Блейд постарался забыть об Эдне Силверберг. Вероятно, подумал он, девушка вторглась в его сны лишь по одной причине: она была похожа на финареотских женщин, таких же светловолосых, сероглазых и стройных. Все прочие дамы, которых он встречал в этих теплых краях, были смуглыми брюнетками -кантийки, бхиотки и жительницы Невана. Белокожие финареоты, и женщины и мужчины, являлись здесь исключением; по словам Джефа, его народ пришел откуда-то с севера и за полтысячи лет в жарком климате еще не успел посмуглеть.
Вспомнив о Джефайе, Блейд пару раз сильно стукнул кулаком в переборку, и слуга вместе с адъютантом Маком тут же возник на пороге его каюты; оба протирали заспанные глаза. Молча поклонившись, Джеф принес воды для умывания. Мак тем временем помог хозяину натянуть одежду и облачиться в доспехи. После этого все трое вышли на палубу и поднялись на кормовую надстройку.
Тут находились четверо рулевых и почтенный Санкрайя с помощникомнавигатором из бхиотов. Каждый приветствовал Блейда на свой манер: рулевые, вцепившиеся в рукоять огромного весла, быстрым наклоном головы; Санкрайя отвесил поясной поклон, бхиот-навигатор опустился на колени. После этих приветствий кормчий сказал.
— Берег, мой господин. — Он вытянул руку к низкой темной полоске на востоке, над которой уже показался край солнца. Чуть дальше, у самого горизонта, Блейд заметил плавную линию пологих холмов.
— Похоже, то самое место, — сказал он. — Большая бухта и холмы за ней.
— То самое, господин, можешь не сомневаться, — подтвердил навигатор. — Бухта открытая, но волнения нет, и твои корабли смогут подойти к самому берету.
Блейд молча кивнул, разглядывая разнокалиберную флотилию судов и суденышек, что следовали за «Ураганом», его флагманской триремой. Их было без малого две сотни и — хвала ханнарским богам! — за трехдневный переход через Сир-да никто не потерялся и не отстал. Погода благоприятствовала плаванию; даже сейчас, поздней осенью, море было спокойным, воздух -теплым. Впрочем, на просторах Сир-да редко бушевали штормы. Этот водный эстуарий был фактически огромным соленым озером трехсотмильной ширины, протянувшимся по меридиану на впятеро большее расстояние; на юге он соединялся Грисским проливом с Морем Зноя, Пагар-да.
Странник перевел взгляд на встававший впереди берег и холмы. Сейчас где-то за ними двигалась в двадцати нирратах от уреза воды армия Мантула Скрима — сто пятьдесят тысяч конных и пеших солдат, закованных в железо. Навстречу ей шли силангуты, столь же огромное войско; пожалуй, даже побольше. Но в результатах грядущей битвы не приходилось сомневаться.
Вчера утром прилетела соколиха с посланием от Скрима, таинственным образом разыскав своего самца, что сидел в клетке на капитанском мостике «Урагана». Кантийский спарпет сообщал, что его передовые патрули обнаружили противника и что Блейду надо поторопиться. Впрочем, Скриму не требовалась серьезная поддержка, он только просил вовремя подвести легкую конницу ситалла, чтобы завершить окружение силангутской армии и вырезать ее до последнего человека.
— Буди гребцов! — приказал Блейд кормчему, внимательно наблюдая за холмами. — Первая смена — на весла, прочих — кормить! Приказ передай на остальные корабли.
Санкрайя поклонился и вызвал сигнальщиков; вскоре над морем понеслись звонкие удары бронзового колокола. Еще через десять минут вдоль корабельных бортов стали разворачиваться веера весел, «Ураган» ощутимо вздрогнул и ускорил ход. Остальные суда потянулись за ним. На веслах везде сидели альбаги да хасты — для них, потомственных пиратов, гребля была делом привычным.
Заботливый Джеф сбегал на камбуз и притащил хозяину завтрак. Пережевывая солонину, странник повернулся к Маку и буркнул:
— Следи за холмами! Должен быть знак — столб дыма. Скрим предупреждал в письме. Ты, почтенный, — он кивнул Санкрайе, — передай распоряжение: галерам с ситалла и стрелками выходить на линию справа от флагмана, затем пристраиваться кораблям с тяжелой пехотой и катафрактами, последними идут альбагские суда. Грузовые транспорты с Огненосцами пусть держатся сзади.
— Не пора ли спускать паруса? — осторожно напомнил кормчий. -Перестраиваться лучше на веслах… да и до берега уже близко.
— Тебе видней, почтенный.
Сигнальный колокол «Урагана» вновь загрохотал, оглашая пространство сериями коротких резких вскриков и долгих протяжных стонов. Паруса на кораблях поползаю вниз, весла задвигались живее — видно, на скамьи уселась свежая смена, сытая и выспавшаяся. Суда начали менять порядок: большие галеры, на которых шли ситалла со своими лошадьми, становились по правый борт флагмана, за ними — юркие гребные шхуны с легковооруженными, потом снова крупные корабли — катафрактов и тяжелой кантийской пехоты; последними, как было велено, двигалась разномастная флотилия привычных к морским трудам альбагов. Теперь весь флот — за исключением державшихся в тылу грузовых транспортов — шел к силангутским берегам широкой четырехмильной дугой. Расстояния между кораблями сократились до двухсот футов.
— Знак, мой господин! — одновременно с этим выкриком Мака раздались громкие голоса впередсмотрящих. Странник швырнул за борт недоеденный кусок солонины и уставился на берег: над холмами возносилась к голубеющим небесам мутно-серая дымная колонна. Она обозначала фронт скримова воинства, и слева от нее, к северу, находился фланг силангутцев. Туда Блейд намеревался нанести внезапный удар своими панцирными частями; конников-ситалла он хотел высадить севернее, чтобы степняки зашли в тыл противника.
— Правь на десять нирратов левее сигнала! — велел он Санкрайе. — Как близко мы можем подойти к берегу?
— Пока днища не заскребут по песку, господин, — пояснил навигатор-бхиот. — Сейчас отлив, а к вечеру прилив снимет корабли с мели.
Удары весел стали реже, суда осторожно продвигались вперед. Впрочем, тут не было ни камней, ни рифов; открытая большая бухта с полосой песчаного пляжа, за которым начиналась трава. Идеальное место для высадки десанта! Берег был абсолютно безлюден, но Блейда это не смущало: основные силы силангутов связаны Мантулом Скримом, так что они не могли отразить нежданное нападение с моря. Вероятно, на гребнях холмов у них стояли наблюдатели, и более чем вероятно, что его флот уже замечен; но чтобы придержать восьмидесятитысячный экспедиционный корпус на этом пологом берегу, надо выставить не менее сорока-пятидесяти тысяч бойцов. Вряд ли силангуты могли позволить себе такую роскошь, когда на них надвигаются бронированные фаланги Скрима!
Блейд мрачно покачал головой, предчувствуя очередную кровавую резню. Конечно, войска силангутов обречены, и он сам, как положено опытному полководцу, сделал для этого все возможное, прибыв в нужное время и в нужное место. Но душа у него не лежала ни к предстоящему сражению, ни к этой войне вообще! Неужели кантийские полчища доберутся и до Бартама — сказочного Бартама, последнего островка независимости среди цивилизованных стран Ханнара?
Нет, этому не бывать! С угрюмой улыбкой он вспомнил о плотном свитке бумаги, хранившемся в его багаже как самая большая драгоценность. Там -стихотворная лоция, поэма-путеводитель по Огненным Землям, почти вдвое длиннее той, что поведал ему старый ха'дро. Блейд трудился над второй ее частью по вечерам две недели, пока в Харсе оснащалась его флотилия, и был готов поставить свою голову против медного финареотского дельфина, что все получилось вполне правдоподобно. Пусть Гинна Пал проверяет путь до Небесного Озера, пусть убедится, что ни в чем нет ни ошибки, ни ловушки! Все изложено точно: секретные знаки, тайные водоемы, зыбучие пески и местонахождение самого Фар'лона, ключа к Бартаму! Да, все точно, кроме одного: ни слова о бронзовых вратах и стражах, готовых спустить воду в песок при виде огромной армии.
Затем Блейд подумал, что этот свиток с поэмой, сотворенной вместе со старцем Хирамом, лучшее доказательство его бартамского происхождения. Кто, кроме настоящего бартамца, великого воина и мага, мог знать дорогу через пустыню? Только силангутские ха'дро, готовые остановить сердце, но не выдать своих тайн… Значит, он, Ричард Блейд, становится незаменимым для кантийского воинства; он, и только он может провести непобедимую армию Фраллы Куза к рубежам легендарных восточных земель, доставить туда всех этих аттил, больших и маленьких, в целости и сохранности. Интересно, по какой причине он это сделает? Кто из неведомых бартамских владык оскорбил его, настолько обидел, что он решился на такое предательство — вернуться на родину с огромной чужеземной армией? Мрачная усмешка снова заиграла на губах Блейда; на сей счет у него были заготовлены самые душещипательные истории в духе Старшей Эдды, сказания о Нибелунгах и средневековых рыцарских романов.
Он поймал на себе взгляд Мака и свирепо оскалился в третий раз — пусть его адъютант думает, что доблестный спарпет и хозяин тешит душу мечтами о предстоящей бойне. Ха! Скоро его станут бояться и почитать больше, чем самого грозного Гинну Пала, не говоря уж об императоре! Об этом недоноске Фралле Кузе, который полностью находится под башмаком у своей супруги! Впрочем, Блейд полагал, что на данное обстоятельство ему обижаться не стоит.
Киль «Урагана» зашкрябал по песку, и странник, очнувшись от дум, велел спускать с борта широкие трапы и выводить лошадей. Сам он первым сошел в воду и первым ступил на землю Конта Силангут. Высадка началась.
***
Солнце еще не успело подняться на ладонь над восточными холмами, а конники ситалла уже выстроились плотными квадратами за пляжем, на травянистом берегу. Они стояли по текадам, как на смотре, учиненном не так давно Гинной Палом: текада на вороных лошадях, текады на саврасых, каурых, пегих, серых, белых, гнедых, и снова на вороных и саврасых… Сверкали нагрудники легких доспехов, блестели шлемы, из подвешенных к седлам колчанов торчали оперенные кончики стрел, кривые сабли напоминали серебристые полумесяцы. За восемнадцатитысячным отрядом конницы темнели столь же плотные рангары стрелков и легковооруженных пехотинцев; остальные части, не столь подвижные, еще высаживались на берег.
Блейд вызвал к себе атара Хэмба и двух кантийских офицеров, командовавших катафрактами и меченосцами. У каждого из этих двоих было по рангаре — шесть тысяч панцирных бойцов.
— Ты, Хэмб, — он взглянул на вождя альбагов, оглаживавшего длинные усы, — немедленно вышлешь половину своего отряда — всех, кто высадился -к холмам. Двигаться левее на ниррат столба дыма, перевалить через эти пригорки и ударить силангутам во фланг! Катафракты почти все уже на берегу, они поддержат атаку. Понятно? — он взглянул на рангара тяжелой конницы, и тот важно кивнул. — Во втором эшелоне пойдут оставшиеся альбаги, меченосцы и десять тысяч легковооруженных. Три тысячи пусть останутся здесь -прикроют корабли и помогут Огненосцам выгрузить боевые машины. Мак, этим займешься ты, — Блейд бросил взгляд на адъютанта. — И чтобы все катапульты были на суше к полудню и готовые к стрельбе!
Макрон Сирб вскинул руку в воинском салюте. Его квадратное лицо казалось непроницаемым; ни звуком, ни движением он не возразил хозяину, оставлявшему его у кораблей, когда в нескольких нирратах вот-вот разгорится битва. Мак был настоящим офицером, исполнительным и надежным; можно было не сомневаться, что к полудню все огненосное воинство окажется на берегу.
Атар Хэмб прочистил горло.
— Скажи, спарпет, должен ли я возглавить первый десяток тысяч своих парней?
— Нет. Пусть их ведет рангар, а ты проследи за высадкой. Потом — в атаку, вместе с меченосцами! Нанесете удар вон туда, на три ниррата к северу от дымного столба, — Блейд вытянул руку, показывая примерное направление. — Я беру всю конницу ситалла и пять тысяч кланибойнов, попытаюсь обойти силангутов сзади и ударить по тылам. Все ясно?
Руки военачальников взлетели в салюте. Отпустив их, странник повернулся к трем предводителям ситалла, застывших на своих маленьких лошадках словно конные статуи.
— Хоп, поведешь своих в центре, за мной; Шас — слева, Кин — справа. Достигнем гребня и останавливаемся. Атака — по моему сигналу. Вперед!
Он пришпорил своего крупного жеребца и поскакал к холмам. Мягкие удары тысяч копыт за спиной сливались в мерный гул, напоминавший рокот океанского прибоя. Оглянувшись, Блейд увидел — в разрыв между колоннами Хопа и Шаса, — как пешие стрелки, стараясь не ломать строя, бегом двинулись за конницей. Им надо было преодолеть всего две-три мили в хорошем темпе, и он надеялся, что руки кланибойнов не будут дрожать, спуская тетивы.
Бьющий в лицо ветер охладил его. Впрочем, даже сейчас, бросив в атаку стремительную лаву степной конницы, он не испытывал ни привычного возбуждения перед битвой, ни, тем более, ярости или гнева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Вспомнив о Джефайе, Блейд пару раз сильно стукнул кулаком в переборку, и слуга вместе с адъютантом Маком тут же возник на пороге его каюты; оба протирали заспанные глаза. Молча поклонившись, Джеф принес воды для умывания. Мак тем временем помог хозяину натянуть одежду и облачиться в доспехи. После этого все трое вышли на палубу и поднялись на кормовую надстройку.
Тут находились четверо рулевых и почтенный Санкрайя с помощникомнавигатором из бхиотов. Каждый приветствовал Блейда на свой манер: рулевые, вцепившиеся в рукоять огромного весла, быстрым наклоном головы; Санкрайя отвесил поясной поклон, бхиот-навигатор опустился на колени. После этих приветствий кормчий сказал.
— Берег, мой господин. — Он вытянул руку к низкой темной полоске на востоке, над которой уже показался край солнца. Чуть дальше, у самого горизонта, Блейд заметил плавную линию пологих холмов.
— Похоже, то самое место, — сказал он. — Большая бухта и холмы за ней.
— То самое, господин, можешь не сомневаться, — подтвердил навигатор. — Бухта открытая, но волнения нет, и твои корабли смогут подойти к самому берету.
Блейд молча кивнул, разглядывая разнокалиберную флотилию судов и суденышек, что следовали за «Ураганом», его флагманской триремой. Их было без малого две сотни и — хвала ханнарским богам! — за трехдневный переход через Сир-да никто не потерялся и не отстал. Погода благоприятствовала плаванию; даже сейчас, поздней осенью, море было спокойным, воздух -теплым. Впрочем, на просторах Сир-да редко бушевали штормы. Этот водный эстуарий был фактически огромным соленым озером трехсотмильной ширины, протянувшимся по меридиану на впятеро большее расстояние; на юге он соединялся Грисским проливом с Морем Зноя, Пагар-да.
Странник перевел взгляд на встававший впереди берег и холмы. Сейчас где-то за ними двигалась в двадцати нирратах от уреза воды армия Мантула Скрима — сто пятьдесят тысяч конных и пеших солдат, закованных в железо. Навстречу ей шли силангуты, столь же огромное войско; пожалуй, даже побольше. Но в результатах грядущей битвы не приходилось сомневаться.
Вчера утром прилетела соколиха с посланием от Скрима, таинственным образом разыскав своего самца, что сидел в клетке на капитанском мостике «Урагана». Кантийский спарпет сообщал, что его передовые патрули обнаружили противника и что Блейду надо поторопиться. Впрочем, Скриму не требовалась серьезная поддержка, он только просил вовремя подвести легкую конницу ситалла, чтобы завершить окружение силангутской армии и вырезать ее до последнего человека.
— Буди гребцов! — приказал Блейд кормчему, внимательно наблюдая за холмами. — Первая смена — на весла, прочих — кормить! Приказ передай на остальные корабли.
Санкрайя поклонился и вызвал сигнальщиков; вскоре над морем понеслись звонкие удары бронзового колокола. Еще через десять минут вдоль корабельных бортов стали разворачиваться веера весел, «Ураган» ощутимо вздрогнул и ускорил ход. Остальные суда потянулись за ним. На веслах везде сидели альбаги да хасты — для них, потомственных пиратов, гребля была делом привычным.
Заботливый Джеф сбегал на камбуз и притащил хозяину завтрак. Пережевывая солонину, странник повернулся к Маку и буркнул:
— Следи за холмами! Должен быть знак — столб дыма. Скрим предупреждал в письме. Ты, почтенный, — он кивнул Санкрайе, — передай распоряжение: галерам с ситалла и стрелками выходить на линию справа от флагмана, затем пристраиваться кораблям с тяжелой пехотой и катафрактами, последними идут альбагские суда. Грузовые транспорты с Огненосцами пусть держатся сзади.
— Не пора ли спускать паруса? — осторожно напомнил кормчий. -Перестраиваться лучше на веслах… да и до берега уже близко.
— Тебе видней, почтенный.
Сигнальный колокол «Урагана» вновь загрохотал, оглашая пространство сериями коротких резких вскриков и долгих протяжных стонов. Паруса на кораблях поползаю вниз, весла задвигались живее — видно, на скамьи уселась свежая смена, сытая и выспавшаяся. Суда начали менять порядок: большие галеры, на которых шли ситалла со своими лошадьми, становились по правый борт флагмана, за ними — юркие гребные шхуны с легковооруженными, потом снова крупные корабли — катафрактов и тяжелой кантийской пехоты; последними, как было велено, двигалась разномастная флотилия привычных к морским трудам альбагов. Теперь весь флот — за исключением державшихся в тылу грузовых транспортов — шел к силангутским берегам широкой четырехмильной дугой. Расстояния между кораблями сократились до двухсот футов.
— Знак, мой господин! — одновременно с этим выкриком Мака раздались громкие голоса впередсмотрящих. Странник швырнул за борт недоеденный кусок солонины и уставился на берег: над холмами возносилась к голубеющим небесам мутно-серая дымная колонна. Она обозначала фронт скримова воинства, и слева от нее, к северу, находился фланг силангутцев. Туда Блейд намеревался нанести внезапный удар своими панцирными частями; конников-ситалла он хотел высадить севернее, чтобы степняки зашли в тыл противника.
— Правь на десять нирратов левее сигнала! — велел он Санкрайе. — Как близко мы можем подойти к берегу?
— Пока днища не заскребут по песку, господин, — пояснил навигатор-бхиот. — Сейчас отлив, а к вечеру прилив снимет корабли с мели.
Удары весел стали реже, суда осторожно продвигались вперед. Впрочем, тут не было ни камней, ни рифов; открытая большая бухта с полосой песчаного пляжа, за которым начиналась трава. Идеальное место для высадки десанта! Берег был абсолютно безлюден, но Блейда это не смущало: основные силы силангутов связаны Мантулом Скримом, так что они не могли отразить нежданное нападение с моря. Вероятно, на гребнях холмов у них стояли наблюдатели, и более чем вероятно, что его флот уже замечен; но чтобы придержать восьмидесятитысячный экспедиционный корпус на этом пологом берегу, надо выставить не менее сорока-пятидесяти тысяч бойцов. Вряд ли силангуты могли позволить себе такую роскошь, когда на них надвигаются бронированные фаланги Скрима!
Блейд мрачно покачал головой, предчувствуя очередную кровавую резню. Конечно, войска силангутов обречены, и он сам, как положено опытному полководцу, сделал для этого все возможное, прибыв в нужное время и в нужное место. Но душа у него не лежала ни к предстоящему сражению, ни к этой войне вообще! Неужели кантийские полчища доберутся и до Бартама — сказочного Бартама, последнего островка независимости среди цивилизованных стран Ханнара?
Нет, этому не бывать! С угрюмой улыбкой он вспомнил о плотном свитке бумаги, хранившемся в его багаже как самая большая драгоценность. Там -стихотворная лоция, поэма-путеводитель по Огненным Землям, почти вдвое длиннее той, что поведал ему старый ха'дро. Блейд трудился над второй ее частью по вечерам две недели, пока в Харсе оснащалась его флотилия, и был готов поставить свою голову против медного финареотского дельфина, что все получилось вполне правдоподобно. Пусть Гинна Пал проверяет путь до Небесного Озера, пусть убедится, что ни в чем нет ни ошибки, ни ловушки! Все изложено точно: секретные знаки, тайные водоемы, зыбучие пески и местонахождение самого Фар'лона, ключа к Бартаму! Да, все точно, кроме одного: ни слова о бронзовых вратах и стражах, готовых спустить воду в песок при виде огромной армии.
Затем Блейд подумал, что этот свиток с поэмой, сотворенной вместе со старцем Хирамом, лучшее доказательство его бартамского происхождения. Кто, кроме настоящего бартамца, великого воина и мага, мог знать дорогу через пустыню? Только силангутские ха'дро, готовые остановить сердце, но не выдать своих тайн… Значит, он, Ричард Блейд, становится незаменимым для кантийского воинства; он, и только он может провести непобедимую армию Фраллы Куза к рубежам легендарных восточных земель, доставить туда всех этих аттил, больших и маленьких, в целости и сохранности. Интересно, по какой причине он это сделает? Кто из неведомых бартамских владык оскорбил его, настолько обидел, что он решился на такое предательство — вернуться на родину с огромной чужеземной армией? Мрачная усмешка снова заиграла на губах Блейда; на сей счет у него были заготовлены самые душещипательные истории в духе Старшей Эдды, сказания о Нибелунгах и средневековых рыцарских романов.
Он поймал на себе взгляд Мака и свирепо оскалился в третий раз — пусть его адъютант думает, что доблестный спарпет и хозяин тешит душу мечтами о предстоящей бойне. Ха! Скоро его станут бояться и почитать больше, чем самого грозного Гинну Пала, не говоря уж об императоре! Об этом недоноске Фралле Кузе, который полностью находится под башмаком у своей супруги! Впрочем, Блейд полагал, что на данное обстоятельство ему обижаться не стоит.
Киль «Урагана» зашкрябал по песку, и странник, очнувшись от дум, велел спускать с борта широкие трапы и выводить лошадей. Сам он первым сошел в воду и первым ступил на землю Конта Силангут. Высадка началась.
***
Солнце еще не успело подняться на ладонь над восточными холмами, а конники ситалла уже выстроились плотными квадратами за пляжем, на травянистом берегу. Они стояли по текадам, как на смотре, учиненном не так давно Гинной Палом: текада на вороных лошадях, текады на саврасых, каурых, пегих, серых, белых, гнедых, и снова на вороных и саврасых… Сверкали нагрудники легких доспехов, блестели шлемы, из подвешенных к седлам колчанов торчали оперенные кончики стрел, кривые сабли напоминали серебристые полумесяцы. За восемнадцатитысячным отрядом конницы темнели столь же плотные рангары стрелков и легковооруженных пехотинцев; остальные части, не столь подвижные, еще высаживались на берег.
Блейд вызвал к себе атара Хэмба и двух кантийских офицеров, командовавших катафрактами и меченосцами. У каждого из этих двоих было по рангаре — шесть тысяч панцирных бойцов.
— Ты, Хэмб, — он взглянул на вождя альбагов, оглаживавшего длинные усы, — немедленно вышлешь половину своего отряда — всех, кто высадился -к холмам. Двигаться левее на ниррат столба дыма, перевалить через эти пригорки и ударить силангутам во фланг! Катафракты почти все уже на берегу, они поддержат атаку. Понятно? — он взглянул на рангара тяжелой конницы, и тот важно кивнул. — Во втором эшелоне пойдут оставшиеся альбаги, меченосцы и десять тысяч легковооруженных. Три тысячи пусть останутся здесь -прикроют корабли и помогут Огненосцам выгрузить боевые машины. Мак, этим займешься ты, — Блейд бросил взгляд на адъютанта. — И чтобы все катапульты были на суше к полудню и готовые к стрельбе!
Макрон Сирб вскинул руку в воинском салюте. Его квадратное лицо казалось непроницаемым; ни звуком, ни движением он не возразил хозяину, оставлявшему его у кораблей, когда в нескольких нирратах вот-вот разгорится битва. Мак был настоящим офицером, исполнительным и надежным; можно было не сомневаться, что к полудню все огненосное воинство окажется на берегу.
Атар Хэмб прочистил горло.
— Скажи, спарпет, должен ли я возглавить первый десяток тысяч своих парней?
— Нет. Пусть их ведет рангар, а ты проследи за высадкой. Потом — в атаку, вместе с меченосцами! Нанесете удар вон туда, на три ниррата к северу от дымного столба, — Блейд вытянул руку, показывая примерное направление. — Я беру всю конницу ситалла и пять тысяч кланибойнов, попытаюсь обойти силангутов сзади и ударить по тылам. Все ясно?
Руки военачальников взлетели в салюте. Отпустив их, странник повернулся к трем предводителям ситалла, застывших на своих маленьких лошадках словно конные статуи.
— Хоп, поведешь своих в центре, за мной; Шас — слева, Кин — справа. Достигнем гребня и останавливаемся. Атака — по моему сигналу. Вперед!
Он пришпорил своего крупного жеребца и поскакал к холмам. Мягкие удары тысяч копыт за спиной сливались в мерный гул, напоминавший рокот океанского прибоя. Оглянувшись, Блейд увидел — в разрыв между колоннами Хопа и Шаса, — как пешие стрелки, стараясь не ломать строя, бегом двинулись за конницей. Им надо было преодолеть всего две-три мили в хорошем темпе, и он надеялся, что руки кланибойнов не будут дрожать, спуская тетивы.
Бьющий в лицо ветер охладил его. Впрочем, даже сейчас, бросив в атаку стремительную лаву степной конницы, он не испытывал ни привычного возбуждения перед битвой, ни, тем более, ярости или гнева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30