Подойдя поближе, они действительно убедились в том, что один из мальчиков был Ван, но другой, высокий, совсем незнакомый.
– Кто это, девочки? – поинтересовалась Наташа.
– Сейчас узнаем, – сказала Лиля и, помахав рукой, весело крикнула: – Привет, Ван! Как живёшь?
Ван поднял голову. Изобразив на своём лице нечто вроде улыбки, он нерешительно остановился.
– А где твоя тень? – не унималась Лиля.
– Да это он тень Тимы, – поправила её Наташа.
– Неважно. Что ты там ищешь? Ягоды, что ли?
Ван пробурчал в ответ что-то непонятное и, не проявляя никакого желания вступать в разговор с подружками, пошёл дальше. Виктор даже не посмотрел в их сторону.
Обиженные таким невниманием, девочки тоже не стали задерживаться – они затянули весёлую песню и скоро скрылись среди деревьев парка.
Вану не хотелось рассказывать им, что произошло. «Потом узнают сами», – решил он про себя. Он посмотрел им вслед и с тоской подумал, что вот и они с Тимой могли бы сегодня возвращаться из похода вместе со всеми. И ничего бы не было… Тима был бы здесь, а теперь…
Ван тяжело вздохнул и снова стал пристально глядеть себе под ноги – не завалялся ли среди высокой травы листок клёна, заброшенный сюда своенравным ветром.
* * *
Наташа взбежала по ступенькам крыльца, с шумом сбросила с себя рюкзак и толкнула входную дверь. Бабушка так и всплеснула руками от радости:
– Наконец-то, Наташенька! А я уж думаю, что так долго, не случилось ли чего? Всё беспокоилась.
– Ну, что ты, бабуся! Что может случиться? Так хорошо было, просто ужасно!
Наташа звонко в обе щёки расцеловала старушку и сразу весь дом наполнила шумом и суетой.
– Есть, поди, хочешь, Наташенька? – забеспокоилась старушка. – Сейчас, сейчас тебе подам.
– Подожди, бабуся, сначала надо пыль дорожную смыть.
Дома никого не было – все разошлись по делам: и Борис и его жена Надя, работавшая в институте лаборанткой.
Наташа плескалась в ванной, распевая во всё горло песни.
Наконец, умытая, свежая, с мокрыми распущенными волосами, она уселась за стол в кухне и принялась с аппетитом уничтожать обед, приготовленный искусными руками бабушки.
– А я по тебе соскучилась, бабуся, – сказала Наташа, вскочила и снова расцеловала старушку.
– Да ты ешь, – ласково отмахивалась бабушка, – ешь спокойно.
– Ну, что дома? Как Борис, Надя?
– Ничего, живут. То на работе, то гулять уйдут, а я всё одна топчусь тут по дому. Слава богу, ты вернулась. А то всё думаю да тревожусь…
– Пустяки! О чём тревожиться? Ты всегда выдумаешь, бабушка!
– Да как же, родная, мало ли что бывает! – сказала она вдруг таинственно.
Наташа не обратила на эту таинственность никакого внимания. Она привыкла, что бабушка всегда и за всех волнуется.
– Ну, а что в Джохоре слышно, какие новости?
– Ох, есть новости, – с тем же таинственным видом сказала бабушка. – Плохие… Слышно, у Сергея Петровича сын-то, Тимка вихрастый, пропал!
Наташа опустила ложку:
– Как – пропал?
– Так вот пропал, улетел. А ты говоришь…
– Ничего я не говорю. Куда улетел? В Москву, что ли?
– Какое там в Москву! Здесь в Джохоре.
– Куда же тут улетишь? Ты что-то не то говоришь, бабушка.
В это время дверь с шумом распахнулась, и в кухню стремительно влетел Миша Медведев, одноклассник Наташи, тоже вернувшийся сегодня из похода.
Он был так взволнован, что даже забыл поздороваться с бабушкой, и уже с порога закричал:
– Наташа, Тима улетел!..
Наташа переводила удивлённый взгляд с Миши на бабушку и обратно на Мишу.
– Да что вы все, с ума, что ли, сошли? Вот и бабушка тоже говорит: улетел.
– Здравствуйте, бабушка! – спохватился Миша. – Понимаешь, Наташа… – И он, захлёбываясь от волнения, рассказал то, что сам узнал сейчас дома от матери. Наташа слушала, не сводя с него тревожных глаз. Потом, не говоря ни слова, решительно встала, завязала лентой мокрые волосы и направилась к выходу. Миша за ней.
– Куда ты, Наташа? И поесть-то не успела! – заволновалась бабушка.
Наташа только крикнула с порога:
– Какая тут еда? Человек пропал, а ты… – и стремглав бросилась вон из дома.
Они с Мишей, не сговариваясь, побежали в парк. Там у них было место, где их класс всегда встречался либо перед походом, либо в экстренных случаях, когда надо было собраться вместе и потолковать.
Их нагнали Лиля с Ксенией. Даже обычно медлительная Ксения бежала так быстро, что Лиля за ней еле поспевала.
– А мы за тобой заходили! – запыхавшись, бросили они Наташе. – Ты уже знаешь?
Наташа молча кивнула.
В парке они увидели беспорядочную толпу школьников. Здесь были не только Тимины одноклассники, но и ребята из других классов. Все они взволнованно переговаривались.
– Ну что? – спросила Наташа, подбегая к товарищам.
– Ждём Олега, – ответили ей. – Он пошёл узнавать, что нам делать. Говорят, поиски уже начались.
– Как же искать? Просто не понимаю, – развела руками Наташа.
– Идёт, идёт! – послышались голоса.
Олег Леонидов – серьёзный парень с умным, энергичным лицом и удивительно добрыми глазами – размашисто шагал по дорожке парка. Он один из первых узнал о событиях от своего отца, научного сотрудника Института селекции, и тотчас же кинулся к Марин Николаевне.
– Мария Николаевна… извините! – начал он, нерешительно остановившись на пороге. – Может, я некстати, но… я… мы… Тимины товарищи, хотим узнать, не нужна ли наша помощь?
– Спасибо, Олег! Спасибо… Пойди к Сергею Петровичу. Он лучше моего знает, что нужно, – сказала Мария Николаевна и тяжело вздохнула. – Беги к нему, Олег.
Сергея Петровича Олег не видел. В лаборатории, куда направился юноша, его встретил только что вернувшийся с рыбалки Анатолий Степанович Кривошеин. Растерянный, сбитый с толку, чувствуя за собой вину, он обрадовался, увидев Олега. Кривошеин как раз думал о том, что надо бы побольше людей отрядить на сбор опавших листьев. Листья кружились и разлетались всюду. Школьники могли бы разбиться на отдельные группы по участкам и внимательно осмотреть всё вокруг в радиусе четырёх-пяти километров.
– Ну что? – накинулись на Олега товарищи. – Узнал?
Олег остановился, нервно провёл рукой по волосам.
– Узнал, – сказал он.
– Как это произошло? – раздались голоса.
– Я не спрашивал. Не это важно. Важно, как их искать.
– Кого – их? Разве Тима не один?
– Нет, их двое. С ним ещё одна девочка…
– Какая? – удивилась Ксения.
– Не всё ли равно, какая! – нетерпеливо возразил кто-то.
– Ксении, видно, не всё равно, – хихикнул Миша.
На него все зашикали, а Ксения густо покраснела.
– Мишка, ты дурак! – возмутилась Наташа. – Тут такое случилось, а ты с глупостями!
Смущённый Миша шмыгнул в толпу.
– Вот что, ребята, – сказал Олег: – нам нужно разделиться на группы и собирать листья клёна. Все, какие только попадутся. Возможно, что в одном из них окажутся… они. Думаю, ни один из нас не останется дома.
Толпа загалдела разом. Как можно об этом спрашивать! Да все они будут искать хоть целую неделю, до тех пор, пока не останется ни одного оторванного листочка на десять километров в округе.
– Мы тоже пойдём! – закричали школьники младших классов. – Неужели же мы останемся! Собирать листья все могут!
– Конечно, все, – сказал Олег. – Если мы дружно примемся за дело, мы их найдём!
Но в голосе его не было уверенности. Да и вообще вся история казалась ему – и не одному ему – настолько невероятной, что просто невозможно было отнестись к ней с полной серьёзностью. Казалось, что кто-то пустил по Джохору весёлую шутку и теперь смотрит, какое она произвела впечатление.
– Давайте разобьёмся на группы, – предложила Лиля, а потом, подумав, прибавила неуверенно: – А может, нужно всем нам сначала зайти к Долинским, к матери Тимы? А?
– Зачем? – загалдели все снова. – Олег уже был. Чем мы ей поможем?
– Нет, надо! – раздались голоса.
– Нет, не надо! – кричали другие.
– Надо, надо! Мы скажем ей…
– Что скажете? Сочувствие выразите? Только хуже будет!
– Нет, не хуже! Она должна знать, что мы готовы сделать всё, чтобы…
– Вот и будем делать, а незачем ходить да болтать!
Поднялся шум. Олег вскочил на скамейку, протянул руку, стараясь обратить на себя внимание:
– Ребята, ребята, подождите, не шумите! Я хочу сказать…
– Ну и говори, кто тебе мешает! – кричали одни.
– Да вы же не даёте ему рот раскрыть! – старались перекричать их другие.
На скамейку, рядом с Олегом, вспрыгнула Наташа.
– Ребята, – закричала она, – как не стыдно! Что вы шум подняли? – Она была вся красная от волнения, в голосе звенели слёзы.
Ребята притихли.
– Вы галдите без толку, а листья-то лежат. Надо подбирать их скорей, мало ли что может случиться каждую минуту. Тиму могут просто растоптать!.. Ой, ужас какой!
– Верно, верно! – раздались испуганные голоса. – Пошли скорей!
– Сейчас мы разобьёмся на группы, – предложил Олег, – и распределим, кто на какой участок пойдёт. Нужно «прочесать» пять километров в окружности.
Ребята столпились вокруг Олега. Он назначил бригадиров. И скоро все школьники разбрелись в разные стороны, внимательно глядя себе под ноги.
– Вот, оказывается, что делал Ван, – вспомнила Наташа недавнюю встречу в поле.
– Да… – задумчиво произнесла Ксения. – А мы тогда песни пели.
– Но ведь мы же ничего не знали! – как бы оправдываясь, сказала Лиля.
Машины в тот день двигались по Джохору еле-еле. Шофёры не очень-то верили странной истории с Тимой, но из уважения к Долинскому, которого все любили, пообещали подбирать по пути кленовые листья. Они пристально всматривались в лежащую перед ними дорогу.
Заметив лист, останавливались, соскакивали, подбирали его и тогда ехали дальше.
Весь посёлок был взволнован. Только и было разговоров, что об исчезнувших ребятах. Охали, ахали и старательно подбирали листья.
Какая-то старушка шла по улице. Увидела под ногами лист. Нагибаться ей было трудно. Она поджидала прохожих. Её обогнала стайка малышей.
– Дети, – сказала старушка и палкой показала на лист, – поднимите.
Дети охотно подбежали.
– Это, бабушка, тополь. Такой не нужен. Мы собираем только кленовые.
– А-а… Ну бог с ним. Я плохо вижу – не разобрала. – И пошла дальше, тяжело опираясь на палку.
Сергей Петрович возился на институтском дворе. Здесь собирали и устанавливали новые радиопеленгаторы. Именно за этими аппаратами инженеры ездили в Москву. Заказаны они были на тот случай, если кто-либо из исследователей, превращённых в микролилипута, во время работы случайно упадёт с листа. С помощью пеленгатора его легко было бы найти.
Правда, Сергей Петрович и его товарищи считали, что падение с листа почти исключено. Перед тем как отправляться в почву и внутрь дерева, учёные всегда брали сводку погоды. Если предсказания говорили, что возможен дождь, а это бывало очень редко, или сильный ветер, что случалось гораздо чаще, – то исследования откладывались до наступления благоприятной погоды.
Сейчас на эти радиопеленгаторы возлагались все надежды.
Вместе с Сергеем Петровичем работал во дворе института и Владимир Яковлевич Вада. А Кривошеин был в лаборатории – на тот случай, если вдруг Тима и Катя вернутся самостоятельно, хотя это было маловероятно.
Сергей Петрович проверял аппарат, когда к нему подошёл невысокий, грузный Кулешов, бухгалтер института:
– Здорово, Долинский.
Он крепко пожал протянутую ему руку.
– Вот что, Сергей, – помолчав, начал он: – хочу сказать, что все мы готовы тебе помочь. Ты только говори, что нужно. Всё сделаем.
– Спасибо, – сказал Сергей Петрович. – У меня сегодня весь Джохор перебывал. И ребята из школы приходили. Не знаю, как и благодарить…
– Да какая тут благодарность! Само собой разумеется… – Помолчал. Потом спросил: – А жена как?
Сергей Петрович только рукой махнул:
– Плохо… Беда двойная: Тима не один, с ним девочка… гостила у нас!
– Слыхал, слыхал… Может, обойдётся? – неуверенно сказал Кулешов.
– Надеюсь… Не хочу и думать о чём-либо другом…
– Я тут тоже горсточку листьев собрал, – немного смущённо сказал Кулешов.
Ему это занятие казалось каким-то несерьёзным.
Хотя он и не раз бывал в лаборатории и видел процесс превращения на чёрной плите, но всё же не укладывалось в голове, что в тоненьком листочке может быть человек, и даже не один! Впрочем, если был один то почему бы и не быть там хоть сотне?
Сергей Петрович молча положил листья в стоявшую неподалёку корзинку. Пришёл молодой лаборант, чтобы отнести их в лабораторию для исследования.
Сергей Петрович вопросительно взглянул на него. Тот только отрицательно покачал головой. Ничего утешительного.
Появились Ван и Виктор тоже с листьями. Вид у них был замученный. Они ни на минуту не присели с тех пор, как вернулись из своего злосчастного путешествия.
Задавать вопросы они боялись. Да к чему спрашивать! И без того по лицу Сергея Петровича видно, что нет хороших новостей.
Виктор мучился ужасно. Он порывался было признаться в своей вине Сергею Петровичу, но язык у него не поворачивался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26