С помощью Бима она довольно быстро привела комнату в божеский вид. Монни вздохнула с облегчением. Даже размазанная по стенам губная помада оттёрлась влажной тряпкой.
— Теперь пойду на кухню, посмотрю, что там творится, — сказала Монни. — Послушай-ка, — Монни открыла кошелёк и достала деньги, которые копила на маску для дня всех святых. — Ты не купишь конфет, такую же коробку? — и она показала ему ту, что опустошила другая Монни. Её мутило от одной мысли о конфетах, как будто она сама их все съела.
— Конечно, — согласился Бим. — А она ведь больше не вернётся, правда?
— Нет! — твёрдо ответила Монни. — Я сделаю все, чтобы она больше не вернулась. Никогда!
9. Дверь в никуда
Быстро собрала с пола и выкинула мусор, а то, что чудом уцелело, убрала в холодильник. Бим удивлял её все больше и больше. Вернувшись из магазина, он снова стал помогать. Им ещё очень повезло, что миссис Джонсон отправилась на благотворительный базар, и дома никого не было. Монни так устала, что у неё заболели плечи. Она уселась на стул и ещё раз огляделась. Следов пребывания Монни из зеркала не осталось. Бим облокотился на стол.
— Ты действительно этого хотела? — спросил он.
Монни кивнула.
— Думаю, да. Иногда так хочется перевернуть все вверх дном, или что-нибудь разбить, или…
Теперь кивнул Бим.
— Знаю. Кажется, что ты просто обязан это сделать.
— Но на самом деле я ничего такого не делала, честное слово, — быстро добавила Монни. — Я только думала об этом, — она вздрогнула. Похоже, что даже мысли могут довести до беды.
— Я не смог бы посмотреть в это зеркало даже за миллион долларов, — сказал вдруг Бим. — Я… — он покачал головой и после паузы продолжил, — думаю, что появился бы значительно худший Бим. Хотя, — задумчиво добавил он, — если бы этот Бим смог устроить Мэтту…
— Нет! — закричала Монни, обеими руками закрывая карман, в котором лежал кошелёк. — Я тебе ни за что не позволю…
— Да не хочу я этого! — успокоил её Бим. — Послушай, ты знаешь, который час? Нам пора отправляться в церковь, пока миссис Джонсон нас не хватилась, — и мальчик показал на стенные часы.
Было около двух часов дня. Монни посмотрела на свою одежду: и рубашка, и джинсы были грязными. И таком виде в церкви лучше не появляться. Потом она бросила оценивающий взгляд на Бима.
— Нам лучше переодеться. Ей не понравится, если мы придём в таком виде.
Бим оглядел свою грязную одежду. По ней точно можно было сказать, чем он недавно занимался.
— Ладно. Послушай, .. — он остановился у двери, — ты что-нибудь слышала?..
— О чём?
— О визите мисс Валаско на прошлой неделе, — он облизал губы и отвёл глаза, избегая взгляда Монни. Она легко смогла догадаться, о чём он думает.
— Ты думаешь, тебя опять переведут в другое место? — спросила Монни.
Бим пожал плечами.
— Не знаю. Но ты что-нибудь слышала?
— Нет. Мисс Ридер тоже приходила раньше времени.
— А мне здесь нравится, — медленно проговорил Бим. — Джонсоны не такие уж и плохие. А в следующем сезоне мистер Джонсон собирается сводить меня на соревнования Младшей Лиги. Если я здесь останусь.
Если я здесь останусь! Эти слова не давали покоя и ей; Монни и сама могла бы сказать то же самое. Девочка зябко повела плечами.
— Если мы будем осторожны, по-настоящему осторожны, — задумчиво проговорила она, — может, они передумают.
— Может быть, — однако особой уверенности у него в голосе не было. Бим вышел из кухни. Монни немного задержалась, чтобы ещё раз окинуть взглядом кухню. Она хотела убедиться, что всё в порядке.
Потом Монни отправилась в свою комнату и там тоже хорошенько огляделась. Все следы пребывания Монни-разрушительницы исчезли, а коробка конфет лежала на своём месте. Просто удивительно, до чего ужасно всё выглядело и как легко удалось навести порядок.
Вымети дочиста. Почему-то ей вдруг вспомнились эти слова. Может быть, именно благодаря метёлке удалось так быстро ликвидировать последствия разгрома, что учинила другая Монни.
Она сбросила блузку и джинсы и надела джемпер и другую блузку — клетчатую, в которой ходила в школу А потом впервые уселась перед зеркалом — перед настоящим зеркалом — и занялась своими непослушными волосами. В ход пошли гребни, щётка и заколки, которые она позаимствовала у Стеллы.
Теперь она действительно выглядела по-другому! По крайней мере, снаружи. И если в ней всё-таки где-то сидит та, другая Монни, нужно сделать так, чтобы она никогда больше не выбралась на свет божий. После чего, очень осторожно, чтобы не дай Бог не посмотреться в зеркальце из ящика, она завернула его в тряпочку, потом в другую и убрала в кошелёк. Потом взяла в руки метёлку. Поколебавшись, она всё-таки надела цепочку на шею и спрятала под блузку.
На куклу она смотреть не собиралась — от неё можно было ожидать чего угодно, как и от зеркала. Но как же ей повезло, как повезло! Монни вздохнула с облегчением. А что, если бы она не успела убраться? Нет, об этом лучше не думать!
И всё-таки весь вечер Монни было не по себе. А вдруг что-нибудь окажется не на месте и миссис Джонсон или Стелла обо всём догадаются? Но никто ничего не заметил. Единственное, что их удивило — это то, что Монни отказалась от конфет. Она смотреть на них не могла, не то что проглотить!
Девочка так устала, что у неё слипались глаза. Однако, даже засыпая, она думала о том, как ей повезло. Вот только почему мисс Ридер пришла раньше времени? И вдруг другая Монни появится ещё раз? Нет, об этом она даже думать себе не позволит! Весь следующий день она старалась не думать о случившемся, но все равно очень переживала. И миссис Джонсон была какой-то странно рассеянной. Она даже не проверила, как Монни убралась в квартире, а вечером поехала с Бимом в магазин, чтобы купить ему новые пижамы и рубашки.
Монни призадумалась. Неужели они собираются отослать Бима? Ей вдруг стало очень одиноко. Наверное, тогда и её ждёт переезд.
Но вопросов она не задавала и с радостью оправилась спать, хотя была суббота. Думать о доме ей почему-то не хотелось и она довольно долго не могла уснуть.
Было темно и холодно. Монни попыталась плотнее закутаться в одеяло, только одеяла на месте не оказалось. Да и была она вовсе не в постели. Одна только темнота, а вокруг притаились какие-то тени. Да она же на свалке!
Девочка находилась у разбитой машины, а кто-то другой стоял на коленях у почтового ящика. Видно было плохо; но она решила, что это Бим. Бим! Как он посмел прийти ещё раз? Неужели им мало неприятностей с зеркалом?
Бим протянул руку к крышке ящика. Монни хотелось остановить его. Она стояла босиком, поверх пижамы был накинут только её старенький халат. Какой странный сон — уж слишком он был похож на действительность. Она действительно находилась на пустыре, хотя понятия не имела, как здесь очутилась. И Бим тоже.
Вот он открыл ящик. У Монни даже горло заболело, так она старалась закричать, остановить его, но девочка не смогла издать ни звука. Пошевелиться она тоже не могла. Приходилось стоять и смотреть, как Бим засовывает руку в почтовый ящик. Ему достался большой конверт — такой большой, что мальчику пришлось изрядно попотеть, дёргая его туда-сюда, прежде чем он смог его вытащить.
Конверт был лиловым, шесть марок-звёздочек, казались светлячками, такими они были яркими. Монни не видела лица Бима — он наклонился, чтобы положить конверт на землю. Некоторое время мальчик просто смотрел на конверт, не пытаясь его открыть. Наверное, боится, подумала Монни. Ещё бы, после всего случившегося и ей было страшно.
Она всё ещё не могла не только сдвинуться с места но и просто крикнуть, чтобы предостеречь Бима. Он тоже был в халате, из которого давно вырос, голые руки торчали из рукавов чуть лишь не по локоть. Но вот он всё-таки начал открывать конверт.
Бим нетерпеливо поддел уголок, дёрнул посильнее и конверт раскрылся. Мальчик осторожно вытряхнул содержимое конверта на землю, как будто оно могло его укусить. Монни до боли стиснула руки и ещё раз попыталась крикнуть Биму, чтобы он оставил конверт в покое, а не то беды не оберёшься. Она знала это наверняка, как и то, что её трясёт от холода.
Но чтобы там ни лежало, само оно из конверта не вытряхивалось, Биму пришлось приложить усилия. Наконец попытки мальчика увенчались успехом, и новый подарок оказался у него в руках. Монни боялась, что в конверте окажется ещё одно зеркало, но её страхи оказались напрасными. Бим держал в руках звезду — пятиконечную звезду — вернее, её контур, потому что она была сделана из проволоки.
Внезапно звезда вспыхнула, засияв так ярко, что Бим вскрикнул от неожиданности и уронил её на землю. А потом…
Казалось, что звезда ожила! Она стала увеличиваться, расти, пока не стала такой большой, что внутри неё можно было стоять. От неё исходило сияние, и ярче всего светились контуры лучей.
Бим встал. Теперь Монни смогла рассмотреть его лицо. Глаза у него были закрыты. Так и не открывая их, мальчик сделал шаг, другой. Как будто шёл во сне.
— Бим! — каким-то чудом у неё прорезался голос, и ей наконец-то удалось позвать Бима.
Но он даже не посмотрел в её сторону, а сделал третий шаг и очутился внутри звезды. Лучи засветились ещё ярче. Какое-то время Бим постоял, так и не открывая глаз, а потом…
Бим исчез!
Монни рванулась вперёд, ей всё-таки удалось сдвинуться с места. Она стремительно подбежала к звезде, которая на её глазах стала уменьшаться. Но в ней же исчез Бим! Не раздумывая, Монни впрыгнула внутрь, ей еле-еле хватило места.
Девочку окружала тьма. А сама она падала… нет не падала, скорее плыла… или летела… бог его знает, что это было. Но от того, что почва ушла из-под ног, и стало муторно и страшно, так страшно, как не было даже при появлении другой Монни из зеркала.
А она все неслась сквозь тьму. Монни расставила руки и пыталась нащупать хоть что-нибудь, за что можно уцепиться. Но кроме тьмы вокруг не было ничего.
Бим медленно открыл глаза. Ему снился очень страшный сон. Как будто он встал среди ночи, надел халат и вышел из квартиры. Потом он видел во сне почтовый ящик и какую-то звезду, большую и сияющую, и…
Бим потряс головой. Он не в своей спальне, здесь совсем другой потолок, с теряющимися во тьме массивными поперечными балками. Было очень темно, хотя откуда-то слева струился неясный мерцающий свет. Мальчик осторожно пошевелил руками. Он лежал на каком-то подобии кровати, по крайней мере, было чем укрыться, только одеяло оказалось жёстким и тяжёлым.
Наверно, сон все ещё продолжался, но уж больно он был похож на действительность.
Бим медленно повернул голову к свету. И увидел огонь — настоящий огонь, горевший в таком большом очаге, что он занимал чуть ли не всю стену. Очаг казался большой тёмной пещерой, в которой горел маленький костёр.
Высоко над огнём шла каменная каминная доска, а на ней…
Звёздочки, семь звёздочек. Не серебристые, как на конверте… каком конверте? Бим мучительно пытался вспомнить. Всё это было так давно. Почтовый ящик — да, действительно, был почтовый ящик и на нём были нарисованы звёздочки.
А здесь звёздочки светились лиловым. И огонь был настоящий — Бим чувствовал исходящее от него тепло. Какое-то время мальчик смотрел на огонь, а потом перевёл взгляд на свою постель. Вне всяких сомнений, это не его постель, не в ней он заснул вчера вечером. Эта была и уже, и ниже, так что его лицо оказалось вровень с языками пламени.
Бим сел в постели. Ему стало по-настоящему страшно, потому что всё вокруг было таким реальным. Очаг служил единственным источником света, поэтому почти ничего не было видно. Его низкая кровать стояла у стены как раз напротив очага. У дальней стены стоял стол несколько деревянных стульев и ещё какой-то предмет, который в этом неверном свете можно было принять за буфет.
С потолка свисали какие-то пучки сухой травы. А ещё там были связки лука и перца, только совсем сморщенного. Кроме Бима в комнате никого не было.
Бим осторожно встал на ноги, напряжённо вглядываясь в тёмные углы. Ни малейших признаков жизни. Бим и сам не знал, кого он ожидал здесь увидеть, но убедившись, что он в одиночестве, мальчик вздохнул с облегчением. Но стоило его взгляду упасть на красноватые светящиеся звёздочки на каминной доске, как его пронизал страх. От них жди беды, в этом Бим был уверен. Мальчик сделал шаг, другой. Теперь он был ближе к огню. И только тут он заметил, что на нём не пижама и даже не джинсы с рубашкой, а короткие брюки из такой же грубой ткани, что и одеяло, внизу они были заправлены в толстые носки. Клетчатая, коричневая с белым рубашка была ему велика, и манжеты спускались до самых пальцев. Широкий кожаный ремень опоясывал рубашку.
Бим потряс головой, закрыл глаза, сосчитал до десяти и снова их открыл. Всё оставалось по-прежнему. Нет, это сон, иначе и быть не может!
Он ущипнул себя за руку. Ущипнул так сильно, что даже вскрикнул. Ему было больно!
Но ведь не может же это происходить на самом деле! А если всё-таки может, то где он находится и как сюда попал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15