Одоннел поднял глаза и медленно оглядел зал.
Смотрит, пришел ли Халарек, не так ли, Гаррен? Карн почувствовал
легкое удовлетворение. Одоннел действительно предполагал, что он приедет!
Гаррен, или Ричард, или Эннис велели напоить ее наркотиками, потому что
действительно предполагали, что он приедет, и не хотели, чтобы Кит
каким-либо образом помогала в своем собственном спасении. Это объяснение
было более удачным, чем первое. Известно, как наркотики действуют на
младенцев в утробе. А все клятвы и обещания могли быть силой вырваны у
нее.
Когда пара достигла конца зала, к ним подошел пастор Одоннела. Карн
часто размышлял о том, как глава церкви может участвовать в таком
представлении. Однако это случалось так часто, что Карн хорошо представлял
себе человека, обученного Гхарром, который даже не замечал создавшегося
несоответствия.
"Это потому, что я жил вдали отсюда", - подумал он. Путь Старых Богов
Болдера отличается от этого, но эти боги, по крайней мере, честны. Их
слова совпадают с действиями.
Одоннел не мог позволить Кит самой подняться по ступенькам в таком
состоянии. Эннису пришлось помочь поднять ее на покрытый белым ковром
помост. Она ступила на ковер, почти падая на руки Харлану. Карну
показалось, что он увидел удивление на лице Энниса, но решил, что это
невозможно. Харлан держал Кит против ее воли. Затем Эннис бросил Одоннелу
долгий испепеляющий взгляд. Это смутило Карна. Был ли Эннис удивлен, что
Кит одурманена? Похоже было на это. Пастор бормотал положенные слова и
задавал вопросы. Эннис отвечал на них. В той части зала, где стоял Карн,
уже ничего не было слышно, да это было и неважно. Эннис и Кит уже
обручились некоторое время назад. Необходимо было узаконить это в глазах
церкви. Карн начал пробираться к концу помоста. Между церемонией и
последующим банкетом Кит должны были отвести в комнату, где служанки
снимут с нее шляпу. Карну необходимо убедиться, что она, по крайней мере,
физически, здорова. Ник последовал за ним, делая вид, что они незнакомы.
Пастор повернулся к Кит. Карн остановился. Казалось, что Кит очень
сложно говорить или вспоминать необходимые слова, так как пастор снова и
снова останавливался, ждал, затем говорил что-то, ждал, продолжал. Лицо
Энниса было усталым и злым.
- Он умрет! - Голос Ника прозвучал внезапно над ухом Карна. Карн
тряхнул головой и повернулся так, что Ник мог видеть палец, приложенный к
его губам. Такие замечания могли погубить их. Кроме того, после взгляда,
который Эннис послал Одоннелу, он не мог быть уверен, что его ярость была
направлена на Кит.
Но слова Ника дали ему понять, что должно произойти. Эннис должен
умереть после того, как ребенок родится и будет в безопасности. Кит, даже
если она будет спасена, не может оставаться в Халареке, если ее муж будет
жив. Муж имеет безграничную власть над женой, и Совет заставит Халарека
экономическими санкциями или эмбарго, если это необходимо, вернуть ее.
Никто: ни брат, ни отец не может вмешиваться в личную жизнь женщины, если
она замужем. Эннис Харлан, какова бы ни была его роль в плане Ричарда,
должен умереть.
Карн уставился на помост. Пастор помахал кадилом над соединенными
руками пары, благословил их, помазал голову каждого маслом, и церемония
была закончена. Служанки увели Кит, но в противоположную сторону. Карн не
сможет пробраться к ней прежде, чем слуги Одоннела попросят всех гостей
выйти из зала, чтобы установить столы. Почти все свободные люди вокруг них
двинулись к выходу. Рисковать было нельзя, и Карн повернулся, чтобы тоже
выйти. Ника за ним уже не было. Карн быстро оглядел комнату.
Желто-коричневое одеяние Ника было хорошо заметно в толпе свободных людей
у ближайшего выхода.
- Может, это к лучшему, что мы уйдем и не встретимся с Ольдерменом
Иртом.
Карн оглянулся вопреки своему желанию на голос позади него. Темные
глаза члена Совета Дюваля наблюдали за всем происходящим. Карн не произнес
ни слова, но последовал за ним из зала. Через пятьдесят метров вниз по
коридору он открыл дверь в маленькую комнату, которая выглядела как
кабинет или библиотека. Усевшись в глубокое кожаное кресло, он посмотрел
на Карна.
- Садись. Твой друг встретится с нами, когда выполнит то, что
подсказывает ему чувство долга.
Карн сел. Нервы его были напряжены до предела. Ник, кажется,
собирался, по крайней мере, взглянуть на Кит с близкого расстояния. Это
было достаточно опасно. Что, если он предпримет попытку поговорить с ней?
Какой предмет для разговора со знатной леди может найти свободный человек?
Особенно в день ее свадьбы? Узнает ли Кит его? Сможет ли поговорить с ним,
находясь в состоянии опьянения? Карну хотелось остановить Ника, но у него
не было возможности пробиться сквозь толпу. Он старался не думать о том,
что могло случиться. Ник будет осторожным. Карн надеялся на то, что Ник,
даже влюбленный, будет осторожен.
Карн снова взглянул на человека, сидящего в кресле. Сколько он знает
и как собирается употребить эти знания? Одно слово Гаррену Одоннелу и он,
Карн, умрет. Как мог он беседовать с Дювалем, не зная, насколько опасен
для него этот человек из Льюиса?
- Расслабьтесь, молодой человек, - успокаивающе сказал Дюваль. - Моя
дочь одного возраста с вашей сестрой.
Карн похолодел от страха. Ник сказал Дювалю, кто он такой. Ник
рассказал все!
- Ей будут очень интересны детали, - Дюваль резко остановился и
посмотрел на Карна. Его глаза сузились, он мотнул головой в сторону
книжных шкафов и губами произнес "жучки". - Я слишком много позволил себе,
Карш. То, что Ольдермен Ирт - друг, не дает мне оснований считать, что мы
равны, хотя он много рассказывал мне о тебе и твоей семье. Прости за мой
вольный тон, но он просил развлечь тебя, пока он преподнесет небольшой
подарок из Льюиса леди Катрин. Возможно, Магдалина - я правильно произношу
ее имя? - сможет пока обсудить свое свадебное платье с Адриан?
Карн собрался с мыслями. Они разговаривают уже достаточно долго,
чтобы придумать имя для Ольдермена Ирта. Дюваль понимал, что упоминание о
"сестре" может служить прикрытием, если кто-нибудь, подслушав их, сделает
правильные выводы. Использовав одно из домашних имен Кит, он дал понять
Карну, что знает, кто он такой.
- Я узнаю, что Маг думает об этой идее. Конечно, я не могу обещать,
но встреча в другом городе...
- Я не думал детально об этом деле, молодой человек. - Ольдермен
вытащил из-под своего расшитого плаща блокнот и ручку. Он начал писать,
продолжая говорить. - Как вы помните, мы были представлены друг другу,
хотя и вскользь. Хаакон часто говорил о вас, и сейчас у меня такое
ощущение, что я давно знаком с вами. - Взгляд, последовавший за этим,
предназначался для Лхарра Халарека, а не для торговца Йорка. - У меня две
дочери и сын. Я торгую тканями и мебелью. - Он дал Карну блокнот.
Карн быстро схватил его. Слишком долгая пауза могла дать
подслушивающим повод для подозрений.
- Моя Адриан как раз возраста леди Катрин. Я не предам тебя. Молодой
фон Шусс тоже.
Карн посмотрел на Дюваля и отдал ему блокнот. На лице его отразилось
облегчение.
- Сам я занимаюсь лошадьми. - По крайней мере, об этом можно
говорить, как будто это мой бизнес. - Хаакон знает человека, знакомого с
кем-то из дома Одоннела. Так мы и получили приглашение. Я в жизни не видал
такой роскоши. Возможно, я смогу провернуть несколько дел уже завтра,
после торжеств.
- Возможно. - Дюваль вручил ему блокнот. - Вы очень молоды, и это
ваше первое посещение свадьбы одного из Девяти. Я расскажу вам о тонкостях
бизнеса такого рода.
Блокнот сообщал: "Есть несколько вещей, которые вы должны знать, но
здесь нет места для их обсуждения. "Хаакон" и я договорились встретиться в
бассейне завтра после ужина. Приходите".
Дверь открылась. Карн напрягся. Его рука потянулась к месту, где
висел станнер. Но его там не было, поскольку свободные люди не носили их.
Это был Ник. Карн заставил себя расслабиться.
- Столы накрыты. Пора ужинать. - Голос Ника был бодрым, но глаза
смотрели невесело. Он открыл было рот, чтобы сказать еще что-то, оглядел
комнату и снова закрыл его.
"Он тоже подозревает о присутствии жучков, - подумал Карн. - Кроме
того, он узнал о чем-то важном, что беспокоит его".
Трое мужчин вернулись в Большой зал и сели за стол для свободных
людей. Каждый представился, затем поднесли пиво и эль. За ними последовала
пища. Двадцать перемен блюд за четыре часа. Еда была доставлена из
экзотических стран, имела непривычный вкус и не соответствовала сезону.
После трапезы началось преподнесение подарков, во время которого Карн
обратил внимание только на выступление Вейсмана и бормотание Одоннела о
порядках внутри дома и предоставлении служанок для Кит. После подарков
началась развлекательная программа - шуты, танцоры, акробаты, фокусники,
певцы, и снова танцоры, и снова акробаты. Время шло. Толпа шумела все
больше. Когда то тут, то там начались драки, Карн, Ник и Дюваль покинули
зал. Они обсудили детали поведения на завтрашних торжествах и разошлись по
своим комнатам.

7
Один из моих слуг подвинул мне стул, но я даже не могла сесть на него
без посторонней помощи. Моя голова болела. Шея чувствовала тяжесть шляпы.
Вся эта процедура в Большом зале была как бы немного не в фокусе. Мой мозг
работал невероятно медленно. Кто-то прошептал мне на ухо дальнейшую
программу, но запомнить я ничего не смогла. Это были не мои глаза, которые
не могли ясно видеть. Мой мозг потерял способность ясно мыслить. События
как бы проходили мимо. Толпа, шум, пышные одежды. Что я делаю здесь?
Свадьба. Ричард настаивал на том, чтобы пригласить гостей. Или это
был Брандер. Я не знаю точно. Пышная свадьба, чтобы сделать обладание мной
общеизвестным. Свадьба, которая должна была быть ловушкой для Карна. И
наркотики. Он боролся с Брандером. Харлан не верил мне. Или не верил
Эннису. Или... Я сопротивлялась изо всех сил. Старалась сохранить ясность
мысли. Карн. Они говорили что-то важное о нем. Я тряхнула головой, но
согнать туман не могла. Он остался. К нему присоединилась боль. Наркотики.
Из-за них я не могла трезво мыслить. Энниса увели, так что Бранд мог
накачать меня наркотиками. Одна мысль пришла ко мне всего на полминуты, но
я не показала виду. Ярость прошла по всему моему телу, но она была такой
слабой, что я даже не сразу распознала ее. Ребенок. Не повредят ли ему
наркотики? Я положила руку на живот. Не чувствовалось никакого движения.
Вчера он был еще жив. Внезапно что-то шевельнулось под моей ладонью.
Маленький пловец продолжал жить. Я должна защитить его. Но ребенок был
важен и для Энниса. Он сказал, что любит и хочет детей. Я видела его
фотографии с племянниками и племянницами. Все они выглядели как счастливые
дети. Эннису я могла верить. Пожалуй, ему одному во всем Харлане.
Движение за спинами моих соглядатаев привлекло мой взгляд. Человек,
одетый в костюм цветов Льюиса, внимательно смотрел на меня. Была ли я
знакома с кем-нибудь из Льюиса? Знал ли кто-нибудь из Льюиса меня? В этом
человеке было что-то знакомое. Он хотел, чтобы я смотрела на него. Я
чувствовала это. Только...
Я открыла рот, чтобы попросить слугу подвести его поближе, но он
мотнул головой, что значило: "Не надо". Это движение было тоже знакомо
мне. Ник? Не может быть. Это был Ольдермен из Льюиса. Мне показалось, что
это Ник. Наркотики действовали на меня. Я так хотела, чтобы это был его
ребенок! Губы его беззвучно произнесли: "Я люблю тебя". Затем он
отвернулся и исчез в толпе.
Я стала бороться с дурманом. Это был Ник! Длинные волосы, борода,
одежда свободного человека, и, тем не менее, это был он! Я с трудом
удержалась, чтобы не пойти за ним. Как будто я могла ходить без поддержки.
Ричард Харлан! Я почти предала Ника и, возможно, Карна..
Я закрыла глаза, чтобы мои фрейлины не увидели в них каких-нибудь
изменений. Ник был здесь. Карн, возможно, тоже, как и планировал Брандер.
Но они были переодеты. Подумай, Катрин. Я никак не могла избавиться от
дурмана. Попытка мыслить только утомляла.
Вскоре после того, как Ник исчез, мои слуги помогли мне подняться со
стула и взойти на помост. Остаток вечера я провела рядом с Эннисом. Все,
что я могла делать, это наклоняться за пищей. Я слишком устала от
бесконечной борьбы с наркотиками и слишком волновалась, чтобы есть. Я
изучала все столы в зале один за другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28