Только стрелять да махать кулаками. Ну, остановили они три десятка неуёмных англичан. Ну, сами потеряли дюжину умников. Айкидо, оно от пули не спасает. А форт пока молчал.
Приказ канонирам стрелять по дезертирам пришёл, увы, слишком поздно. Только и удалось, что потопить шлюп, на котором и команды-то всего было - двадцать матросов. Кое-кто из них сумел добраться до берега - и благополучно присоединился к тем, что уже дожидался утра в подвале. Но задержать Роджерса Влад не сумел. В темноте мелькнули и растаяли паруса десятка небольших кораблей. Когда, наконец, заговорили пушки на крепостной стене, пороховые вспышки осветили только бизани, да корму одного из припозднившихся шлюпов. Вот ему-то и досталось.
В порту горели пустые уже склады, стонали раненые, лежавшие на каменной набережной. Влад приказал быстрее тушить пожар, чтобы огонь не перекинулся на соседние здания, перенести раненых в лазарет, а пленников - в тюрьму. Заменить часовых, доложить обо всех, самовольно покинувших город. Через час подробная информация о происшествии уже была у Влада в руках. Закопченный и измученный, он вернулся в дом алькальда в три часа ночи.
Дон Альваро не спал. Раздосадованный Влад рассказал ему обо всём, что случилось в гавани. Он клял себя за непредусмотрительность. Старый алькальд оказался значительно проницательнее него. Но, самое главное, теперь он страшно переживал за Галку. Мало того, что ей придётся сражаться с такими монстрами, как "Генрих" и "Принцесса", ещё и эта стая шакалов сзади налетит! Но ругался и рвал на себе волосы Влад, так сказать, мысленно, оставив реализацию этого занятия до того момента, как он сможет остаться один. С доном Альваро он старался держаться хладнокровно, и ему это удалось. Старый испанец, однако, понимал, что сейчас творится в его душе.
– Не кляните себя, - сказал он, вставая с кресла, чтобы налить ещё немного вина себе и своему гостю (всех слуг он уже давным-давно отправил отдыхать), - Вы не могли предусмотреть всего. А я не должен был так долго тянуть, и предупредить вас сразу. Вы ещё молоды и не настолько опытны, как донья Алина. Хоть она и младше вас, насколько я понимаю. Вы ещё не привыкли командовать, но из вас может получиться очень хороший командир, я это вижу. А ваша сестра - она уникальный человек. Не сравнивайте себя с ней, иначе вас всю жизнь будет гнуть к земле её авторитет. Быть может, вы не будете столь блестящи, как она, но вы будете собой. Так что идите к себе, постарайтесь немного поспать и не терзайтесь из-за того, что уже случилось. Теперь ваша задача заключается в том, чтобы не наделать новых ошибок и удержать в руках то, что есть. Идите-идите, завтра у вас будет тяжёлый день.
Даже помимо своей воли, Влад ощутил, как слова этого немолодого человека внушают ему спокойствие и уверенность.
– Спасибо вам, дон Альваро, - сказал он, пожимая старику руку, - Я постараюсь сделать все, что от меня зависит. И спасибо вам за вашу помощь. Я и не мог рассчитывать на неё.
…Думаете, так легко повесить человека? Ну, пусть даже не своими собственными руками - а просто отдать подобный приказ, думаете, легко? Одно дело - поставить на видном месте, в порту, виселицу - для устрашения, так сказать, в воспитательных целях. (И ведь срабатывало же, до поры до времени!) И совсем другое дело - воспользоваться ею по назначению. Повесить два десятка вот этих вот охламонов, у которых терпения оказалось слишком мало, а вот руки, наоборот, оказались чересчур длинными. И вот теперь они сидели в подвале городской тюрьмы - кто униженно умоляя о пощаде, кто просто угрюмо и молча глядя в стенку. Чувствовал себя Влад отвратительно. У Галки, должно быть, гораздо более крепкие нервы, или она просто сильнее него. Быть может, просто подождать её возвращения? Но подобная робкая мысль быстренько сбежала, едва Влад прикрикнул сам на себя. Какое, к дьяволу, "подождать"! Каждый час промедления сказывается на дисциплине пиратов, которые сейчас в любое мгновение могут сорваться с цепи и начать хозяйничать в захваченном городе! Нет. Он обещал, что всё будет в порядке - и всё действительно будет в порядке. Город на растерзание он не отдаст и, когда "Гардарика" вернётся в Картахену, он передаст в Галкины руки не свору распоясавшихся мерзавцев, а нормальную, боеспособную команду. Когда "Гардарика" вернётся. Если вернётся…
В общем, чувствовал себя Влад в роли нового командующего, препаршиво. Ему, ей богу, было бы гораздо легче, если бы этих новоявленных мародёров попросту пристрелили на месте преступления. Но что делать? Не в меру добросовестный дежурный отряд охраны сгрёб этих полупьяных идиотов, начавших громить лавочки и шастать по испанским домам, и доставил пред светлые Владовы очи до скорого решения. А что решать-то? Запереть в подвале да готовить виселицу. А кто вешать будет? Предыдущие исполнители уплыли вместе с Галкой. Дон Альваро даже предложил Владу картахенского палача, но Влад решительно отказался. Не хватало ещё, чтобы пиратов вешал испанец в захваченном испанском городе! Каламбур какой-то! Это было б даже смешно в любой другой ситуации! Делать нечего - пришлось искать добровольцев среди тех матросов, кто остался в городе. Но, даже несмотря на обещанное вознаграждение, желающих нашлось немного. Ладно, завтра утром, в семь часов, всё закончится. Да ещё присутствовать при казни! Прямо скажем - удовольствие небольшое. Но не пойти - значит проявить малодушие, а малодушие - признак слабости. Ох ты ж, господи! Владу, конечно же, приходилось убивать в бою, и неоднократно. Но он до сих пор помнит то чувство тошнотворной слабости, которое охватило его, когда его клинок въехал во что-то упруго-податливое, как хрипло вскрикнул испанский солдат, как омерзительно хрустнула перебитая кость и с хлюпаньем потекла кровь из открывшейся раны, едва он выдернул абордажную саблю. Время тогда растянулось - и каждое мгновение врезалось в память, отчётливое и нестираемое. Влада потом ещё долго трясло, а дядька Жак отпаивал его ромом после боя. Самый первый раз, когда вот так, лицом к лицу, всегда запоминается особенно ярко. Тут ни в какое сравнение не шёл даже тот бой на "Орфее", когда он своего врага просто застрелил… И вот теперь Влад испытывал что-то подобное, только в несколько раз сильнее. Но он будет твёрдым: он обещал. Он удержит в руках эту шальную орду, которая в руках дельного командира может стать грозной силой, а в руках хлюпика развалится до состояния неуправляемой оравы бандитов и мародёров! Этого ни в коем случае нельзя допустить! И он этого не допустит, каких бы моральных терзаний это ему ни стоило!
И Влад это пережил. Нашёл священника, вместе с ним сходил в тюрьму на исповедь. Выслушал последние просьбы приговорённых и честно их выполнил - но к мольбам остался глух. Просто заставил себя отключиться, и всё. И во время казни держался молодцом, не отводя глаз, чем заслужил молчаливое, но подлинное одобрение стоявших рядом Кадоля и Буассонье, нового капитана "Дианы". Посмотреть на подобное зрелище явилось несколько десятков испанцев и несколько сотен пиратов - именно этого эффекта, собственно, Влад и добивался, назначив казнь на столь ранний час. Расходились молча. Приказав похоронить повешенных на матросском кладбище неподалёку от порта, Влад побрёл домой, позволив себе расслабиться только в тот момент, когда он переступил порог дома алькальда. Комната Исабель заперта - девушка, должно быть, ещё спала, впрочем, как и все остальные домочадцы. Гостиная была пуста. Молодой человек сбросил плащ и без сил плюхнулся в кресло, закрыв глаза. Некоторое время он так и сидел, неподвижно, нахмурив брови и стиснув пальцами резные подлокотники. Мерзкая тошнота постепенно отпускала. Послышался шорох и скрип осторожно приоткрываемой двери.
– Кофе принесите мне, пожалуйста. Большую чашку, без сахара, - не открывая глаз, попросил он, решив, что это кто-то из слуг.
Но этот кто-то продолжал нерешительно топтаться на месте. Влад открыл глаза и увидел Исабель, стоявшую в дверях.
– Estas muy cansado? (Ты очень устал?) - тихо спросила она. В её тоне было столько заботы и участия, что Влад почувствовал, как заколотилось его сердце.
– Poquito, - так же тихо ответил он, - Немного.
Исабель улыбнулась и сделала то, о чём так долго он мечтал - подошла поближе и положила ему на лоб узкую тёплую ладонь. Влад извернулся и потихоньку поцеловал это руку, которая чуть заметно вздрогнула - но осталась на месте. Несколько минут тишины и покоя. Всего несколько минут - а потом Влад решительно выпрямился в кресле.
– Мне нужно идти, - прошептал он, - Tengo que irme ahora.
Дел было впереди ещё много.
2
Горячая, влажная духота сменилась горячим и влажным ветерком. Шило на мыло. Но этот ветерок хотя бы мог наполнить паруса, и шесть кораблей мало-помалу настигали беглецов. Те всё забирали к востоку, не рискуя выходить в открытое море. Правда, идя вдоль побережья, они крупно рисковали нарваться на испанцев или голландцев, но не нам судить, по какой такой кривой дорожке двигались мысли господина де Шаверни… Ветерок был не слишком силён, и корабли шли довольно медленно. И к вечеру паруса французских линкоров перестали быть маленькими светло-серыми облачками на горизонте. На закате даже сделалось возможно разглядеть, что у одного из кораблей явно поставлено меньше парусов, чем у другого. Наверняка, "Принцесса", сломанная грот-мачта которой давно пошла на дрова ещё в гавани Картахены. Поставить новую де Шаверни смог бы в Фор-де-Франс, да и то ещё вопрос, найдётся ли там подходящее дерево. Галка сильно подозревала, что как раз на Мартинику господин адмирал заходить и не планировал. Де Баас на идиота не похож, с него станется заблокировать линкоры в бухте Фор-де-Франса. Его теоретически можно было бы обмануть, насочиняв про отставшие по пути пиратские корабли, но вот потом… Обман всё равно вскроется…
"На что он рассчитывает? - Галка, несмотря на темноту, не уходила с квартердека. - Принести миллиончики на тарелочке в Версаль, и получить за это высочайшее прощение? Тогда он не сможет спать спокойно, пока не доберётся до первого континентального французского порта. А это мы ему вряд ли позволим сделать. И он в курсе… Ага, интересный раскладец!"
Мысль, возникшая как результат наблюдений, рассмешила её. Но это был горький смех.
"Так вот зачем он плетётся вдоль побережья…"
К ночи ветерок окреп. А на рассвете небо на востоке оказалось затянуто рваной кисеёй перистых облаков. Вот это уже точно было не смешно. Но сюрприз от погоды - надвигающийся шторм - был только первым среди сегодняшних подарков судьбы. Преследователи уже подобрались к линкорам на расстояние меньше двух миль, когда французы вдруг стали забирать к северу. Что они там увидели впереди по курсу - пока было неясно. Галка, как и её офицеры, сильно подозревала, что противника. Ведь новость о нападении на Картахену уже должна была достигнуть соседних поселений: дорогу-то пираты перекрыли, но перекрыть сельву и все лазейки было просто нереально. Наверняка благородные идальго, не имея возможности уйти из города, послали кое-кого из своих слуг. И те наверняка либо сами добрались до ближайших крепостей, либо передали весточку через местных индейцев.
– Подрежем угол, - сказала Галка, разглядывая в трубу покрытые резьбой сине-золотые корпуса французских кораблей. - Эй, на марсе! Следить за горизонтом по правому борту!
Пиратские корабли настигали беглецов, тут двух мнений быть не могло. Оставалось загадкой, как "генерал Мэйна" собирается их брать. В трюмах французов лежали сказочные сокровища. Потопить такое богатство не поднялась бы рука ни у одного пирата. Но и брать на абордаж восьмидесятипушечные линкоры, когда у них команды человек по семьсот - тоже дураков нет. Но то, что у капитана Спарроу есть какой-то план, пираты не сомневались. Не зря она держится так уверенно.
– Паруса справа по борту!
Да, не прошло и получаса после смены курса, как пиратские корабли вышли на открытое пространство, и марсовые действительно заметили паруса. С востока.
– Голландцы или испанцы? - Эшби старательно пытался разглядеть в свою подзорную трубу вымпелы нежданного "подарочка".
– Без разницы, - мрачновато проговорила Галка. - Стрелять будут и те, и эти.
– Мы не имеем права разделять силы.
– Джек, а кого тут интересует наше личное мнение? Придётся.
– Подождём ещё немного.
В самом деле, кто бы там ни был, эти корабли не шли ни в какое сравнение с гигантами под французскими флагами. Но стоит завязаться бою, как противник быстро смекнёт, в чём тут дело. И, выждав время, набросится на потрёпанного победителя. Это Мэйн, а не Европа. Хотя, и в Европе подобная "стратегия" процветала махровым цветом. Но допустить такое безобразие пираты не могли. Слишком большой куш. Тем не менее, Галка решила подождать ещё немного. Пока не настанет пора предъявить де Шаверни ультиматум.
Однако, судьба сегодня тасовала карты так причудливо, что только успевай реагировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Приказ канонирам стрелять по дезертирам пришёл, увы, слишком поздно. Только и удалось, что потопить шлюп, на котором и команды-то всего было - двадцать матросов. Кое-кто из них сумел добраться до берега - и благополучно присоединился к тем, что уже дожидался утра в подвале. Но задержать Роджерса Влад не сумел. В темноте мелькнули и растаяли паруса десятка небольших кораблей. Когда, наконец, заговорили пушки на крепостной стене, пороховые вспышки осветили только бизани, да корму одного из припозднившихся шлюпов. Вот ему-то и досталось.
В порту горели пустые уже склады, стонали раненые, лежавшие на каменной набережной. Влад приказал быстрее тушить пожар, чтобы огонь не перекинулся на соседние здания, перенести раненых в лазарет, а пленников - в тюрьму. Заменить часовых, доложить обо всех, самовольно покинувших город. Через час подробная информация о происшествии уже была у Влада в руках. Закопченный и измученный, он вернулся в дом алькальда в три часа ночи.
Дон Альваро не спал. Раздосадованный Влад рассказал ему обо всём, что случилось в гавани. Он клял себя за непредусмотрительность. Старый алькальд оказался значительно проницательнее него. Но, самое главное, теперь он страшно переживал за Галку. Мало того, что ей придётся сражаться с такими монстрами, как "Генрих" и "Принцесса", ещё и эта стая шакалов сзади налетит! Но ругался и рвал на себе волосы Влад, так сказать, мысленно, оставив реализацию этого занятия до того момента, как он сможет остаться один. С доном Альваро он старался держаться хладнокровно, и ему это удалось. Старый испанец, однако, понимал, что сейчас творится в его душе.
– Не кляните себя, - сказал он, вставая с кресла, чтобы налить ещё немного вина себе и своему гостю (всех слуг он уже давным-давно отправил отдыхать), - Вы не могли предусмотреть всего. А я не должен был так долго тянуть, и предупредить вас сразу. Вы ещё молоды и не настолько опытны, как донья Алина. Хоть она и младше вас, насколько я понимаю. Вы ещё не привыкли командовать, но из вас может получиться очень хороший командир, я это вижу. А ваша сестра - она уникальный человек. Не сравнивайте себя с ней, иначе вас всю жизнь будет гнуть к земле её авторитет. Быть может, вы не будете столь блестящи, как она, но вы будете собой. Так что идите к себе, постарайтесь немного поспать и не терзайтесь из-за того, что уже случилось. Теперь ваша задача заключается в том, чтобы не наделать новых ошибок и удержать в руках то, что есть. Идите-идите, завтра у вас будет тяжёлый день.
Даже помимо своей воли, Влад ощутил, как слова этого немолодого человека внушают ему спокойствие и уверенность.
– Спасибо вам, дон Альваро, - сказал он, пожимая старику руку, - Я постараюсь сделать все, что от меня зависит. И спасибо вам за вашу помощь. Я и не мог рассчитывать на неё.
…Думаете, так легко повесить человека? Ну, пусть даже не своими собственными руками - а просто отдать подобный приказ, думаете, легко? Одно дело - поставить на видном месте, в порту, виселицу - для устрашения, так сказать, в воспитательных целях. (И ведь срабатывало же, до поры до времени!) И совсем другое дело - воспользоваться ею по назначению. Повесить два десятка вот этих вот охламонов, у которых терпения оказалось слишком мало, а вот руки, наоборот, оказались чересчур длинными. И вот теперь они сидели в подвале городской тюрьмы - кто униженно умоляя о пощаде, кто просто угрюмо и молча глядя в стенку. Чувствовал себя Влад отвратительно. У Галки, должно быть, гораздо более крепкие нервы, или она просто сильнее него. Быть может, просто подождать её возвращения? Но подобная робкая мысль быстренько сбежала, едва Влад прикрикнул сам на себя. Какое, к дьяволу, "подождать"! Каждый час промедления сказывается на дисциплине пиратов, которые сейчас в любое мгновение могут сорваться с цепи и начать хозяйничать в захваченном городе! Нет. Он обещал, что всё будет в порядке - и всё действительно будет в порядке. Город на растерзание он не отдаст и, когда "Гардарика" вернётся в Картахену, он передаст в Галкины руки не свору распоясавшихся мерзавцев, а нормальную, боеспособную команду. Когда "Гардарика" вернётся. Если вернётся…
В общем, чувствовал себя Влад в роли нового командующего, препаршиво. Ему, ей богу, было бы гораздо легче, если бы этих новоявленных мародёров попросту пристрелили на месте преступления. Но что делать? Не в меру добросовестный дежурный отряд охраны сгрёб этих полупьяных идиотов, начавших громить лавочки и шастать по испанским домам, и доставил пред светлые Владовы очи до скорого решения. А что решать-то? Запереть в подвале да готовить виселицу. А кто вешать будет? Предыдущие исполнители уплыли вместе с Галкой. Дон Альваро даже предложил Владу картахенского палача, но Влад решительно отказался. Не хватало ещё, чтобы пиратов вешал испанец в захваченном испанском городе! Каламбур какой-то! Это было б даже смешно в любой другой ситуации! Делать нечего - пришлось искать добровольцев среди тех матросов, кто остался в городе. Но, даже несмотря на обещанное вознаграждение, желающих нашлось немного. Ладно, завтра утром, в семь часов, всё закончится. Да ещё присутствовать при казни! Прямо скажем - удовольствие небольшое. Но не пойти - значит проявить малодушие, а малодушие - признак слабости. Ох ты ж, господи! Владу, конечно же, приходилось убивать в бою, и неоднократно. Но он до сих пор помнит то чувство тошнотворной слабости, которое охватило его, когда его клинок въехал во что-то упруго-податливое, как хрипло вскрикнул испанский солдат, как омерзительно хрустнула перебитая кость и с хлюпаньем потекла кровь из открывшейся раны, едва он выдернул абордажную саблю. Время тогда растянулось - и каждое мгновение врезалось в память, отчётливое и нестираемое. Влада потом ещё долго трясло, а дядька Жак отпаивал его ромом после боя. Самый первый раз, когда вот так, лицом к лицу, всегда запоминается особенно ярко. Тут ни в какое сравнение не шёл даже тот бой на "Орфее", когда он своего врага просто застрелил… И вот теперь Влад испытывал что-то подобное, только в несколько раз сильнее. Но он будет твёрдым: он обещал. Он удержит в руках эту шальную орду, которая в руках дельного командира может стать грозной силой, а в руках хлюпика развалится до состояния неуправляемой оравы бандитов и мародёров! Этого ни в коем случае нельзя допустить! И он этого не допустит, каких бы моральных терзаний это ему ни стоило!
И Влад это пережил. Нашёл священника, вместе с ним сходил в тюрьму на исповедь. Выслушал последние просьбы приговорённых и честно их выполнил - но к мольбам остался глух. Просто заставил себя отключиться, и всё. И во время казни держался молодцом, не отводя глаз, чем заслужил молчаливое, но подлинное одобрение стоявших рядом Кадоля и Буассонье, нового капитана "Дианы". Посмотреть на подобное зрелище явилось несколько десятков испанцев и несколько сотен пиратов - именно этого эффекта, собственно, Влад и добивался, назначив казнь на столь ранний час. Расходились молча. Приказав похоронить повешенных на матросском кладбище неподалёку от порта, Влад побрёл домой, позволив себе расслабиться только в тот момент, когда он переступил порог дома алькальда. Комната Исабель заперта - девушка, должно быть, ещё спала, впрочем, как и все остальные домочадцы. Гостиная была пуста. Молодой человек сбросил плащ и без сил плюхнулся в кресло, закрыв глаза. Некоторое время он так и сидел, неподвижно, нахмурив брови и стиснув пальцами резные подлокотники. Мерзкая тошнота постепенно отпускала. Послышался шорох и скрип осторожно приоткрываемой двери.
– Кофе принесите мне, пожалуйста. Большую чашку, без сахара, - не открывая глаз, попросил он, решив, что это кто-то из слуг.
Но этот кто-то продолжал нерешительно топтаться на месте. Влад открыл глаза и увидел Исабель, стоявшую в дверях.
– Estas muy cansado? (Ты очень устал?) - тихо спросила она. В её тоне было столько заботы и участия, что Влад почувствовал, как заколотилось его сердце.
– Poquito, - так же тихо ответил он, - Немного.
Исабель улыбнулась и сделала то, о чём так долго он мечтал - подошла поближе и положила ему на лоб узкую тёплую ладонь. Влад извернулся и потихоньку поцеловал это руку, которая чуть заметно вздрогнула - но осталась на месте. Несколько минут тишины и покоя. Всего несколько минут - а потом Влад решительно выпрямился в кресле.
– Мне нужно идти, - прошептал он, - Tengo que irme ahora.
Дел было впереди ещё много.
2
Горячая, влажная духота сменилась горячим и влажным ветерком. Шило на мыло. Но этот ветерок хотя бы мог наполнить паруса, и шесть кораблей мало-помалу настигали беглецов. Те всё забирали к востоку, не рискуя выходить в открытое море. Правда, идя вдоль побережья, они крупно рисковали нарваться на испанцев или голландцев, но не нам судить, по какой такой кривой дорожке двигались мысли господина де Шаверни… Ветерок был не слишком силён, и корабли шли довольно медленно. И к вечеру паруса французских линкоров перестали быть маленькими светло-серыми облачками на горизонте. На закате даже сделалось возможно разглядеть, что у одного из кораблей явно поставлено меньше парусов, чем у другого. Наверняка, "Принцесса", сломанная грот-мачта которой давно пошла на дрова ещё в гавани Картахены. Поставить новую де Шаверни смог бы в Фор-де-Франс, да и то ещё вопрос, найдётся ли там подходящее дерево. Галка сильно подозревала, что как раз на Мартинику господин адмирал заходить и не планировал. Де Баас на идиота не похож, с него станется заблокировать линкоры в бухте Фор-де-Франса. Его теоретически можно было бы обмануть, насочиняв про отставшие по пути пиратские корабли, но вот потом… Обман всё равно вскроется…
"На что он рассчитывает? - Галка, несмотря на темноту, не уходила с квартердека. - Принести миллиончики на тарелочке в Версаль, и получить за это высочайшее прощение? Тогда он не сможет спать спокойно, пока не доберётся до первого континентального французского порта. А это мы ему вряд ли позволим сделать. И он в курсе… Ага, интересный раскладец!"
Мысль, возникшая как результат наблюдений, рассмешила её. Но это был горький смех.
"Так вот зачем он плетётся вдоль побережья…"
К ночи ветерок окреп. А на рассвете небо на востоке оказалось затянуто рваной кисеёй перистых облаков. Вот это уже точно было не смешно. Но сюрприз от погоды - надвигающийся шторм - был только первым среди сегодняшних подарков судьбы. Преследователи уже подобрались к линкорам на расстояние меньше двух миль, когда французы вдруг стали забирать к северу. Что они там увидели впереди по курсу - пока было неясно. Галка, как и её офицеры, сильно подозревала, что противника. Ведь новость о нападении на Картахену уже должна была достигнуть соседних поселений: дорогу-то пираты перекрыли, но перекрыть сельву и все лазейки было просто нереально. Наверняка благородные идальго, не имея возможности уйти из города, послали кое-кого из своих слуг. И те наверняка либо сами добрались до ближайших крепостей, либо передали весточку через местных индейцев.
– Подрежем угол, - сказала Галка, разглядывая в трубу покрытые резьбой сине-золотые корпуса французских кораблей. - Эй, на марсе! Следить за горизонтом по правому борту!
Пиратские корабли настигали беглецов, тут двух мнений быть не могло. Оставалось загадкой, как "генерал Мэйна" собирается их брать. В трюмах французов лежали сказочные сокровища. Потопить такое богатство не поднялась бы рука ни у одного пирата. Но и брать на абордаж восьмидесятипушечные линкоры, когда у них команды человек по семьсот - тоже дураков нет. Но то, что у капитана Спарроу есть какой-то план, пираты не сомневались. Не зря она держится так уверенно.
– Паруса справа по борту!
Да, не прошло и получаса после смены курса, как пиратские корабли вышли на открытое пространство, и марсовые действительно заметили паруса. С востока.
– Голландцы или испанцы? - Эшби старательно пытался разглядеть в свою подзорную трубу вымпелы нежданного "подарочка".
– Без разницы, - мрачновато проговорила Галка. - Стрелять будут и те, и эти.
– Мы не имеем права разделять силы.
– Джек, а кого тут интересует наше личное мнение? Придётся.
– Подождём ещё немного.
В самом деле, кто бы там ни был, эти корабли не шли ни в какое сравнение с гигантами под французскими флагами. Но стоит завязаться бою, как противник быстро смекнёт, в чём тут дело. И, выждав время, набросится на потрёпанного победителя. Это Мэйн, а не Европа. Хотя, и в Европе подобная "стратегия" процветала махровым цветом. Но допустить такое безобразие пираты не могли. Слишком большой куш. Тем не менее, Галка решила подождать ещё немного. Пока не настанет пора предъявить де Шаверни ультиматум.
Однако, судьба сегодня тасовала карты так причудливо, что только успевай реагировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57