- Хазз находился на маленьком островке, который продолжалЧшавиться. Мы пытались построить мост, пытались направить поток в другую сторону. Мы перепробовали все, что только возможно.
Уошен не сводила взгляда с узкого лица, смотрела в эти пустые глаза и вдруг поняла, что Миоцен и погибший человек были не просто друзьями.
- Островок все уменьшался, - говорила Старший Помощник медленно, без всякого выражения. - Остался крохотный кусочек. Ботинки Хазза растворились, его ноги кипели, плоть его загорелась. Но он продолжал стоять. Он терпел это. Он вытерпел это, даже смог повернуться и сделать шаг нам навстречу на горящих ногах, а потом упал лицом вниз и тогда все-таки умер.
Уошен ошиблась. Это была другая Миоцен.
- У меня осталась только одна цель, - призналась Старший Помощник Капитана. - Я хочу найти способ вернуться обратно, к Капитану, и спросить, зачем она послала нас сюда. Чтобы исследовать это место? Или это был наилучший, самый страшный способ избавиться от нас?
Год миссии 6.55
Железная кора покрывалась складками и рвалась под натиском землетрясений, основание моста шаталось, он кренился набок с громким скрипом, а затем рухнул, и обломки его разлетелись в радиусе пятидесяти километров среди недавно образовавшихся гор.
Падение его было неизбежно, но никто не видел его. Гейзеры раскаленного добела металла уже уничтожили лагерь, заставив всех бежать с самыми необходимыми орудиями и минимумом провизии. У них были обожжены легкие, рты и веки покрылись пузырями. Но в конце концов помощники капитана, спотыкаясь, добрались до какой-то безопасной долины и рухнули на землю, задыхаясь и проклиная все. А затем, словно для того, чтобы утешить их, деревья стали ронять крошечные надувные шарики, сделанные из золота, и прохладный тенистый лес наполнился блеском драгоценного металла и сухим звоном ударявшихся друг о друга шаров.
Диу предложил название: «доброе» дерево.
Миоцен приказала своим помощникам приступить к планировке новых улиц и домов, несколько «добрых» деревьев уже было свалено, когда земля разъяренно заревела и в ней опять открылась трещина.
Усталые помощники Капитана снова обратились в бегство, и когда они наконец нашли место для лагеря, то построили прочные, но простые жилища, которые могли быть воссозданы заново в любом месте за один корабельный день.
Ими овладело стремление к кочевой жизни. Когда они не были заняты заготовкой припасов для следующей миграции, они мастерили более легкие орудия, а когда и это было сделано, изучали свой мир, пытаясь понять его изменчивое настроение.
Уошен собрала команду из двадцати наблюдательных помощников.
- Ключ к землетрясениям - цикл воспроизводства, - сообщила она.
Сидя в зале собраний, разглядывая железный стол, она поделилась своей гипотезой о том, что «добрые» деревья выбрасывают свои золотые шары только тогда, когда кора становится нестабильной.
- Если мы увидим подобное зрелище, - предупредила она, - нам крышка. У нас есть день, или даже меньше, чтобы выбраться отсюда.
Собрания персонала были организованы по подобию совещаний у Капитана, за исключением того, что они происходили не по графику и председательствовала на них Миоцен. Несмотря на ее наилучшие намерения, помощники Капитана создавали неформальную, даже веселую атмосферу, зачастую резкую, из-за отсутствия лести.
- Как поживают наши «добрые» деревья? - спросил Ааслин.
- Они как будто собрались жить вечно, - ответила Уошен. - Они счастливы, находятся в начале жизненного цикла, насколько нам известно.
В тот день Миоцен была какой-то отстраненной. Прищурившись в пространство, она повторила:
- Циклы.
Все повернули к ней свои тяжелые кресла и замерли в ожидании.
- Спасибо, Уошен.- Старший Помощник Капитана поднялась и оглядела каждого из них, затем признала: - Возможно, говорить об этом преждевременно. Я могу ошибаться по многим причинам. Но мне кажется, я сумела обнаружить еще один цикл… и это неожиданно, по крайней мере для меня…
Издалека донеслось жужжание какого-то насекомого, затем наступила тишина.
- Вулканическая активность усиливается. Думаю, это очевидно. - Высокая женщина быстро кивнула, затем спросила: - Но почему? Я предполагаю, что силовые поля, удерживающие Мозг, начинают ослабевать. Ненамного. Разумеется, мы не можем замерить непосредственно эти изменения. Но если подобное действительно произошло, то металлы у нас под ногами начинают расширяться, и именно поэтому, в соответствии с моими тщательными расчетами, наш дом увеличивается в размерах.
Первой реакцией Уошен было рассмеяться - это же шутка.
- Он увеличился на несколько километров, - сообщила Миоцен, глядя в окаменевшие лица. - Я собрала несколько доказательств. Свет, излучаемый полями, потерял яркость на два или три процента. Горизонт отдалился. И как мне кажется, больше всего впечатляет следующий факт: я произвела съемку и рассчитала расстояние до нашего базового лагеря, и он определенно ближе, чем был в прошлом году.
Уошен готова была привести дюжину объяснений, но затем поняла, что Миоцен они тоже приходили в голову, а потому промолчала.
- Если Мозг не издевается над нами, - сказала Старший Помощник Капитана, - и если поля не вернутся в прежнее состояние, то ясно, куда мы движемся…
У Уошен вырвалось:
- Сколько это займет времени, мадам?
- Расчеты не слишком обнадеживают, - ответила Миоцен. Но она рассмеялась негромко, горько. - Если процесс пойдет с такой же скоростью, мы приблизимся к трехкилометровому обломку моста примерно через пять тысяч лет…
Год миссии 88.55
Детям пора было спать.
Уошен пришла проверить, как они. Но отчего-то остановилась, не дойдя до детской, и стала подслушивать, сама не зная, почему так важно оставаться незамеченной.
Старший мальчик рассказывал сказку.
- Мы называем их Строителями, - говорил он, - потому что они создали корабль.
- Корабль, - в один голос прошептали остальные дети.
- Корабль слишком велик, его невозможно измерить, и он прекрасен. Но когда он был только что построен, некому было разделить его со Строителями, некому было рассказать им, что он прекрасен. Вот почему они воззвали к тьме, приглашая остальных прийти и заполнить его пустоту.
Уошен прислонилась к хрупкому тенистому дереву, ожидая продолжения.
- Кто пришел из тьмы? - спросил мальчик.
- Враги, - немедленно ответили юные голоса.
- Был ли кто-нибудь еще?
- Никого.
- Потому что Вселенная была еще молода, - объяснил мальчик. - Существовали только Строители и Враги.
- Враги, - с чувством повторила какая-то девочка.
- Это был жестокий, эгоистичный народ, - продолжал мальчик, - но они всегда улыбались и говорили красивые слова.
- Им нужен был корабль, - подсказали остальные.
- И они украли его. В одну ужасную ночь, когда Строители спали, Враги напали на них, убили большинство в собственных постелях.
Все дети прошептали:
- Убили.
Уошен подкралась ближе к двери детской. Мальчик сидел на кровати, на лицо его падал единственный лучик света, которому удалось просочиться сквозь потолок. Его звали Тилл. В какой-то момент он стал очень похож на мать, затем слегка повернул голову и перестал быть похожим на кого бы то ни было.
- Куда спаслись выжившие? - спросил он.
- На Мозг.
- А оказавшись здесь, что они сделали?
- Они очистили корабль.
- Они очистили корабль, - с ударением повторил он.- Они вымели из его туннелей и комнат всю эту нечисть. У Строителей не было выбора.
Последовала долгая, глубокомысленная пауза.
- Что случилось с последними из Строителей? - спросил он.
- Они оказались в ловушке, - подхватили дети.- И один за другим вымерли.
- Что умерло?
- Их плоть.
- Но что осталось?
- Дух.
- То, что бесплотно, не может умереть, - произнес юный пророк.
Уошен ждала, сама не зная, когда же она в последний раз переводила дыхание.
Затем Тилл шепотом спросил:
- Где живут их души?
Дети с явным восторгом отвечали:
- Они живут в нас!
- Теперь мы - Строители, - заверил их голос. - После долгого одинокого ожидания мы наконец возродились!..
Год миссии 88.90
Жизнь на Мозге стала отчасти комфортабельной и почти предсказуемой. Неожиданные извержения редко заставали помощников Капитана врасплох - они научились находить места, где кора оставалась стабильной в течение нескольких лет. После подобных успехов неизбежно должны были появиться дети; Миоцен решила, что каждой женщине следует родить по крайней мере одного ребенка. И, как и везде, дети заняли важное место в жизни взрослых: это были новые лица, заботы о малышах поглощали все мысли, они развлекали помощников и, больше чем кто-либо мог предположить, ставили под сомнение их авторитет. Но Миоцен всегда в первую очередь требовались усердные сотрудники. Тилл и его товарищи были рождены, чтобы в один прекрасный день после соответствующей подготовки помочь своим родителям покинуть Мозг.
Помощники надеялись при содействии детей восстановить мост. Проблема состояла в том, чтобы найти материалы, да и Мозг был против этого. Но Уошен смотрела на веши оптимистически. За последние восемьдесят лет она пережила различные состояния духа, и оптимизм, несомненно, был самым приятным.
И она старалась ко всему относиться позитивно: какие-то серьезные, объективные причины мешали остальным спасти их. Капитан никому не могла доверять так, как доверяла своим любимым помощникам, - возможно. Или она думала сейчас о благополучии корабля, наблюдая за Мозгом издалека. Или, вероятнее всего, туннель, ведущий к кораблю, полностью разрушился во время Происшествия, и, чтобы откопать их, потребуется тяжелая, длительная работа.
Другие помощники Капитана были оптимистичны в разговорах с посторонними, но дома, в постели с возлюбленными, они предавались мрачным размышлениям.
- А что, если Капитан списала нас со счета? - спросил Диу, затем нарисовал еще худшую картину: - А может быть, с ней что-то случилось? Это была секретная миссия. Если она внезапно умерла и если никому даже не известно, что мы здесь…
- И ты веришь в это? - спросила Уошен. Диу пожал плечами.
- Существует и другая возможность, - сказала она, продолжая игру. - А вдруг все на корабле, кроме нас, погибли?
Диу ничего не ответил.
- Команда бросила корабль, - напомнила ему Уошен. - Никто не знает, что произошло с его хозяевами или с теми, кто пользовался им после них.
- О чем ты говоришь? - Диу сел и спустил ноги с кровати. - Ты хочешь сказать, что экипаж и пассажиры… что все они убиты…
- Может быть, корабль избавляется от своих обитателей через каждые сто тысяч лет.
- А как же случилось, что мы остались в живых? - едва заметно улыбнулся он.
- Катаклизмы не затрагивают жизнь на Мозге, - возразила она. - Иначе здесь было бы только голое железо, и больше ничего.
Диу закрыл лицо одной рукой.
- Это не я придумала, - призналась она, положив руку на его вспотевшую спину.
Их новорожденный сын, Локе, спал в колыбели рядом с кроватью, в счастливом неведении относительно предмета их мрачного разговора. Через три года он перейдет жить в детскую. «Вместе с Тиллом», - подумала Уошен. Она подслушала историю о Строителях и Врагах несколько месяцев назад, но никому не рассказала об этом. Даже Диу.
- Ты когда-нибудь слушал, о чем говорят дети? Обернувшись, он спросил ее:
- А в чем дело?
Она в нескольких словах объяснила.
Полоса света упала на его щеку и серый глаз.
- Ты же знаешь Тилла, - возразил Диу. - Ты знаешь, каким странным он иногда бывает.
- Вот потому я и молчала об этом.
- Ты слышала, чтобы он еще раз рассказывал эту историю?
- Нет, - созналась она.
Ее возлюбленный кивнул, глядя на колыбель, на Локе.
- У детей воображение работает очень сильно, - предупредил он ее. - Никогда не знаешь, что они думают о том или ином предмете.
Больше он ничего не сказал.
Уошен вспомнила о своем единственном ребенке - давным-давно у нее был приемный малыш, он лишь внешне напоминал человека - и с горькой улыбкой ответила:
- Но поэтому так занятно иметь детей… по крайней мере я так слышала…
Год миссии 89.09
Мальчик шел один, он пересек общественную площадь, глядя на свои босые ноги, шаркающие по застывшему железу.
- Здравствуй, Тилл.
Остановившись, он медленно поднял взгляд на помощника капитана, на лице появилась заученная улыбка.
- Здравствуйте, мадам Уошен. Надеюсь, у вас все хорошо.
Под сияющим голубым небом он выглядел как вежливый, безупречно обыкновенный мальчик. Худощавое лицо сочеталось с коренастым телом, и, подобно большинству; детей, он носил так мало одежды, как только позволяли взрослые. Никто не знал, кто является его отцом. Миоцен никогда не говорила об этом. Она хотела быть его единст венной родительницей, готовить его к тому, чтобы однаж ды он стал рядом с ней. И каждый раз, когда Уошен смог рела на Тилла, она ощущала какую-то смутную обиду, хотя это было нелепое чувство и по отношению к десятилетнему ребенку просто смешное.
Улыбнувшись, в свою очередь, Уошен сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Уошен не сводила взгляда с узкого лица, смотрела в эти пустые глаза и вдруг поняла, что Миоцен и погибший человек были не просто друзьями.
- Островок все уменьшался, - говорила Старший Помощник медленно, без всякого выражения. - Остался крохотный кусочек. Ботинки Хазза растворились, его ноги кипели, плоть его загорелась. Но он продолжал стоять. Он терпел это. Он вытерпел это, даже смог повернуться и сделать шаг нам навстречу на горящих ногах, а потом упал лицом вниз и тогда все-таки умер.
Уошен ошиблась. Это была другая Миоцен.
- У меня осталась только одна цель, - призналась Старший Помощник Капитана. - Я хочу найти способ вернуться обратно, к Капитану, и спросить, зачем она послала нас сюда. Чтобы исследовать это место? Или это был наилучший, самый страшный способ избавиться от нас?
Год миссии 6.55
Железная кора покрывалась складками и рвалась под натиском землетрясений, основание моста шаталось, он кренился набок с громким скрипом, а затем рухнул, и обломки его разлетелись в радиусе пятидесяти километров среди недавно образовавшихся гор.
Падение его было неизбежно, но никто не видел его. Гейзеры раскаленного добела металла уже уничтожили лагерь, заставив всех бежать с самыми необходимыми орудиями и минимумом провизии. У них были обожжены легкие, рты и веки покрылись пузырями. Но в конце концов помощники капитана, спотыкаясь, добрались до какой-то безопасной долины и рухнули на землю, задыхаясь и проклиная все. А затем, словно для того, чтобы утешить их, деревья стали ронять крошечные надувные шарики, сделанные из золота, и прохладный тенистый лес наполнился блеском драгоценного металла и сухим звоном ударявшихся друг о друга шаров.
Диу предложил название: «доброе» дерево.
Миоцен приказала своим помощникам приступить к планировке новых улиц и домов, несколько «добрых» деревьев уже было свалено, когда земля разъяренно заревела и в ней опять открылась трещина.
Усталые помощники Капитана снова обратились в бегство, и когда они наконец нашли место для лагеря, то построили прочные, но простые жилища, которые могли быть воссозданы заново в любом месте за один корабельный день.
Ими овладело стремление к кочевой жизни. Когда они не были заняты заготовкой припасов для следующей миграции, они мастерили более легкие орудия, а когда и это было сделано, изучали свой мир, пытаясь понять его изменчивое настроение.
Уошен собрала команду из двадцати наблюдательных помощников.
- Ключ к землетрясениям - цикл воспроизводства, - сообщила она.
Сидя в зале собраний, разглядывая железный стол, она поделилась своей гипотезой о том, что «добрые» деревья выбрасывают свои золотые шары только тогда, когда кора становится нестабильной.
- Если мы увидим подобное зрелище, - предупредила она, - нам крышка. У нас есть день, или даже меньше, чтобы выбраться отсюда.
Собрания персонала были организованы по подобию совещаний у Капитана, за исключением того, что они происходили не по графику и председательствовала на них Миоцен. Несмотря на ее наилучшие намерения, помощники Капитана создавали неформальную, даже веселую атмосферу, зачастую резкую, из-за отсутствия лести.
- Как поживают наши «добрые» деревья? - спросил Ааслин.
- Они как будто собрались жить вечно, - ответила Уошен. - Они счастливы, находятся в начале жизненного цикла, насколько нам известно.
В тот день Миоцен была какой-то отстраненной. Прищурившись в пространство, она повторила:
- Циклы.
Все повернули к ней свои тяжелые кресла и замерли в ожидании.
- Спасибо, Уошен.- Старший Помощник Капитана поднялась и оглядела каждого из них, затем признала: - Возможно, говорить об этом преждевременно. Я могу ошибаться по многим причинам. Но мне кажется, я сумела обнаружить еще один цикл… и это неожиданно, по крайней мере для меня…
Издалека донеслось жужжание какого-то насекомого, затем наступила тишина.
- Вулканическая активность усиливается. Думаю, это очевидно. - Высокая женщина быстро кивнула, затем спросила: - Но почему? Я предполагаю, что силовые поля, удерживающие Мозг, начинают ослабевать. Ненамного. Разумеется, мы не можем замерить непосредственно эти изменения. Но если подобное действительно произошло, то металлы у нас под ногами начинают расширяться, и именно поэтому, в соответствии с моими тщательными расчетами, наш дом увеличивается в размерах.
Первой реакцией Уошен было рассмеяться - это же шутка.
- Он увеличился на несколько километров, - сообщила Миоцен, глядя в окаменевшие лица. - Я собрала несколько доказательств. Свет, излучаемый полями, потерял яркость на два или три процента. Горизонт отдалился. И как мне кажется, больше всего впечатляет следующий факт: я произвела съемку и рассчитала расстояние до нашего базового лагеря, и он определенно ближе, чем был в прошлом году.
Уошен готова была привести дюжину объяснений, но затем поняла, что Миоцен они тоже приходили в голову, а потому промолчала.
- Если Мозг не издевается над нами, - сказала Старший Помощник Капитана, - и если поля не вернутся в прежнее состояние, то ясно, куда мы движемся…
У Уошен вырвалось:
- Сколько это займет времени, мадам?
- Расчеты не слишком обнадеживают, - ответила Миоцен. Но она рассмеялась негромко, горько. - Если процесс пойдет с такой же скоростью, мы приблизимся к трехкилометровому обломку моста примерно через пять тысяч лет…
Год миссии 88.55
Детям пора было спать.
Уошен пришла проверить, как они. Но отчего-то остановилась, не дойдя до детской, и стала подслушивать, сама не зная, почему так важно оставаться незамеченной.
Старший мальчик рассказывал сказку.
- Мы называем их Строителями, - говорил он, - потому что они создали корабль.
- Корабль, - в один голос прошептали остальные дети.
- Корабль слишком велик, его невозможно измерить, и он прекрасен. Но когда он был только что построен, некому было разделить его со Строителями, некому было рассказать им, что он прекрасен. Вот почему они воззвали к тьме, приглашая остальных прийти и заполнить его пустоту.
Уошен прислонилась к хрупкому тенистому дереву, ожидая продолжения.
- Кто пришел из тьмы? - спросил мальчик.
- Враги, - немедленно ответили юные голоса.
- Был ли кто-нибудь еще?
- Никого.
- Потому что Вселенная была еще молода, - объяснил мальчик. - Существовали только Строители и Враги.
- Враги, - с чувством повторила какая-то девочка.
- Это был жестокий, эгоистичный народ, - продолжал мальчик, - но они всегда улыбались и говорили красивые слова.
- Им нужен был корабль, - подсказали остальные.
- И они украли его. В одну ужасную ночь, когда Строители спали, Враги напали на них, убили большинство в собственных постелях.
Все дети прошептали:
- Убили.
Уошен подкралась ближе к двери детской. Мальчик сидел на кровати, на лицо его падал единственный лучик света, которому удалось просочиться сквозь потолок. Его звали Тилл. В какой-то момент он стал очень похож на мать, затем слегка повернул голову и перестал быть похожим на кого бы то ни было.
- Куда спаслись выжившие? - спросил он.
- На Мозг.
- А оказавшись здесь, что они сделали?
- Они очистили корабль.
- Они очистили корабль, - с ударением повторил он.- Они вымели из его туннелей и комнат всю эту нечисть. У Строителей не было выбора.
Последовала долгая, глубокомысленная пауза.
- Что случилось с последними из Строителей? - спросил он.
- Они оказались в ловушке, - подхватили дети.- И один за другим вымерли.
- Что умерло?
- Их плоть.
- Но что осталось?
- Дух.
- То, что бесплотно, не может умереть, - произнес юный пророк.
Уошен ждала, сама не зная, когда же она в последний раз переводила дыхание.
Затем Тилл шепотом спросил:
- Где живут их души?
Дети с явным восторгом отвечали:
- Они живут в нас!
- Теперь мы - Строители, - заверил их голос. - После долгого одинокого ожидания мы наконец возродились!..
Год миссии 88.90
Жизнь на Мозге стала отчасти комфортабельной и почти предсказуемой. Неожиданные извержения редко заставали помощников Капитана врасплох - они научились находить места, где кора оставалась стабильной в течение нескольких лет. После подобных успехов неизбежно должны были появиться дети; Миоцен решила, что каждой женщине следует родить по крайней мере одного ребенка. И, как и везде, дети заняли важное место в жизни взрослых: это были новые лица, заботы о малышах поглощали все мысли, они развлекали помощников и, больше чем кто-либо мог предположить, ставили под сомнение их авторитет. Но Миоцен всегда в первую очередь требовались усердные сотрудники. Тилл и его товарищи были рождены, чтобы в один прекрасный день после соответствующей подготовки помочь своим родителям покинуть Мозг.
Помощники надеялись при содействии детей восстановить мост. Проблема состояла в том, чтобы найти материалы, да и Мозг был против этого. Но Уошен смотрела на веши оптимистически. За последние восемьдесят лет она пережила различные состояния духа, и оптимизм, несомненно, был самым приятным.
И она старалась ко всему относиться позитивно: какие-то серьезные, объективные причины мешали остальным спасти их. Капитан никому не могла доверять так, как доверяла своим любимым помощникам, - возможно. Или она думала сейчас о благополучии корабля, наблюдая за Мозгом издалека. Или, вероятнее всего, туннель, ведущий к кораблю, полностью разрушился во время Происшествия, и, чтобы откопать их, потребуется тяжелая, длительная работа.
Другие помощники Капитана были оптимистичны в разговорах с посторонними, но дома, в постели с возлюбленными, они предавались мрачным размышлениям.
- А что, если Капитан списала нас со счета? - спросил Диу, затем нарисовал еще худшую картину: - А может быть, с ней что-то случилось? Это была секретная миссия. Если она внезапно умерла и если никому даже не известно, что мы здесь…
- И ты веришь в это? - спросила Уошен. Диу пожал плечами.
- Существует и другая возможность, - сказала она, продолжая игру. - А вдруг все на корабле, кроме нас, погибли?
Диу ничего не ответил.
- Команда бросила корабль, - напомнила ему Уошен. - Никто не знает, что произошло с его хозяевами или с теми, кто пользовался им после них.
- О чем ты говоришь? - Диу сел и спустил ноги с кровати. - Ты хочешь сказать, что экипаж и пассажиры… что все они убиты…
- Может быть, корабль избавляется от своих обитателей через каждые сто тысяч лет.
- А как же случилось, что мы остались в живых? - едва заметно улыбнулся он.
- Катаклизмы не затрагивают жизнь на Мозге, - возразила она. - Иначе здесь было бы только голое железо, и больше ничего.
Диу закрыл лицо одной рукой.
- Это не я придумала, - призналась она, положив руку на его вспотевшую спину.
Их новорожденный сын, Локе, спал в колыбели рядом с кроватью, в счастливом неведении относительно предмета их мрачного разговора. Через три года он перейдет жить в детскую. «Вместе с Тиллом», - подумала Уошен. Она подслушала историю о Строителях и Врагах несколько месяцев назад, но никому не рассказала об этом. Даже Диу.
- Ты когда-нибудь слушал, о чем говорят дети? Обернувшись, он спросил ее:
- А в чем дело?
Она в нескольких словах объяснила.
Полоса света упала на его щеку и серый глаз.
- Ты же знаешь Тилла, - возразил Диу. - Ты знаешь, каким странным он иногда бывает.
- Вот потому я и молчала об этом.
- Ты слышала, чтобы он еще раз рассказывал эту историю?
- Нет, - созналась она.
Ее возлюбленный кивнул, глядя на колыбель, на Локе.
- У детей воображение работает очень сильно, - предупредил он ее. - Никогда не знаешь, что они думают о том или ином предмете.
Больше он ничего не сказал.
Уошен вспомнила о своем единственном ребенке - давным-давно у нее был приемный малыш, он лишь внешне напоминал человека - и с горькой улыбкой ответила:
- Но поэтому так занятно иметь детей… по крайней мере я так слышала…
Год миссии 89.09
Мальчик шел один, он пересек общественную площадь, глядя на свои босые ноги, шаркающие по застывшему железу.
- Здравствуй, Тилл.
Остановившись, он медленно поднял взгляд на помощника капитана, на лице появилась заученная улыбка.
- Здравствуйте, мадам Уошен. Надеюсь, у вас все хорошо.
Под сияющим голубым небом он выглядел как вежливый, безупречно обыкновенный мальчик. Худощавое лицо сочеталось с коренастым телом, и, подобно большинству; детей, он носил так мало одежды, как только позволяли взрослые. Никто не знал, кто является его отцом. Миоцен никогда не говорила об этом. Она хотела быть его единст венной родительницей, готовить его к тому, чтобы однаж ды он стал рядом с ней. И каждый раз, когда Уошен смог рела на Тилла, она ощущала какую-то смутную обиду, хотя это было нелепое чувство и по отношению к десятилетнему ребенку просто смешное.
Улыбнувшись, в свою очередь, Уошен сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10