Но, как выяснилось, Мерсия тоже направила на Альфзар лучшего своего агента. Им предстояло помериться с ним силами в невидимом, но не ставшем от этого менее опасным сражении.
Ехидный от природы король Альфзара чрезвычайно любил ставить непримиримых соперников в такие условия, когда те были вынуждены общаться друг с другом. Вот и сейчас при королевском дворе устраивалась охота. Мерсийцы радовались — охота была их любимым развлечением. Более мирным по натуре землянам не нравились подобные забавы, но нечего было думать о том, чтобы увильнуть от королевского приглашения.
Фландри тоже несколько удручала перспектива провести день на охоте. Он признавал физические упражнения лишь в той мере, в какой это было необходимо, чтобы быть в форме, и не любил излишних нагрузок. Кроме того, у него была масса дел.
Слишком много неудач произошло в последнее время. Один за другим бесследно исчезали агенты Терры и подкупленные альфзарцы, находившиеся в распоряжении Фландри. Ловушки подстерегали их на каждом шагу, а все попытки разузнать что-нибудь разбивались о железную волю неприятеля. Неприятности начались с прибытия Айкарайка, и Фландри не сомневался, что именно он — источник всех бед. Церионит был чертовски ловок и проницателен. Вероятность того, что кому-нибудь станут известны засекреченные юровианские исследования солнечных пятен или место, где скрывается Ямацу, была практически равна нулю, и, тем не менее, мерсийцы узнали об этом. А тут еще эта проклятая охота! Фландри содрогнулся при одной мысли о ней.
Слуга разбудил его на рассвете. Сквозь раскрытые окна комнаты тянуло свежестью. В таинственной красноватой дымке утреннего тумана слышались призывные звуки охотничьего рога. Ворчливо загудели калориферы.
— Иногда мне хочется пойти к императору и послать подальше и его, и нашу обожаемую Империю, — угрюмо пробормотал Фландри, садясь за стол.
После завтрака, приведшего его в более приподнятое состояние духа, Фландри приступил к утреннему туалету. Он приказал слуге побрить его, а затем облачился в плотно облегающий зеленый комбинезон и золотистый плащ с капюшоном. Шпага на поясе, игловое ружье и защитные очки завершали тщательно продуманный наряд. Спустившись по мраморной лестнице и миновав королевскую стражу в шлемах и латах, Фландри очутился во дворе.
Участники охоты были уже в сборе. Среди пышно разодетой альфзарской знати расхаживал толстый лысый гуманоид с желтыми глазами на голубом равнодушном лице — типичный представитель расы Альфзара. Это был король Сартаз собственной персоной. Чуть поодаль расположилась взъерошенная группа людей — посольство Терры. Они тоскливо наблюдали за приготовлениями к охоте. В числе приглашенных, разумеется, были мерсийцы.
Фландри церемонно раскланялся с ними — в конце концов, Терра и Мерсия формально находились в состоянии мира, хотя уже сейчас на границах империй гибли люди и горели города. Фландри выглядел равнодушным, и вообще он казался вялым к невыспавшимся, но цепкий взгляд разведчика подмечал каждую мелочь.
Высокомерно, с плохо скрытым презрением, которое всегда сквозило в отношениях с людьми, мерсийцы посмотрели на Фландри. Они были млекопитающими, но в наследство от своих пресмыкающихся предков они получили гораздо больше, чем люди. Человеческими были только их массивные лица. Высокие, около двух метров ростом, они имели длинный толстый хвост, страшное оружие в рукопашной схватке. От лба до конца хвоста на спине рос гребень с острыми шипами. Безволосую бледно-зеленую кожу покрывали редкие чешуйки. Из-под нависших бровей с вызовом смотрели черные глаза.
«Понятно, почему они так презирают нас, — подумал Фландри, — Их цивилизация молода и энергична. Вся ее мощь обращена во внешний мир. Цивилизация Терры постепенно угасает, и это неудивительно, ведь она гораздо старше. Наша внешняя политика направлена на то, чтобы сохранить наш галактический статус. Нас удовлетворяет сегодняшняя расстановка сил, поэтому мы так не хотим войны. Мерсийцы же мечтают о единой галактической империи, и первое, что они должны сделать, — это нейтрализовать нас, так как мы стоим у них на пути.
Исторически они, возможно, правы. Но Терра видела слишком много крови за свою историю. Человечество стало мудрее и не стремится к абсолютному господству. Мы поняли, что подобные мечты неосуществимы, но это же знание приблизило нас к гибели.
Очень не хочется когда-нибудь увидеть человечество, порабощенное чужой цивилизацией. Терра готова пойти на любой компромисс, но переговоры с Мерсией можно вести только с позиции силы. Сила — единственный аргумент, который мерсийцы способны принять во внимание. Вот поэтому я здесь.
Откуда-то из тумана вынырнул Айкарайк. Он подошел к Фландри и дружелюбно улыбнулся.
— Доброе утро, капитан Фландри.
— Доброе утро, — вздрогнув, произнес землянин. Этот птицеобразный действовал ему на нервы. Пожалуй, впервые Фландри довелось встретить соперника, превосходящего его в профессиональном отношении, и сознавать это было не очень-то приятно.
И все же церионит чем-то привлекал его. В ожидании сигнала к началу охоты они разговорились. От обсуждения загадочных миров Полариса они незаметно перешли к теме сравнительной антропологии разумных видов во Вселенной. Обширные знания Айкарайка во всех областях поражали. Обнаружилось также, что их взгляды во многом совпадали, а мрачноватый юмор церионита неплохо оживлял дружескую беседу.
Трубные звуки рога возвестили о начале охоты. Охотники направились к посадочной площадке.
«Как жаль, что мы находимся по разные стороны баррикады. Все могло бы быть иначе…» — подумал Фландри. Ответный взгляд Айкарайка был полон сочувствия.
Охотники сели в одноместные реактивные авиетки и пристегнули ремни. Все вооружение авиеток состояло из лазерного прожектора на носу — не слишком-то грозного орудия, когда имеешь дело с бортудианскими драконами. У Фландри мелькнула мысль, что Сартаз будет только рад, если опасная потеха поможет ему отделаться от некоторых гостей.
Взревели двигатели, легкие суда взмыли в небо и взяли курс на север, в горы. Внизу проплывали окутанные легким туманом поля и леса. В багровеющем небе ярко сиял огромный красный диск Бетельгейзе. Предстоящая схватка с чудовищами заставила Фландри забыть утренние неприятности. Он наслаждался стремительностью полета, даже свист рассекаемого воздуха казался ему музыкой.
Через два часа на горизонте показались Бортудианские горы. Остроконечные вершины вздымались высоко в небеса. На склонах лежал снег, красноватый в зловещем свете Бетельгейзе. Кое-где егерям удалось засечь крылатых чудовищ, и по радио стали поступать сообщения. Авиетки одна за другой покидали строй и устремлялись в погоню. Вскоре Фландри потерял из виду всех участников охоты, кроме одного, чье воздушное судно находилось неподалеку. Проносясь над острыми скалами, Фландри заметил две огромные тени, мелькнувшие над глубоким ущельем. Он весь сразу напрягся: драконы!
Огромные, десятиметровые чудовища походили на крылатых змей с чешуйчатой кожей. Их острые когти и зубы легко кромсали железо. Они парили в небе с таким безразличием и высокомерием, словно дичью на затевавшейся охоте были не они, а эти мелкие существа, летавшие вокруг, как надоевшие мухи.
Фландри бросился за драконом. Расстояние быстро сокращалось. Вблизи дракон казался еще огромней. Ни тени страха не было в свирепом блеске его красных глаз. Развернувшись, чудище ринулось в атаку. Прицелившись в лишенное защитного панциря брюхо твари, Фландри нажал на гашетку. Не обращая внимания на прицельный огонь, дракон продолжал идти на таран. Чтобы избежать столкновения, Фландри сделал двойной переворот через крыло и сумел увернуться от крыльев чудовища, но совсем забыл о хвосте. Расплата последовала немедленно.
От страшного удара авиетка сорвалась в штопор. Спикировавший следом дракон вцепился острыми когтями в обшивку и разодрал ее в клочья.
Пытаясь освободиться, Фландри стал лихорадочно нажимать кнопки. Наконец, когти со скрежетом соскользнули с обшивки. Охотник сделал вираж и атаковал чудовище, стреляя из иглового ружья прямо в разинутую пасть. Дракон отпрянул. Фландри выстрелил снова, но на этот раз лишь опалил крыло мерзкой твари.
Дико взревев, дракон бросился вперед, налетел на авиетку и, лязгнув зубами, снес часть и без того искромсанного корпуса. В кабину ворвался ледяной ветер.
Фландри с трудом набрал высоту и отважно спикировал на чудовище, размахивая ружьем, как булавой. Дракон дрогнул и отступил. Фландри продолжал преследовать его, нанося удар за ударом.
Изодранная авиетка все больше валилась на крыло, охотник терял управление. Он попытался выровнять машину, но не успел: от нового удара мощных крыльев она завертелась и стала падать. Дракон не отступал.
Проклятье! Подгоняемую ветром авиетку неудержимо тянуло к скалистым утесам. Запас высоты таял необратимо. Охота обернулась для Фландри сражением за собственную жизнь, и он с горечью сознавал, то, что перевес не на его стороне. Тем не менее, он не прекращал отчаянных попыток уклониться от гибельного курса.
Разбиться о скалы и быть съеденным собственной добычей — не слишком приятная участь для разведчика. Нет, он не мог смириться с мыслью, что ему уготован такой конец, и боролся изо всех сил.
Чудовище висело у него на хвосте. Уж оно-то выдержит удар о скалы в отличие от легкой авиетки, которая разобьется вдребезги. Фландри выстрелил наугад. Дракон молниеносно обогнул авиетку и зашел спереди. Оскаленная пасть оказалась перед лицом Фландри. Спасения нет!
Но что это? Дракон внезапно завертелся волчком и с грохотом рухнул на край скалы — чей-то неожиданный выстрел сзади оказался для него роковым. Тот, второй, догадался Фландри, который кружил рядом еще перед началом погони, справился, наконец, со своей добычей и подоспел на помощь. Кто бы он ни был, Фландри был чертовски ему благодарен.
После недолгой агонии чудовище испустило дух.
Все еще под впечатлением боя, Фландри посадил авиетку. При виде распластанного тела он почувствовал угрызения совести: всего несколько минут назад это бесстрашное существо было полно сил… К несчастью, жизнь есть жизнь, и как много в ней бессмысленного уничтожения… Фландри поднял руку, отдавая честь поверженному врагу.
Затем он попытался открыть помятый в бою фонарь кабины. С трудом, но ему это удалось. Вторая авиетка приземлилась рядом. Пилот вышел из кабины.
Айкарайк.
Не раздумывая ни секунды, Фландри схватился за кобуру. Его злейший враг захвачен врасплох и ни о чем не подозревает. Застрелить его сейчас — пара пустяков. Айкарайк с Цериона просто не вернется с охоты. Может, Фландри когда-нибудь и пожалеет об этом, но не сейчас. Что делать, если в жестоком кодексе разведки нет места благородству? Но он не успел вынуть пистолет. Сквозь завывание ветра донесся спокойный голос чужака: «Нет».
Фландри поднял руки и, горько улыбнувшись, произнес:
— Вы и на этот раз победили. Что ж, стреляйте.
— Ни в коем случае, — улыбнулся Айхарайк. — Поверьте, капитан Фландри, я убью вас лишь тогда, когда мне придется защищаться. А так как мне заранее известны все ваши намерения, я всегда могу вас остановить.
Фландри безучастно кивнул. Он понял, что означают для него эти слова, но был слишком утомлен, чтобы как-то на них реагировать.
— Спасибо, вы спасли мне жизнь, — запоздало поблагодарил он.
— Вы полезнее мне живой, нежели мертвый, — признался Айкарайк, — и я действительно рад тому, что вам удалось спастись.
Взяв в качестве трофея голову дракона, они медленно полетели во дворец. Апатия, овладевшая Фландри, постепенно сменилась тревогой.
Каким образом Айкарайку стало известно о том, что Фландри хочет убить его? Существовал лишь один ответ, объясняющий, откуда церионит черпает сведения о планах землян. Конечно, он легко может сорвать любую задуманную ими операцию и беспрепятственно выполнить свою собственную работу.
Все было просто: Айкарайк был телепатом.
3
Даже в красном солнечном свете, заливавшем комнату, было заметно, как побледнела Эйлин.
— Не может быть, — прошептала она
— Это единственное объяснение, — мрачно произнес Фландри.
— Но всем известно, что у телепатии весьма ограниченные возможности.
— Верно, — кивнул Фландри, — Ментальные характеристики разумных рас настолько различны, что телепат может лишь чувствовать их. Чтобы прочитать мысли, ему необходимо знать «язык» каждого вида, а в действительности — каждого индивида, так как из-за отсутствия ментального контакта у нетелепатов развиваются индивидуальные мыслетипы. Я не позволял телепатам, не принадлежащим к человеческой расе, копаться в моем мозгу, и до сих пор полагал, что нахожусь в безопасности.
— Но не забывай, Церион — очень старая планета.
1 2 3 4 5