Слово ??????? впервые употреблено Дионисием Александр. в его третьем послании о крещении к римскому пресвитеру Филимону, где сказано: «подобное мнение (о том, что раскаявшихся еретиков можно принимать в Церковь без нового крещения) существовало …. и на Соборе братии в Иконии, Синнаде, и во многих других странах (???? ???????? ??? ??????? ?? ?????? ??? ?????????)». Латинское слово concilium впервые встречается у Тертуллиана — De pudicida, с. X.
Первые церковные Соборы появились в последней трети II в. по поводу заблуждения Монтана, а затем относительно времени празднования Пасхи. Изложивши лжеучение Монтана и его приверженцев, Евсевий (Ц. И. V, 16) говорит: «По сему случаю верующие начали часто и во многих местах Азии собираться и исследовать новое учение, объявили его нечестивым». Следовательно, первые Соборы созывались в Малой Азии по поводу лжеучения Монтана и относительно времени празднования Пасхи (ср. Евс. V,23).
Ряд Соборов III в. открывается Карфагенским Собором африканских епископов под председательством Агриппы, епископа карфагенского. Далее следует два Александрийских Собора 231 г., под председательством Димитрия по поводу получения Оригеном пресвитерского сана от палестинских епископов. От половины III века имеем Соборы Карфагенские под председательством Киприана по поводу падших и перекрещивания раскаявшихся еретиков. Соборы III в. заканчиваются тремя Антиохийскими Соборами 264-269 г. по поводу лжеучения Павла Самосатского. На Соборах участвовали кроме епископов клир и миряне, хотя и не с равным правом. Св. Киприан идеалом епископского управления ставит: ничего не делать без согласия пресвитериума и согласия народа (Ер. XIV, с. 4:«a primordio episcopatus mei statuerim, nihil sine consilio vestro et sine consensu plebis mea privatim sententia gerere»). Какое значение приписывалось и какая сила придавалась решениям или постановлениям Соборов II и III в.?
В своем сочинении «De jejuniis» с. ХII, написанном около 210 г., Тертуллиан говорит: «Происходят в Греции в известных местах Соборы, составленные из всех Церквей (concilia ex universis ecclesiis), на которых сообща обсуждаются важные вопросы и которые служат средством торжественного представительства всего имени христианского». Значит, Тертуллиан видел в Соборах II в. представительство всего христианства, хотя Соборы II в. не выступали почти за пределы провинций и никогда не достигали размеров Вселенских Соборов. Блаж. Августин назвал Арльский Собор 314 г. «plenarium ecclesiae universae concilium» (ep. XLVII, c. 7 и 19), хотя на нем были лишь западные епископы. Следовательно, всякий Собор рассматривался, как собрание, имеющее значение для всей Церкви, и каждый Собор мог претендовать на решение самых разнообразных вопросов — и догматических, и канонических, и литургических, — в надежде, что его постановления будут восприняты всею Церковью.
Взаимоотношение между отдельными христианскими Церквами в первые три века.
Являясь каждая в отдельности законченным целым, Церкви в общем (orbis christianorum) представляли как бы конфедерацию равноправных величин или Вселенскую Церковь , проникнутую духом полного единства. Теоретически это единство выражалось в церковном учении, общих учреждениях и обрядах, как это особенно ясно выступает у свв. Иринея и Киприана. В живой жизни, практически единство церковное давало себя знать в сношениях отдельных Церквей между собою, личных (при помощи случайных или нарочитых посланников, представителей) и письменных. Последние были очень развиты, что доказывается уже богатою номенклатурою подобных посланий, litterae ecclesiasticae: а) ?????????, circularis, tractariae, б) ???????? ??????????, formatae и другие. Путешествия отдельных лиц из отдельной Церкви в другую, с Востока на Запад, производят прекрасное впечатление гармонического единения всего христианского мира. Евсевий рассказывает о путешествии Поликарпа, еп. Смирнского, в Рим (Ц. И. V, 24), Егезиппа с Востока на Запад (Ц. И. IV, 22) и Оригена в Рим (Ц. И. VI, 14).
Это был (в середине II в). один из замечательнейших моментов жизни Церкви, когда Поликарп Смирнский, тогда уже почти 100-летний старец, бывший в юные годы учеником ап. Иоанна, отправился в продолжительное путешествие в Рим, приглашенный туда недавно вступившим на римскую кафедру папою Аникитою. После общих молитв и долгих бесед, они совершили вместе Евхаристию, вероятно, на Пасху 154 г. /Th. Zahn (Geschichte des neutest. Kanons 1, 2. S. 453-454. Erlangen 1888) первый авторитет в истории канона, доказывает первое и высказывает предположение относительно второго/. Затем, не прошло и года, как Св. Поликарп прочитал свою последнюю молитву на костре в Смирне. Что побудило престарелого азиатского епископа к этому путешествию, ясно не говорится. Мы должны это вывести из того, что рассказывается нам об его деятельности в Риме. Старое и теперь еще распространенное мнение твердит, что различия в праздновании Пасхи между Востоком и Западом были единственною причиною путешествия Поликарпа в Рим, а устранение их путем мирного соглашения было целью путешествия. (Бл. Иероним. О знам. мужах с. XVII). Не отрицая и этой цели путешествия, мы должны указать другую, быть может более важную для посещения Рима Поликарпом. Усиление опасности для Римской Церкви от приверженцев Маркиона и Валентина — вот что, главным образом, побудило великого старца предпринять такое отдаленное путешествие (Ириней, Cont. haer. III, 3-4; у Евс. Ц. И. V, 24, 16). В Церкви главного города не было уже никого, кто бы видел апостолов Христовой Церкви. В их (римских христиан) опасном положении было делом великой важности, что последний еще живой свидетель апостольского времени приходит в Рим и вступает в тесное общение с епископом Римской Церкви, тот самый Поликарп, который, при встрече с Маркионом, назвал его первенцем сатаны… Лет 20 спустя, путешествие в Рим совершил, может быть, первый церковный историограф Егезипп, христианин из иудеев. Дорогою он основательно знакомился с встречавшимися церквами и входил в их внутреннюю жизнь. Евсевий приводит собственную характеристику Егезиппом жизни Коринфской церкви: «Коринфская Церковь удержала правильное учение до Прима, бывшего епископом в Коринфе. Плывя в Рим, я провел не мало дней у Коринфян, беседовал с ними и мы взаимно утешались своим приветствием… В каждом предместье и в каждом городе все шло так, проповедуют закон, пророки и Господь» (Ц. И. IV, 22).
Ориген также посетил «древнейшую» Римскую Церковь на короткое время (Евс. Ц. И. VI, 14). Иероним (о знам. мужах, гл. 61) добавляет, что во время его пребывания в Риме как-то в церкви, в его присутствии, Ипполит говорил проповедь о славе Господа. Кроме того, Ориген путешествовал по древней Греции, по малоазийским церквам и всему Востоку.
К глубокому сожалению, на церковный административный строй, с большим трудом слагавшийся в первые века, да еще во время гонения от языческих императоров, делались покушения не со стороны простых верующих, а самих пастырей Церкви. Им не удалось разрушить творческой работы Церкви, а, причинив много горя и бедствий, самим отколоться от единства с нею. Мы имеем в виду расколы в первом и третьем веках.
Вопрос о падших. Церковные расколы Фелициссима в Карфагене, Новациана в Риме.
Возникший в Карфагенской Церкви раскол Новата и Фелициссима стоит в тесной связи с жизнью и деятельностью св. Киприана. Он, уже достигший славы выдающегося ритора в языческом Карфагене, уверовал в истину христианского учения и принял крещение в зрелом возрасте, благодаря пресвитеру Цецилиану. Вступив в христианскую Церковь в 246 г., Киприан роздал свое имущество бедным; вскоре он был сделан пресвитером, а в конце 248-го или в начале 249 г. — епископом. Такое быстрое возвышение народило зависть и неприязнь к Киприану. Против избрания его в епископы, по-видимому, протестовали пять пресвитеров (ер. 43). Во время вскоре начавшегося Декиевского гонения Киприан оставил Карфаген, переселился в безопасное место и руководил оттуда своею паствою чрез письма и посланников. По поводу его укрывания в убежище злонамеренные люди начали распространять недобрые слухи, и это дало новую пищу недовольной им партии. Данное гонение привело многих христиан к падению. Когда штурм гонений стал мало-помалу затихать, то отпавшие снова пожелали вернуться в Церковь, некоторые искренно раскаялись в своем грехе. Многие из них обращались к исповедникам Церкви и вымаливали у них Libelli pacis, как удостоверение восстановленного их христианского состояния и требовали принятия их в христианскую общину и допущения к Евхаристии. Киприан и другие африканские епископы держались сначала древней практики, приравнивающей отпавших (lapsi) от веры к убийцам и прелюбодеям. Однако, под влиянием жизненных обстоятельств, Киприан решил, что по окончании гонений, он со своими епископами и совместно с Римскою Церковью поставят вопрос о падших на Соборе; а пока кающимся подать надежду на принятие их в Церковь после определенного времени покаяния и после исследования их проступков чрез епископа и общину, и только в смертельных случаях (in casu mortis) даже и теперь, до Собора, прощать, принимать в Церковь, однако без уверенности в спасении их (ер. 30 — 55, 4).
Такое обнадеживание не удовлетворило падших; они потребовали принятия их в Церковь на основании libelli pacis, выдаваемых им исповедниками. Действительно, был издавна обычай — на основании ходатайства исповедников сокращать кающимся время покаяния и ослаблять эпитимии. Однако, в Карфагене, во время Декиева гонения, стали злоупотреблять с libelli, чрез что затрагивались епископские полномочия и страдал церковный строй (ер. 15-17). Именно, некоторые пресвитеры, между ними Новат , стали возбуждать против Киприана и исповедников и кающихся, что он стеснил тех и других, ибо должен принимать в церковное общение всех, кто имел такие libelli pacis. К этому прибавилось: поставленный этими пресвитерами самовольно диакон Фелициссим не хотел подчиниться комиссии, назначенной для ревизии кассы бедных. Они отделились от Церкви и поставили себе анти епископа Фортуната; их попытка добиться признания его в Риме — оказалась тщетною. Этот раскол в Карфагенской Церкви однако не имел особого значения и существовал недолго. Когда Киприан весною 251-го года вернулся из изгнания, то он на созванном им Соборе отлучил от Церкви схизматиков. На этом же Соборе были выработаны правила о кающихся, в согласии с Римскою Церковью… Между тем пресвитер Новат отправился в Рим и вступил в сношение с Новацианом, который стоял во главе совершенно противоположной по направлению партии, именно ригористической.
Папа Каллист (217-222 г.) был в Риме первый, кто внес изменение в древнюю практику относительно трех «смертных» грехов — отпадения от веры, убийства и прелюбодеяния, после которых нет прощения. Именно, он высказался, что прелюбодеяние, после соответствующего покаяния, не может служить препятствием для возвращения в церковное общение. Против него восстала в Риме одна ригористическая партия, которая ставила папе Каллисту в упрек его излишнюю снисходительность к прелюбодеянию и другим плотским грехам. Однако, этой партии, несмотря на то, что её возглавлял выдающийся человек Ипполит, не удалось создать раскола в Римской Церкви. С взрывом Декиевских гонений, при появлении многих падших, опять пробудилась к жизни ригористическая партия; рядом с нею должна была стать партия умеренно-снисходительная, представлявшая средину.
После мученической кончины еп. Фабиана (янв. 250), выбор преемника ему был невозможен, и римская община из священников и диаконов, в течение 14-ти месяцев, управляла Церковью. Причем между пресвитерами выдавался Новациан . Он вел переписку с Карфагенскою Церковью без Киприана и с самим возвратившимся епископом Киприаном. По ослаблении гонений, в 251 г. в Риме произвели выбор епископа; выбранным оказался пресвитер Корнилий (251-253 г.). Этим выбором осталась недовольна одна ригористическая партия. Корнилий был обвинен в преступных послаблениях падшим, из которых некоторые были епископы, и в особенности пресвитер turificatus Максим (ер. 55, 10). Во главе этой партии стал Новациан и был избран анти епископом. Положение Новациана укрепилось чрез то, что на его сторону стали исповедники. Он имел поддержку и извне; например, Фабий, епископ антиохийский, сочувствовал ему. К нему же пришел из Карфагена Новат, хотя сам был во главе противоположной по духу партии (ер. 52, 2). Однако, усилия римской партии склонить на свою сторону Карфаген, епископа Киприана оказались тщетными. Несмотря на упреки, Киприан высказался за Корнилия; их связывала своего рода политика — церковная. Дионисий Александрийский также высказался за Корнилия против Новациана (Евс. Ц. И. VI, 45-46; ср. VII, 8; ер. 47:49). Исповедники оставили Новациана и возвратились к Корнилию (ibid. Евс. Ц. И. VI, 44.46). Когда таким образом партия Новациана была подорвана, то Корнилий, летом 251-го года, созвал в Риме Вселенский Собор из 60-ти епископов: на нем был извержен из Церкви Новациан со своей партией и установлены умеренные правила для падших, в согласии с Карфагенскою Церковью (Ер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107