— и, естественно, меня это погрузило в раздумья, ведь вскоре я отправляюсь в новое путешествие. — Руки, хвост и усы говорящего непрерывно двигались. «Что означают эти жесты? — холодея от ужаса думал Харкер, но затем стиснул зубы. — Кто не рискует, тот не пьет шампанского». — Нижайше прошу простить меня, что я убегаю после столь непродолжительной беседы. Но у меня есть обязательства, требующие выполнения, и до того, как я лягу спать, мне много еще надо проехать.
— Понятно. — Потратив всего какие-то пять минут на то, чтобы раскланяться со всеми, Пвидди укатил. За это время мимо прошло еще несколько триллианцев, однако ни один воспитанный человек не вмешивается в чужой разговор, даже для приветствия, поэтому проблем они не создали.
— Пошли, — прохрипел Долгоров.
За маленьким домиком с островерхой крышей располагалась беседка, а в ней — личный флиттер Витвита, машина большая и роскошная — достаточно большая, чтобы три человека могли втиснуться на задние сиденья, что тоже было частью плана Харкера. Аэрокар, использовавшийся людьми во время их пребывания на Триллии, имел чересчур инопланетный вид, и его бросили.
— Заводи! — Долгоров ударил Витвита кулаком.
— Ты что, озверел? — схватил его за руку Олафсон. — Хочешь голову ему оторвать, что ли?
Витвит согнулся над приборной доской, крепко зажмурил глаза и дрожал, пока Харкер не пнул его в бок:
— Нечего падать в обморок.
— П-прошу прощения. Жестокость так потрясла меня, — Витвит весь сжался, услышав их хохот. Его пальцы двигали рычаги и нажимали кнопки. Управления жестами в световом поле здесь не знали, не говоря уж об автопилоте, получающем команды с голоса. Перегруженный флиттер карабкался в небо. Гравитационный двигатель била дрожь, но Харкер решил, что до космопорта эта калоша как-нибудь дотянет. А потом ничто не будет иметь значения, кроме отлета с планеты.
«Не то чтобы это было плохое место», — думал он. Размер, тяготение, атмосфера, восхитительные на вкус виды жизни — все как на Земле, которой Земля перестала быть, а может, никогда и не была. Широкий горизонт, высокое небо, омываемое светом и дождем. Выглядывая наружу, он видел леса тысячи оттенков зеленого, луга, блеск рек, изредка — россыпи кукольных домиков, золотисто-коричневые поля спеющих хлебов и мягкую пышность цветоводческих ферм. Впереди поднималась белоснежная, как Фудзи, Гора, Главенствующая Над Ленидельским Восходом Луны. Солнце, более желтое, чем земное, окрашивало золотом и ее, и немногочисленные облака.
Мягкий мир для мягких людей. Слишком мягких.
Тем хуже. Для них.
К тому же, пожив здесь шесть месяцев, выросшая в городе троица готова была на стенку лезть от тоски. Харкер достал сигарету и глубоко затянулся, наполнив легкие едким дымом.
«А ведь мне почти хочется, чтобы там вышла какая-нибудь драчка», — с ненавистью подумал он.
Но ничего не случилось. Полгода тяжелой, терпеливой разведки сторицей себя окупили. Помогло и то, что триллианцы — ну, нельзя даже сказать, что их служба безопасности работала спустя рукава, им просто и в голову не приходила ее необходимость. Витвит связался по радио с диспетчером, получил «добро» и направил флиттер через открытый грузовой люк прямо в трюм своего корабля.
Из построек Технической цивилизации порт напоминал разве что отдаленные и самые редко посещаемые аванпосты. Да и то сказать, триллианцы за пятьдесят лет прошли путь от винтовых самолетов до космических кораблей. Такая сосредоточенность на исследованиях и развитии шла неизбежно за счет снижения производства и эксплуатации. Немногие сделанные ими корабли являлись лишь экспериментальными моделями, для содержания нескольких созданных ими на соседних звездах научных баз хватало трех-четырех грузовых судов.
Сооруженный на высоком, продуваемом холодным ветром плато триллианский космопорт представлял собой железобетонный пятачок с парой зданий и башней диспетчера по краям. Сейчас здесь стояли два корабля. С одного, по случаю ремонта, была снята половина обшивки, рядом с ним суетились пушистые фигурки. В самом дальнем углу площадки толстой сигарой, расписанной веселенькими — розовыми и голубыми — растительными узорами, возвышался на своих посадочных опорах корабль Витвита. Размером не меньше, чем грузовик класса «Дромонд»; он брал, однако, меньше тысячи тонн полезной нагрузки. Все место съедали примитивные системы двигателей, управления и жизнеобеспечения.
— Желаю тебе очень-очень приятного путешествия, — раздался по радио голос начальника порта. — Не окажешь ли ты мне честь, приняв приглашение отобедать? Моя жена, если мне позволят похвастаться, открыла замечательные кулинарные свойства некоторых водорослей с Гвинсая, а я, дорогой друг, хотел бы услышать твое мнение о новой стихотворной форме, с которой я сейчас экспериментирую.
— Нет… благодарю тебя, нет, невозможно, прошу прощения… — Трудно было сказать, дрожь в голосе Витвита была следствием страха или табачного дыма, заставлявшего его кашлять. Триллианец резко бросил флиттер в корабль.
Получив разрешение на взлет, «Безмятежность Уважаемого Философа Иттипу» поднялась в рассветное небо. Когда Триллия превратилась в уменьшающийся на фоне звезд сапфир с облачными прожилками, Харкер глубоко вздохнул:
— Теперь можно расслабиться.
— Где? — проворчал Олафсон. В единственной каюте три человека едва помещались. Спать им придется по очереди в коридоре, ведущем к двигательному отсеку. А путешествие обещало быть долгим, из-за хилого гипердрайва этот корабль полз с максимальной псевдоскоростью один световой год в сутки.
— Как же, мы можем любоваться прелестной настенной росписью. — Долгоров с ненавистью пнул покрытую сложным орнаментом переборку.
Витвит, поникший над приборной доской, дернулся, как от боли:
— Прошу вас, добрый, милостивый сэр, не царапайте произведение искусства.
— А тебе-то что? — спросил Долгоров. — Ведь ты на этой куче хлама все равно больше летать не будешь. Витвит заломил руки:
— Все равно не надо их портить. Вдруг будущий хозяин их оценит? Я столько времени потратил, выписывая все до мельчайших деталей.
— Так вот почему у вас на кораблях летают по одному, — рассмеялся Олафсон. — Мне всегда казалось опрометчивым отсутствие хотя бы одного запасного пилота. Будь на борту два триллианца, они так поцапались бы насчет внутренней отделки, что дошли бы до состояния полной невменяемости.
— Что вы, нет, — чуть спокойнее возразил Витвит. — Обслуживающий персонал сведен до одного человека, потому что на деле больше и не требуется. Межзвездный перелет осуществляется автоматически, а тот, кто находится на борту, занимается исключительно обслуживанием. Если этот единственный член экипажа пострадает во время полета, корабль сам встанет на орбиту вокруг планеты назначения, и на его борт поднимутся другие. Дополнительный экипаж лишь попусту займет место, необходимое для пассажиров. Я удивлен, что вы, сэр, со столь сильным интеллектом, столь долго изучая нашу практику межзвездных полетов, не знали…
— Да знал я, знал! — Олафсон взмахнул руками, насколько позволял потолок. — Стоит задать риторический вопрос, и сразу получаешь развернутый ответ.
— Могу ли я, в свою очередь, нижайше просить посвятить меня в причины, побудившие вас… отторгнуть… космический корабль, до смешного не соответствующий стандартам вашего, о, столь умудренного общества?
— Можешь. — Теперь, когда все уже было позади, Харкер пришел в великолепное расположение духа. Удалось. И вправду удалось. Он сел на мягко обитую, благоухающую палубу и закурил сигарету. Его потряхивало в такт гравитационному двигателю: неуклюжая система рассеивала энергию. Создаваемое ею тяготение волнообразно менялось.
— Полагаю, мы вполне можем назвать себя преступниками, — сказал он. — По-ленидельски это звучало несколько мягче. — Дома нам не остаться в живых, если кое-кто узнает о некоторых наших делах… Но мы никогда не получали с этого больших денег. А теперь — получим.
Продолжал он из чистого бахвальства:
— Ты знаешь, мы прилетели на Триллию полгода назад, на корабле, скупавшем произведения искусства. Мы привезли с собой кое-какие товары и объявили о своем намерении осесть здесь на время, чтобы выяснить возможности создания постоянной торговой точки и регулярных челночных рейсов на какую-нибудь из технологических планет. Так считал и капитан корабля. Он отговаривал нас, убеждал, что дело не выгорит, и мы просто застрянем на Триллии, пока рядом не окажется очередной корабль Лиги, а вряд ли это случится раньше чем через год. Но мы продолжали настаивать и заплатили за проезд, так что он просто пожал плечами. — Харкер тоже пожал плечами.
— Ты мне это рассказывал, — проговорил Витвит. — Я был неимоверно восхищен вашей, как мне казалось, дружбой.
— Мне нравится твое общество, — улыбнулся Харкер. — Ты вообще ничего медвежонок… В основном мы взялись за тебя, выяснив, насколько ты подходишь для наших целей: постоянный пилот транспортника, холостяк — не будет проблем с семьей, трепло, из которого можно выкачать любую необходимую информацию. Похоже, мы оказались правы.
— Хотелось бы надеяться, — мрачно добавил Долгоров. — Эти товары стоили нам всех денег, которые мы могли наскрести вместе. Я вкалывал два года кряду и жил как монах, чтобы внести свою долю.
— А теперь мы будем жить как факиры, — сказал Олафсон. — Но потом — потом!
— Очевидно, вашей целью был триллианский корабль, — вежливо вставил Витвит. — И это меня поражает.
— Корабль как таковой нужен нам лишь для демонстрации, — ответил Харкер. — Нам нужны его планы, чертежи. Их легко будет составить, имея сам корабль и руководства по обслуживанию, находящиеся на борту.
Витвит повел ушами:
— Вы собираетесь опубликовать данные из научного интереса? Очевидно, что для существ, чьи предки летали на более совершенных моделях сотни лет назад, если они вообще летали на чем-то столь же грубом, — очевидно, что интереса нет никакого. Хотя… возможно, многие, по вашему мнению, заплатят за удовольствие наблюдать наши жалкие попытки? — Он развел руками. — Но ведь вы могли почти даром купить полное описание, или, наконец, можно было попросить меня, я был бы безмерно счастлив достать комплект и подарить его вам. — С робкой надеждой в голосе он продолжил: — Как видишь, дорогой друг, решительные действия совсем необязательны. Давайте вернемся. Я сообщу, что вы остались на борту по ошибке… Олафсон заржал, а Долгоров ответил:
— Даже ваши власти не могут быть настолько дурковатыми. Харкер раздавил окурок о палубу (пилота передернуло) и неторопливо стал объяснять:
— Этот корабль нужен нам именно из-за своей примитивности. Когда первые люди вступили с вами в контакт, эра электроники у вас еще не началась. Они или кто-то позже привезли вам книги по физике. Потом ваши умные парни поняли теорию таких вещей, как контроль над гравитацией и гипердрайв. Но с инженерной практикой все обстояло несколько иначе.
Чертежей космических кораблей у вас не было, а когда наконец появилась возможность о них спросить, обнаружилось, что идеалистический период Технической цивилизации уже закончился и дело приходится иметь с крутыми ребятами. А назначенная цена намного превосходила ту сумму, которую вся планета могла набрать в валюте Лиги. И это была цена всего лишь чертежей, не говоря уж о самом корабле. Не знаю, известно ли это тебе лично — вообще, это не секрет, — но такова политика Лиги. Ее компании связаны соглашением.
Однако мешать кому-то самостоятельно выйти в космос они не собирались. Возьмем, к примеру, Триллию. Вы, скажем, в общих чертах узнали, что такое транзисторы. Но это не давало вам возможности их производить. Они, да и еще миллион разных необходимых вещей, требуют целого промышленного комплекса. Чтобы придумать и построить его с учетом неизбежных ошибок в процессе, потребуются минимум десятилетия, к тому же придется привлечь все население и жить в бедности, ведь весь капитал надо будет вкладывать в дело. Вы, триллианцы, были достаточно сообразительны, чтобы не платить такую цену. Вы решили продвигаться медленнее. Но в то же время ваши ученые и любители приключений изнемогали от желания полететь в космос.
Я согласен, что и здесь вы поступили разумно. Вы поняли, что не можете сразу перейти от ранних двигателей внутреннего сгорания к совершенным космическим кораблям — к цельной системе, состоящей из термоядерной энергетической установки, полуразумных навигационных и инженерных компьютеров, полностью автономной системы жизнеобеспечения; и все это должно работать с использованием микросхем, переходов на молекулярном и ядерном уровнях и силовых полей, а не на разных там шестеренках и кривошипах. Боюсь, еще не одно ваше поколение не сможет построить подобное.
Но вы смогли продвинуться, создав огромные, неуклюжие, но работоспособные атомные реакторы.
1 2 3 4
— Понятно. — Потратив всего какие-то пять минут на то, чтобы раскланяться со всеми, Пвидди укатил. За это время мимо прошло еще несколько триллианцев, однако ни один воспитанный человек не вмешивается в чужой разговор, даже для приветствия, поэтому проблем они не создали.
— Пошли, — прохрипел Долгоров.
За маленьким домиком с островерхой крышей располагалась беседка, а в ней — личный флиттер Витвита, машина большая и роскошная — достаточно большая, чтобы три человека могли втиснуться на задние сиденья, что тоже было частью плана Харкера. Аэрокар, использовавшийся людьми во время их пребывания на Триллии, имел чересчур инопланетный вид, и его бросили.
— Заводи! — Долгоров ударил Витвита кулаком.
— Ты что, озверел? — схватил его за руку Олафсон. — Хочешь голову ему оторвать, что ли?
Витвит согнулся над приборной доской, крепко зажмурил глаза и дрожал, пока Харкер не пнул его в бок:
— Нечего падать в обморок.
— П-прошу прощения. Жестокость так потрясла меня, — Витвит весь сжался, услышав их хохот. Его пальцы двигали рычаги и нажимали кнопки. Управления жестами в световом поле здесь не знали, не говоря уж об автопилоте, получающем команды с голоса. Перегруженный флиттер карабкался в небо. Гравитационный двигатель била дрожь, но Харкер решил, что до космопорта эта калоша как-нибудь дотянет. А потом ничто не будет иметь значения, кроме отлета с планеты.
«Не то чтобы это было плохое место», — думал он. Размер, тяготение, атмосфера, восхитительные на вкус виды жизни — все как на Земле, которой Земля перестала быть, а может, никогда и не была. Широкий горизонт, высокое небо, омываемое светом и дождем. Выглядывая наружу, он видел леса тысячи оттенков зеленого, луга, блеск рек, изредка — россыпи кукольных домиков, золотисто-коричневые поля спеющих хлебов и мягкую пышность цветоводческих ферм. Впереди поднималась белоснежная, как Фудзи, Гора, Главенствующая Над Ленидельским Восходом Луны. Солнце, более желтое, чем земное, окрашивало золотом и ее, и немногочисленные облака.
Мягкий мир для мягких людей. Слишком мягких.
Тем хуже. Для них.
К тому же, пожив здесь шесть месяцев, выросшая в городе троица готова была на стенку лезть от тоски. Харкер достал сигарету и глубоко затянулся, наполнив легкие едким дымом.
«А ведь мне почти хочется, чтобы там вышла какая-нибудь драчка», — с ненавистью подумал он.
Но ничего не случилось. Полгода тяжелой, терпеливой разведки сторицей себя окупили. Помогло и то, что триллианцы — ну, нельзя даже сказать, что их служба безопасности работала спустя рукава, им просто и в голову не приходила ее необходимость. Витвит связался по радио с диспетчером, получил «добро» и направил флиттер через открытый грузовой люк прямо в трюм своего корабля.
Из построек Технической цивилизации порт напоминал разве что отдаленные и самые редко посещаемые аванпосты. Да и то сказать, триллианцы за пятьдесят лет прошли путь от винтовых самолетов до космических кораблей. Такая сосредоточенность на исследованиях и развитии шла неизбежно за счет снижения производства и эксплуатации. Немногие сделанные ими корабли являлись лишь экспериментальными моделями, для содержания нескольких созданных ими на соседних звездах научных баз хватало трех-четырех грузовых судов.
Сооруженный на высоком, продуваемом холодным ветром плато триллианский космопорт представлял собой железобетонный пятачок с парой зданий и башней диспетчера по краям. Сейчас здесь стояли два корабля. С одного, по случаю ремонта, была снята половина обшивки, рядом с ним суетились пушистые фигурки. В самом дальнем углу площадки толстой сигарой, расписанной веселенькими — розовыми и голубыми — растительными узорами, возвышался на своих посадочных опорах корабль Витвита. Размером не меньше, чем грузовик класса «Дромонд»; он брал, однако, меньше тысячи тонн полезной нагрузки. Все место съедали примитивные системы двигателей, управления и жизнеобеспечения.
— Желаю тебе очень-очень приятного путешествия, — раздался по радио голос начальника порта. — Не окажешь ли ты мне честь, приняв приглашение отобедать? Моя жена, если мне позволят похвастаться, открыла замечательные кулинарные свойства некоторых водорослей с Гвинсая, а я, дорогой друг, хотел бы услышать твое мнение о новой стихотворной форме, с которой я сейчас экспериментирую.
— Нет… благодарю тебя, нет, невозможно, прошу прощения… — Трудно было сказать, дрожь в голосе Витвита была следствием страха или табачного дыма, заставлявшего его кашлять. Триллианец резко бросил флиттер в корабль.
Получив разрешение на взлет, «Безмятежность Уважаемого Философа Иттипу» поднялась в рассветное небо. Когда Триллия превратилась в уменьшающийся на фоне звезд сапфир с облачными прожилками, Харкер глубоко вздохнул:
— Теперь можно расслабиться.
— Где? — проворчал Олафсон. В единственной каюте три человека едва помещались. Спать им придется по очереди в коридоре, ведущем к двигательному отсеку. А путешествие обещало быть долгим, из-за хилого гипердрайва этот корабль полз с максимальной псевдоскоростью один световой год в сутки.
— Как же, мы можем любоваться прелестной настенной росписью. — Долгоров с ненавистью пнул покрытую сложным орнаментом переборку.
Витвит, поникший над приборной доской, дернулся, как от боли:
— Прошу вас, добрый, милостивый сэр, не царапайте произведение искусства.
— А тебе-то что? — спросил Долгоров. — Ведь ты на этой куче хлама все равно больше летать не будешь. Витвит заломил руки:
— Все равно не надо их портить. Вдруг будущий хозяин их оценит? Я столько времени потратил, выписывая все до мельчайших деталей.
— Так вот почему у вас на кораблях летают по одному, — рассмеялся Олафсон. — Мне всегда казалось опрометчивым отсутствие хотя бы одного запасного пилота. Будь на борту два триллианца, они так поцапались бы насчет внутренней отделки, что дошли бы до состояния полной невменяемости.
— Что вы, нет, — чуть спокойнее возразил Витвит. — Обслуживающий персонал сведен до одного человека, потому что на деле больше и не требуется. Межзвездный перелет осуществляется автоматически, а тот, кто находится на борту, занимается исключительно обслуживанием. Если этот единственный член экипажа пострадает во время полета, корабль сам встанет на орбиту вокруг планеты назначения, и на его борт поднимутся другие. Дополнительный экипаж лишь попусту займет место, необходимое для пассажиров. Я удивлен, что вы, сэр, со столь сильным интеллектом, столь долго изучая нашу практику межзвездных полетов, не знали…
— Да знал я, знал! — Олафсон взмахнул руками, насколько позволял потолок. — Стоит задать риторический вопрос, и сразу получаешь развернутый ответ.
— Могу ли я, в свою очередь, нижайше просить посвятить меня в причины, побудившие вас… отторгнуть… космический корабль, до смешного не соответствующий стандартам вашего, о, столь умудренного общества?
— Можешь. — Теперь, когда все уже было позади, Харкер пришел в великолепное расположение духа. Удалось. И вправду удалось. Он сел на мягко обитую, благоухающую палубу и закурил сигарету. Его потряхивало в такт гравитационному двигателю: неуклюжая система рассеивала энергию. Создаваемое ею тяготение волнообразно менялось.
— Полагаю, мы вполне можем назвать себя преступниками, — сказал он. — По-ленидельски это звучало несколько мягче. — Дома нам не остаться в живых, если кое-кто узнает о некоторых наших делах… Но мы никогда не получали с этого больших денег. А теперь — получим.
Продолжал он из чистого бахвальства:
— Ты знаешь, мы прилетели на Триллию полгода назад, на корабле, скупавшем произведения искусства. Мы привезли с собой кое-какие товары и объявили о своем намерении осесть здесь на время, чтобы выяснить возможности создания постоянной торговой точки и регулярных челночных рейсов на какую-нибудь из технологических планет. Так считал и капитан корабля. Он отговаривал нас, убеждал, что дело не выгорит, и мы просто застрянем на Триллии, пока рядом не окажется очередной корабль Лиги, а вряд ли это случится раньше чем через год. Но мы продолжали настаивать и заплатили за проезд, так что он просто пожал плечами. — Харкер тоже пожал плечами.
— Ты мне это рассказывал, — проговорил Витвит. — Я был неимоверно восхищен вашей, как мне казалось, дружбой.
— Мне нравится твое общество, — улыбнулся Харкер. — Ты вообще ничего медвежонок… В основном мы взялись за тебя, выяснив, насколько ты подходишь для наших целей: постоянный пилот транспортника, холостяк — не будет проблем с семьей, трепло, из которого можно выкачать любую необходимую информацию. Похоже, мы оказались правы.
— Хотелось бы надеяться, — мрачно добавил Долгоров. — Эти товары стоили нам всех денег, которые мы могли наскрести вместе. Я вкалывал два года кряду и жил как монах, чтобы внести свою долю.
— А теперь мы будем жить как факиры, — сказал Олафсон. — Но потом — потом!
— Очевидно, вашей целью был триллианский корабль, — вежливо вставил Витвит. — И это меня поражает.
— Корабль как таковой нужен нам лишь для демонстрации, — ответил Харкер. — Нам нужны его планы, чертежи. Их легко будет составить, имея сам корабль и руководства по обслуживанию, находящиеся на борту.
Витвит повел ушами:
— Вы собираетесь опубликовать данные из научного интереса? Очевидно, что для существ, чьи предки летали на более совершенных моделях сотни лет назад, если они вообще летали на чем-то столь же грубом, — очевидно, что интереса нет никакого. Хотя… возможно, многие, по вашему мнению, заплатят за удовольствие наблюдать наши жалкие попытки? — Он развел руками. — Но ведь вы могли почти даром купить полное описание, или, наконец, можно было попросить меня, я был бы безмерно счастлив достать комплект и подарить его вам. — С робкой надеждой в голосе он продолжил: — Как видишь, дорогой друг, решительные действия совсем необязательны. Давайте вернемся. Я сообщу, что вы остались на борту по ошибке… Олафсон заржал, а Долгоров ответил:
— Даже ваши власти не могут быть настолько дурковатыми. Харкер раздавил окурок о палубу (пилота передернуло) и неторопливо стал объяснять:
— Этот корабль нужен нам именно из-за своей примитивности. Когда первые люди вступили с вами в контакт, эра электроники у вас еще не началась. Они или кто-то позже привезли вам книги по физике. Потом ваши умные парни поняли теорию таких вещей, как контроль над гравитацией и гипердрайв. Но с инженерной практикой все обстояло несколько иначе.
Чертежей космических кораблей у вас не было, а когда наконец появилась возможность о них спросить, обнаружилось, что идеалистический период Технической цивилизации уже закончился и дело приходится иметь с крутыми ребятами. А назначенная цена намного превосходила ту сумму, которую вся планета могла набрать в валюте Лиги. И это была цена всего лишь чертежей, не говоря уж о самом корабле. Не знаю, известно ли это тебе лично — вообще, это не секрет, — но такова политика Лиги. Ее компании связаны соглашением.
Однако мешать кому-то самостоятельно выйти в космос они не собирались. Возьмем, к примеру, Триллию. Вы, скажем, в общих чертах узнали, что такое транзисторы. Но это не давало вам возможности их производить. Они, да и еще миллион разных необходимых вещей, требуют целого промышленного комплекса. Чтобы придумать и построить его с учетом неизбежных ошибок в процессе, потребуются минимум десятилетия, к тому же придется привлечь все население и жить в бедности, ведь весь капитал надо будет вкладывать в дело. Вы, триллианцы, были достаточно сообразительны, чтобы не платить такую цену. Вы решили продвигаться медленнее. Но в то же время ваши ученые и любители приключений изнемогали от желания полететь в космос.
Я согласен, что и здесь вы поступили разумно. Вы поняли, что не можете сразу перейти от ранних двигателей внутреннего сгорания к совершенным космическим кораблям — к цельной системе, состоящей из термоядерной энергетической установки, полуразумных навигационных и инженерных компьютеров, полностью автономной системы жизнеобеспечения; и все это должно работать с использованием микросхем, переходов на молекулярном и ядерном уровнях и силовых полей, а не на разных там шестеренках и кривошипах. Боюсь, еще не одно ваше поколение не сможет построить подобное.
Но вы смогли продвинуться, создав огромные, неуклюжие, но работоспособные атомные реакторы.
1 2 3 4