И совершает ошибки.
Браги понимал, что рисуется, но в свете того огонька, который он усмотрел в глазах королевы, всякое разумное поведение становилось невозможным.
Он подъехал к месту встречи, соскочил с седла, установил новое знамя, спустился на двадцать шагов вниз по склону и остановился, опершись на пику.
Взревели трубы, распахнулись ворота лагеря, и из них выехал рыцарь.
На сей раз перед Рагнарсоном был Водичка. Он по-прежнему неподвижно стоял, опершись на пику. Всадник тем временем, поскакав рысью взад и вперед и изучив почву, поднялся на холм и остановился в сотне ярдов от Браги.
Глядя на эту массу стали и мяса, Рагнарсон начал испытывать некоторое сомнение. Конь был защищен доспехами, так же как и всадник.
Тем не менее Браги с лениво-утомленным видом продолжал опираться на копье. Менять тактику было поздно.
Водичка не стал тратить времени на беседы. Опустив копье, он помчался вперед.
Когда стало казаться, что конь короля размерами превосходит замок. Браги упал на одно колено и, прикрывшись щитом, выставил пику. Но сумеет ли он их удержать?
Рагнарсон допустил один просчет - копье Водички оказалось длиннее его пики.
Он попытался отклониться, но все же не успел уйти от удара.
Водичка скакал, направив острие копья в грудь Браги, намереваясь отшвырнуть того от пики и затем прикончить мечом.
Чтобы отвести удар, Рагнарсону пришлось выдвинуть вперед щит и развернуть копье.
Копье пробило щит и вышло со внутренней стороны, чуть ниже предплечья. От толчка он завалился на спину. Но правая рука Браги с зажатым в ней древком пики на какое-то мгновение осталась твердой как дуб. Этого мига оказалось достаточно, чтобы доставить Водичке серьезные неприятности. Острие пики вонзилось в плечо коня как раз в том месте, где кончается нагрудник. Животное издало вопль и взвилось на дыбы.
Рагнарсон развернулся, вырвав тем самым копье из рук Водички.
Вставшая на дыбы пятящаяся лошадь и рывок Рагнарсона выдернули Водичку из седла. Браги едва успел отскочить в сторону, и король Волстокина со страшным лязгом и грохотом рухнул на землю. Рагнарсон тут же оседлал противника, приставив острие меча к отверстию в забрале шлема.
- Сдавайтесь!
- Убей меня, - раздался слабый, придушенный голос. Бросив взгляд в сторону лагеря, Рагнарсон увидел, что спасательная экспедиция еще не направлена. Сорвав шлем с головы пленника, он убедился, что на сей раз поймал нужную рыбу.
Двинув короля в челюсть и подув на ушибленный кулак, Браги при помощи кинжала принялся разрезать ремешки и завязки, крепящие доспехи короля. Он успел закончить это дело и подняться с пленником на плечах на холм перед самым носом незадачливых спасителей.
- Он в скверном состоянии, - сказал Рагнарсон королеве. - Надо поскорее доставить его к доктору. Во дворец. Мертвым он не стоит ни фартинга. Эй, кто-нибудь! Найдите для меня бинт.
Когда Водичку унесли, королева взяла Рагнарсона за руку.
- На какое-то мгновение мне показалось… - начала она.
- Мне тоже. Но не волнуйтесь. Обещаю в ближайшее время повзрослеть.
Хирург, осмотрев его руку и обнаружив, что крупные вены целы, наложил временную повязку и посоветовал несколько дней избегать чрезмерных нагрузок.
- Сэр Андвбур, - сказал Рагнарсон. - Приступайте к следующему этапу.
Глава 12
1002-1003 годы от основания Империи Ильказара
ОСЛОЖНЕНИЯ И СМЕНА НАПРАВЛЕНИЯ
Возрождение и приготовление
Армия Волстокина развалилась. Вначале по одному, а затем и поротно солдаты Водички начали сдавать оружие и расходиться по домам. Уже через неделю в лагере никого не осталось, если не считать советников Эль Мюрида и нескольких высших офицеров. Рагнарсон ушел в столицу, оставив Черного Клыка и тролледингцев заканчивать дело.
В Форгреберг потоком полились клятвы верности. Особенно много их шло из провинций, подвергшихся разграблению. Из Валсокена, Траутвайна, Ортвейна и Улмансика заверений в лояльности поступало несколько меньше. Лонкарик и оба Галмича молчали. Из Савернейка они ничего не ждали, и, как оказалось, были совершенно правы.
С Востока приходили слухи о крылатых людях, перелетающих холодными зимними ночами от замка к замку.
В Кавелине были две небольшие промышленные зоны в провинциях Брейденбах и Фариг. В Брейденбахе перерабатывались руды из копей в Галмичах, Лонкарике и Савернейке. Там же размещался королевский монетный двор. Чтобы получить контроль над чеканкой монеты и отчасти в качестве эксперимента, Рагнарсон направил сэра Андвбура Кимберлина на север через Брейденбах и Нижний Галмич.
С чисто военной точки зрения Фариг играл гораздо более важную роль. Он лежал в самом сердце богатого железными рудами форбека и, кроме того, перерабатывал руды, добываемые в Улмансике и Савернейке. В Фариге выплавлялось почти все железо и сталь Кавелина и ковалась большая часть оружия.
В обоих округах обитало много вессонов, и королева могла рассчитывать на их поддержку.
Таким образом, Фариг и Форбек стали центром зимней кампании Рагнарсона. Контроль над ними не только обеспечивал его оружием, но и раскалывал пока еще мятежные провинции на две части, причем южная оказалась бы относительно слабой.
Из Форбека поступало большое количество клятв верности. Но исходили они в основном от мелкой знати, благосостояние которой зависело от безопасности торговых путей. Крупные землевладельцы выступали за претендента Каптала.
Пока Рагнарсон изучал положение, размышлял, рекомендовал, давал советы или маневрировал войсками в пределах округа Форгреберг, мечтая о таких средствах быстрой связи, которыми располагал Каптал, королева пыталась восстановить разрушенную пирамиду власти. Последовали высылки из страны, кто-то был объявлен вне закона, внедрялись новые порядки. Эта деятельность королевы наталкивалась на ожесточенное сопротивление Совета.
Наиболее сильный протест встретил договор Рагнарсона с олдерменами Седлмейра. Чтобы способствовать утверждению соглашения, Седлмейр направил Кирьякоса и Фиамболоса во главе шести сотен искусных арбалетчиков в Форгреберг и дал обещание увеличить число рекрутов с целью умиротворения Валсокена.
Еще один эдикт гарантировал права всех свободных людей и в первую очередь вессонов.
Даже крестьяне и те получали новые права. Одному сыну из каждой семьи отныне дозволялось уйти с земли, чтобы поступить на службу Короне. Для Кавелина, с его традиционным жестким делением на классы, это было поистине смелым нововведением.
Нордмены хоть и стонали, но на уступки шли. Хаос, охвативший запад страны, оторвал множество крестьян от своих хозяев и от земли. Огромное число бывших подневольных земледельцев ударились в бродяжничество и разбой. Новый эдикт мог помочь вернуть их.
В столичный округ со всех сторон королевства стали прибывать новые жители.
Однако вместе с правами возрастали и обязанности граждан. Рагнарсон ловко сумел провести в одном из декретов идею о том, что каждый мужчина должен быть солдатом, способным защищать себя и свою семью. Каждому взрослому подданному мужского пола вменялось в обязанность обзавестись мечом и научиться с ним обращаться.
Браги был поражен тем, с какой легкостью это предложение получило одобрение министров. Неужели они не понимали, что люди, вооруженные мечами, расправят плечи и перестанут быть безответным орудием в руках своих лордов.
Прошло два месяца. Блудная провинция Вернеке вернулась под крыло королевы. Водичка превратился в мрачного молчаливого обитателя башни, участь которого разделял слуга, присланный сэром Фарачи. Вессоны Фарига намекали, что не против получить такую же хартию, что и Седлмейр. Здоровье Рольфа Прешки ухудшилось настолько, что он был вынужден проводить большую часть времени в постели. Турран и Вальтер исчезли. Но их рука ощущалась повсюду. Зима в нижних землях оказалась на удивление мягкой, а в горах же, напротив, столь суровых холодов никто не мог припомнить. Сэр Андвбур оккупировал Брейденбах. А Браги все больше и больше времени проводил в юго-восточной части столичного округа, муштруя свои войска в полевых условиях.
И вот одним ненастным утром его воины навели понтонный мост через Шпее в Гудбрандсдал. Браги начал вторжение в Форбек.
Охота за призраком
Проклиная холод, свою злую судьбу и прижимаясь к стенам домов. Насмешник бродил по улицам Тимпе - крошечного городка в Волстокине. Он уже торчал в королевстве два месяца, но не сумел обнаружить даже и намека на местопребывание Гаруна. Последний свой след бин Юсиф оставил здесь еще в начале осени. Несколько его бойцов остались, но сам Гарун исчез.
Навстречу Насмешнику шла кучка оборванных солдат, возвращающихся из Кавелина. Они обменивались горькими репликами с прохожими. Насмешник отступил в тень, не желая служить козлом отпущения у обиженных вояк.
- Итак, - произнес из темноты негромкий голос, - посмотрим, что здесь написали собаки.
Схватившись за рукоятку скрытого в складках мантии кинжала, Насмешник оглянулся. Рядом никого не оказалось. - Гарун?
- Возможно.
- Лично я прополз на заднице полмира…
- Слышал, слышал. Так в чем дело?
Насмешник попытался объяснить, продолжая вглядываться в темноту. Он ничего не видел, а окружающая его тьма казалась неестественно глубокой.
- Итак, чего все-таки хочет Браги? - поинтересовался идущий ниоткуда голос. - Дела у него идут отлично. Он вполне способен стать королем.
- Еще бы! Враги превращаются в порошок в мельнице нашего северного друга, они гибнут как муравьи, оказавшиеся на пути муравьеда. Но теперь муравьед выходит на узкую тропу, где его поджидает лев…
- Что ты лопочешь? Эль Мюрид? Он не нападет. У него хватает забот дома.
- О торе! Зная повадки этого сына песчаной суки, отпрыска скорпиона, совокупившегося с шакалом, а может быть, и с верблюдом, интригана похуже самой старухи Судьбы, существа с раскрытым ртом и смеженными глазами…
- Постой, постой. Я, наверное, что-то не понимаю. Слишком долго находился вдалеке от тебя, чтобы сейчас все это выслушивать.
- Эй! Я не так глуп, как ты думаешь. О луна, о ночь, станьте моими свидетелями! Лично я еще способен сложить два и два.
И очень точно, затрачивая гораздо меньше слов, чем обычно, рассказал о том, что увидел Браги в проходе Савернейк.
- Мне следовало предвидеть нечто подобное. Постоянно возникают какие-то осложнения. Сами боги вступили против меня в заговор, - произнес голос и разгневанно продолжил:
- Но я брошу вызов им всем: судьбе, богам, тронам Шинсана. Я вернусь, даже если весь мир ляжет в руинах, а легионы ада выйдут из морей!
Это были слова клятвы, принесенной Гаруном давным-давно - еще в то время, когда он бежал из Хаммад-аль-Накира.
Из всего рода потомков королей и императоров Ильказара только Гарун выжил, чтобы продолжать борьбу за Реставрацию. Он единственный оказался достаточно ловким, быстрым и жестким, чтобы избежать стрел, клинков и яда засланных Эль Мюридом убийц. Он стал беглецом, командиром партизанских отрядов, получившим прозвище Король-без-Трона.
Насмешник решился задать вопрос, который уже давно не давал ему покоя:
- Гарун, что случится со Священным Делом, если злодейка судьба по ошибке левой рукой оборвет славный путь моего старого боевого друга? Останутся ли наследники этого дела? Да, я знаю, что у роялистов есть и другие вожди. Угрюмые, злобные старики, затаившиеся по темным углам и выковывающие отравленное оружие против Гаруна. Но ни один из их сыновей не поднимает меч, чтобы вступить в бой за ускользающую Корону. В ответ бин Юсиф горько рассмеялся.
- Может быть, есть, а может, и нет. Я в одиночку шел тайными тропами, ни с кем не делясь своими секретами. Но с другой стороны, если я умру, то какое мне до всего этого будет дело? Что ж, я припрятал в рукаве пару трюков. Видимо, настало время пустить их в ход.
Насмешник, все еще пытавшийся что-то рассмотреть во тьме, вздрогнул, услышав в нескольких футах от себя стон.
- Гарун?
В ответ послышалось еще одно преисполненное ужаса громкое стенание. Тьма рассеялась.
Гарун исчез. В последние годы он так поступал постоянно. Той близости, которая существовала между ними раньше, не осталось. Но в то же время Гарун продолжал полагаться на дружбу дней их юности.
Мученические стоны не прекращались, и Насмешник вошел в быстро исчезающее облако темноты.
Там он обнаружил старика нищего, в котором едва теплилась жизнь.
- Демоны! - бормотал старик. - Демоны вселились в меня!
Насмешник нахмурился. Это Гарун нашел его, а не он - Гаруна. Из другого, возможно, очень отдаленного места, бин Юсиф разговаривал с ним с помощью колдовства через этого старика. Итак, его старинный друг, оказывается, начал приобщаться к темному искусству…
Несомненно, с наилучшими намерениями. Но зная характер Гаруна…
Появление в конце улицы солдат, которые могли услышать стенания нищего, заставили Насмешника поспешить в другую сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Браги понимал, что рисуется, но в свете того огонька, который он усмотрел в глазах королевы, всякое разумное поведение становилось невозможным.
Он подъехал к месту встречи, соскочил с седла, установил новое знамя, спустился на двадцать шагов вниз по склону и остановился, опершись на пику.
Взревели трубы, распахнулись ворота лагеря, и из них выехал рыцарь.
На сей раз перед Рагнарсоном был Водичка. Он по-прежнему неподвижно стоял, опершись на пику. Всадник тем временем, поскакав рысью взад и вперед и изучив почву, поднялся на холм и остановился в сотне ярдов от Браги.
Глядя на эту массу стали и мяса, Рагнарсон начал испытывать некоторое сомнение. Конь был защищен доспехами, так же как и всадник.
Тем не менее Браги с лениво-утомленным видом продолжал опираться на копье. Менять тактику было поздно.
Водичка не стал тратить времени на беседы. Опустив копье, он помчался вперед.
Когда стало казаться, что конь короля размерами превосходит замок. Браги упал на одно колено и, прикрывшись щитом, выставил пику. Но сумеет ли он их удержать?
Рагнарсон допустил один просчет - копье Водички оказалось длиннее его пики.
Он попытался отклониться, но все же не успел уйти от удара.
Водичка скакал, направив острие копья в грудь Браги, намереваясь отшвырнуть того от пики и затем прикончить мечом.
Чтобы отвести удар, Рагнарсону пришлось выдвинуть вперед щит и развернуть копье.
Копье пробило щит и вышло со внутренней стороны, чуть ниже предплечья. От толчка он завалился на спину. Но правая рука Браги с зажатым в ней древком пики на какое-то мгновение осталась твердой как дуб. Этого мига оказалось достаточно, чтобы доставить Водичке серьезные неприятности. Острие пики вонзилось в плечо коня как раз в том месте, где кончается нагрудник. Животное издало вопль и взвилось на дыбы.
Рагнарсон развернулся, вырвав тем самым копье из рук Водички.
Вставшая на дыбы пятящаяся лошадь и рывок Рагнарсона выдернули Водичку из седла. Браги едва успел отскочить в сторону, и король Волстокина со страшным лязгом и грохотом рухнул на землю. Рагнарсон тут же оседлал противника, приставив острие меча к отверстию в забрале шлема.
- Сдавайтесь!
- Убей меня, - раздался слабый, придушенный голос. Бросив взгляд в сторону лагеря, Рагнарсон увидел, что спасательная экспедиция еще не направлена. Сорвав шлем с головы пленника, он убедился, что на сей раз поймал нужную рыбу.
Двинув короля в челюсть и подув на ушибленный кулак, Браги при помощи кинжала принялся разрезать ремешки и завязки, крепящие доспехи короля. Он успел закончить это дело и подняться с пленником на плечах на холм перед самым носом незадачливых спасителей.
- Он в скверном состоянии, - сказал Рагнарсон королеве. - Надо поскорее доставить его к доктору. Во дворец. Мертвым он не стоит ни фартинга. Эй, кто-нибудь! Найдите для меня бинт.
Когда Водичку унесли, королева взяла Рагнарсона за руку.
- На какое-то мгновение мне показалось… - начала она.
- Мне тоже. Но не волнуйтесь. Обещаю в ближайшее время повзрослеть.
Хирург, осмотрев его руку и обнаружив, что крупные вены целы, наложил временную повязку и посоветовал несколько дней избегать чрезмерных нагрузок.
- Сэр Андвбур, - сказал Рагнарсон. - Приступайте к следующему этапу.
Глава 12
1002-1003 годы от основания Империи Ильказара
ОСЛОЖНЕНИЯ И СМЕНА НАПРАВЛЕНИЯ
Возрождение и приготовление
Армия Волстокина развалилась. Вначале по одному, а затем и поротно солдаты Водички начали сдавать оружие и расходиться по домам. Уже через неделю в лагере никого не осталось, если не считать советников Эль Мюрида и нескольких высших офицеров. Рагнарсон ушел в столицу, оставив Черного Клыка и тролледингцев заканчивать дело.
В Форгреберг потоком полились клятвы верности. Особенно много их шло из провинций, подвергшихся разграблению. Из Валсокена, Траутвайна, Ортвейна и Улмансика заверений в лояльности поступало несколько меньше. Лонкарик и оба Галмича молчали. Из Савернейка они ничего не ждали, и, как оказалось, были совершенно правы.
С Востока приходили слухи о крылатых людях, перелетающих холодными зимними ночами от замка к замку.
В Кавелине были две небольшие промышленные зоны в провинциях Брейденбах и Фариг. В Брейденбахе перерабатывались руды из копей в Галмичах, Лонкарике и Савернейке. Там же размещался королевский монетный двор. Чтобы получить контроль над чеканкой монеты и отчасти в качестве эксперимента, Рагнарсон направил сэра Андвбура Кимберлина на север через Брейденбах и Нижний Галмич.
С чисто военной точки зрения Фариг играл гораздо более важную роль. Он лежал в самом сердце богатого железными рудами форбека и, кроме того, перерабатывал руды, добываемые в Улмансике и Савернейке. В Фариге выплавлялось почти все железо и сталь Кавелина и ковалась большая часть оружия.
В обоих округах обитало много вессонов, и королева могла рассчитывать на их поддержку.
Таким образом, Фариг и Форбек стали центром зимней кампании Рагнарсона. Контроль над ними не только обеспечивал его оружием, но и раскалывал пока еще мятежные провинции на две части, причем южная оказалась бы относительно слабой.
Из Форбека поступало большое количество клятв верности. Но исходили они в основном от мелкой знати, благосостояние которой зависело от безопасности торговых путей. Крупные землевладельцы выступали за претендента Каптала.
Пока Рагнарсон изучал положение, размышлял, рекомендовал, давал советы или маневрировал войсками в пределах округа Форгреберг, мечтая о таких средствах быстрой связи, которыми располагал Каптал, королева пыталась восстановить разрушенную пирамиду власти. Последовали высылки из страны, кто-то был объявлен вне закона, внедрялись новые порядки. Эта деятельность королевы наталкивалась на ожесточенное сопротивление Совета.
Наиболее сильный протест встретил договор Рагнарсона с олдерменами Седлмейра. Чтобы способствовать утверждению соглашения, Седлмейр направил Кирьякоса и Фиамболоса во главе шести сотен искусных арбалетчиков в Форгреберг и дал обещание увеличить число рекрутов с целью умиротворения Валсокена.
Еще один эдикт гарантировал права всех свободных людей и в первую очередь вессонов.
Даже крестьяне и те получали новые права. Одному сыну из каждой семьи отныне дозволялось уйти с земли, чтобы поступить на службу Короне. Для Кавелина, с его традиционным жестким делением на классы, это было поистине смелым нововведением.
Нордмены хоть и стонали, но на уступки шли. Хаос, охвативший запад страны, оторвал множество крестьян от своих хозяев и от земли. Огромное число бывших подневольных земледельцев ударились в бродяжничество и разбой. Новый эдикт мог помочь вернуть их.
В столичный округ со всех сторон королевства стали прибывать новые жители.
Однако вместе с правами возрастали и обязанности граждан. Рагнарсон ловко сумел провести в одном из декретов идею о том, что каждый мужчина должен быть солдатом, способным защищать себя и свою семью. Каждому взрослому подданному мужского пола вменялось в обязанность обзавестись мечом и научиться с ним обращаться.
Браги был поражен тем, с какой легкостью это предложение получило одобрение министров. Неужели они не понимали, что люди, вооруженные мечами, расправят плечи и перестанут быть безответным орудием в руках своих лордов.
Прошло два месяца. Блудная провинция Вернеке вернулась под крыло королевы. Водичка превратился в мрачного молчаливого обитателя башни, участь которого разделял слуга, присланный сэром Фарачи. Вессоны Фарига намекали, что не против получить такую же хартию, что и Седлмейр. Здоровье Рольфа Прешки ухудшилось настолько, что он был вынужден проводить большую часть времени в постели. Турран и Вальтер исчезли. Но их рука ощущалась повсюду. Зима в нижних землях оказалась на удивление мягкой, а в горах же, напротив, столь суровых холодов никто не мог припомнить. Сэр Андвбур оккупировал Брейденбах. А Браги все больше и больше времени проводил в юго-восточной части столичного округа, муштруя свои войска в полевых условиях.
И вот одним ненастным утром его воины навели понтонный мост через Шпее в Гудбрандсдал. Браги начал вторжение в Форбек.
Охота за призраком
Проклиная холод, свою злую судьбу и прижимаясь к стенам домов. Насмешник бродил по улицам Тимпе - крошечного городка в Волстокине. Он уже торчал в королевстве два месяца, но не сумел обнаружить даже и намека на местопребывание Гаруна. Последний свой след бин Юсиф оставил здесь еще в начале осени. Несколько его бойцов остались, но сам Гарун исчез.
Навстречу Насмешнику шла кучка оборванных солдат, возвращающихся из Кавелина. Они обменивались горькими репликами с прохожими. Насмешник отступил в тень, не желая служить козлом отпущения у обиженных вояк.
- Итак, - произнес из темноты негромкий голос, - посмотрим, что здесь написали собаки.
Схватившись за рукоятку скрытого в складках мантии кинжала, Насмешник оглянулся. Рядом никого не оказалось. - Гарун?
- Возможно.
- Лично я прополз на заднице полмира…
- Слышал, слышал. Так в чем дело?
Насмешник попытался объяснить, продолжая вглядываться в темноту. Он ничего не видел, а окружающая его тьма казалась неестественно глубокой.
- Итак, чего все-таки хочет Браги? - поинтересовался идущий ниоткуда голос. - Дела у него идут отлично. Он вполне способен стать королем.
- Еще бы! Враги превращаются в порошок в мельнице нашего северного друга, они гибнут как муравьи, оказавшиеся на пути муравьеда. Но теперь муравьед выходит на узкую тропу, где его поджидает лев…
- Что ты лопочешь? Эль Мюрид? Он не нападет. У него хватает забот дома.
- О торе! Зная повадки этого сына песчаной суки, отпрыска скорпиона, совокупившегося с шакалом, а может быть, и с верблюдом, интригана похуже самой старухи Судьбы, существа с раскрытым ртом и смеженными глазами…
- Постой, постой. Я, наверное, что-то не понимаю. Слишком долго находился вдалеке от тебя, чтобы сейчас все это выслушивать.
- Эй! Я не так глуп, как ты думаешь. О луна, о ночь, станьте моими свидетелями! Лично я еще способен сложить два и два.
И очень точно, затрачивая гораздо меньше слов, чем обычно, рассказал о том, что увидел Браги в проходе Савернейк.
- Мне следовало предвидеть нечто подобное. Постоянно возникают какие-то осложнения. Сами боги вступили против меня в заговор, - произнес голос и разгневанно продолжил:
- Но я брошу вызов им всем: судьбе, богам, тронам Шинсана. Я вернусь, даже если весь мир ляжет в руинах, а легионы ада выйдут из морей!
Это были слова клятвы, принесенной Гаруном давным-давно - еще в то время, когда он бежал из Хаммад-аль-Накира.
Из всего рода потомков королей и императоров Ильказара только Гарун выжил, чтобы продолжать борьбу за Реставрацию. Он единственный оказался достаточно ловким, быстрым и жестким, чтобы избежать стрел, клинков и яда засланных Эль Мюридом убийц. Он стал беглецом, командиром партизанских отрядов, получившим прозвище Король-без-Трона.
Насмешник решился задать вопрос, который уже давно не давал ему покоя:
- Гарун, что случится со Священным Делом, если злодейка судьба по ошибке левой рукой оборвет славный путь моего старого боевого друга? Останутся ли наследники этого дела? Да, я знаю, что у роялистов есть и другие вожди. Угрюмые, злобные старики, затаившиеся по темным углам и выковывающие отравленное оружие против Гаруна. Но ни один из их сыновей не поднимает меч, чтобы вступить в бой за ускользающую Корону. В ответ бин Юсиф горько рассмеялся.
- Может быть, есть, а может, и нет. Я в одиночку шел тайными тропами, ни с кем не делясь своими секретами. Но с другой стороны, если я умру, то какое мне до всего этого будет дело? Что ж, я припрятал в рукаве пару трюков. Видимо, настало время пустить их в ход.
Насмешник, все еще пытавшийся что-то рассмотреть во тьме, вздрогнул, услышав в нескольких футах от себя стон.
- Гарун?
В ответ послышалось еще одно преисполненное ужаса громкое стенание. Тьма рассеялась.
Гарун исчез. В последние годы он так поступал постоянно. Той близости, которая существовала между ними раньше, не осталось. Но в то же время Гарун продолжал полагаться на дружбу дней их юности.
Мученические стоны не прекращались, и Насмешник вошел в быстро исчезающее облако темноты.
Там он обнаружил старика нищего, в котором едва теплилась жизнь.
- Демоны! - бормотал старик. - Демоны вселились в меня!
Насмешник нахмурился. Это Гарун нашел его, а не он - Гаруна. Из другого, возможно, очень отдаленного места, бин Юсиф разговаривал с ним с помощью колдовства через этого старика. Итак, его старинный друг, оказывается, начал приобщаться к темному искусству…
Несомненно, с наилучшими намерениями. Но зная характер Гаруна…
Появление в конце улицы солдат, которые могли услышать стенания нищего, заставили Насмешника поспешить в другую сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40