Хольгер хмыкнул в ответ. Он сегодня, конечно, герой дня. Но причиной тому прежде всего благоприятное стечение обстоятельств. Он раскурил трубку и, насвистывая, двинулся по берегу ручья. Вокруг расстилался классический пасторальный пейзаж: луга, цветы, деревья, ручей. Щиплющие травку конь и единорог. Щебет птиц. Если бы не жгучая боль от ожога, он бы, конечно, тоже завалился под куст и помечтал о чем-то приятном. Однако многое требует серьезного обдумывания.
Надо наконец окончательно признать, что он является для этого мира чем-то вроде главного персонажа. Цепь кажущихся случайностей складывается в стройную систему. Не успел он появиться здесь, как тут же нашел одежду своего размера, оружие и преданного коня. Потом — переполох в Фейери при его появлении. При этом, несмотря на полное отсутствие у него боевого опыта, никому не удается его убить…
Лагерь скрылся из глаз. Он брел и рассуждал про себя. В чем суть конфликта между Порядком и Хаосом? Здесь явно кроется нечто большее, чем просто религиозный конфликт. Хаос и Порядок — терминология второго начала термодинамики, а оно говорит, что тепловая смерть Вселенной настанет при условии победы хаоса, или энтропии, над порядком. Стоп-стоп… Может быть, в этом ненормальном мире борьба природных сил приобрела одушевленную форму? И разве не то же самое, происходит на Земле? В самом деле, с чем он сражался, воюя с фашизмом, как не с древним кошмаром Хаоса? А здесь — обитатели Срединного Мира пытаются вернуть планету к первобытному Хаосу. По другую сторону баррикады стоит человеческая мораль, стремящаяся укрепить и расширить владения Порядка, безопасности, мира.
Это симметрическое рассуждение — показалось Хольгеру достаточно убедительным. Разница только в том, думал он, что в его родном мире естественные силы природы проявлены и осознаны в полной мере, а силы ментальные, магические — слабы и неуловимы. В этой Вселенной все наоборот. Но между этими двумя мирами существует некое единство, и потому в них обоих борьба Порядка и Хаоса имеет одновременные кульминации. Что касается силы, которая перенесла Хольгера из одного мира в другой, то здесь не обошлось, пожалуй, без божественного промысла… Хотя эти слова мало что объясняют.
И еще одно доказательство — странные знания, непонятные для него самого и приходящие в нужный момент на помощь из глубин подсознания. Этот Кортана, например. Кортана — меч, как сказал лесовик. В нем заключена магическая сила. Сейчас он надежно спрятан в неприступном и неведомом месте. Но почему Хольгер помнит, что когда-то держал этот меч в руке?
Он вошел в небольшую светлую рощицу, прошел ее насквозь и столкнулся нос к носу с феей Морганой.
Встреча была, как гром среди ясного неба. Сладкий гром, поражающий в сердце. Она шла к нему сквозь поток золотого света и зеленые волны листвы… Ее платье сверкало, как снег… И улыбка на тубах была, как расцветающая роза… И волосы были, как ночной водопад, отражающий звезды…
— Привет тебе, Хольгер, — услышал он ее чарующий голос. — Давно мы не виделись.
Видит Бог, он изо всех сил старался сохранить самообладание. Но она взяла его за руку и посмотрела глаза в глаза.
— Как одиноко мне было без тебя, — тихо сказала она.
— Без меня??? — сдавленно вскрикнул он.
— Конечно, а без кого же? Или обо мне ты тоже забыл? — Ее «ты» звучало как музыка. — Тьма была наложена на тебя, но как долго тебя не было, Хольгер… — Она весело рассмеялась: — Но что у тебя с лицом, мой милый? О, мало кто из мужей встречает огнедышащего дракона лицом к лицу. Позволь мне излечить тебя. — Она коснулась пальцами его обожженной щеки. Укол боли — и волдыри исчезли. — Вот и все. Тебе лучше?
Нет, ему не стало лучше. Его прошиб пот, а ворот рубахи стал почему-то тесен.
— В том мире ты набрался скверных привычек, — улыбнулась она, вынула у него изо рта трубку, вытряхнула ее и сунула в кисет на поясе. Но при этом ее рука задержалась на его бедре гораздо дольше, чем это бывает при случайном прикосновении. — Гадкий мальчик.
Ее игривость неожиданно отрезвила его. Ему всегда было не по себе, когда зрелые женщины сюсюкают и вульгарно кокетничают.
— Послушай-ка, — буркнул он. — Альфрик не раз пытался меня убить, а ты помогала ему. Что же тебе теперь от меня надо?
— Что может быть нужно женщине, истосковавшейся по мужчине? — в том же ключе продолжала она.
Она шагнула к нему, он отступил.
— Милый, я не знала, что это был ты, и помогала Альфрику в полном неведении. В ту самую минуту, когда мне стало известно о его предательстве, я поспешила сюда.
Хольгер стер пот со лба.
— Ты лжешь, — сказал он.
— Даже если так, милый, что из того? Слабому полу нужно прощать маленькие невинные хитрости, не так ли? Главное, что я в самом деле пришла сюда за тобой. Вернись.
— Куда? В мир Хаоса?
— А почему бы нет, милый? Что, собственно, в этом скучном Порядке так привлекает тебя? Я буду искренней, но будь до конца честным и ты. Почему, Хольгер, мой милый медведь, ты должен класть жизнь за неотесанное мужичье и толстобрюхое мещанство, когда все ослепительные Звезды Хаоса могут принадлежать тебе? С каких пор ты стал человеком, который ищет счастья в убогом мире, пропахшем навозом и дымом? Ты, который обращал в бегство легионы! Ты можешь зажигать солнца и лепить новые миры, если захочешь!
Ее голова легла ему на грудь.
— Нет, нет… — выдавил он. — Я не верю тебе…
— О скорбная перемена! Где тот мужчина, которого я обнимала на Авалоне? Ты забыл, как принесла я тебе в дар столетия своей любви и молодости! — Все это звучало до пошлости банально, но блеск ее темных глаз околдовывал Хольгера. — Я не зову тебя в ряды Хаоса, милый, во зачем тебе война с ним? Вернемся на Авалон, Хольгер! Вернемся на счастливый наш Авалон!
У Хольгера пропало желание противиться ей. Она искренна, подумал он. Пусть она хочет вывести его из игры накануне решающих битв, но вместе с тем она искренна в любви к нему. В конце концов, почему бы и нет? Он ничего не должен в этом мире ни Порядку, ни Хаосу. Зато ее объятия обещают так много….
— Мы не виделись вечность, — шептала она, — а когда встретились, ты даже не поцеловал меня…
— Это… — Он кашлянул. — Это нетрудно исправить…
Их губы встретились. Высокая теплая волна подняла Хольгера… Он уже не мог думать о чем-то другом, не мог и не хотел.
— О-о! — вздохнула она. — Мой повелитель! Еще… Целуй меня, целуй…
Он обнял ее, но боковым зрением заметил, как что-то мелькнуло в кустах. Он поднял голову и увидел Алианору верхом на единороге.
— Хо-о-ольгер! — звала она, не замечая их. — Хо-о-оль… О!
Единорог увидел Моргану, встал на дыбы и, сбросив всадницу, умчался прочь, негодующе фыркая. Алианора, вскочив, уставилась на них.
— Ну вот, теперь он ко мне не вернется, — ни к селу ни к городу пожаловалась она. — Видишь, что ты наделал. — Она всхлипнула.
Хольгер выпустил из объятий Моргану.
— Уберите с моих глаз эту деревенскую девку! — гневно крикнула королева фей.
У Алианоры мигом высохли слезы.
— Убирайся отсюда сама! — закричала она. — Оставь его в покое, мерзкая ведьма!
— Хольгер! Если эта недозрелая девица сейчас же не оставит нас!..
— Недозрелая?!. — задохнулась от возмущения Алианора. — Ты! Зато ты давно уже перезрела!
— Соплячка!
— Старуха!
Хольгер ошалело крутил головой.
— Какая ты храбрая, дева-лебедь! — воскликнула фея Моргана. — Или ты только что снесла особенно удачное яйцо?
— Для этого мне нужно бы поучиться кудахтать у старых квочек!
— Ах так, прекрасно! В облике курицы тебе это будет проще! — Королева ядовито улыбнулась и стала делать руками быстрые пассы.
— Эгей! — подскочил к ней Хольгер. — Без этих штучек!
Он не собирался делать этого, но плохо рассчитал дистанцию, и получилось так, что он грудью толкнул ее в плечо. Моргана покатилась по траве.
— Прошу прощения, — Хольгер протянул ей руку.
Она оттолкнула руку и быстро вскочила. Гнев стер все краски с ее лица — оно было холодным и бледным.
— Что ж, друзья, — произнесла она, — У вас своя дорога у меня своя. Но мы обязательно встретимся — Она неприятно хихикнула, взмахнула рукой и исчезла. Воздух с хлопком заполнил образовавшуюся пустоту.
Теперь Алианора разрыдалась по-настоящему, уткнувшись в ствол дерева и спрятав лицо в ладони. Хольгер подошел и тронул ее за плечо. Она стряхнула его руку.
— Уйди! — всхлипнула она. — Ступай к своей… своей ведьме… если она… тебе нравится…
Что толку было оправдываться?
— Иди, иди, — шмыгая носом, гнала его Алианора, — никто не заплачет… Сколько угодно…
Только женских слез Хольгеру и не хватало, Он крепко взял ее за плечи, развернул к себе в сказал:
— Слушай. У меня с ней ничего не было, понятно? И никогда не будет. Запомни это. А теперь скажи: пойдешь со мной, как взрослая, или тебя нести, как ребенка?
— Как взрослая! — Она выскользнула из его рук и побежала вперед.
Хольгер раскурил трубку и всю обратную дорогу пыхтел ею. К черту! К черту! Жаль только, что он опять ничего не помнит, а ведь в объятиях Морганы к нему стала возвращаться память. Жаль. Зато теперь все расставлено по своим местам: с сегодняшнего дня Моргана станет самым лютым его врагом.
И тут ничего не поделаешь.
А ему предстоит долгий путь. Он взял Алианору за руку, и они вышли к лагерю.
Глава 12
Этой ничью их не беспокоил никто. Но, по мнению Хуги, это могло означать только одно: им готовят что-то посерьезнее, чем балаган с жителями ночи. Хольгер разделял пессимизм карлика.
Они проснулись чуть свет и сразу пустились в путь. Теперь у них было только одно верховое животное на троих. Алианора, разумеется, могла бы сопровождать их по воздуху, но лебеди не умеют парить, а потому быстро устают. А Папиллон, несмотря на свою необычную силу и выносливость, не мог нести на спине тройной груз с прежней скоростью. До того, как они тронулись в путь, Алианора поднялась высоко в небо и с высоты выбрала удобный для них маршрут. К вечеру Хольгер надеялся достичь перевала, за которым она заметила первые следы человека — несколько уединенных ферм.
— Там, где живет хоть несколько человек, — объяснила она, — если, конечно, они не варвары и не преступники, мы обязательно найдем хоть клочок освященной земли или даже церковь. Там мы будем в безопасности.
— Если это так, — сказал Хольгер, — и каждая церковь — преграда для Срединного Мира, то как он может рассчитывать на захват этих земель?
— Во-первых, у них есть союзники среди существ, которые не боятся ни света дня, ни священных молитв. Это животные вроде вчерашнего дракона или злобные гномы, обладающие душой. Таких помощников у них, правда, мало, да и те слишком глупы, чтобы на них можно было всерьез положиться. Главная их опора — это люди, перешедшие на сторону Хаоса. Чернокнижники, ведьмы, разбойники и убийцы, язычники и дикари. Этим ничего не стоит осквернить священное место и уничтожить его защитников. И тогда на вытоптанную ими землю смогут опуститься голубые сумерки Срединного Мира. Каждый такой шаг будет теснить Порядок, а близость Хаоса — будить в людях страх, зло и жестокость.
Солнце уже село, когда они достигли наконец перевала. Лес остался внизу, вокруг были только голые камни с редкими пучками травы. Папиллон фыркнул и помотал головой.
— Бедный, бедный, — потрепала его по шее Алианора. — Тебе сегодня досталось. А в награду за труды — только жалкие сухие колючки.
Она нашла углубление в скале и налила туда воды из бурдюка. Хольгер дождался, когда конь утолит жажду, и тщательно вытер его попоной. Он уже перестал удивляться собственной сноровке в уходе за жеребцом, но никак не мог понять, откуда в нем столько нежности к этому бессловесному существу.
Они разбили лагерь, выложили магический круг и на скорую руку поужинали. И, предельно измученные, они наконец улеглись.
Однако заснуть Хольгеру не удавалось. Было очень холодно. Плащ, которым они с Алианорой укрылись, почти не грел, а чепрак из-под седла, служивший им подстилкой, не делал скалу ни теплее, ни мягче. Но настоящей причиной его бессонницы было не это. Причиной было доверчиво обнявшее его существо, сотканное из сонного тепла и спутанных волос. К таким искушениям он не привык. Он попробовал отвлечься, припоминая подробности романа с Меривен, но это только ухудшило дело. Хольгер поймал себя на мысли, что сейчас он, пожалуй, был бы не прочь очутиться в объятиях феи Морганы. «Значит, ты готов бросить Алианору после всего, что она для тебя сделала, мерзавец?» — возмутился его внутренний голос. Ну уж нет!
Благодарность и нежность толкнули его к ней. И прежде, чем он осознал, что творит, его рука скользнула под тунику из перьев и легла на упругую молодую грудь. Алианора пошевелилась и что-то пролепетала во сне. Хольгер замер. Чувства переполняли его. Он закинул голову к небу.
Звезды, как снег, замели небосвод. По положению Большой Медведицы он определил, что до рассвета каких-нибудь пара часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25