Где-то должен лежать этот камень. Герта двигалась медленно, тщательно осматривая землю. Там валялось множество упавших камней, больших и маленьких, но среди них не было голубых.
Может быть, он полностью погребен в какой-то груде? Но она не видела достаточно большой груды, которая могла бы скрывать камень такого размера. Снова обошла она по внешней окружности колесо. И в сознании ее все громче раздавался этот злобный коварный смех, который теперь бил ее, как ветер начинающейся бури. Теперь она была уверена: жабы знают об ее замысле, они следят за ней, забавляясь, уверенные, что все ее усилия напрасны. Но так не будет!
Поиск охватывал все большее пространство, Герта все дальше отходила от края колеса. Она сходила к Эльфанор и накормила хнычущую девочку, не сознавая собственной усталости: ноги под ней подгибались, руки оставляли на одеяле кровавые следы, а все тело дрожало сильной, не поддающейся контролю дрожью.
Голод исчез, осталась только тупая боль в теле. Герта скорчилась, полная нетерпения. Но она понимала, что сначала нужно накормить ребенка. Лошадь и пони стояли по обе стороны от куста. Всю пищу они уже слизали, но не ушли.
Неожиданно лошадь подняла голову и, прежде чем Герта сумела остановить ее, заржала. Послышалось ответное ржание. Девушка застыла на месте, потом быстро отняла ребенка от груди и уложила в корзину. Эльфанор открыла рот и отчаянно закричала.
Герта с огромным трудом встала и стояла, пошатываясь, одной рукой застегивая платье, а другую положив на рукоять кинжала. Дождь прекратился, но над головой нависали низкие тучи. Однако было не настолько темно, чтобы скрыть приближавшегося всадника.
В этой истощенной войной земле теперь шаталось много разбойников, у которых достаточно храбрости и даже склонности следовать по дорогам Прежних. Герта вспомнила также кошмарные рассказы о существах, которые, как говорят, скрываются в хребтах. Никто не придет сюда, если у него нет какой-то злой цели, настолько мрачна и опасна репутация этой местности.
Всадник направился к вершине холма, и девушка увидела, что на нем кольчуга и шлем, закрывающий лицо. На роге седла висел щит с заново нарисованным гербом. Это было единственное пятно цвета, потому что лошадь была такой же тускло-серой, как и его доспехи; даже грива лошади не отличалась по цвету от темного плаща.
Раньше она могла бы узнать его по гербу на щите, но теперь лорды долин лежат во множестве неведомых могил, и поднялись новые люди, с новыми гербами. Герта не могла определять имя человека с таким гербом. Рисунок грубый, словно делал его человек, не вполне владеющий мастерством. Изображение чудовищной головы, и поперек нее гораздо лучше изображенный меч. Этот меч словно преграждает чудовищу дорогу к добыче. Холодное железо…
Эта мысль промелькнула у нее в голове, и тут всадник окликнул ее. Холодное железо, оно противостоит магии Прежних, это оружие против них.
Какой-то разбойник, более безрассудный и смелый, чем остальные? Или путник, не подозревающий об опасности этого места? Под шлемом лица не было видно, как под маской. Но голос, которым он ее окликнул! Герта набрала полные легкие воздуха… Да, она узнала его!
Его конь, боевой конь хорошей породы, осторожно двинулся вперед. Поводья лежали у нее на шее, всадник не управлял ее движениями. Герта хотела убежать, но рядом не было никакого убежища, ей негде спрятаться – ведь не прятаться же в логове Жаб, где они уже однажды побывали вместе.
– Леди… – его приветствие словно повисло в воздухе между ними, она отказывалась услышать его. Лошадь его спокойно стояла, а он с легкостью бывалого бойца соскочил с нее, оставив щит висеть на месте. И направился к ней, слегка скрипя сапогами по камням. Герта наконец обрела дар речи, смогла поднять руку и сделать предупреждающий жест.
– Нет!
Если он и услышал ее, то не обратил внимания. Теперь она хорошо видела его загорелый подбородок, полногубый рот под полумаской шлема. Он остановился, снял металлические перчатки, сунул их за пояс, потом проворно расстегнул крепления шлема, снял его с головы, и ветер подхватил его волосы. Слегка суженными глазами он разглядывал ее так задумчиво, что Герте захотелось оказаться где-нибудь в другом месте, далеко отсюда, в безопасности от мыслей, которые он пробуждает в ней. Ничто не должно отвлекать ее от цели. Укрепив свою решимость, она в свою очередь сделала шаг вперед, подняла обе руки, грязные, со сломанными ногтями, с окровавленными пальцами, и повторила предупреждающий жест.
– Милорд Тристан, зачем ты здесь? Она не могла найти других слов, хотя ее одолевало множество мыслей.
– Я был в Летендейле, ты ушла оттуда, – он говорил просто, словно с испуганным ребенком. – Мне сказали, что ты будешь искать помощи в странном и опасном месте. Поэтому я и приехал сюда.
Герта языком облизала губы, почувствовав горький вкус мази.
– Это… мое дело… – она пыталась разжечь в себе спасительный гнев. Всегда, кроме одного случая, она сама защищала свою независимость, сама несла свое бремя.
– Я не сведущ в колдовстве, – серьезно сказал он. – Может, ты права и только твои руки, – он посмотрел на ее окровавленные пальцы, – могут совершить это. Но ведь может быть и так: двое, леди, легче и быстрее справятся с делом, чем один.
И прежде чем Герта смогла отступить, он быстрым шагом приблизился к ней и попытался взять за ладонь. Но она отдернула руку.
– Нет! – воскликнула она. – Они защищены.
– Защищены! – и Тристан слегка приподнял одну бровь: она помнила этот его жест. – Судя по их виду, защита мало помогла им сегодня. Расскажи мне,
– теперь в его голосе слышались властные нотки, так говорит человек, много раз отдававший приказы другим. – Расскажи, что ты здесь делаешь и почему.
– Почему? – Она должна оттолкнуть его, и быстро, избавиться от него, он тут ни при чем, и его нельзя вовлекать в ее беды. Взмахнув загрязнившейся одеждой, она повернулась и наклонилась к корзине. Прижав ее к бедру, Герта отвела покрывало с лица Эльфанор. Даже при низких тучах тусклый свет безжалостно показал ясные признаки проклятия. Девочка смотрела широко раскрытыми глазами, смотрела своим злым понимающим взглядом.
– Видишь? – яростно спросила Герта, внимательно глядя на него, ожидая первых знаков отвращения.
Но нужно было признать, что он умеет держать себя в руках. Никакого проявления отвращения она не заметила.
– Мне рассказывали – подмененный ребенок… – говорил он медленно, как будто опасался ее встревожить.
– И ты думаешь, леди, что здесь найдешь ответ?
– Может быть, только может быть, – она чувствовала себя странно, не встретившись с отвращением, к которому готовилась. Что это за человек, который, не моргнув глазом, смотрит на результаты темного зла?
– Ну, иногда большего и нельзя просить, – и опять он сделал несколько быстрых уверенных движений, и она обнаружила, что корзина уже у него в руках, он прочно держит ее и смотрит на ребенка. – Что, по-твоему, следует сделать? – резко спросил он.
Она хотела отнять у него корзину, плотнее завернуть Эльфанор, уберечь и от его глаз, и от холода. Но усталость сделала ее неуклюжей, и она покачнулась и упала лицом вниз, а он, держа корзину одной рукой, другой подхватил Герту, прижал к себе, поддерживая.
– Пошли, – он легко противостоял ее слабым попыткам вырваться. Отвел к груде камней, сел, держа корзину на коленях, усадил ее рядом, а она настолько лишилась сил, что не смогла высвободиться.
Она дрожала, руки ее бессильно лежали на коленях. И тут, к своему величайшему отвращению, она поняла, что плачет. Ей так хотелось сдаться, подчиниться кому-то. Но достаточно было одного взгляда на Эльфанор, которая, как всегда, лежала спокойно, но теперь немигающим взглядом смотрела на мужчину и в глубине ее глаз ожили злые коварные огоньки.
Герта собралась с силами, высвободилась и с трудом встала.
– Камни… остался последний… – она должна вернуться к своей задаче!
– Какой камень? – Тристан не пытался ее удержать, только тоже встал и осторожно поставил корзину на землю.
Но Герта уже пошла, и она так боялась, что он станет ее удерживать. Если бы он попытался это сделать, она могла бы сдаться; какая-то предательская слабость пробудилась в ней, и это удивляло ее и ослабляло решимость.
– Синий камень, последний… я искала, искала… Нашла два. Третий… не смогла, – она брела спотыкаясь, расставив израненные руки, словно заставляла землю выдать этот камень. – Камни… – она говорила больше с собой, стараясь вернуться к тому состоянию, когда, кроме задачи, ничего не существует, отрезать все остальное. – Камни нужно поместить во входах, запечатать их. Такова возложенная на меня задача.
Она лишь отчасти сознавала, что он обошел ее, встал у ближайшего из проходов и посмотрел на камень, который она с таким трудом установила здесь.
– Такой? – Тристан не стал ждать ее ответа. Напротив, поглядев на камень, тоже начал искать среди скал, которые были разбросаны на склоне холма.
А Герта потащилась дальше, время от времени наклоняясь, чтобы вытащить небольшой камень, надеясь каждый раз увидеть под ним то, что ищет. Она почти на три четверти обошла колесо, но камня не нашла. Существует ли он вообще?
– Ха!
Она повернулась. Так стремительно, что потеряла равновесие и болезненно упала на колени. Сначала она не увидела Тристана, но вот его голова появилась почти на уровне земли, и она вспомнила, что видела там канаву.
– Мне кажется, он здесь, внизу!
Герта встала и подошла к нему. Тристан склонился, энергично отбрасывая камни. Подойдя к краю разреза в земле, Герта тоже увидела его: из почвы выбивался только краешек, теперь расчищенный от камней. Синий, как и те, остальные. Но как она его поднимет?
Отбросив камни, Тристан извлек меч и принялся рубить землю, откидывая в сторону комья затвердевшей глины. Но работал он неторопливо и осторожно, чтобы не повредить оружие.
Герта провела по лбу тыльной стороной ладони, смазав со лица защитное покрытие. Она в отчаянии смотрела вниз, где работал Тристан. Он может высвободить камень, да, но как она его оттуда вытащит? А потом ведь нужно еще перетащить на место. А силы совсем покинули ее тело.
– Вот он, леди! – Тристан отступил и снова сунул меч в ножны, довольно глядя на выкопанный камень. Но Герта сумела только прохрипеть:
– Вверх… Как его поднять?
Она признала, что не в ее силах поднять этот камень из расселины. Но ведь она одна должна это сделать, в этом она была уверена, знала это с самого начала.
– Есть веревка, которой перевязаны вьюки твоего пони, – Тристан встал, поджав губы, и посмотрел на камень. – Можно вытащить с помощью лошадей.
Герта мигнула. В его словах есть смысл. Ее так одурманила усталость, что такая возможность не приходила ей в голову. Почувствовав прилив энергии, она вскочила и направилась туда, где лежали вьюки. Да, веревка есть, и прочная. Но достаточно ли прочная, чтобы выдержать вес камня, можно узнать, только попробовав. Обернув веревку вокруг руки и плеча, Герта принесла ее и бросила конец Тристану.
Он ловко подхватил его в воздухе и наклонился, обвязывая камень, используя все его выступы, чтобы закрепить шнур. Наконец поднял голову и посмотрел на нее.
– Приведи свою и мою лошадей, и посмотрим, как она выдержит.
Ее собственная спокойная лошадь, не причиняя никаких неприятностей, послушно подошла к канаве. Но конь Тристана попятилась, потянул назад конец узды, традиционный «земной конец» всадника-бойца, закатил глаза и фыркнул. Герта сильнее потянула за узду и обрадовалась:
конь наконец-то послушался и неохотно пошел за ней.
Тристан выбрался из расселины, он уже завязал один конец веревки петлей и надел на рог ее седла. Потом, держа второй конец в руке, вскочил на своего коня и обернул веревку вокруг рога своего собственного седла.
По его сигналу обе лошади потянули, и Герта увидела, как туго, словно тетива, натянулась веревка и прижалась к краю расселины. Она так боялась услышать треск лопнувшей веревки. Но этого не произошло. Конь Тристана шел медленно, шаг за шагом, ее собственная лошадь тоже шла вперед, и веревка оставалась туго натянутой. А камень высвободился из-под земли и поднимался по стене расселины, царапая эту стену и проделывая в ней борозду.
И вот наконец он перевалился через край и упал у ног Герты. Она торопливо подбежала к веревке; кроме нее, никому тащить его нельзя. Тристан мигом оказался рядом, отодвинул Герту и принялся освобождать камень.
– Что теперь? Где тот проход, который нужно закрыть? Герта покачала головой.
– Это должна сделать я! Мой грех, мое и наказание! – она попыталась протиснуться мимо него, ухватилась руками за вымазанный землей камень. Это должно быть сделано, и это должна сделать она!
– Нет, – голос его доносился словно издалека. Голова девушки была так занята необходимостью завершить задачу, что она с трудом его услышала.
1 2 3 4 5