— Похоже, что-то не в порядке.
— Ты собираешься помогать? — поинтересовался Аргел.
Сарусс показал на доску, почти готовую к игре:
— Разве не видишь, что я занят?
Аргел, протискиваясь в узкую дверь технического перехода, бормотал ругательства. Тревожные сигналы не прекращались. Теперь их стало больше: одни предупреждали о радиационной опасности и угрозе целостности корпуса, значения других он даже не мог определить. Возможно, Сарусс прав. Наверное, это просто опять разбушевался дух машины. Аргелу надо было бы заглянуть в толстую книгу техномолитв и провести службы, обращенные к внутренним силам станции, пока дух машины не смилостивится. Машинам нужен был постоянный техножрец, но Адептус Астра Телепатика не считали орбитальную станцию наблюдения заслуживающим внимания объектом. Аргелу и Саруссу вновь придется работать самостоятельно.
Аргел уже был готов втиснуться в узкое отверстие, ведущее на верхний уровень технического отсека, как вдруг услышал шаги по коридору вблизи жилого помещения астропата. Сама Лакрима, шаркая по полу, вышла ему навстречу. Вытянутые вперед руки неуверенно ощупывали стены; капюшон накидки сполз на спину и обнажил морщинистое лицо, выбритый череп и белую повязку, прикрывающую глаза.
— Лакрима! Все в порядке, Лакрима, это просто дух машины.
— Нет! Я их вижу… Я слышу их со всех сторон!..
Голос астропата, высокий и пронзительный, пробивался сквозь гудки сирен. Лакрима покачнулась, и Аргелу пришлось ее подхватить. Женщина дрожала, была покрыта испариной и распространяла запах ладана.
— Я… отправила послание, — задыхаясь, продолжала она. — Не знаю, смогли ли они услышать. А нам надо выбираться отсюда.
Значит, это не сбой сигнализации. Это реальная угроза. Каждый, кому приходилось работать в космосе, знал, что астропаты первыми чувствуют приближение чего-то плохого, по-настоящему опасного.
— Что это?
Лакрима подняла руку и сдернула с глаз повязку. Вот только глаз-то под ней не было — просто голая кость с выгравированными священными символами. Они неярко мерцали оранжевым светом, как будто сквозь них пробивался жар пламени.
— Хаос, — выдохнула она. — Разрушитель.
Станция вздрогнула, словно в нее что-то ударилось.
Гироскоп гравитационного генератора сбился с настройки, пол накренился, а затем погасла половина ламп.
— Мы посадим тебя в спасательную капсулу, — пообещал Аргел. — Только… только успокойся. И надень эту штуку.
Аргел потащил Лакриму обратно в жилой отсек, где Сарусс, забыв о разбросанных игральных фигурках, лихорадочно настраивал камеру внешнего наблюдения.
— В станцию ударил астероид! — закричал Сарусс, стараясь перекрыть вой тревожных сирен. — Я даже не увидел, откуда он появился!
— Нам надо отсюда убираться, — отозвался Аргел.
Сарусс покачал головой:
— Не так быстро. Вспомогательные системы перегрелись. Сначала запусти генератор, только тогда можно будет воспользоваться спасательной капсулой.
— Почему я?
— Потому что ты знаешь, как это делается!
Последовал еще один удар по станции, намного сильнее предыдущего. В жилом отсеке из труб ударили струи пара. Часть потолка рухнула, засыпав все вокруг осколками. Сарусс упал и ударился головой о подставку, на которой стояли экраны наблюдения. От этого толчка один из экранов ожил и замерцал.
Сарусс потер голову и попытался сесть. Аргел, опустившись на колено, помогал Лакриме подняться; из длинной царапины на ее голове текла кровь. Астропат что-то неразборчиво бормотала, а оранжевое сияние священных символов уже пробивалось через глазную повязку. Аргел не знал, как она сможет перенести долгое путешествие до Терры, но уже сейчас ее состояние было пугающим.
Аргел окинул взглядом разгромленную комнату. Верхние палубы, вероятно, пострадали еще больше. Запускать дополнительный генератор было бы самоубийством, но спасательная капсула — их единственный шанс. И Сарусс прав: если Аргел и доверил бы это дело кому-то, то только самому Аргелу.
На ближайшем к Саруссу пикт-экране появилось изображение. Устройство нормально заработало и теперь показывало сектор пространства, охватываемый одной из наружных камер наблюдения.
— Да что же это такое?!
Сарусс не торопился отвечать. Пикт-экран показывал возникшую неподалеку от станции точку красного света. Она разгоралась с каждым мгновением. Окружающие звезды, казалось, померкли, а их лучи словно изгибались, проходя мимо загадочного источника. Пятно света, пробивая путь в реальный мир, увеличивалось в размере и сияло раскаленной добела короной.
Сарусс обернулся к Лакриме:
— Надеюсь, об этом знает кто-нибудь кроме нас?
Лакрима слабо кивнула:
— Да, да, я отправила послание… все символы, все, что я увидела. Из варпа выходит планета… с городами, построенными на ненависти… мир каннибалов… и демон из имперских предсказаний. Зверь. Еретик… все самые страшные знаки… худшие из худших…
Аргел встряхнул Лакриму за плечи:
— Но кому? Кому ты все это отправила?
Способы обмена информацией астропатов были весьма сложными и наполовину мистическими. Аргел не понимал в них ничего. Астропаты передают образы из имперских предсказаний в надежде, что адепты с ретрансляционных станций сравнят их с содержанием необъятных книг авгуров и выяснят, что содержится в данном послании и кому оно предназначено. Но если адепты потратят полгода на расшифровку сигнала бедствия, толку от этого не будет.
— Ты передала в Астра Телепатика?
— Нет, нет… Они сейчас ничем не смогут помочь…
— Так кому же?
— Возможно… Адептус Терра, сигнал вернется на землю… Или Ордену… Да, знамения заставят их поторопиться… Возможно, Ордо Маллеус…
— Кому? — нахмурился Аргел.
Но в этот момент основной генератор окончательно отключился.
В семидесяти тысячах километров от космической орбитальной станции наблюдения «Тройная девяносто один» астероиды продолжали непрерывным потоком вылетать из зияющей дыры в реальной материи. Отверстие постоянно увеличивалось, и наконец, оттуда показалось нечто огромное. Астероиды рассыпались во все стороны. Некоторые из них ударились в орбитальную станцию, но большая часть закружилась вокруг появляющегося объекта, двигаясь по сложным несимметричным орбитам. Они все вылетали и вылетали, пока вся брешь не закрылась сплошной беспорядочно движущейся массой астероидов, освещенных колдовским пламенем.
Наконец вся масса огромного объекта вышла наружу. По вселенной прокатилась волна возмущения, окончательно уничтожившая орбитальную станцию. Это событие ощутили все астропаты и другие псайкеры на расстоянии многих световых лет. Звезда системы Борозис под воздействием вырвавшихся в реальный мир нечестивых сил потускнела и покрылась темными полосами.
И за пределами самой удаленной орбиты Борозис — там, где еще недавно ничего не было, — возникла новая планета.
ГЛАВА 4
Многие клянутся, что жаждут истребить своих врагов.
Если бы это было так, им пришлось бы начинать с самих себя.
Аббатиса Хелена Добродетельная. Рассуждения о вере.
На «Трибунале» было холодно, как в склепе. Снаружи он казался грубым военным кораблем, но внутри был отделан мрамором и гранитом, отполированным не одним поколением членов экипажа, верно служивших Империуму. Многие из них родились на этом судне, почти всем было суждено здесь и умереть, так что убранство корабля было постоянным напоминанием о том, что со временем он станет и их гробницей.
Юстициарий Аларик очнулся от полудремы. Он сидел, скрестив ноги, на леденящем гранитном полу в центре своей маленькой кельи. Нормальный сон не был необходимостью для космодесантника; в полусне его сознание оставалось частично действующим, и любой сигнал мгновенно возвращал его в полное бодрствование.
На этот раз изменился ритм работы корабельных двигателей. «Трибунал» готовился к выходу из варпа.
Аларик, негромко бормоча семнадцатую молитву Боевой Готовности, поднялся на ноги и повернулся к силовым доспехам, аккуратно сложенным в углу рядом со штурмболтером и алебардой Немезиды. На мгновение взгляд юстициария задержался на единственном украшении блестящей серой брони — его личном геральдическом значке на нагруднике. В память о душе Бризейс Лигейи — самой отважной из всех известных ему людей, которая даже после насланного демоном безумия сумела спасти его жизнь и жизни многих других, — Аларик добавил в значок ярко-желтую звездочку. Лигейя давно мертва: Ордо Маллеус, которому служил Аларик, приговорил ее к казни и осуществил правосудие.
Юстициарий знал, что ему суждено погибнуть в этих доспехах. Большинство людей, будь они так же уверены в этом, как был уверен Аларик, никогда бы к ним не прикоснулись.
Но Аларик, начав молитву Приготовления, поднял левый наголенник и приступил к процессу облачения.
Капитанская рубка «Трибунала» располагалась в глубине закрытого тяжелой броней носа корабля. Благодаря высокому сводчатому потолку и грандиозным колоннам она казалась величественным собором. Вокруг скамей, панелей и экранов наблюдения толпились десятки членов экипажа и техноадептов. Командирский трон контр-адмирала Хорстгельда стоял в первом ряду, перед самым алтарем — величественным сооружением из мрамора и золота с позолоченной фигурой Императора в образе воина. Хорстгельд отличался крайней религиозностью, а потому богато украшенная кафедра, господствующая над всей капитанской рубкой, всегда была к услугам корабельного проповедника. Духовник судна ступал на нее в моменты кризисов, чтобы возносить благочестивые молитвы и укреплять души членов экипажа.
При появлении Аларика Хорстгельд встал. Ему и раньше приходилось служить вместе с космодесантниками, но контр-адмирал так и не сумел привыкнуть к их присутствию. Зато у человека, сидевшего рядом с ним за командирским пультом, таких предубеждений не было. Это был инквизитор Никсос из Ордо Маллеус — истребитель демонов, который реквизировал корабль Хорстгельда для службы Инквизиции.
— Юстициарий,— усмехнулся Хорстгельд.— Рад тебя видеть!
Хорстгельд спустился с возвышения капитанского мостика и пожал руку Аларику. Контр-адмирал был огромным бородачом, и пышно украшенный мундир делал его еще величественнее.
— Должен признаться, я привык считать себя самым большим человеком на борту. Чтобы привыкнуть к присутствию космодесантника, потребуется некоторое время.
— Контр-адмирал, я читал о вашей победе над «Неистовой смертью» в битве против демона Субиако. Как я слышал, это крепкий корабль с крепким капитаном.
— Не стоит меня превозносить. В Оке Ужаса полно храбрецов, мне всего лишь повезло воспользоваться редким шансом.
— И вы предпочли бы снова оказаться там?
Хорстгельд пожал плечами:
— При всем моем уважении, юстициарий, я действительно предпочел бы отправиться туда. К Оку Ужаса стремятся попасть все капитаны военного флота. Только мы сдерживаем этот кошмар. Но я не собираюсь управлять кораблем, согласуясь только со своими желаниями. Если Инквизиция просит, каждый должен откликнуться.
— Хорошо сказано, — добавил инквизитор Никсос.
Это был старый, мрачный человек в длинном темном одеянии, закрывавшем тонкий экзоскелет. Аларик знал, что, несмотря на кажущуюся хрупкость, инквизитор необычайно силен: Ордо Маллеус обеспечили его надежной аугметикой и резервными внутренними органами. Схватка с инквизитором-отступником Валиновым кончилась бы гибелью для большинства людей, но Никсос выжил.
Именно Никсос отдал приказ казнить Лигейю, но Аларик не мог его за это винить. Он сделал то, что должен был сделать. А теперь Никсос, инквизитор Ордо Маллеус, стал наиболее близким сотрудником Аларика. Поистине неисповедимы пути Императора.
— Донесения из того района были очень тревожными, — продолжал Никсос. — В тот момент, когда все имеющиеся силы должны быть посланы к Оку Ужаса, нельзя оставлять без присмотра остальную часть Империума, иначе последствия могут быть ужасными. Изгнание Захватчика обратно в варп не принесет ничего хорошего, если не будет выполнена остальная часть работы в Империуме.
— Верно, инквизитор, верно, — согласился Хорстгельд. — Но что нам известно о предстоящем противнике? И есть ли он там вообще? Судя по всем источникам, имеющимся на корабле, система Борозис — довольно заброшенное место.
Никсос в упор взглянул на контр-адмирала. Большие, подернутые серой дымкой глаза инквизитора, казалось, пронзили Хорстгельда насквозь.
— Можете считать это обоснованной догадкой, капитан.
Двигатели вновь сменили ритм, и корабль вздрогнул всем корпусом. В капитанской рубке взвыли тревожные сигналы, но один из членов команды быстро их выключил.
— Входим в реальное пространство! — раздался голос одного из офицеров инженерной команды. — Заглушить варп-двигатели!
— Поле Геллера рассеивается! — донесся еще один возглас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Ты собираешься помогать? — поинтересовался Аргел.
Сарусс показал на доску, почти готовую к игре:
— Разве не видишь, что я занят?
Аргел, протискиваясь в узкую дверь технического перехода, бормотал ругательства. Тревожные сигналы не прекращались. Теперь их стало больше: одни предупреждали о радиационной опасности и угрозе целостности корпуса, значения других он даже не мог определить. Возможно, Сарусс прав. Наверное, это просто опять разбушевался дух машины. Аргелу надо было бы заглянуть в толстую книгу техномолитв и провести службы, обращенные к внутренним силам станции, пока дух машины не смилостивится. Машинам нужен был постоянный техножрец, но Адептус Астра Телепатика не считали орбитальную станцию наблюдения заслуживающим внимания объектом. Аргелу и Саруссу вновь придется работать самостоятельно.
Аргел уже был готов втиснуться в узкое отверстие, ведущее на верхний уровень технического отсека, как вдруг услышал шаги по коридору вблизи жилого помещения астропата. Сама Лакрима, шаркая по полу, вышла ему навстречу. Вытянутые вперед руки неуверенно ощупывали стены; капюшон накидки сполз на спину и обнажил морщинистое лицо, выбритый череп и белую повязку, прикрывающую глаза.
— Лакрима! Все в порядке, Лакрима, это просто дух машины.
— Нет! Я их вижу… Я слышу их со всех сторон!..
Голос астропата, высокий и пронзительный, пробивался сквозь гудки сирен. Лакрима покачнулась, и Аргелу пришлось ее подхватить. Женщина дрожала, была покрыта испариной и распространяла запах ладана.
— Я… отправила послание, — задыхаясь, продолжала она. — Не знаю, смогли ли они услышать. А нам надо выбираться отсюда.
Значит, это не сбой сигнализации. Это реальная угроза. Каждый, кому приходилось работать в космосе, знал, что астропаты первыми чувствуют приближение чего-то плохого, по-настоящему опасного.
— Что это?
Лакрима подняла руку и сдернула с глаз повязку. Вот только глаз-то под ней не было — просто голая кость с выгравированными священными символами. Они неярко мерцали оранжевым светом, как будто сквозь них пробивался жар пламени.
— Хаос, — выдохнула она. — Разрушитель.
Станция вздрогнула, словно в нее что-то ударилось.
Гироскоп гравитационного генератора сбился с настройки, пол накренился, а затем погасла половина ламп.
— Мы посадим тебя в спасательную капсулу, — пообещал Аргел. — Только… только успокойся. И надень эту штуку.
Аргел потащил Лакриму обратно в жилой отсек, где Сарусс, забыв о разбросанных игральных фигурках, лихорадочно настраивал камеру внешнего наблюдения.
— В станцию ударил астероид! — закричал Сарусс, стараясь перекрыть вой тревожных сирен. — Я даже не увидел, откуда он появился!
— Нам надо отсюда убираться, — отозвался Аргел.
Сарусс покачал головой:
— Не так быстро. Вспомогательные системы перегрелись. Сначала запусти генератор, только тогда можно будет воспользоваться спасательной капсулой.
— Почему я?
— Потому что ты знаешь, как это делается!
Последовал еще один удар по станции, намного сильнее предыдущего. В жилом отсеке из труб ударили струи пара. Часть потолка рухнула, засыпав все вокруг осколками. Сарусс упал и ударился головой о подставку, на которой стояли экраны наблюдения. От этого толчка один из экранов ожил и замерцал.
Сарусс потер голову и попытался сесть. Аргел, опустившись на колено, помогал Лакриме подняться; из длинной царапины на ее голове текла кровь. Астропат что-то неразборчиво бормотала, а оранжевое сияние священных символов уже пробивалось через глазную повязку. Аргел не знал, как она сможет перенести долгое путешествие до Терры, но уже сейчас ее состояние было пугающим.
Аргел окинул взглядом разгромленную комнату. Верхние палубы, вероятно, пострадали еще больше. Запускать дополнительный генератор было бы самоубийством, но спасательная капсула — их единственный шанс. И Сарусс прав: если Аргел и доверил бы это дело кому-то, то только самому Аргелу.
На ближайшем к Саруссу пикт-экране появилось изображение. Устройство нормально заработало и теперь показывало сектор пространства, охватываемый одной из наружных камер наблюдения.
— Да что же это такое?!
Сарусс не торопился отвечать. Пикт-экран показывал возникшую неподалеку от станции точку красного света. Она разгоралась с каждым мгновением. Окружающие звезды, казалось, померкли, а их лучи словно изгибались, проходя мимо загадочного источника. Пятно света, пробивая путь в реальный мир, увеличивалось в размере и сияло раскаленной добела короной.
Сарусс обернулся к Лакриме:
— Надеюсь, об этом знает кто-нибудь кроме нас?
Лакрима слабо кивнула:
— Да, да, я отправила послание… все символы, все, что я увидела. Из варпа выходит планета… с городами, построенными на ненависти… мир каннибалов… и демон из имперских предсказаний. Зверь. Еретик… все самые страшные знаки… худшие из худших…
Аргел встряхнул Лакриму за плечи:
— Но кому? Кому ты все это отправила?
Способы обмена информацией астропатов были весьма сложными и наполовину мистическими. Аргел не понимал в них ничего. Астропаты передают образы из имперских предсказаний в надежде, что адепты с ретрансляционных станций сравнят их с содержанием необъятных книг авгуров и выяснят, что содержится в данном послании и кому оно предназначено. Но если адепты потратят полгода на расшифровку сигнала бедствия, толку от этого не будет.
— Ты передала в Астра Телепатика?
— Нет, нет… Они сейчас ничем не смогут помочь…
— Так кому же?
— Возможно… Адептус Терра, сигнал вернется на землю… Или Ордену… Да, знамения заставят их поторопиться… Возможно, Ордо Маллеус…
— Кому? — нахмурился Аргел.
Но в этот момент основной генератор окончательно отключился.
В семидесяти тысячах километров от космической орбитальной станции наблюдения «Тройная девяносто один» астероиды продолжали непрерывным потоком вылетать из зияющей дыры в реальной материи. Отверстие постоянно увеличивалось, и наконец, оттуда показалось нечто огромное. Астероиды рассыпались во все стороны. Некоторые из них ударились в орбитальную станцию, но большая часть закружилась вокруг появляющегося объекта, двигаясь по сложным несимметричным орбитам. Они все вылетали и вылетали, пока вся брешь не закрылась сплошной беспорядочно движущейся массой астероидов, освещенных колдовским пламенем.
Наконец вся масса огромного объекта вышла наружу. По вселенной прокатилась волна возмущения, окончательно уничтожившая орбитальную станцию. Это событие ощутили все астропаты и другие псайкеры на расстоянии многих световых лет. Звезда системы Борозис под воздействием вырвавшихся в реальный мир нечестивых сил потускнела и покрылась темными полосами.
И за пределами самой удаленной орбиты Борозис — там, где еще недавно ничего не было, — возникла новая планета.
ГЛАВА 4
Многие клянутся, что жаждут истребить своих врагов.
Если бы это было так, им пришлось бы начинать с самих себя.
Аббатиса Хелена Добродетельная. Рассуждения о вере.
На «Трибунале» было холодно, как в склепе. Снаружи он казался грубым военным кораблем, но внутри был отделан мрамором и гранитом, отполированным не одним поколением членов экипажа, верно служивших Империуму. Многие из них родились на этом судне, почти всем было суждено здесь и умереть, так что убранство корабля было постоянным напоминанием о том, что со временем он станет и их гробницей.
Юстициарий Аларик очнулся от полудремы. Он сидел, скрестив ноги, на леденящем гранитном полу в центре своей маленькой кельи. Нормальный сон не был необходимостью для космодесантника; в полусне его сознание оставалось частично действующим, и любой сигнал мгновенно возвращал его в полное бодрствование.
На этот раз изменился ритм работы корабельных двигателей. «Трибунал» готовился к выходу из варпа.
Аларик, негромко бормоча семнадцатую молитву Боевой Готовности, поднялся на ноги и повернулся к силовым доспехам, аккуратно сложенным в углу рядом со штурмболтером и алебардой Немезиды. На мгновение взгляд юстициария задержался на единственном украшении блестящей серой брони — его личном геральдическом значке на нагруднике. В память о душе Бризейс Лигейи — самой отважной из всех известных ему людей, которая даже после насланного демоном безумия сумела спасти его жизнь и жизни многих других, — Аларик добавил в значок ярко-желтую звездочку. Лигейя давно мертва: Ордо Маллеус, которому служил Аларик, приговорил ее к казни и осуществил правосудие.
Юстициарий знал, что ему суждено погибнуть в этих доспехах. Большинство людей, будь они так же уверены в этом, как был уверен Аларик, никогда бы к ним не прикоснулись.
Но Аларик, начав молитву Приготовления, поднял левый наголенник и приступил к процессу облачения.
Капитанская рубка «Трибунала» располагалась в глубине закрытого тяжелой броней носа корабля. Благодаря высокому сводчатому потолку и грандиозным колоннам она казалась величественным собором. Вокруг скамей, панелей и экранов наблюдения толпились десятки членов экипажа и техноадептов. Командирский трон контр-адмирала Хорстгельда стоял в первом ряду, перед самым алтарем — величественным сооружением из мрамора и золота с позолоченной фигурой Императора в образе воина. Хорстгельд отличался крайней религиозностью, а потому богато украшенная кафедра, господствующая над всей капитанской рубкой, всегда была к услугам корабельного проповедника. Духовник судна ступал на нее в моменты кризисов, чтобы возносить благочестивые молитвы и укреплять души членов экипажа.
При появлении Аларика Хорстгельд встал. Ему и раньше приходилось служить вместе с космодесантниками, но контр-адмирал так и не сумел привыкнуть к их присутствию. Зато у человека, сидевшего рядом с ним за командирским пультом, таких предубеждений не было. Это был инквизитор Никсос из Ордо Маллеус — истребитель демонов, который реквизировал корабль Хорстгельда для службы Инквизиции.
— Юстициарий,— усмехнулся Хорстгельд.— Рад тебя видеть!
Хорстгельд спустился с возвышения капитанского мостика и пожал руку Аларику. Контр-адмирал был огромным бородачом, и пышно украшенный мундир делал его еще величественнее.
— Должен признаться, я привык считать себя самым большим человеком на борту. Чтобы привыкнуть к присутствию космодесантника, потребуется некоторое время.
— Контр-адмирал, я читал о вашей победе над «Неистовой смертью» в битве против демона Субиако. Как я слышал, это крепкий корабль с крепким капитаном.
— Не стоит меня превозносить. В Оке Ужаса полно храбрецов, мне всего лишь повезло воспользоваться редким шансом.
— И вы предпочли бы снова оказаться там?
Хорстгельд пожал плечами:
— При всем моем уважении, юстициарий, я действительно предпочел бы отправиться туда. К Оку Ужаса стремятся попасть все капитаны военного флота. Только мы сдерживаем этот кошмар. Но я не собираюсь управлять кораблем, согласуясь только со своими желаниями. Если Инквизиция просит, каждый должен откликнуться.
— Хорошо сказано, — добавил инквизитор Никсос.
Это был старый, мрачный человек в длинном темном одеянии, закрывавшем тонкий экзоскелет. Аларик знал, что, несмотря на кажущуюся хрупкость, инквизитор необычайно силен: Ордо Маллеус обеспечили его надежной аугметикой и резервными внутренними органами. Схватка с инквизитором-отступником Валиновым кончилась бы гибелью для большинства людей, но Никсос выжил.
Именно Никсос отдал приказ казнить Лигейю, но Аларик не мог его за это винить. Он сделал то, что должен был сделать. А теперь Никсос, инквизитор Ордо Маллеус, стал наиболее близким сотрудником Аларика. Поистине неисповедимы пути Императора.
— Донесения из того района были очень тревожными, — продолжал Никсос. — В тот момент, когда все имеющиеся силы должны быть посланы к Оку Ужаса, нельзя оставлять без присмотра остальную часть Империума, иначе последствия могут быть ужасными. Изгнание Захватчика обратно в варп не принесет ничего хорошего, если не будет выполнена остальная часть работы в Империуме.
— Верно, инквизитор, верно, — согласился Хорстгельд. — Но что нам известно о предстоящем противнике? И есть ли он там вообще? Судя по всем источникам, имеющимся на корабле, система Борозис — довольно заброшенное место.
Никсос в упор взглянул на контр-адмирала. Большие, подернутые серой дымкой глаза инквизитора, казалось, пронзили Хорстгельда насквозь.
— Можете считать это обоснованной догадкой, капитан.
Двигатели вновь сменили ритм, и корабль вздрогнул всем корпусом. В капитанской рубке взвыли тревожные сигналы, но один из членов команды быстро их выключил.
— Входим в реальное пространство! — раздался голос одного из офицеров инженерной команды. — Заглушить варп-двигатели!
— Поле Геллера рассеивается! — донесся еще один возглас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46