– Я думала, ему будет полезно увидеть добрую сторону того, что удалось свершить, – прибавила Кэндис.
Она перехватила взгляд Мелани. Та поняла ее с полуслова.
– Точно, – кивнула Мелани. – Давайте подзарядимся положительной обратной связью от реального, живого пациента. Это придаст осмысленность нашему тяжкому труду и вдохновит нас на новые свершения!
– Думаю, мне от этого еще хуже станет, – произнес Кевин. С самого возвращения в лабораторию он делал все, чтобы сосредоточиться на главном исследовании и тем отделаться от обуревавших его страхов. Уловка эта в какой-то мере срабатывала, пока любопытство не понудило вызвать на дисплее компьютера графическое изображение острова Франчески. Полученные данные подействовали столь же гнетуще, как и воскуривший над островом дымок.
Мелани уперла руки в бедра и требовательно спросила:
– Почему? Не понимаю.
– Это трудно объяснить, – уклонился было от ответа Кевин.
– А вы попробуйте, – не отступала Мелани.
– Да потому, что для меня видеть его значит все время вспоминать о том, о чем я стараюсь не думать, – сказал Кевин. – Например, о том, что стало с другим пациентом.
– Вы имеете в виду его двойника, бонобо? – догадалась Мелани.
Кевин кивнул. Лицо его уже пылало почти так же жарко, как и тогда, за обедом.
– Вас проблема защиты прав животных волнует серьезнее, чем меня, – заметила Кэндис.
– Боюсь, дело выходит за рамки прав животных, – почти прошептал Кевин.
Повисло тягостное молчание. Мелани взглянула на Кэндис. Та слегка развела руками, давая понять, что ничего не понимает.
– Ладно, с меня довольно! – с внезапной решимостью воскликнула Мелани. Она подошла к Кевину и силой, положив ему руки на плечи, усадила на лабораторный стул. Затем нагнулась, приблизила свое точеное личико к лицу Кевина и заговорила: – До сегодняшнего дня я думала, что мы просто коллеги. Но теперь чувствую, что это не так. Я вас немного узнала, за что, должна сказать, признательна, и уже не считаю вас холодным, отрешенным интеллектуальным снобом. В общем, считаю, что мы друзья. Я права?
Кевин согласно склонил голову. Ему приходилось смотреть вверх, прямо в черные, будто базальтовые, глаза Мелани.
– А друзья говорят друг с другом. Они общаются. Они не таят своих чувств, заставляя других испытывать неловкость. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Думаю, да, – ответил Кевин. Он никогда не задумывался над тем, что его поведение способно заставить других испытывать неловкость.
– Думаете, да? – эхом отозвалась Мелани. – Как бы мне это объяснить, чтобы вы осознали?
Кевин судорожно глотнул:
– Полагаю, я осознал это.
Мелани в отчаянии воздела очи горе:
– До чего же вы скрытны, с ума сойти! Но ладно, пусть, это я переживу. А вот чего не могу пережить, так вашего срыва за обедом. Я силюсь выяснить у вас, что не так, а вы что-то невнятно бормочете про то, как «преступили пределы», а потом уползаете в свою раковину, не в силах вымолвить о том ни слова. Что бы вас ни мучило, не давайте этому травить вас еще больше. Оно лишь добавит вам боли, станет помехой в ваших дружеских отношениях.
Кэндис кивала, соглашаясь со всем, что высказала Мелани.
Кевин переводил взгляд то на одну, то на другую из этих прямодушных и напористых женщин. Как ни сопротивлялся он тому, чтобы выразить свои страхи, в тот момент ему показалось, что выбора нет, особенно когда видел лицо Мелани всего в нескольких дюймах от своего собственного. Не зная, с чего начать, он заговорил:
– Я видел, как над островом Франчески поднимался дым.
– Что за остров Франчески? – спросила Кэндис.
– Это остров, куда отправляются трансгеники-бонобо сразу по достижении трехлетнего возраста, – пояснила Мелани. – А что с дымом?
Кевин встал и жестом предложил женщинам следовать за ним. Прошел к своему столу и направил указательный палец в окно в сторону острова Франчески:
– Я видел дым три раза. Он всегда курился над одним и тем же местом, левее известняковой гряды. Всего лишь тоненькая струйка, уходящая в небо, но она не пропадала.
Кэндис прищурилась. Она была немного близорука, но из женского тщеславия не носила очки.
– Это самый дальний остров? – спросила она. Ей казалось, что она видит лишь какие-то грязновато-коричневые пятна на его гребне, которые, наверное, были скалами. В свете уходящего солнца другие острова в группе казались однообразной чередой холмиков, покрытых темно-зеленым мхом.
– Он самый и есть, – подтвердил Кевин.
– Тоже мне событие! – фыркнула Мелани. – Парочка пожаров. Чему удивляться, когда от молний вокруг никакого продыху нет?
– То же самое утверждает и Бертрам Эдвардс, – вздохнул Кевин. – Однако это не может быть молния.
– Кто такой Бертрам Эдвардс? – спросила Кэндис.
– Почему не может быть молния? – допытывалась Мелани, не обращая внимания на вопрос подруги. – Может, на той скалистой гряде есть какая-нибудь металлическая руда.
– Слышали когда-нибудь такое выражение: молния никогда не бьет в одно место дважды? – задал вопрос Кевин. – Этот огонь не от молнии. Кроме того, дым не пропадает и не меняет место.
– Может, туземцы какие там поселились? – предположила Кэндис.
– «Генсис» твердо убедилась, что там никого нет, прежде чем выбрать остров, – отмел ее предположение Кевин.
– Может, какие местные рыбаки заплыли, – не сдавалась Кэндис.
– Все местные знают, что это строго запрещено, – сказал Кевин. – По новому экватогвинейскому закону такое преступление карается смертью. На острове или возле него нет ничего, из-за чего стоило бы умереть.
– Кто же тогда развел огонь? – спросила Кэндис.
– Боже правый, Кевин! – воскликнула вдруг Мелани. – Я начинаю понимать, к чему вы клоните. Но позвольте мне сказать вам: это абсурдно.
– Что абсурдно? – встрепенулась Кэндис. – Мне кто-нибудь скажет, что к чему?
– Позвольте, я вам еще кое-что покажу, – сказал Кевин. Он повернулся к своему компьютеру и несколькими ударами по клавишам вызвал на дисплее графическое изображение острова. Объяснив женщинам, как действует система, он для примера обозначил место, где находился двойник Мелани. Красная точка замерцала точно на север от откоса, совсем недалеко от того места, где днем раньше светилась точка двойника самого Кевина.
– У тебя есть двойник? – удивилась Кэндис. Она была ошарашена.
– Нас с Кевином использовали в роли морских свинок, – объяснила Мелани. – Наши двойники были первыми. Мы должны были доказать, что методика и в самом деле работает.
– Ладно, а теперь, когда леди знают, как действует система локации, – церемонно начал Кевин, – позвольте, я покажу, что сделал час назад, и мы увидим, получится ли такой же волнующий результат. – Пальцы Кевина забегали по клавиатуре. – Я сейчас даю указание компьютеру автоматически и поочередно установить местонахождение всех семидесяти трех двойников. Количество животных обозначится в углу экрана, а следом на карте появится красный огонек. Теперь смотрите. – Кевин ударил по клавише «пуск».
Система работала плавно, между сменой числа в уголке экрана и появлением очередной мерцающей красной точки разрыв был краткий.
– А я думала, что животных уже с сотню, – сказала Кэндис.
– Так и есть, – кивнул Кевин. – Но двадцати двум еще нет трех лет. Они содержатся в отделении бонобо центра животных.
– Ладно, – не выдержала Мелани после нескольких минут наблюдения за работой компьютера. – Эта штука действует, как вы и говорили. Что тут волнующего?
– Смотрите, смотрите, – убеждал Кевин.
И тут выскочила цифра 37, но никакой мерцающей точки не появилось. Еще несколько секунд, и на экране засветилась табличка: «Местонахождение животного не обнаружено. Дайте команду для повтора операции».
Мелани взглянула на Кевина:
– Где номер тридцать семь?
– То, что от него осталось, – в кремационной печи, – вздохнул Кевин. – Номер тридцать семь был двойником мистера Винчестера. Но я хотел показать вам вовсе не это. – Он щелкнул по клавише, и программа снова заработала. Потом вновь остановилась на цифре сорок два.
– Это был двойник мистера Франкони? – спросила Кэндис. – Другая печень для пересадки?
Кевин отрицательно повел головой из стороны в сторону. Он нажал несколько клавиш, давая компьютеру запрос на установление личности номера сорок два. На экране появилось имя: Уоррен Прескотт.
– Так где же номер сорок два? – задала вопрос Мелани.
– Точно не знаю, но знаю, чего страшусь, – ответил Кевин. Он нажал на клавишу, и опять цифры и красные огоньки стали последовательно появляться на экране.
Когда программа прошла полный цикл, выяснилось, что семь бонобо-двойников остались неотмеченными, не считая двойника Франкони, который был принесен в жертву.
– Это то, что вы раньше обнаружили? – спросила Мелани.
Кевин кивнул.
– Только их было не семь, – сказал он, – а двенадцать, и хотя некоторых, кого утром не было, так и нет, большинство все же объявилось.
– Не понимаю, – призналась Мелани. – Как такое может быть?
– Когда я объезжал остров... давно, еще до того как все это началось, – сказал Кевин, – то, помню, видел какие-то пещеры в известняковом утесе. И думаю я о том, что наши создания заходят в пещеры, а может, и живут в них. Это единственное, что мне приходит в голову для объяснения того, почему сеть не способна их обнаружить.
Опешив, Мелани подняла руку, прикрыв ладонью рот. В глазах ее заметались отблески ужаса и смятения.
Кэндис, заметив состояние подруги, взмолилась:
– Эй, послушайте, молодцы! Какая еще гадость случилась? Вы про что толкуете?
Мелани опустила руку. Не отрывая взгляда от глаз Кевина, она медленно выговорила:
– Кевин, когда говорил про свои страхи из-за того, что он преступил пределы, имел в виду ужас, будто сотворил человека.
– Ты шутишь! – воскликнула Кэндис, но, глянув на Кевина, а потом на Мелани, поняла, что та не шутила.
Целую минуту никто не вымолвил ни слова.
Наконец Кевин прервал молчание:
– Я не говорю, что это настоящее человеческое существо в обличье обезьяны. Я говорю, что, сам того не желая, сотворил что-то вроде проточеловека. Может, нечто сродни нашим далеким древним прародителям, которые стихийно появились в природе из обезьяноподобных животных четыре или пять миллионов лет назад. Может, тогда решающие изменения, приведшие к появлению нового вида, произошли в генах развития, находящихся, как я недавно узнал, на отростке хромосомы-шесть.
Кэндис отрешенно и невидяще смотрела в окно, а в памяти ее возникала картина того, что два дня назад происходило в операционной, когда бонобо должны были вот-вот начать усыплять. Самец издавал странные, похожие на человеческие, звуки и изо всех сил пытался высвободить руки, чтобы пользоваться ими так, как он привык делать на воле. Он беспрестанно сжимал и разжимал пальцы, с силой выгибал распластанные руки.
– Вы имеете в виду некое раннее человекоподобное существо, что-то вроде Homo erectus, человека прямоходящего? – заговорила Мелани. – Мы ведь на самом деле заметили, что детеныши бонобо-трансгеников больше склонны ходить на ногах, чем их матери. Тогда мы приняли это лишь за пикантный курьез.
– Не такое уж и раннее человекоподобное, чтобы не пользоваться огнем, – уточнил Кевин. – Только настоящий ранний человек применял огонь. Именно это меня и встревожило в том, что я увидел на острове – костры.
– Значит, говоря без выкрутасов, – произнесла Кэндис, отворачиваясь от окна, – мы имеем на острове стадо пещерных человеков, как в доисторические времена.
– Что-то вроде этого, – признал Кевин. Как он и предчувствовал, женщины были ошарашены. Странно, но теперь, высказав свои тревоги, он на самом деле чувствовал себя получше.
– И что будем делать? – требовательно вопрошала Кэндис. – Я уж точно не собираюсь больше участвовать в жертвоприношениях, пока так или иначе не будет найден выход. Хватит с меня и того, что я натерпелась в операционной, когда думала, что жертва – просто обезьяна.
– Один момент, – остановила ее Мелани, сделав успокаивающий жест. – Возможно, мы торопимся с выводами. Доказательств у нас никаких. Все, что мы рассматривали, в лучшем случае носит характер косвенных доводов.
– Верно, но есть и другие свидетельства, – сказал Кевин. Он снова повернулся к компьютеру и дал указание показать местонахождения всех бонобо на острове одновременно. В считанные секунды на экране запульсировали красным два неровных пятна. Одно образовалось в том месте, где находился двойник Мелани. Второе расположилось севернее озера. Кевин взглянул на Мелани: – О чем вам говорят эти сведения?
– Говорят о том, что их две группы, – последовал ответ. – Вы думаете, разделение постоянное?
– Раньше было то же самое, – сообщил Кевин. – Думаю, это реальный феномен. Даже Бертрам о нем обмолвился. Для бонобо это не типично. Они собираются в более крупные сообщества, чем шимпанзе. Плюс в нашем случае все животные относительно молоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69