Лиа сняла со связки несколько ключей и положила их рядом с ним.
Когда ты поправишься, — тихо сказала она, освободи пленных эльфов. Их заключили в подземелье для большей безопасности. Оружие будет спрятано в старом колодце за центральной башней замка. Пойдешь за ними только тогда, когда сражение будет в самом разгаре.
— Хорошо, — пробормотал он сухими губами. — А еще я возьму воды, вина, кусок мяса и все, что мне задолжали тролли.
Огонь в его глазах разгорелся так ярко, что Лиа сама испугалась.
Неслышно ступая босыми ногами, она прошла по подземному переходу в башню для астрологов, которая сейчас не использовалась и из которой была видна наружная стена по восточной стороне. Она шла и шла вверх по винтовой лестнице, пока не очутилась среди сложных бронзовых и хрустальных приспособлений. Оттуда она вышла на кольцевой балкон. Хотя она находилась в тени, заходящее солнце ослепило ее сиянием видимых и, еще более ужасных, невидимых лучей. Она с трудом разглядела человека, стоявшего в блестящей кольчуге около стены, как было сказано в сообщении, которое на закате принесла летучая мышь.
Она не могла точно сказать, кто это был. Сидский воин, по крайней мере похож, или — ее сердце дрогнуло — сам Скэфлок.
Она перегнулась через перила и бросила ключи. Связка, сверкнув на солнце, описала дугу и упала вниз. Он поймал ее копьем. На связке были ключи от ворот замка.
Лиа заторопилась обратно, в благодатный полумрак. Как птица, она впорхнула в палаты графа. Только она успела сбросить одежду и заскочить обратно в постель, как Вальгард проснулся.
Он поднялся на ноги и выглянул в окно.
— Солнце почти село, — сказал он. — Пора готовиться к битве.
Сняв со стены рожок, он открыл дверь на лестницу и протрубил длинный сигнал. Часовые, слышавшие сигнал, передали его дальше по всему замку… не зная, что это был сигнал всем женщинам — эльфам воткнуть нож в сердце тролля который имел ее.
Фреда периодически теряла сознание и вновь приходила в себя в мерцающей красными сполохами темноте, чуть не падая с лошади. В сознание ее приводила боль, которая, как меч, прорезала ее наполовину зажившее тело, и она была благодарна ей за это, шепча слова запекшимися губами.
Она меняла лошадей и безжалостно их загоняла. Мимо нее проносились горы и деревья — как камни, если глядеть на них в быстром ручье. Иногда они казались ей нереальными, пришедшими из снов, ничто не было реальным, кроме сумятицы, наполнявшей ее голову.
Она помнила, как лошадь споткнулась и сбросила ее в ручей. Когда она поехала дальше, на ее волосах и платье замерзала вода.
Несколько вечностей спустя, когда солнце опять садилось, красное, как кровавый след за ней, пала вторая лошадь. Первая уже умерла, и эта тоже не поднялась. Она пошла пешком, натыкаясь на деревья, потому что ее зрение отказывало, продираясь сквозь кусты, которые цеплялись за нее ветками, как лапами.
Звон в ее ушах становился все громче и настойчивей. Она не могла вспомнить, кто она такая, и ей было все равно. Ничто не имело значения, кроме того, что она продолжала двигаться в сторону Эльфхьюфа.
Глава 27
На закате Скэфлок приказал трубить в боевые рожки. Эльфы выбрались из своих палаток в сумеречном свете, звеня металлом и мстительно крича. Лошади били копытами и ржали, колесницы со звоном катились по мерзлой земле, и за развевающимися знаменами поднялся лес копий.
Скэфлок вскочил на своего Етунского жеребца. Меч под названием Тирфинг, казалось, зашевелился сам собой на его бедре. Его лицо под шлемом выглядело как маска забытого бога войны, истертая, но безжалостная.
Он спросил у Файрспира:
— Ты тоже слышишь шум за стенами?
— Да, — усмехнулся эльф, — тролли только что обнаружили, отчего так легко пали все остальные замки. Но они не поймают женщин, потому что в этом имении есть где укрыться, а там мы их самих переловим.
— Ты поведешь атаку с тыла, тараном, — без необходимости напомнил он. — Когда мы откроем центральные ворота это должно связать достаточно сил у защищающихся, чтобы ты подошел к задним воротам. Флэм и Рукка проведут диверсионные атаки справа и слева, что поможет нам, когда мы ворвемся внутрь. Я пойду с Сидами и гвардейцами, которых послал Эрлкинг, против центрального портала.
С востока над морем поднялась огромная луна. В ее свете блестели металл и глаза и были видны смуглые отражения знамен и лошадей. Протрубили рожки, и войско подняло очередной клич, который эхом отражался между скал, поднимаясь к звездам. Потом эльфы и их союзники двинулись на битву.
В ночи послышался отрывистый звук. Тролли были потрясены: ведь треть от их числа была убита во сне и убийцы были на свободе, где-то рядом, в лабиринтах замка, — но они были сильными воинами, и Вальгард громким голосом отдавал им приказы. Лучники посылали непрерывный дождь стрел на приближающихся эльфов.
Стрелы отскакивали от щитов и кольчуг, но некоторые попадали. Один за одним воины падали, лошади ржали и вставали на дыбы, мертвые и раненые усеяли возвышенность.
Узкая дорога вела к главным воротам. Эльфам дорога была не нужна, они перепрыгивали через осыпи и скользкие замерзшие валуны, с утеса на утес, из их глоток неслись воинственные крики. Они бросали крюки, которые зацеплялись за верхушки скал, и лезли по веревкам, они проезжали на лошадях там, куда не рискнули бы забраться козы, они вихрем спускались на ровную землю под стенами замка и посылали свои стрелы вверх.
Скэфлок ехал по дороге, так было удобнее командовать колесницами племен Дану. Они ужасно грохотали позади него, колеса высекали искры и крошили камень, тела блестели, как будто только что отлитые из бронзы. Хотя дождь стрел стучал по шлемам, кольчугам и щитам, ни воины, ни возницы не понесли потерь. Он тоже не был ранен и, как молния, пронесся на своем вороном коне по предательской дорожке лунного света.
Таким образом, эльфы пробились к стенам. На них полилась кипящая вода, горящее масло и кислота, полетели копья и камни, и запылал греческий огонь. Эльфы вскрикивали, когда их плоть отделилась от костей, и их товарищи отступили.
Скэфлок дико закричал и вынул из ножен свой меч. За ним эльфы катили сарай на колесах, и под его укрытием он подъехал к воротам.
Скэфлок вставил в скважину первый ключ и по вернул его, произнеся заветные слова. Второй ключ, третий — Вальгард помогал загружать баллисту камнями, под тяжестью которых она скрипела.
Седьмой ключ, восьмой… Вальгард взялся за рычаг, девятый ключ, и ворота раскрылись!
Скэфлок понесся галопом по туннелю в толстой стене и ворвался в залитый серебряным лунным светом дворцовый двор. За ним раздавалось эхо колесниц Луга, Дана Берга, Ангуса Ога, Эоки, Колла, Кехта, Мак Грайна, Мананнана, всего войска Сидов. Ворота были взяты!
Часовые напали на него. Топор ударил по ноге коня-етуна. Скакун заржал и растоптал воинов в кровавое месиво.
Засверкал меч Скэфлока. Звон и лязг металла, крики, свист лезвий неслись к звездам, земля тряслась под колесами колесниц.
Тролли отступали все дальше и дальше. Вальгард завыл, его глаза сверкнули зеленым волчьим огнем, и он побежал со стены вниз на дворцовый двор. Яростно он обрушился на фланг вторгнувшихся. Упал эльф, сраженный его топором, затем второй, третьего он ударил топором в лицо. Его топор пел.
У задних ворот появился Файрспир с тараном. Тролли метали в него камни, копья, стрелы и дротики, пока за их спинами не возникли усталые, облитые кровью, но жаждавшие сражения воины — отряд освободившихся пленников во главе с Имриком. Тролли повернулись к ним, и Файрспир открыл ворота.
— К центральной башне, — завопил Вальгард. — И держите ее!
Тролли стали пробивать себе путь к нему. Они сделали стену из щитов, от которой отскакивали стрелы эльфов, и прорвались сквозь эльфов к главным воротам башни.
Они были закрыты.
Вальгард врезался в них с разбегу. Он разрубил замок и открыл дверь.
Оттуда из темноты в них полетели стрелы. Тролли падали. Вальгард отшатнулся, в его левой руке торчала стрела:
— Женщины-эльфы берегли этот дом для своих возлюбленных, слышишь, ты, жалкое подобие Скэфлока.
Вальгард повернул назад, вытаскивая из руки стрелу. Он выл, вокруг рта его была пена. Он кинулся назад во двор. Его топор сверкал, звенел, не оставляя ничего на своем пути. Ярость берсеркера вновь овладела им. Скэфлок сражался с холодным спокойствием, которое передавалось ему от меча. Огонь был в его руках. Брызгами летела кровь и мозги, головы катились по каменным плитам двора, которые были скользкими от кишок под копытами его коня, — он сражался, сражался, с холодным рассудком и в то же время вознесясь куда-то выше самого себя так, что слился с убийством воедино. Где бы он ни прошел, оставались убитые тролли.
Луна поднялась над водами — странно, но они были очень спокойными — и над стенами замка. Ее свет упал на странную картину. Летали копья, пронзали мечи, топоры и булавы били, и воины кричали от боли. Лошади с пропитанными кровью гривами ржали вставали на дыбы, топтали плоть. Битва носилась взад и вперед по трупам. Превращая их в бесформенные куски мяса.
Тролли дрогнули.
Мало кто остался из них в живых. Эльфы гонялись за ними по замку, за его пределами, до самых гор, охотясь за ними, как за дичью.
— Ко мне, ко мне! — раздался голос Вальгарда в затихающей битве. — Сюда, тролли, сражайтесь!
Скэфлок услышал его и развернул своего коня. Он увидел у ворот подменыша облитого кровью от самого шлема до пят, вокруг него грудами лежали тела убитых эльфов.
Несколько троллей пытались прорваться к нему, чтобы принять вместе с ним свой последний бой.
Вот он, виновник всех зол — меч Тирфинг улыбался губами Скэфлока. Вальгард, Вальгард, близится твой конец! И Скэфлок пришпорил своего коня.
Мельком он увидел сокола, двигающегося со стороны моря, его крыло смотрело на луну. Внутри у Скэфлока похолодело, он понял, что обречен.
Вальгард увидел, что он скачет на него, и ухмыльнулся. Подменыш оперся на стену и поднял топор. Черный скакун несся на него. Он ударил, как никогда не бил. Оружие раскололо череп лошади.
Эту громаду могла остановить только стена. Когда скакун врезался в нее, посыпался расколотый камень. Скэфлок вылетел из седла. Будучи гибким, как эльф, он перевернулся в воздухе, чтобы приземлиться на ноги, но не смог избежать удара о стену. Его кинуло назад в ворота.
Вальгард выдернул топор из головы коня и побежал прикончить своего врага. Скэфлок выполз на четвереньках из туннеля на залитые лунным светом холмы, у подножия которых билось море. Его правая рука была сломана. Он выбросил щит и взял меч в левую руку. Кровь текла по лицу и лезвию меча.
Подбежал Вальгард.
— Много что кончается сегодняшней ночью, — сказал он, — в том числе и твоя жизнь.
— Мы родились в одну ночь, — ответил Скэфлок. Кровь текла по его губам. — Немного времени пройдет между нашими смертями. — Он рассмеялся. — Если я умру, как можешь ты, моя тень, остаться на этой земле?
Вальгард закричал и замахнулся на него топором. Скэфлок поднял меч. Топор Братоубийца ударился о его лезвие и с треском и искрами рассыпался.
Скэфлок покачнулся, устоял на ногах и вновь занес свой меч. Вальгард качался перед ним, безоружный, рычание застряло в его горле.
— Скэфлок! Скэфлок!
Услышав этот крик приемный сын Имрика обернулся. От дороги бежала, спотыкаясь, Фреда. В лохмотьях, в крови, изможденная, но его Фреда снова возвращалась к нему. — Скэфлок — кричала она. — Мой дорогой…
Вальгард подбежал и вырвал у своего обо всем забывшего врага меч. Он взмахнул им и нанес удар.
Крича, он вновь поднял меч. Его лезвие сверкало неземными голубыми огоньками. — Я победил! — вопил он. — Я — властелин мира и я растопчу его! Тьма, приди!
Он размахивал мечом в воздухе. Его рукоятка выскользнула из скользкой от крови руки. Меч подлетел в воздух и упал прямо острием на него. Удар сбил его с ног, и лезвие пронзило его горло, пригвоздив его к земле. Так он и лежал, пригвожденный к земле лезвием, которое сверкало перед его глазами, и жизнь вытекала вместе с кровью из его горла. Он попытался вырвать меч руками, но его грани перерезали ему вены. И это был конец Вальгарда Подменыша.
Скэфлок лежал с рассеченным плечом и грудью. Его лицо было печальным в лунном свете. Фреда склонилась над ним, он улыбнулся. — Дорогая, — прошептал он. — Ты слишком хороша для мертвого, слишком красива, чтобы плакать. Забудь меня…
— Никогда, никогда. — Ее слезы капали на него, как капли утреннего весеннего дождя.
— Ты поцелуешь меня на прощание? — спросил он.
Его губы уже холодели, но она страстно припала к ним своими губами. И когда она снова открыла глаза, Скэфлок был мертв.
Первые проблески света в небе появлялись на востоке, когда Имрик и Лиа вышли из замка.
— Зачем ее лечить, да еще брать в дом? — В голосе женщины — эльфа не было радости победы. — Лучше отправить ее на мучения в ад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32