— Какого черта ты с ним делаешь? — раздраженно крикнул Элгар.
Он примчался по пандусу наверх. Вторая тележка, которую катили два других охранника, остановилась. На ней лежали сваленные как попало тела Мэт и Айвора.
— Моя персона ничего с ним не делает, — сказал мой халук. — Пленник намеренно загрязнил мою персону желудочными извержениями.
Брон по-прежнему сжимал под мышкой «ХА-3». На нем был темно-синий свитер десантника, штаны цвета хаки с большими карманами и тяжеленные башмаки. Он нагнулся, отцепил от пояса мою флягу и вылил остатки мне на голову.
Я начал отплевываться и блеванул еще раз.
— Спасибо. Мне полегчало.
— Не за что, — отозвался этот гад, стоявший вне зоны досягаемости рвотного обстрела. — Еще блевать будешь?
Я пожал одним плечом. И зря. Меня аж перекорежило от боли.
— Может быть. А может, я сейчас окочурюсь. Я ведь калека, наполовину парализованный. На меня в джунглях свалился горбун — а ваши стрелки добавили для верности.
Брон вытер мне подбородок и с деланным сочувствием покачал головой.
— Очень жаль. Ты пока побудь здесь, капитан. Скоро тебя осмотрит врач. Ты не умрешь… до срока. — Он повернулся к ухмыляющемуся охраннику-человеку. — Мел! Иди вперед вместе с Гвидо и Тимикаком. Женщину заприте. Я потом решу, что с ней делать.
— А гориллу куда? — спросил Мел, показав на недвижное тело Айвора.
Бронсон Элгар на минуту задумался.
— Он нам не нужен. Отнесите его к пятому водостоку и бросьте туда.
— Водостоку? — просипел я. Меня охватило дурное предчувствие.
Киллер усмехнулся:
— Это часть дренажной системы пещеры. Впадает в подземную речку. Очень удобно избавляться от мусора.
— Сволочь паршивая! — выругался я из последних сил.
Он небрежно саданул мне по лбу ребром ладони. Я упал на тележку, охваченный такой нестерпимой болью, что в ней почти потонули и моя ярость, и отчаяние, и горе.
— Вези дальше, — велел Элгар халуку. — Я присмотрю за пленником.
Тачка снова покатила вперед. Бронсон шел рядом. Я лежал в полузабытьи на больном боку, не в силах повернуться, и невольно стонал при каждом вдохе.
Мы спустились с пандуса, миновали таинственный генно-инженерный комплекс и подъехали к боковому туннелю, из открытой двери которого сиял яркий свет.
— Не смейте везти сюда этот антисанитарный груз! — прозвучал громкий голос другого электронного переводчика.
— Покорнейше прошу прощения, доктор Воритак, — заискивающе произнес мой халук.
В дверном проеме появился высокий грацильный халук мужского пола в зеленом халате и таких же брюках, в шапочке, скрывающей волосы, и с миниатюрным электронным переводчиком. На длинной шее у него висел диагностический аппарат, точь-в-точь такой же, как у доктора Фионы Батчелдер из Манукурской больницы.
— Это, очевидно, и есть обещанный пациент? — спросил доктор Воритак.
— Да, — ответил Элгар. — Нейтрализуйте действие парализующего дротика, чтобы мы могли его допросить.
Мне было так плохо, что я почти не испугался.
— Какого вида допрос? — уточнил врач.
— На психотронной аппаратуре, предназначенной для людей, разумеется, — отрезал Элгар, пробормотав себе под нос, что он лично предпочел бы тиски для больших пальцев, раскаленную кочергу и «железную деву», однако ничего этого здесь, увы, нет.
Старомодная пытка дала бы мне по крайней мере слабую надежду обмануть противника. Но обмануть машины никому еще не удавалось.
— Отойдите, командир Элгар, — велел халукский доктор. — Нам необходимо провести предварительное обследование.
— Это ни к чему. Просто снимите ему паралич.
— Только после того, как мы выясним общее состояние пациента.
— Мать твою!.. Будьте осторожнее. Он опасен.
Воритак склонился надо мной и начал размахивать диагностическим аппаратом над моим телом и головой. Когда он дошел до левой руки, медицинский браслет предупреждающе пискнул. Халук вздрогнул от изумления, пощупал браслет через мой комбинезон, а затем сказал в наручное переговорное устройство:
— Ученый Милик! Зайдите, пожалуйста, в приемную больницы.
За спиной у доктора Воритака в почтительном молчании стояли двое массивных чешуйников, тоже одетые в зеленое.
По его жесту они подняли меня, так осторожно, как могли, положили животом вниз на носилки и отнесли в хорошо освещенное помещение, уставленное экзотическим оборудованием. Как я понял, это было приемное отделение в халукском стиле.
Чешуйники разрезали старомодными ножами мой заблеванный комбинезон, а затем и белье. Если у меня и была какая-то вера в халукскую медицину, она тотчас испарилась, когда доктор вызвал на экран электронный справочник и углубился в чтение. Я очень надеялся, что это не пособие под названием «Десять простых уроков починки человека».
Меня раздели, оставив связанным по рукам и ногам, и прикрыли теплым, но жестким стеганым одеялом. Брон бесстрастно наблюдал за мной, зажав под мышкой бластер. Он отпустил охранника-халука.
В комнату вошла грацильная особь в белом комбинезоне — похоже, женского пола. На поясе, которым была схвачена ее осиная талия, была масса всяких кнопочек и приспособлений.
— Что случилось, доктор Воритак? — спросила она низким гортанным голосом.
— Милик! Что, во имя Дающего Жизнь Всецелителя, это за аппарат на руке пациента-человека? Он запищал, когда я проводил диагностику.
Женщина велела чешуйникам немного повернуть меня, чтобы разглядеть медицинский браслет. Я из принципа застонал.
— Прибор для вливания медикаментов отмеренными дозами, — сказала она. — С его помощью в организм вводятся болеутоляющие средства и другие препараты. Этот человек выздоравливает после какого-то серьезного заболевания. Здесь, на экранчике, можно посмотреть, какой курс он прошел.
Она тронула одну из кнопок на браслете. Я краем левого глаза увидел бегущие слова.
Милик кивнула.
— Да, он выздоравливает после большой дозы облучения.
Организм излечился на девяносто два процента. Я очень советую вам, коллега, немедленно развязать ему руки. Они мешают циркуляции крови, и медицинский браслет не может функционировать нормально.
— Фиг вам! — коротко ответил Элгар.
— Слово не переводится, — констатировал Воритак.
— Нет, черт возьми! Айсберг останется связанным.
— Айсберг? — переспросила ученый Милик. — Его так зовут?
— Кто он такой — не важно. Займитесь лучше делом.
— Лаборант Авелок! Сейчас же развяжите пациенту руки И ноги, — велел Воритак.
Сделав шаг и оказавшись между мной и Бронсоном Элгаром, халукский доктор показал ему очень длинный средний палец. Этот жест на любом языке означает «Иди на хрен!».
Тем не менее голос переводчика остался спокойным:
— Послушайте меня внимательно! Никто не смеет оспаривать медицинские приказы моей персоны в моей собственной больнице. Вы хотите, чтобы мы занялись вашим пациентом или нет?
Брон, сверкая глазами, сделал шаг назад и схватился за «харвей». Однако, подумав немного, он, к моему удивлению, сдался.
— Ладно. Но если вы его развяжете, я должен остаться и присмотреть за ним.
— Пожалуйста, — ответил доктор. — Только не мешайте нам работать.
Крепкие путы ослабли. Мягкие руки Милик начали растирать мои занемевшие запястья. Я снова застонал и улыбнулся ей, пытаясь выразить свою благодарность. Поросшее гребнями экзотическое лицо практически не могло выражать эмоций, однако ее голубые губы чуть посветлели в уголках.
— Этого человека больше нельзя подвергать опасности, — сказал Воритак, сунув справочник в карман халата. — Он не только наполовину парализован дротиком — у него повреждены ребра, отбита почка и сильная травма спинной мускулатуры и кожного покрова.
— Сколько нужно времени, чтобы его подлатать? — нетерпеливо спросил киллер.
— Две минуты, чтобы ввести антидот и снять паралич.
Пять минут — чтобы сделать укол костесращивающего препарата и зафиксировать треснувшие и сломанные ребра. Нанести мазь, которая поможет рассосаться подкожным гематомам и уменьшит боль и опухоли, — это еще десять минут.
Почка у него заживет сама, хотя моя персона может ввести в организм дозатор антибиотиков, чтобы предотвратить инфекцию. Это займет одну минуту. Итого двадцать три минуты.
— Ладно, валяйте!
Элгар нашел табуретку и взгромоздился на нее, положив бластер на колени.
Помощники Воритака приготовили необходимые препараты, и он пустил их в ход. Ученый Милик, которая, похоже, не входила в состав медперсонала, хотя явно была важной шишкой, принесла флягу с холодной водой и держала ее, пока я пил через трубочку. Врач ловко уколол меня в шею, и паралич прошел.
— Потерпите, Айсберг, — сказала мне Милик. — Скоро вы будете как новенький.
Я поблагодарил ее, и она ушла.
Воритак воткнул иголки мне в ребра, и острая боль, напоминавшая о встрече с ящером и ботинками Брона, понемногу утихла. Киллер со скучающим видом смотрел, как чешуйник, натерший мне синяки ярко-красной мазью, укрепил у меня над спиной удлиненную лампу, похожую на аппарат для загара, и включил ее. Я почувствовал легкое пощипывание в избитых мускулах.
— Не двигайтесь, — сказал Воритак. — Аппарат способен вызвать неприятные ощущения, но вреда не причинит. Моя персона пошла готовить вам антибиотик.
Он вышел из комнаты. Массивные чешуйники молча продолжали наблюдать за действием прибора, ликвидирующего синяки.
— Ты с самого начала знал, что мы на Кашне? — спросил я у Элгэра.
— А ты как думал? — презрительно отозвался он.
— Кто из членов правления «Оплота» тебе настучал?
Кузен Зед? Олли Шнайдер? Данн с Ривелло тоже входят в команду «Галафармы»?
— Какая тебе разница? Ты в любом случае человек конченый, останешься ты в живых или нет.
— Твой шеф, видать, еще не решил, прикончить ему меня или отдать на переделку халукам, чтобы использовать меня, как и Еву, в своей грязной игре, да?
Бронсон небрежно пожал плечами. Его синие глаза были еще более непроницаемыми, чем обычно.
— Решение примут, когда мы тебя допросим. Меня лично это совершенно не колышет. Хотя, если учесть, сколько хлопот ты мне причинил, я охотно посмеялся бы при виде того» как ты превращаешься в чешуйника.
— Почему ты работаешь на «Галафарму», Брон, я не знаю, но это глупо. Очень глупо. Ты хоть представляешь, что будет с политической ситуацией в галактике, если халуки станут такими же активными, как люди?
— Не мое дело. Я не определяю политику концерна.
— Ты просто исполняешь приказы, — усмехнулся я. — Ну конечно! Это Алистер Драммонд и другие президенты концернов тайком продают высокие технологии враждебной инопланетной расе, нарушая законы Содружества и угрожая самому существованию человечества.
— Халуки не враждебны, если уметь с ними обращаться. Они могут быть очень даже дружелюбными, И благородными тоже. — Он с ухмылкой окинул меня взглядом:
— Человек, верящий в космическое братство, даже не стал бы возражать, если бы его сестра вышла за одного из них замуж.
Не успел я решить, насколько это хуже просто оскорбления, как вернулся врач Воритак.
Он отодвинул от моей спины лампу и просканировал меня диагностическим аппаратом.
— Великолепно! Травмы значительно уменьшились. Попробуйте повернуться на спину, пожалуйста.
Я осторожно выполнил указанный маневр. Боли не было, только почка по-прежнему немного ныла.
— Вы можете сесть?
Я сел, причем без особого труда, свалив синтетическое одеяло на пол.
— Сидите и не двигайтесь. Я введу вам почечный антибиотик, — сказал врач и ткнул в меня чем-то острым. — Внутренний дозатор рассосется, когда выполнит свою функцию.
Ваше лечение закончено. Организм практически в норме, вам только надо поспать несколько часов.
— Сначала он нам споет, а потом поспит, — сказал Элгар. — Принесите ему какую-нибудь одежду. Он может ходить?
— Ни в коем случае! Мы дадим ему антигравитационное инвалидное кресло.
Один из санитаров напялил на меня легкие зеленые штаны и халат, такие же, как у врача, а другой прикатил кресло.
По приказу Элгара они привязали мне руки и ноги ремнями, сняли пультик управления креслом и отдали его киллеру.
— Последняя просьба, доктор, — сказал Элгар Воритаку. — Зайдите через час в помещение для охраны и принесите пленнику успокоительное. Оно ему понадобится.
Халукский доктор бесшумно хлопнул в ладоши. Судя по всему, этот жест отнюдь не выражал восторга, поскольку Элгар заявил:
— Я доложу о вашем поведении начальству. Когда принесете успокоительное, не забудьте отстегнуть свой «переводчик».
— Как скажете, — откликнулся Воритак.
Элгар включил пульт управления креслом, развернулся по-военному и вышел из больницы. Я покатил за ним, словно ягненок Мэри, ведомый на бойню.
Глава 19
Я очнулся от дикого приступа кашля. Изо рта у меня, заливая подбородок и шею, текла вода. Моя больная голова покоилась на чем-то мягком и теплом.
— Хватит! — простонал я. — Я задохнусь.
— Извини, я просто хотела привести тебя в чувство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47