Осталось вложить труд и деньги. Но прежде всего — труд.
— Деньги? — удивленно спросил Колли. — Того, что необходимо для освоения Марса, мы не купим ни в одной стране Земли. А здесь, как видишь, деньги не нужны.
— Они нужны всегда, — ответил О'Нил. — Деньги — это символ человеческих усилий. При колонизации Марса людям придется отказаться от всего, что накоплено веками. Чтобы хоть как-то возместить такую огромную потерю, мы должны обеспечить колонистов деньгами. Вопрос простой, но от него зависит существование нашей расы. Именно здесь нам предстоит создавать научные станции и вести эксперименты со стабильным набором хромосом марсианской флоры. Именно здесь мы должны раскрыть тайны генетики и наследственности. Да, возможно, это невыполнимая задача. И может случиться так, что экология Земли развалится ко всем чертям, пощадив лишь самые примитивные формы жизни. Но у нас останется Марс. У нас останутся колонии. Придет день, и люди вернутся на родную планету, чтобы посеять на ней ростки новой жизни. — Он печально покачал головой и тихо добавил: — Деньги нужны, но жизнь за них не купишь.
«Как странно, — подумал Колли. — Я никогда не замечал у Тома этого патриотизма и веры в людей. Иногда я чувствую себя перед ним мальчишкой».
— Знаешь, Том, — сказал он ирландцу, — мне нравятся твои слова. И я во многом согласен с тобой. Но когда мы вернемся домой… и если мы действительно вернемся домой, я больше никогда не покину Землю.
— А я вернусь сюда, — тихо ответил О'Нил. — Конечно, на Земле сейчас гораздо лучше, но Марс — это надежда людей.
Луис долго смотрела на него. Потом перевела взгляд на Колли и вновь взглянула на Тома.
— Сначала нам надо решить небольшой вопрос с сибиряками, — напомнила она.
Они разбили лагерь в ложбине между двумя дюнами. Мужчины вырыли неглубокую яму и натянули палатку из тяжелой прочной ткани. Она походила на спальный мешок и выглядела довольно ненадежным убежищем. Оставалось надеяться, что тепло четырех человеческих тел, прижавшихся друг к другу, заменит им термопластик костюмов и сохранит запас энергии переносных аккумуляторов.
Настала ночь, мороз окреп и превратился в жестокую безжалостную стужу. Пар от их дыхания стал густым; на низком потолке нарос слой ноздреватого льда. По инструкции им полагалось на рассвете соскоблить его в пищевой контейнер и использовать для дальнейших нужд.
Колли проснулся от того, что от холода у него свело судорогой ноги. Ему хотелось забраться в костюм и включить обогрев на полную мощность, но, прикусив губу, он подавил возникшее желание. Боль нарастала, и он чувствовал себя таким несчастным, что почти забыл о Луис, которая лежала рядом.
Глава 12
Колли лежал на животе и, выглядывая из-за двух зазубренных обломков скалы, осматривал длинный каменистый склон, который вел к вражескому логову. Чтобы избежать отблесков от металлических частей скафандров, отряд обошел лагерь по кругу, оставив позади себя вечернее солнце. Огромные тени, словно потоки черной лавы, сползали с холма и надвигались на две ракеты, каждая из которых была намного больше их собственного корабля. Они стояли посреди небольшой долины, вцепившись пальцами опор в голую поверхность железной пустоши.
Вокруг кораблей патрулировали две темные фигуры, рядом возвышались блиндажи, построенные из камней, и на их стенах поблескивали стволы пулеметов. На открытой площадке находилось несколько полусобранных механизмов, но, судя по тому, что никаких строительных работ не велось, их вытащили наружу только для того, чтобы освободить побольше места в кораблях.
— Да, — прошептал О'Нил, подползая к Колли. — Они прилетели сюда, чтобы завладеть нашей базой.
— Но теперь они поняли, что это не так легко, — сказал Колли. — Интересно, что у них теперь на уме?
— Трудно сказать. Конечно, можно предполагать штурм нашей базы, но весь мир знает, на что способен Аларик Вэйн. А их здесь не больше двадцати человек.
Ирландец пристально осматривал склон холма и вражескую территорию. Зрение мутанта позволяло ему видеть детали, которые ускользали от взгляда Колли.
— Ты начальник, тебе и решать, — наконец сказал О'Нил. — По-моему, мы узнали все, что могли, а с такого расстояния Луис ничего не услышит. Кроме того, она не понимает по-русски ни слова.
— Безопаснее всего обстрелять их прямо отсюда, но тогда мы потеряем элемент неожиданности и они успеют нанести контрудар. А мне хотелось бы подкрасться к ним с той реактивной пушкой, которую мы прихватили у их парня. Они планировали уничтожить наш корабль, так почему нам не ответить тем же? И тогда мы могли бы забыть о сибиряках, а заодно получить их припасы и оборудование.
— Они не так глупы, — предупредил О'Нил. — Вся территория охраняется сигнализацией. Я заметил пару темных пятен, и мне кажется, что они зарыли там датчики ультрафиолетового излучения. Стоит пересечь любой из невидимых лучей, как с нами тут же расправятся снайперы.
— М-м-да. Хотя послушай, Том… Эти лучи должны проходить у самого грунта. Очевидно, они ожидали, что мы будем подползать к ним на животах.
— А мы вместо этого начнем прыгать, да? Чтобы в конце концов сесть на кое-что горяченькое.
— Не так и долго пробить дыры в обоих кораблях. А потом из них начнет выходить воздух, и ребятам будет уже не до нас. Я могу перенести туда эту пушку за несколько секунд. Они же не знают, на какую скорость я способен.
Ирландец бросил на него быстрый удивленный взгляд.
— Ты действительно решил расправиться с ними любой ценой? — шепотом спросил он.
— А что тут такого? Мне просто хочется вернуться домой, — с усмешкой сказал Колли. — Там, откуда я родом, мы не пускали слюни, жалея врагов.
Он повернулся к Луис, и она положила руку на его плечо.
— Подумай лучше, Колли, — сказала девушка. — Они же не идиоты. Я уверена, что сибиряки выставили наружные посты. И у каждого из них в руках будет автомат.
— Да, ты права, — согласился он. — И вот как мы поступим. У нас тоже есть оружие, а в такой разреженной атмосфере абсолютной тишины не требуется. Том и Миша возьмут автоматы и подползут к их лагерю с другой стороны. Они завяжут перестрелку с охраной, а я в это время постараюсь преодолеть барьер ультрафиолетового излучателя. Думаю, мне удастся подобраться к ним, не привлекая особого внимания. Через минуту или две после того, как парни откроют огонь, я перепрыгну через лучевой барьер, подбегу поближе и выпущу три-четыре снаряда по кораблям.
— А я? — спросила она.
— Ты останешься здесь.
— Ах, значит, так! Как дошло до дела, женщину долой…
— Не надо споров, милая. Если эта затея окончится провалом, кто-то должен рассказать остальным о нашей гибели.
Она долго смотрела ему в глаза. Колли попытался успокоить ее улыбкой, но Луис со вздохом отвернулась. Он жестом дал знак ирландцу, и они отползли подальше от лагеря.
Весь следующий час отряд планировал боевую операцию, О'Нил начертил на песке план местности, указал посты и расположение датчиков. Они уточнили направление атаки, обговорили детали и торопливо проглотили паек. Колли почти не ел. Тревога сдавила грудь и горло. Тело сотрясала мелкая дрожь. «Признайся, парень, — говорил он себе. — Ты боишься идти туда. Ты весь перепотел от страха».
Ночь наступила так быстро, словно кто-то выключил свет. О'Нил вернулся с наблюдательного поста и сообщил, что охрана у кораблей осталась прежней. Сибиряки неплохо разбирались в стратегии боя — их позиции были просто великолепными, и каждый из двух часовых мог простреливать свой полукруг долины. Но крутые холмы подступали со всех сторон, разбрасывая черные тени, и Колли надеялся, что ему удастся прокрасться по этим темным пятнам до стен одного из блиндажей. Глушитель ослабит звуки выстрелов, а за толстой броней корпуса их вообще никто не услышит. На трапах нет ни огонька, экипажи отправились спать, и теперь пришла пора пожелать им спокойной ночи.
Колли облизал пересохшие губы. Он отдал бы сейчас полжизни за глоток виски.
— Ладно, я пошел. Дайте мне пятнадцать минут и начинайте заходить им в тыл. Удачи вам, парни.
Иванович закряхтел, что-то зашептал себе под нос, и О'Нил быстро похлопал его по плечу. Луис подошла и встала рядом с ними. Колли видел, как дрожат ее губы.
— Храни вас Господь, — прошептала она, и они соприкоснулись шлемами.
Представив этот жест со стороны. Колли мрачно усмехнулся, но вдруг почувствовал в груди странное и доброе тепло. Он повернулся и ушел в темноту.
Ноги соскальзывали с острых камней. Он пригнулся и пробежал по склону еще несколько ярдов, направляясь к дальнему концу долины. Колли преодолел овраг, быстро взобрался на дюну и неподвижно замер на песчаном гребне, стараясь умерить стук сердца, который громом отдавался в ушах. Несколько минут он посматривал по сторонам, выискивая все, что могло шевелиться. Звезды над головой казались такими огромными, что Колли чувствовал себя маленькой, ничтожной букашкой, расплющенной под линзой холодного неба. Он тряхнул головой и настроился на задание.
А задание простое — бить так, чтобы воздух вылетал из груди и кровь струилась из разбитых носов. Он знал, что придется убивать людей, которых никогда не видел. Он знал, что там, на Земле, многих сибиряков ждут жены и дети. Но война есть война, и выживает сильнейший.
Камни хрустели под ногами, песок скрипел, и каждый звук казался таким неестественно громким, что оставалось лишь удивляться, как этот шум не разбудил еще всю планету. Колли чудилось, что базука на его спине превратилась в башню, которая задевала звезды, и он не понимал, почему охранники не замечали шагавший к ним небоскреб. Корабли поблескивали, как одетые в доспехи чудовища — два огнедышащих дракона, которым удалось пересечь пространство между мирами. Жаль, что придется уничтожить такое совершенство.
Да, он не сомневался в успешном завершении операции. Реактивные снаряды пробьют стальные корпуса и оставят огромные дыры, которые уже ничем не заделаешь. Три-четыре точных попадания, и весь воздух выйдет наружу. Люди задохнутся, так и не добежав до своих скафандров. Позавчера утром капитан Вэйн показал им, как действует эта штука. О Боже, неужели прошло только два дня? До полета на Марс Колли держал в руках лишь лук да самодельные мушкеты. Урок капитана произвел на него огромное впечатление.
Он незаметно переполз в пятно черноты и выбрался на самый трудный участок. О'Нил объяснил ему, где находится ультрафиолетовый барьер, но здесь могли оказаться и другие ловушки. Колли считал пустяком предстоящий прыжок на шесть футов в высоту и тридцать ярдов в длину, и его не смущали непривычные марсианские условия. Пока он тревожился только о Томе и Мише. Они ничего не смыслили в разведке. Кроме того, им приходилось тащить пулемет, а это не самое легкое оружие в мире. Колли с тоской подумал о том, что его жизнь теперь зависела от людей, которые могли подвести.
Ладно, не стоит об этом…
Он почти взобрался на небольшой холм, где сибиряки установили систему сигнализации. Колли вытянулся плашмя и осмотрелся. Его исцарапанный грязный скафандр слился с мрачным ландшафтом. Впереди, на стене блиндажа, он заметил ствол пулемета, который поблескивал в лунном свете. Мышцы напряглись, потребность в действии стала почти неудержимой. Почему они медлят? И что могло их там задержать?
Он припал к земле и до хруста сжал челюсти, ожидая начала атаки.
Вспышка прожектора была как удар. Луч резанул по глазам, и Колли, вскрикнув, прикрыл лицо рукой. Пулемет затявкал, взбивая вокруг фонтанчики пыли. Приподнявшись на четвереньки, он попытался убежать. Луч прожектора и пули не отставали, А над долиной, словно глас архангела в день Страшного суда, разносился голос, усиленный мощными динамиками:
— Сдавайтесь! Сдавайтесь, или вас убьют! Вы проиграли!
Задыхаясь от напряжения, Колли упал на песок. Он знал, что пулю не обгонишь. Стрельба тут же утихла. Вытянув руку, он попытался снять базуку, но предупредительный огонь прочертил перед ним полоску темных пятен.
Луч бил с носовой части одного из кораблей. За кругом белого сияния чернела тьма. На какой-то миг ему показалось, что он заметил метание других лучей. А потом пришли они. Из густой черноты появились две большие фигуры, и, увидев оружие, нацеленное в его живот, Колли торопливо поднял руки.
Один из сибиряков ткнул пальцем в сторону кораблей. Второй, прикрывая напарника, зашел сбоку. Подавив рвавшиеся наружу сухие рыдания, Колли покорно зашагал навстречу судьбе.
Подойдя к трапу, он присоединился к Ивановичу и О'Нилу. Их охраняли несколько вооруженных людей. Русский ругался;
Его лицо исказилось от ярости и ошеломления. Ирландец молчал. Он стоял в тени, и Колли видел только темное стекло шлема, но даже через толстую ткань костюма в глаза бросались поднятые вверх плечи.
— Они погнались за Луис, — прошептал О'Нил. — Сибиряки выслали за ней целый отряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Деньги? — удивленно спросил Колли. — Того, что необходимо для освоения Марса, мы не купим ни в одной стране Земли. А здесь, как видишь, деньги не нужны.
— Они нужны всегда, — ответил О'Нил. — Деньги — это символ человеческих усилий. При колонизации Марса людям придется отказаться от всего, что накоплено веками. Чтобы хоть как-то возместить такую огромную потерю, мы должны обеспечить колонистов деньгами. Вопрос простой, но от него зависит существование нашей расы. Именно здесь нам предстоит создавать научные станции и вести эксперименты со стабильным набором хромосом марсианской флоры. Именно здесь мы должны раскрыть тайны генетики и наследственности. Да, возможно, это невыполнимая задача. И может случиться так, что экология Земли развалится ко всем чертям, пощадив лишь самые примитивные формы жизни. Но у нас останется Марс. У нас останутся колонии. Придет день, и люди вернутся на родную планету, чтобы посеять на ней ростки новой жизни. — Он печально покачал головой и тихо добавил: — Деньги нужны, но жизнь за них не купишь.
«Как странно, — подумал Колли. — Я никогда не замечал у Тома этого патриотизма и веры в людей. Иногда я чувствую себя перед ним мальчишкой».
— Знаешь, Том, — сказал он ирландцу, — мне нравятся твои слова. И я во многом согласен с тобой. Но когда мы вернемся домой… и если мы действительно вернемся домой, я больше никогда не покину Землю.
— А я вернусь сюда, — тихо ответил О'Нил. — Конечно, на Земле сейчас гораздо лучше, но Марс — это надежда людей.
Луис долго смотрела на него. Потом перевела взгляд на Колли и вновь взглянула на Тома.
— Сначала нам надо решить небольшой вопрос с сибиряками, — напомнила она.
Они разбили лагерь в ложбине между двумя дюнами. Мужчины вырыли неглубокую яму и натянули палатку из тяжелой прочной ткани. Она походила на спальный мешок и выглядела довольно ненадежным убежищем. Оставалось надеяться, что тепло четырех человеческих тел, прижавшихся друг к другу, заменит им термопластик костюмов и сохранит запас энергии переносных аккумуляторов.
Настала ночь, мороз окреп и превратился в жестокую безжалостную стужу. Пар от их дыхания стал густым; на низком потолке нарос слой ноздреватого льда. По инструкции им полагалось на рассвете соскоблить его в пищевой контейнер и использовать для дальнейших нужд.
Колли проснулся от того, что от холода у него свело судорогой ноги. Ему хотелось забраться в костюм и включить обогрев на полную мощность, но, прикусив губу, он подавил возникшее желание. Боль нарастала, и он чувствовал себя таким несчастным, что почти забыл о Луис, которая лежала рядом.
Глава 12
Колли лежал на животе и, выглядывая из-за двух зазубренных обломков скалы, осматривал длинный каменистый склон, который вел к вражескому логову. Чтобы избежать отблесков от металлических частей скафандров, отряд обошел лагерь по кругу, оставив позади себя вечернее солнце. Огромные тени, словно потоки черной лавы, сползали с холма и надвигались на две ракеты, каждая из которых была намного больше их собственного корабля. Они стояли посреди небольшой долины, вцепившись пальцами опор в голую поверхность железной пустоши.
Вокруг кораблей патрулировали две темные фигуры, рядом возвышались блиндажи, построенные из камней, и на их стенах поблескивали стволы пулеметов. На открытой площадке находилось несколько полусобранных механизмов, но, судя по тому, что никаких строительных работ не велось, их вытащили наружу только для того, чтобы освободить побольше места в кораблях.
— Да, — прошептал О'Нил, подползая к Колли. — Они прилетели сюда, чтобы завладеть нашей базой.
— Но теперь они поняли, что это не так легко, — сказал Колли. — Интересно, что у них теперь на уме?
— Трудно сказать. Конечно, можно предполагать штурм нашей базы, но весь мир знает, на что способен Аларик Вэйн. А их здесь не больше двадцати человек.
Ирландец пристально осматривал склон холма и вражескую территорию. Зрение мутанта позволяло ему видеть детали, которые ускользали от взгляда Колли.
— Ты начальник, тебе и решать, — наконец сказал О'Нил. — По-моему, мы узнали все, что могли, а с такого расстояния Луис ничего не услышит. Кроме того, она не понимает по-русски ни слова.
— Безопаснее всего обстрелять их прямо отсюда, но тогда мы потеряем элемент неожиданности и они успеют нанести контрудар. А мне хотелось бы подкрасться к ним с той реактивной пушкой, которую мы прихватили у их парня. Они планировали уничтожить наш корабль, так почему нам не ответить тем же? И тогда мы могли бы забыть о сибиряках, а заодно получить их припасы и оборудование.
— Они не так глупы, — предупредил О'Нил. — Вся территория охраняется сигнализацией. Я заметил пару темных пятен, и мне кажется, что они зарыли там датчики ультрафиолетового излучения. Стоит пересечь любой из невидимых лучей, как с нами тут же расправятся снайперы.
— М-м-да. Хотя послушай, Том… Эти лучи должны проходить у самого грунта. Очевидно, они ожидали, что мы будем подползать к ним на животах.
— А мы вместо этого начнем прыгать, да? Чтобы в конце концов сесть на кое-что горяченькое.
— Не так и долго пробить дыры в обоих кораблях. А потом из них начнет выходить воздух, и ребятам будет уже не до нас. Я могу перенести туда эту пушку за несколько секунд. Они же не знают, на какую скорость я способен.
Ирландец бросил на него быстрый удивленный взгляд.
— Ты действительно решил расправиться с ними любой ценой? — шепотом спросил он.
— А что тут такого? Мне просто хочется вернуться домой, — с усмешкой сказал Колли. — Там, откуда я родом, мы не пускали слюни, жалея врагов.
Он повернулся к Луис, и она положила руку на его плечо.
— Подумай лучше, Колли, — сказала девушка. — Они же не идиоты. Я уверена, что сибиряки выставили наружные посты. И у каждого из них в руках будет автомат.
— Да, ты права, — согласился он. — И вот как мы поступим. У нас тоже есть оружие, а в такой разреженной атмосфере абсолютной тишины не требуется. Том и Миша возьмут автоматы и подползут к их лагерю с другой стороны. Они завяжут перестрелку с охраной, а я в это время постараюсь преодолеть барьер ультрафиолетового излучателя. Думаю, мне удастся подобраться к ним, не привлекая особого внимания. Через минуту или две после того, как парни откроют огонь, я перепрыгну через лучевой барьер, подбегу поближе и выпущу три-четыре снаряда по кораблям.
— А я? — спросила она.
— Ты останешься здесь.
— Ах, значит, так! Как дошло до дела, женщину долой…
— Не надо споров, милая. Если эта затея окончится провалом, кто-то должен рассказать остальным о нашей гибели.
Она долго смотрела ему в глаза. Колли попытался успокоить ее улыбкой, но Луис со вздохом отвернулась. Он жестом дал знак ирландцу, и они отползли подальше от лагеря.
Весь следующий час отряд планировал боевую операцию, О'Нил начертил на песке план местности, указал посты и расположение датчиков. Они уточнили направление атаки, обговорили детали и торопливо проглотили паек. Колли почти не ел. Тревога сдавила грудь и горло. Тело сотрясала мелкая дрожь. «Признайся, парень, — говорил он себе. — Ты боишься идти туда. Ты весь перепотел от страха».
Ночь наступила так быстро, словно кто-то выключил свет. О'Нил вернулся с наблюдательного поста и сообщил, что охрана у кораблей осталась прежней. Сибиряки неплохо разбирались в стратегии боя — их позиции были просто великолепными, и каждый из двух часовых мог простреливать свой полукруг долины. Но крутые холмы подступали со всех сторон, разбрасывая черные тени, и Колли надеялся, что ему удастся прокрасться по этим темным пятнам до стен одного из блиндажей. Глушитель ослабит звуки выстрелов, а за толстой броней корпуса их вообще никто не услышит. На трапах нет ни огонька, экипажи отправились спать, и теперь пришла пора пожелать им спокойной ночи.
Колли облизал пересохшие губы. Он отдал бы сейчас полжизни за глоток виски.
— Ладно, я пошел. Дайте мне пятнадцать минут и начинайте заходить им в тыл. Удачи вам, парни.
Иванович закряхтел, что-то зашептал себе под нос, и О'Нил быстро похлопал его по плечу. Луис подошла и встала рядом с ними. Колли видел, как дрожат ее губы.
— Храни вас Господь, — прошептала она, и они соприкоснулись шлемами.
Представив этот жест со стороны. Колли мрачно усмехнулся, но вдруг почувствовал в груди странное и доброе тепло. Он повернулся и ушел в темноту.
Ноги соскальзывали с острых камней. Он пригнулся и пробежал по склону еще несколько ярдов, направляясь к дальнему концу долины. Колли преодолел овраг, быстро взобрался на дюну и неподвижно замер на песчаном гребне, стараясь умерить стук сердца, который громом отдавался в ушах. Несколько минут он посматривал по сторонам, выискивая все, что могло шевелиться. Звезды над головой казались такими огромными, что Колли чувствовал себя маленькой, ничтожной букашкой, расплющенной под линзой холодного неба. Он тряхнул головой и настроился на задание.
А задание простое — бить так, чтобы воздух вылетал из груди и кровь струилась из разбитых носов. Он знал, что придется убивать людей, которых никогда не видел. Он знал, что там, на Земле, многих сибиряков ждут жены и дети. Но война есть война, и выживает сильнейший.
Камни хрустели под ногами, песок скрипел, и каждый звук казался таким неестественно громким, что оставалось лишь удивляться, как этот шум не разбудил еще всю планету. Колли чудилось, что базука на его спине превратилась в башню, которая задевала звезды, и он не понимал, почему охранники не замечали шагавший к ним небоскреб. Корабли поблескивали, как одетые в доспехи чудовища — два огнедышащих дракона, которым удалось пересечь пространство между мирами. Жаль, что придется уничтожить такое совершенство.
Да, он не сомневался в успешном завершении операции. Реактивные снаряды пробьют стальные корпуса и оставят огромные дыры, которые уже ничем не заделаешь. Три-четыре точных попадания, и весь воздух выйдет наружу. Люди задохнутся, так и не добежав до своих скафандров. Позавчера утром капитан Вэйн показал им, как действует эта штука. О Боже, неужели прошло только два дня? До полета на Марс Колли держал в руках лишь лук да самодельные мушкеты. Урок капитана произвел на него огромное впечатление.
Он незаметно переполз в пятно черноты и выбрался на самый трудный участок. О'Нил объяснил ему, где находится ультрафиолетовый барьер, но здесь могли оказаться и другие ловушки. Колли считал пустяком предстоящий прыжок на шесть футов в высоту и тридцать ярдов в длину, и его не смущали непривычные марсианские условия. Пока он тревожился только о Томе и Мише. Они ничего не смыслили в разведке. Кроме того, им приходилось тащить пулемет, а это не самое легкое оружие в мире. Колли с тоской подумал о том, что его жизнь теперь зависела от людей, которые могли подвести.
Ладно, не стоит об этом…
Он почти взобрался на небольшой холм, где сибиряки установили систему сигнализации. Колли вытянулся плашмя и осмотрелся. Его исцарапанный грязный скафандр слился с мрачным ландшафтом. Впереди, на стене блиндажа, он заметил ствол пулемета, который поблескивал в лунном свете. Мышцы напряглись, потребность в действии стала почти неудержимой. Почему они медлят? И что могло их там задержать?
Он припал к земле и до хруста сжал челюсти, ожидая начала атаки.
Вспышка прожектора была как удар. Луч резанул по глазам, и Колли, вскрикнув, прикрыл лицо рукой. Пулемет затявкал, взбивая вокруг фонтанчики пыли. Приподнявшись на четвереньки, он попытался убежать. Луч прожектора и пули не отставали, А над долиной, словно глас архангела в день Страшного суда, разносился голос, усиленный мощными динамиками:
— Сдавайтесь! Сдавайтесь, или вас убьют! Вы проиграли!
Задыхаясь от напряжения, Колли упал на песок. Он знал, что пулю не обгонишь. Стрельба тут же утихла. Вытянув руку, он попытался снять базуку, но предупредительный огонь прочертил перед ним полоску темных пятен.
Луч бил с носовой части одного из кораблей. За кругом белого сияния чернела тьма. На какой-то миг ему показалось, что он заметил метание других лучей. А потом пришли они. Из густой черноты появились две большие фигуры, и, увидев оружие, нацеленное в его живот, Колли торопливо поднял руки.
Один из сибиряков ткнул пальцем в сторону кораблей. Второй, прикрывая напарника, зашел сбоку. Подавив рвавшиеся наружу сухие рыдания, Колли покорно зашагал навстречу судьбе.
Подойдя к трапу, он присоединился к Ивановичу и О'Нилу. Их охраняли несколько вооруженных людей. Русский ругался;
Его лицо исказилось от ярости и ошеломления. Ирландец молчал. Он стоял в тени, и Колли видел только темное стекло шлема, но даже через толстую ткань костюма в глаза бросались поднятые вверх плечи.
— Они погнались за Луис, — прошептал О'Нил. — Сибиряки выслали за ней целый отряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32