточность в бумагах, – предположила Марта. – Он как будто не особенно переживает.
Чиновники были уже совсем рядом. Марта заговорила совершенно другим тоном:
– А теперь, моя хорошая, постой немножко в сторонке. Маме с папой надо сделать дела с этими дядями.
– Жуть! – буркнула Хелен себе под нос.
Таможенники, поклонившись и пробормотав заученные приветствия, попросили предъявить паспорта, межпланетные карточки здоровья и все остальные документы, которые требовались от чужаков на планете Фаланга. Штатские, как оказалось, были представителями Министерства культуры.
Пока документы проверяли и ставили на них печати, Лораны старшие завели с официальными лицами беспредметный разговор. Когда же выяснилось, что в документах не содержится ничего криминального, физиономии представителей власти просветлели, а Марте оказали прямо-таки королевскую почесть – поцеловали руку.
Во внезапном порыве детского энтузиазма Хелен прыгнула на одного из фалангийцев, обвила его шею руками, а ногами крепко обхватила талию.
– Какой хороший дядя!
– Хелен! – воскликнула Марта.
Чиновник моргнул, понимающе улыбнулся и подхватил девочку обеими руками под задик – словно для того, чтобы поддержать. Лицо его на миг приобрело непередаваемое выражение.
Пьер Лоран снял Хелен с фалангийца.
– Веди себя прилично, детка, – проговорил он. По всей видимости, посольство Земли на Фаланге предоставило властям всю информацию о широко известном шеф-поваре ресторана «Нуво Кордон Бле» Пьере Лоране. Это большое удовольствие – принимать на Фаланге прославленного мастера кулинарии. Вполне возможно, что его удостоит аудиенции сам каудильо.
– Каудильо обожает баскскую кухню. Быть может, сеньор Лоран…
Сеньор Лоран так раздул щеки, что казалось, они вот-вот лопнут.
– Господа, смею вас уверить, что на всех Объединенных Планетах вам не найти человека, который бы лучше меня готовил bacalao a la vizcaina и angulas a la bilbaino.
Чиновник, который представился как Маноло Ка-мино, смешался.
– Извините, сеньор Лоран, но на Фаланге нет ни угрей, ни трески. Эти блюда известны нам только из преданий и из книг, которые мы привезли с собой с Земли.
Лоран гневно поглядел на фалангийца.
– Ни bacalao, ни angulas! Вы что, варвары? Как этот ваш каудильо может быть поклонником баскской кухни, если у вас нет ни bacalao, ни angulos? – Он презрительно рассмеялся. – Сейчас вы мне еще скажете, что у вас нет бобов для fabada.
Чиновник сморгнул, открыл было рот, но промолчал. Его товарищ сказал торопливо:
– Наверно, нам лучше пройти в posada.
Марта прошептала, не разжимая губ:
– Ты случайно не перестарался?
– Нет, – прошептал супруг, – все идет как надо.
Хелен прыгала по бетонному покрытию, распевая песенку про трех девчушек в голубом.
Следуя указаниям сеньора Маноло Камино, они взгромоздились в запряженный лошадьми экипаж, местное такси, который тут же тронулся. Автомобилей на улицах Нуэво-Мадрида почти не было. Лораны пришли к выводу, что ими пользуются только военные, полиция и, быть может, власть предержащие. В основном же на Фаланге царила эпоха лошадей.
Они выяснили также, что «Посада Сан-Франциско» – единственный в городе отель, где размещают чужаков. Правда, потом возникла другая версия: дескать, это лучший отель Нуэво-Мадрида, в котором автоматически поселяют всех «больших шишек». Во всяком случае, у конторки портье Лораны столкнулись с доктором Хорстеном, которого все еще окружал рой восторженных ученых почитателей. А пока они заполняли анкеты и получали ключи, в холл в сопровождении двух охранников вошел Фердинанд Зогбаум.
Программа их визита начиналась с завтрашнего дня, когда Лоранам предстояло совершить турне по главным ресторанам Нуэво-Мадрида. Поэтому, очутившись в номере и с церемонными поклонами выпроводив чиновников из Министерства культуры, они принялись распаковывать вещи.
Номер им достался огромный. Гостинная, две спальни, отделанная под старину ванная. Вообще в отеле было много всего под старину, и это создавало впечатление, на которое явно рассчитывала администрация. Даже мебель, и та была выдержана в викторианском стиле. Потолки раза в три выше, чем на перенаселенной Земле. У стены камин, который топился дровами.
Пока Марта с Хелен разбирали чемоданы, Пьер ходил по номеру, что-то бормоча себе под нос.
– Ну-ка, детка, – сказала Марта, – не мешайся у мамочки под ногами.
Хелен выругалась сквозь зубы.
– Вы слышали когда-нибудь подобную ерунду? – вопросил Пьер. – Они что, принимают меня за болвана? Какая баскская кухня без bacalao?
– Ну, милый, согласись, они очень приятные люди. И с их стороны было так любезно встретить нас в этом ужасном космопорте!
Пьер наконец обнаружил то, что искал. Не где-нибудь, а на верхнем конце цепи, на которой была подвешена люстра: прямо под потолком, футах в двадцати от пола.
Лоран молча ткнул пальцем в направлении подслушивающего устройства. Не дотянешься, даже если составить вместе всю мебель.
Марта кивнула.
Пьер медленно достал из кармана шарикоподшипник. Дзынь!… Подбирая металлический кружок, Лоран удовлетворенно заключил:
– Больше здесь ничего такого нет.
– Значит, у нас в запасе от силы два дня, – заметила Хелен, – а потом «клопа» установят снова. Завтра день занят, поэтому надо потрудиться нынешней ночью.
– Потрудиться? – переспросила Марта. – Однако Джейкс ведь ничего толком не объяснил, и я не знаю, с чего нам начать.
– Три девчушки в голубом, тра-ля-ля. Три девчушки в голубом, – пропела Хелен. – Надо установить связь с местными подпольщиками.
Пьер Лоран поглядел на нее.
– Чудесно. И как же ты это себе представляешь?
– Здесь обязательно должно быть подполье. У любого правительства всегда есть оппозиция. А в таких условиях, как на Фаланге, оппозиция может быть только подпольной.
– Возможно, ты права, – задумчиво произнесла Марта, – но как нам установить с ними контакт? Ведь даже Policia secreta не смогла их отыскать.
Хелен не отступалась.
– Те три агента Отдела G, про которых упоминал Джейкс. Что с ними случилось?
Глаза Марты осоловели. Она процитировала:
– Их всех разоблачили и предали суду по надуманным обвинениям. Один якобы оказался убийцей, другой – заговорщиком, а третий просто не проявил должного почтения к каудильо. Это все страшные преступления на Фаланге.
– Вот именно! – радостно воскликнула Хелен. – Одного из них обвинили в подготовке заговора, правильно? Но заговорщиков-одиночек не бывает. Это всегда какая-нибудь группа или подпольная организация.
– Ну и? – нахмурился Лоран.
– Значит, оперативник Отдела G был не один. В это дело наверняка замешаны и другие люди, которых должны были арестовать вместе с ним. Только так.
– Пожалуй, – согласилась Марта. – Ну и что от этого нам? Их скорее всего уже давно казнили.
– Не обязательно, – возразила Хелен. – С нашим агентом быстренько расправились потому, что опасались, как бы Организации Объединенных Планет не вздумалось его освободить. А со своими собственными гражданами вряд ли они будут торопиться – ведь кто-нибудь может не выдержать и расколоться.
– Хм-м-м, – протянул Лоран недоверчиво.
– Ну и что? – снова спросила Марта.
– Неужели ты не понимаешь? Судебные протоколы должны были сохраниться. Если нам удастся раздобыть их, мы узнаем имена товарищей нашего агента и выясним, в какой тюрьме они содержатся.
Лораны переглянулись.
– Но ведь нам не известно, где находятся эти протоколы, если их вообще вели, – сказал Пьер. – Суд-то проходил при закрытых дверях.
Но Хелен уже все продумала.
– Пойдите сегодня прогуляться по городу. Эти чинуши из Министерства культуры прямо умирали от желания показать вам местные достопримечательности. Наверняка это будут дворец каудильо, почтамт, музей и мэрия. Постарайтесь выяснить, где хранятся архивы. Языки у вас подвешены дай бог каждому, так что разговорить тех друзей вам труда не составит.
Лоран взмахнул рукой, собираясь шлепнуть Хелен, впрочем, совершенно уверенный, что ничего у него не выйдет.
Так и получилось, Хелен, заливаясь смехом, легко увернулась.
– А ты? – спросила Марта.
– А я устала и поэтому останусь в номере. Можете даже поплакаться, как я вам надоела за время перелета. А пока вы будете гулять, я повидаю Дорна и введу его в курс дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11