* * *
Питер Престон стоял в ожидании адмирала у контрольной консоли, за которую он отвечал. Это была дублирующая система, используемая для проверки данных. Записи о ее эксплуатации показывали, что она использовалась как вспомогательная мощность и в течение двух лет даже не управлялась непосредственно ЭВМ. Тем не менее, он должен был проверять каждый байт информации на ее основной доске по двадцать раз кряду. Поздно вечером, когда корабль находился на стоянке, и на дежурстве не было даже основного состава команды, Питер спускался и просматривал диагностические программы. Он любил бывать здесь один в громадном отсеке двигателя, где мощные потоки энергии, отражаясь, излучались вокруг него.
Питер находился последним в порядке осмотра. Он больше не мог ждать.
Он знал, что его консоль в превосходном состоянии. А что, если адмирал Кирк обнаружит неладное? Что, если…
Адмирал остановился перед ним, осмотрел его с ног до головы, потом провел пальцем по поверхности кон соли. Ищет пыль? Никакой пыли не было.
– Я думаю, вы найдете все в образцовом порядке, адмирал. – И тут же пожалел, что открыл рот.
– О, вы так считаете? – спросил адмирал строго. – Имеете ли вы хоть какое-нибудь понятие, мистер Престон, хоть какое-нибудь понятие о том, сколько раз мистер Скотт повторял мне, что неисправность всего лишь одного составного элемента – и весь корабль может разнести на куски.
– Ах, нет, сэр, – сказал Питер, чуть вздрогнув.
– Мистер Престон, вы знаете, как прозвали «Энтерпрайз» в офицерских кругах?
– Ах, нет, сэр, – повторил Петр, затем ему в голову пришла мысль, за которую он себя похвалил. Нужно воспользоваться им еще раз и произвести хорошее впечатление!
– Почему они прозвали его «летающая ловушка»?
– Это не имеет никакого отношения к делу.
– Сэр, это неправда. Это лучший корабль во всем Звездном Флоте.
Адмирал заулыбался, мистер Скотт хихикнул.
Питер почувствовал, как кровь приливает к его лицу. Я попался на удочку, подумал он, Даннан меня предупреждала, и я все равно попался.
Даннан, его старшая сестра, была капитаном II ранга, она была на двенадцать лет старше его, и с тех пор, как он себя помнит, впитывал ее рассказы, как кожа впитывает влагу. Если бы она его сейчас видела, она задразнила бы его тем, что он сейчас похож на спелый помидор, так сильно он покраснел. Если бы она заговорила с ним однажды, она бы поняла, что он вел себя, как последний болван.
– Я прошу прощения у господина адмирала, сэр, – сказал Питер, – но нужно быть слепым, как палка Тиберия, чтобы не видеть очевидных достоинств корабля, сэр.
Кирк с минуту на него смотрел, потом потянулся к карману и вытащил оттуда нечто, похожее на маленького паука, сделанного из стекла и золотой проволоки. Он разложил и надел эту необычную конструкцию себе за уши и сквозь линзы уставился на консоль, потом поверх линз посмотрел на остальную часть отсека двигателя и, наконец, повернулся к Питеру.
– Ей богу, вы правы, мистер Престон, это и в самом деле превосходный корабль.
Доктор Маккой захохотал, и мистер Скотт тоже. В какой-то ужасный момент Питеру показалось, что сейчас один из трех мужчин подойдет к нему и погладит по голове. Но, к счастью, они его пощадили. Когда они проходили мимо, Питер невольно услышал их разговор.
– Скотт, ваш юнкер прямо тигр.
– Это младшенький моей сестры, адмирал.
– О нет, – подумал Питер, – зачем ему понадобилось сообщать, что он мой дядя? Сам Питер еще никому из команды не проболтался и надеялся, что дядя Монтгомери тоже. Питер ценил своего дядю и любил его и даже его случайные причуды, но было бы легче и проще в каком-то смысле, если бы он стажировался не у своего родственника.
– Помешан на том, чтоб попасть в космос, – продолжал мистер Скотт, всегда был таким.
– Мечта всякого мальчишки. Я еще себя помню, – ответил Кирк.
Они остановились в дальнем углу комнаты; адмирал слушал отчет мистера Скотта о проведенных со времени его прошлого визита улучшениях.
Питер незаметно ускользнул из цепи, кинулся к отсеку, где хранились инструменты, некоторое время рылся у себя в ларе и поспешил обратно на свое место.
Из прибора на него искоса глянула Гренни и пробормотала:
– Какого черта ты тут торчишь? Нас еще не сменили?
– Увидишь, – прошептал Питер.
Кирк, Скотт и Маккой неторопливо возвращались обратно.
Когда они поравнялись с ним, юнкер старательно отсалютовал.
Кирк остановился.
– Да, мистер Престон?
Питер подал ему какой-то инструмент причудливой формы.
– Думаю, адмирал не откажется это посмотреть?
Кирк внимательно изучил инструмент, затем поинтересовался:
– Что это, мистер Престон?
– Гаечный ключ для левой руки, разумеется.
Мистер Скотт готов был провалиться сквозь землю. У адмирала дрогнули уголки губ. Доктор еле сдержал улыбку, но потом бросил притворяться и засмеялся. Спустя некоторое время Кирк последовал его примеру. Мистер Скотт тоже ничего лучше не придумал, как изобразить у себя на лице деревянную улыбку.
Питер смотрел на них с совершенно невинным видом.
– Мистер Скотт, – сказал Кирк, но новый приступ смеха помешал ему продолжать. Наконец, справившись с собой, он отер глаза. – Скотт, думаю, нам нужно устроить для детей тренировочный рейс, пока они не сделали этого самостоятельно! Ваши машины готовы к небольшому путешествию?
– Только прикажите, адмирал.
– Приказываю, мистер Скотт!
– Есть, сэр.
Кирк передал гаечный ключ обратно в руки Питера и направился к выходу, спустя несколько шагов он оглянулся через плечо и кивнул.
Как только двери лифта захлопнулась, Кирк опять разразился хохотом.
– Нет, вы только подумайте, Баунд, – его речь через каждую фразу прерывалась взрывами смеха. – Боже, что за потрясающий ребенок! Гаечный ключ для левши! – Кирк отер выстудившие на глазах слезы. – Я это заслужил, не правда ли? Я забыл, как сам ненавидел в его возрасте, когда меня дразнили.
– Н-да. Время от времени надо же нам, старым ослам, напоминать, как все было в незапамятные времена.
Веселье адмирала как рукой сняло. Маккой прекрасно знал, что он все еще не любил, чтоб его дразнили. Кирк нахмурился, не зная, как принять это замечание Маккоя.
– Мостик, – сказал он в сенсор лифта.
– А как же насчет дальнейшего осмотра, адмирал?
В его голосе зазвучали нотки иронии.
Поддразнить Джеймса Кирка – было одной из немногих вещей, заставлявших его взглянуть на себя со стороны. Даже опьянение не действовало столь безотказно.
– Я его завершу по ходу дела, как только мы отправимся в путь, заметил мягко адмирал.
– Джим, неужели ты действительно считаешь, что трехнедельный учебный рейс вознаградит остальные сорок девять недель канцелярской суматохи? Ты думаешь, он удержит тебя от этого помешательства?
– Я думал, что мы покончили с этим разговором еще прошлым вечером, сказал Кирк. – Что ты хочешь знать? Это становится в высшей степени утомительным.
– Да, когда твои друзья причиняют тебе беспокойство – это ужасно скучно. Да?
– Иногда, да. Ты гораздо лучший хирург, чем психотерапевт.
Двери лифта-подъемника разошлись, и Маккой еле сдерживался, чтоб не заругаться. Еще бы минута, и он, наверное, накинулся бы на Джима.
"…Или сам получил бы кулаком в челюсть», – подумал он. Напросился бы. Адмирал Кирк взошел на мостик «Энтерпрайза», и доктор Маккой следовал за ним. Маккой должен был признать, что приятно быть позади. Он кивнул Юхуре, и она ему улыбнулась. До этого мистер Сулу управлял, и только сейчас выяснилось, что лейтенант Саавик, исполняющая должность старшего офицера и научного сотрудника в этом тренировочном рейсе, будет пилотировать «Энтерпрайз» в виде практики. Главное различие было, конечно, в том, что теперь Спок был капитаном. Он не сдал свои обязанности адмиралу; поступить таким образом было бы в высшей степени неприлично.
Боже упаси, чтобы Спок мог сделать что-либо неуместно.
– Адмирал на мостике! – сказал мистер Сулу.
– Вольно, – произнес Кирк, прежде чем кто-нибудь успел подняться или отсалютовать.
– «Энтерпрайз» проводит операцию Звездного Флота. Приготовиться к отправлению.
– Лейтенант Саавик, приготовить места крепления, – скомандовал Спок.
– Есть, сэр.
Она приступила к работе. Кирк и Маккой спустились на нижний мостик.
– Приветствую, адмирал, – Спок кивнул также и Маккою.
– Доктор Маккой, я хочу надеяться, что смотр прошел благополучно.
– Да, капитан. Я под большим впечатлением, – ответил за него Кирк.
– Крепления готовы, – объявила Саавик.
– Спасибо, лейтенант, – Спок минуту помедлил, и тут его взгляд принял отсутствующее выражение, которое Маккой в целях самозащиты уже научился узнавать.
– Лейтенант Саавик, спросил Спок, – сколько раз вы управляли космическим кораблем на взлете?
– Сто девяносто три раза, сэр, – ответила Саавик быстро и затем прибавила, – в воспроизведении.
Кирк весь похолодел.
– А в реальных условиях космоса – ни разу?
Маккой совершенно ясно почувствовал, что в голове Джеймса Кирка одновременно возникли два противоречивых решения. Первое было – скинуть Спока с капитанского кресла и приказать мистеру Сулу принять командование.
Второе – ничего не делать. Он выбрал второе. Но это было похоже на фотофиниш. Проклятый гном! И в восторге от этой своей мысли," Маккой обратил ее на Спока. Поистине, дисциплина вулканийца. Умышленно избегая смотреть на Кирка и притворившись, что не заметил замешательства адмирала, Скотт взглянул на Маккоя с легкой улыбкой.
Для вулканийца это была в высшей степени характерная реакция, как и взрыв смеха в лифте для Кирка.
– Выводите корабль, лейтенант Саавик, – сказал Спок. – Есть, сэр.
– Меняйте силу тяги, мистер Сулу, прошу вас.
– Меняю, лейтенант.
– Всегда полезно посмотреть, как твои студенты проверяют результаты своей подготовки, – заметил Спок. – Вы согласны, адмирал?
– О, несомненно, капитан. Чтоб быть уверенным. Сразу за все, в конце концов.
Экран показывал, как воздушный порт завращался медленно, исчезая из поля их зрения, в то время как Саавик разворачивала «Энтерпрайз».
– Передний ход. Четверть импульсивной мощности, прошу вас, мистер Сулу! – сказала Саавик.
Кирк открыл было рот, чтобы что-то сказать, набрал воздуха и резко его заглотнул, засунул руки под мышки. Маккой склонился к нему.
– Эй, Джим, – прошептал он, – хочешь успокоительного?
Кирк свирепо глянул на него и замотал головой. Корабль набирал скорость.
– Четверть импульсивной силы, – объявил мистер Сулу, – потом спустя некоторое время, – свободно и беспрепятственно.
Кирк спокойно выпустил воздух изо рта.
– Курс, капитан? – спросила Саавик.
Спок обернулся к Кирку и вопросительно поднял одну бровь.
– На ваше усмотрение, капитан, – отозвался Кирк. Лицо Спока опять приняло прежнее непроницаемое выражение, подозрения Маккоя относительно того, что вулканиец беспокоит Кирка не меньше, чем его самого, усилились.
– Убираемся отсюда, лейтенант Саавик.
Кирк вздрогнул.
– Сэр, – обернулась Саавик.
«Убираемся отсюда!» То же самое Джим Кирк сказал, когда командовал «Энтерпрайзом» в последний раз.
– Кажется, технический термин будет «курс свободный», – уточнил Спок.
– Есть, сэр, – сказала Саавик, очевидно, не понимая. Но Маккой видел, что Джим понял.
Глава 4
Как только осмотр был окончен, Питер бросил гаечный ключ в ячейку и помчался в раздевалку: он опаздывал на урок математики. Собрав свой маленький компьютер и захлопнув дверь, повернулся и наткнулся прямо на своего дядю Монтгомери.
– Гм, – Питер, опомнившись, поздоровался. – Я должен идти на консультацию, сэр, с вашего разрешения.
– Никакого разрешения, курсант. Сначала я скажу тебе пару слов.
– Но, сэр, я опаздываю!
– Значит, опаздываешь! Что за наглость!
«О Господи, – подумал Питер, – теперь я попался».
– Сэр? – с невинным видом остановился он.
– Не смей называть меня «сэр», сопливый мерзавец! Ты что хочешь, выставить меня на посмешище перед адмиралом? Перед самим Джеймсом Кирком?
– Вы не должны были говорить ему, кто я такой! – не выдержал Питер. Никто не знал этого до сих пор!
– Ах, вот оно что! Ты что, стыдишься быть моим племянником?
– Вы же знаете, что нет! Просто, похоже, все будут думать, что я только благодаря вам попал сюда.
Скотт Моитгомери сложил руки поперек груди.
– У тебя так мало веры в меня?
– Просто я хочу сам пробить себе дорогу! – возразил Питер и почувствовал, что как раз этого-то и не надо было говорить.
– Понятно, – сказал дядя Монтгомери. – Так, значит, не доверяешь мне, а не себе, считаешь, я окажу тебе плохую услугу тем, что у тебя будет легкая жизнь? Если ты считаешь, что вкалывал недостаточно, мы это быстренько исправим!
«Определенно опоздаю, на математику, – подумал Питер. – Лейтенант Саавик не засчитает мне урок, и в довершение ко всему понадобится не меньше трех дней, чтобы успокоить дядю. Ну, умник, стоила ли игра свеч»?
Он вспомнил взгляд и выражение лица адмирала, когда тот вручал ему «левосторонний ключ» и решил, что стоила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27