Она не какая-нибуд! Маура – вот кто, действительно, лжив и корыстен. Не Антонио может думать, что хочет. Ей ничего от него не нужно – ни денег, ни фамилии.
– Просто ты никогда не любила меня, – смотря на жену холодными от скрытой ярости глазами, сказал Антонио.
– А ты? – бросила ему Ракель, и у нее вырвалось: – Ты становишься мне неприятен.
Она повернулась и вышла из кабинета.
– Ты мне тоже! – услышала она за своей спиной. – Ты мне надоела!
Это был конец. Конец всех их отношений, любви, надежд. Ракель выбежала из комнаты и на вопрос шофера: «Домой?», отрицательно покачала головой: «Нет», и попросила Марселино довезти ее до центра города.
Они ехали по шумным улицам. Вокруг шли люди, у всех свои дела. Они куда-то спешат, улыбаются, плачут и никому нет дела до чужих несчастий. Ракель вышла и отпустила шофера, сказав, что домой вернется сама. Ей было просто необходимо побыть одной. Она долго бродила по улицам, затем вышла на залитый солнцем пляж. Сняв туфли, она побрела по щиколотку в теплой океанской волне, которая ласково омывала ей ноги.
Солнце, пальмы, лазурные воды располагают к счастью. Ракель невольно вспомнила, как хорошо ей было еще совсем недавно. Вот в такой же солнечный день они с Антонио плыли на яхте. Но теперь это ушло безвозвратно. В ее ушах все время звучал жестокий голос мужа: «Ты мне надоела». Да, любовное приключение закончилось. Скоро она вернется в Гвадалахару, и не будет больше ни этого песка, ни этого моря. Но перед отъездом нужно погасить все моральные долги.
Ракель вышла из полосы прибоя и пошла по горячему песку к набережной. Мужчины оглядывались на одинокую красивую девушку с грустным лицом, которая, сидя на скамейке, надевала туфли. Но Ракель не замечала их взглядов. Она обулась и направилась к клинике доктора Пласенсиа. Там лежал юноша, которого сбила Марта. Навестить его – это одно из тех дел, которые ей хотелось сделать.
У постели Габриэля, как всегда, дежурила Мерседес. Она была счастлива – все складывалось прекрасно – брату сделали операцию, девушку, которая, якобы, его сбила, уже выпустили из тюрьмы, и Чучо, по всей видимости, ничего не сказал сеньору Ломбарде. Мерседес очень удивилась, когда в палату вошла незнакомая красивая девушка, в открытом узком платье. Она подошла к Габриэлю и стала извиняться перед ним. Мерседес сначала подумала, что это виновница аварии, но оказалось, что это ее сестра. Другими словами, жена Антонио Ломбарде. Габриэлю и Мерседес было ужасно неудобно слушать, как эта сеньора извиняется перед ними. Если бы она только знала…
Ракель вышла из клиники и в раздумье остановилась. Куда дальше? Возвращаться домой, точнее, в дом Антонио – ей хотелось меньше всего. Внезапно рядом с ней остановилась машина, из нее выглянул улыбающийся симпатичный юноша, которого Ракель где-то видела, но не Могла узнать сразу.
– Привет! – весело закричал он. – Я Умберто Пласенсиа. Ты приходила к моему отцу?
– Нет, я заходила проведать парня, которого сбила моя сестра, – ответила Ракель.
Удивительное дело, но Ракель обрадовалась этому, почти незнакомому человеку. В Умберто было нечто, что внушало ей доверие. Наверное, это происходило потому, что он не смотрел на нее холодным подозрительным взглядом, как все, кого она встретила в Акапулько. Кроме, пожалуй, Алехандры.
Умберто предложил довезти Ракель домой, но она только покачала головой. Нет, нет, набралась храбрости и, наплевав на все приличия, попросила Умберто сходить с ней в кафе. Молодой человек с готовностью согласился и скоро припарковал машину у уютного кафе.
Умберто был рад помочь Ракель. Он совсем мало знаком с ней, но наслышан – от отца, от Алехандры, от Карлы, и знает, как тяжело ей теперь приходится. Он наклонился к ней: по правде говоря, она попала в настоящий гадюшник. Чего стоит только эта Маура, сестра Карлы.
Ракель слушала молодого человека и чувствовала, что ей очень легко и просто с ним. Как хорошо было бы иметь друга в этом чужом городе. Но только вот, что будет стоять за этой дружбой…
– Не волнуйся, – с улыбкой сказал Умберто. – У меня нет никаких тайных намерений, – и заметив, что Ракель с облегчением вздохнула, продолжал: – Я понимаю. Ты красивая, и, естественно, мужчины ищут твоей дружбы не без задней мысли. Но это не тот случай, не беспокойся.
Да, больше всего на свете, больше денег и дорогих нарядов Ракель был сейчас необходим человек, на которого можно было бы положиться в трудную минуту. И она решила поделиться с ним – рассказать о том, что мучило ее: Антонио ее больше не любит.
Умберто удивился, услышав такое признание. Этого не может быть. Антонио никогда бы не женился без любви.
– Дело в том, что он и не женился на мне, – тихо ответила Ракель. И рассказала Умберто все, как было.
Когда Ракель ушла, Антонио снова пригласил в кабинет Пабло. Служащий не подал виду, что заметил размолвку шефа с женой. Он, ни слова не говоря, включил магнитофон, и они с Антонио снова вслушались в голос, просивший к телефону Роберто Агирре. Сомнений не было, это Карла. Антонио никак не мог подумать, что она может иметь какое-нибудь отношение к этому делу. Как много интересного можно выяснить. Надо продолжать публиковать объявление еще неделю, может быть, появится кто-нибудь еще.
Постепенно раздражение улеглось и, придя домой, Антонио уже раскаивался, что был резок с Ракель. Он любил ее, и, как ни странно, именно это заставляло его быть с ней резким – он боялся, что она заметит его слабость. Он был слишком горд, чтобы показаться слабым, и от этого становился жестоким.
Однако Ракель нигде не было. Она, по словам Рехины, осталась в городе, Марселино вернулся один. Сказал, что сеньора вышла в центре и отпустила его. Антонио был раздосадован. Где она, что задумала? Его голова и так шла кругом от домыслов, догадок, бесконечной лжи и интриг. И вот последняя: что связывает Карлу с Роберто Агирре?
Антонио спустился в гостиную и столкнулся лицом к лицу с самой Карлой. Как хорошо, что она зашла именно сегодня. Антонио подошел к ней и начал обычную пустую беседу. Он слишком хорошо знал Карлу и ей подобных светских дам и понимал, что если он спросит прямо, то ничего от нее не добьется. С этими сеньоритами нужно действовать только хитростью. Они обсудили Алехандру, Андреса и сеньора Саманьего, которого Карла называла симпатичным старичком. Антонио подсел к ней поближе, и сменив тон, неожиданно спросил Карлу:
– Кто такой – Роберто Агирре?
Карла вздрогнула. Это имя, которое она выдумала сама, стало пугать ее: казалось, этот человек существует. Было ясно, что за этим стоит какая-то игра, но Карла не знала, кто руководит этой игрой.
– Я никогда не слышала этого имени, – ответила она Антонио, стараясь сохранять безразличный вид.
Антонио не поверил ей. Он прекрасно заметил, как изменилось ее лицо, когда он произнес это имя. Ломбарде был уверен – Карла знает, но не хочет говорить. Надо было вырвать у нее ответ любой ценой. Карла, видя, что дело принимает серьезный оборот, встала, чтобы уйти. Но Антонио схватил ее за плачи и сжал с такой силой, что сделал ей больно. Ему нужно было знать – во что бы то ни стало!
– Антонио, отпусти, грубиян! – возмущенно закричала Карла, но видя, что Антонио не отпустит ее, пока не добьется ответа, выкрикнула: – Роберто Агирре был женихом Ракель. Мне сказал ее отец!..
Вот оно что! Очень похоже на правду! Если так, то Макс возможно, и не виноват, – голова Антонио работала с невероятной скоростью. – Ракель могла подставить его на место этого Агирре.
Ломбарде, оставив разъяренную Карлу, бросился в бунгало к дону Даниэлю. Но дон Даниэль только руками развел от удивления. Да, Карла однажды зашла к нему поболтать, но он ничего не говорил ей о Роберто Агирре, потому что не знает такого человека. Конечно, у Ракель в Гвадалахаре имелись друзья, и некоторые были в нее влюблены, но жениха у нее не было. Дон Даниэль задумался. Это имя казалось ему знакомым. Кажется, он где-то его слышал, но трудно сразу припомнить, где именно. Антонио настаивал. Интересно получается, память у старика отказывает всегда в самый нужный момент.
И только когда Антонио ушел, дон Даниэль вспомнил – ну, конечно, объявление в газете. Там было написано как раз про этого Роберто Агирре. Вот вернется Ракель, нужно будет ей обязательно показать газету – пусть передаст мужу. Сам сеньор Саманьего не хотел лишний раз встречаться с зятем, еще нарвешься, чего доброго, на новые оскорбления.
Глава 31
Антонио медленно шел к дому. Раздражение прошло, сменившись глухим отчаянием. Похоже, ему не удастся распутать этот узел. Ведь каждый, буквально каждый, из окружающих его людей ставит препятствия на его пути. У Антонио постепенно возникло ощущение, что вокруг него лгут все, кроме, возможно, Виктории и Андреса. Кому верить?
В гостиной к нему подошла Виктория и заискивающе глядя на него, попросила разрешить Максимилиано навещать ее. Антонио на все был согласен – пусть делают, что хотят. Не верил в добрые намерения Макса, но отказать Виктории не мог. Тем более, что сейчас ему было не до того – он страшно нервничал из-за Ракель. Что за номер – уйти неизвестно куда. Позвонил в охрану и к своему облегчению узнал, что она приехала. Ее привез сын доктора Пласенсиа. Но в дом она, конечно, не показалась – сразу же пошла к отцу.
Ракель, действительно, сначала заглянула к отцу. Она оттягивала под любым предлогом ту минуту, когда ей предстоит открыть дверь того дома. Дон Даниэль рассказал ей о новом демарше зятя и в волнении протянул газету, где было напечатано объявление. Оказывается, Карла утверждает, что этот Роберто Агирре был женихом Ракель, и при этом ссылается на самого дона Даниэля. Но он не мог ей сказать этого, потому что это полная чушь!
Ракель закусила губу. Вот гадюки. Правильно сказал про них Умберто Пласенсиа. Это, конечно же, очередная интрига. Ну, хорошо же. Ракель подошла к телефону и набрала номер, указанный в газете. На том конце провода раздался приятный женский голос.
– Можно Роберто Агирре? – сказала Ракель. – Его спрашивает Ракель Саманьего.
– Его нет, сеньорита, – заученно ответила Памела. – Что-нибудь ему передать?
– Да, – решительно сказала Ракель. – Передайте ему, что я хочу его видеть. Завтра я буду ждать его в одиннадцать у клиники «Санта Маргарита».
Ракель положила трубку. Затея, конечно, рискованная, но она ведь собирается идти туда не одна, а с Антонио. Он может укрыться где-нибудь в клинике, а Марта будет стоять поблизости. Пусть Антонио своими глазами убедится, что Ракель не знает этого человека. Невозможно же сидеть, сложа руки и ждать, пока ей разобьют жизнь.
Через минуту после того, как Ракель повесила трубку, Антонио уже знал о ее звонке – Пабло немедленно перезвонил ему. А вот и она сама, входит в гостиную. Антонио вышел из кабинета и серьезным голосом позвал ее. Ракель сама собиралась поговорить с ним и твердым шагом вошла в кабинет мужа.
Антонио смотрел на жену, и его глаза, казалось, кололи ее взглядом. Он хотел знать все – где она была, зачем отпустила шофера, когда и как вернулась. Ракель невесело рассмеялась – как, неужели шпионы-привратники еще не донесли ему? Она рассказала, что встретила у дверей клиники Умберто Пласенсиа и попросила его пригласить себя на чашечку кофе. Антонио возмутился – разве порядочная женщина станет набиваться на приглашение человека, которого едва знает!
– Это еще не все, – добавила Ракель. Если бы Антонио был ей менее дорог, она, возможно, испытывала бы мстительное удовольствие, рассказывая ему о своих поступках. – Я завтра встречусь с Роберто Агирре. Хочу посмотреть в лицо человеку, который, якобы, был моим женихом. Так, по крайней мере, утверждает Карла, верно? И ты пойдешь со мной, чтобы своими глазами убедиться, что твоя подружка лжет. Я хочу, чтобы ты понял, что я никогда не видела этого человека.
– Я не смогу пойти с тобой, – с расстановкой ответил Антонио. – У меня дела.
Этого Ракель никак не могла ожидать. Значит, ему безразлично! Что ж, тогда она пойдет одна. Больше Ракель было нечего сказать мужу, который так хладнокровно предавал ее.
Объявление в газете, где сообщался телефон Роберто Агирре не ускользнул, разумеется, и от внимания Мауры. Она с изумлением перечитала его несколько раз и позвонила Родриго. Это было явно неспроста. Могло быть, конечно, совпадение – ведь возможно, что существует человек, носящий такое же имя. Но Родриго отверг это предположение. Слишком много для простого совпадения. У него не было сомнений, что объявление дал в газету Антонио. Звонить по указанному телефону категорически не следовало, но Родриго не без основания опасался за Карлу. Та ведь тоже была причастна к тайне Роберто Агирре, и вполне могла бы из любопытства позвонить по этому телефону. Маура пообещала немедленно выбросить газету. Ей и в голову не пришло, что сестра уже успела позвонить и засветиться.
Родриго понял, что пора действовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65