Убийца на мгновение потерял равновесие и едва сам не грохнулся в смолу. Это стоило ему нескольких драгоценных секунд. Джейд с девочкой на руках успела босиком пересечь ещё одну проходную комнату и оторваться от ужасного преследователя.
Пробежав ещё несколько коридоров, она оказалась в небольшом помещении, в котором стоял затхлый запах. Джейд даже закашлялась. Она остановилась и в нерешительности стала оглядываться по сторонам. Похоже было, что убийца здорово отстал. Слабо мерцала тусклая лампочка. Девочка сидела на руках тихо.
Немного отдышавшись, Джейд хотела было бежать дальше и даже сделала несколько шагов, но внезапно натолкнулась на что-то мягкое. Это что-то качнулось и отошло в сторону. Девушка подняла глаза и обомлела. Прямо над ней висел подросток.
Не тратя сил на бесполезные крики, Джейд заметалась по комнате, которая оказалась человеческой бойней или живодёрней. То тут, то там она натыкалась на таких же мальчиков и девочек, висящих на крепких ремнях. Повешенных было очень много. Их фиолетовые и тёмно-лиловые лица в полумраке подвала производили ужасное впечатление. Увидев это зрелище, Джейд почувствовала, что руки её опускаются, что ей – конец.
Однако, овладев собой, она продолжила искать выход. Метнувшись в одну сторону, затем – в другую, она через несколько минут поняла, что выхода нет.
Не зная, что делать, Джейд так и осталась стоять посередине адской комнаты, между раскачивающимися мёртвыми телами, судорожно сжимая притихшую у неё на руках девочку. В подвале было холодно и сыро. Джейд – босой, в одних джинсах и майке – было неимоверно холодно.
Сами собой на глазах навернулись слёзы. Джейд не знала, что ей предпринять. Она угодила в тупик.
Положение представлялось безвыходным: если Джейд удалось убежать от этого страшного человека с когтями-лезвиями на руке, то теперь она просто умрёт здесь от холода и страха. Она даже позабыла о девочке, сидящей у неё на руках, которая стала неестественно лёгкой.
– Опусти меня, пожалуйста, ты мне делаешь больно, – вдруг произнесла девочка, отвлекая Джейд от тяжёлых размышлений.
Джейд посмотрела на ребёнка.
Вместо девочки, у неё на руках был детский, обуглившийся до черноты скелетик, наряжённый в ослепительно белое платьице. Скелетик, пытаясь высвободиться из рук Джейд, негромко постукивал маленькими косточками. Девушка бросила его и кинулась бежать…
Проснувшись от собственного крика и вне себя от ужаса, Джейд вскочила с постели и осмотрелась по сторонам. Мрачного подвала с висельниками и скелетика в платьице не было. Девушка находилась у себя в комнате. Её пижама и подушка были влажными от пота, лоб покрылся испариной, пульс учащённо бился. Немного успокоившись, она поняла, что ей привиделся страшный сон.
Джейд прислушалась. Было тихо. В темноте мелькали зелёные огоньки табло электронных часов. «Слава Богу, отец не услышал моих криков», – подумала она.
Отбросив одеяло, Джейд ещё сидела с минуту. Наконец она решила сходить в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Руки и ноги её до сих пор дрожали от страха. Джейд поднялась и медленно побрела к умывальнику.
Дойдя до ванной комнаты, включила свет, подошла к раковине. Над ней висело большое зеркало. Девушка посмотрелась в него и удивилась. Лицо её было бледно, под красными глазами были заметны тёмные круги.
– Да! – произнесла она вслух. – Если такое будет продолжаться, мне не избежать принудительного лечения. Отец и так на меня косо смотрит и грозится сплавить в сумасшедший дом…
Девушка протянула руку к вентилю горячей воды. Внезапно, едва она его коснулась, ещё не успев повернуть, хлынул мощный поток. Ванная комната стала наполняться паром. Джейд взвизгнула от неожиданности и попыталась одёрнуть руку, но в этот момент вентиль словно ожил: его пластмассовые концы превратились в четыре длинных пальца, которые цепко ухватили правую руку Джейд.
Она попыталась второй рукой разжать пластмассовые пальцы, но ей это не удалось: вентиль был сильнее её.
Вдруг дверь в ванную скрипнула и с шумом захлопнулась, словно её увлекло мощным порывом ветра. Раздался щелчок – защёлка на дверях сама собой задвинулась. В этот момент Джейд почувствовала себя снова в той же ситуации, что и в последние минуты ужасного сна.
Девушка ещё раз судорожно дёрнула свою руку, но вентиль ещё сильнее стиснул её пальцы – те даже побелели. И тут Джейд, на мгновение подняв глаза, увидела, что её отражение в зеркале исчезло. Увиденное потрясло её.
Поняв, что это какое-то наваждение, она зажмурила глаза, а когда открыла – на неё из зеркала смотрел обожжённый человек в помятой шляпе, тот самый, что преследовал во сне. От безумного страха, Джейд задрожала всем телом, сердце её учащённо забилось и готово было выскочить из груди. Похоже, что ночные видения не закончились.
Омерзительный человек в зеркале вежливо приподнял шляпу.
– Привет, Джейд! – сказал он, довольный собой. – Давно не виделись.
Его красное, все в рубцах лицо скривилось в ехидной улыбке.
– Не ожидала меня здесь встретить? – ещё раз произнёс он.
Собравшись с последними силами, Джейд дёрнула свою руку и вырвала кран умывальника вместе с частью трубы, по которой поступала вода. Ручка крана вместе с этой торчащей на два фута трубой была похожа на оголённую человеческую руку. И даже сейчас, как ни ухищрялась Джейд, пытаясь освободиться, пластмассовые вентиля крана ещё крепко сжимали её ладонь.
Человеку в шляпе поведение Джейд показалось смешным. И он посмеялся от души. Неожиданно он перестал смеяться, и в этот миг что-то нашло на кран холодной воды. Он вздрогнул, словно живой, и стал медленно расти вверх. Концы вентиля зашевелились, будто пальцы, и из них вдруг стали вылезать длинные стальные лезвия, точно такие, какие были на руке у того страшного преследователя.
Из обломанной трубы брызнула горячая вода, кран изогнулся, как кобра, готовясь к смертельному для жертвы прыжку. Его лезвия угрожающе шевелились, со скрипом задевая друг друга.
Человек в зеркале едва заметно кивнул, и кран-кобра бросился на Джейд. Она еле успела подставить свободную руку, удар пластмассового убийцы пришёлся по её запястью.
Джейд закричала от боли, заглушая отвратительный хохот человека в зеркале и шум льющейся воды. Тёмная кровь сразу полилась на пол. От всего увиденного Джейд потеряла сознание…
В этот момент дверь в ванную широко открылась. На пороге стоял отец, завязывающий пояс халата. Он проснулся от доносящихся из ванной криков дочери и поспешил заглянуть к ней.
Он застал ужасную картину: краны были вырваны с основанием, а на полу лежала его дочь с окровавленным запястьем правой руки. В левой она сжимала опасную бритву…
* * *
Третья психиатрическая клиника располагалась в нескольких милях от города, в большом зелёном массиве, среди деревьев, посаженных ещё в начале века. Особенно красивыми там были вязы. Посыпанные жёлтым гравием дорожки вели от главного корпуса больницы вглубь массива, где было небольшое озерцо.
Здание больницы, построенное в середине прошлого века, имело величественный вид старинного викторианского замка. От высоких стен тёмно-красного кирпича так и веяло силой, какой-то особой торжественностью. Стены оканчивались остроконечными башенками по краям крыши. Издалека клиника была похожа на огромный костёр, разложенный неизвестно кем, посреди оазиса. В некоторых местах здание было красиво увито плющом.
Здание, задуманное как гостиница, было возведено одним богатым гражданином. После его смерти отель остался бесхозным. Наследников владелец не имел, и здание перешло в муниципальную собственность. Постепенно оно стало приходить в негодность, так как никто не следил за ним. Публика сюда не заезжала, и в тридцатые годы решено было передать здание под больницу. Его отремонтировали, провели внутреннюю перепланировку. Сейчас это был современный первоклассный комплекс для лечения психиатрических больных.
Весь комплекс с лесным массивом был обнесён невысокой каменной оградой с декоративными башнями по углам. На ведущее сюда из города шоссе выходила полукруглая арка с решётчатыми воротами.
Благодаря удалённости от города, в клинику довольно редко приезжали всякого рода инспекции, и потому в дисциплине персонала и больных допускалась некоторая вольность.
В эту клинику и поместили Джона Флинна после ночи, проведённой в полицейском участке. Здесь он пробыл уже несколько дней. И всё время жаловался на сон, точнее на его отсутствие, он, по правде, боялся уснуть, объясняя, что ему снятся кошмары.
За это время, кроме Джона, в клинику поступило ещё трое подростков. Врачи клиники были озадачены схожими видениями, возникающими у вновь поступивших больных. Эти видения во всех случаях заканчивались нервным расстройством. Подростков, как и Джона, разместили в комфортабельных палатах – под присмотром санитаров и нянь. Окна палат были затянуты металлической сеткой с крупными ячейками.
Нервные расстройства, как считали лечащие врачи, появились у этих подростков в результате нарушений сна. Ребята панически боялись спать. Ибо боялись они того, что происходило с ними во сне.
Джону и ещё трём новым пациентам являлся некий обгоревший человек в помятой шляпе и грязном красно-зелёном свитере, у которого на правой руке была чёрная перчатка, с огромными острыми когтями-лезвиями. И этот страшный человек гонялся во сне за подростками, пытаясь их поранить.
Врачи сразу же заметили, что даже во время неглубокого и непродолжительного сна у них появлялась одышка. А после сна – какие-то странные царапины на теле, словно их оставлял невидимый зверь с острыми когтями. Сами подростки это объясняли, что их несколько раз своей ужасной рукой цеплял тот человек, и им всем только чудом удавалось от него убежать.
Самым интересным было то, что все они встречались с Джоном до попадания в больницу. И именно после этого у них начинались кошмары. Но пока ни врачи, ни сами подростки ещё не заметили этой закономерности.
Первой с известным видением попала в клинику Каролин Маклей. Это с ней и её матерью Джон столкнулся В аэропорту, когда спешил к месту регистрации. Они, оказывается, летели в одном самолёте.
Ещё в полёте Каролин заметила что-то необычное на борту воздушного лайнера. Они летели в грозе, а стюардесса уверяла её, что никакой грозы нет. Грозу никто с сидящих в самолёте упорно не замечал.
После первого вечера, проведённого в доме её бабушки у телевизора, ей сразу стал мерещиться повсюду человек с обожжённым лицом и крючковатым носом. Две последующие ночи она ужасно промучилась. Ей снилось, будто бы она смотрит фильм, в котором самый страшный герой – этот человек в шляпе и полосатом свитере – всё время норовит затащить её в телевизор. Бабушка, посоветовавшись с матерью, решила, что будет лучше, если за ней понаблюдают врачи.
Вторым больным был Берни Хоукс, который видел Джона из окна автобуса. Его мучили видения всевозможных автокатастроф, виновником которых был человек с чёрной перчаткой на руке.
Третьим пациентом клиники была Джейд Кластингс, столкнувшаяся с Джоном Флинном В полиции. В свои пятнадцать лет она уже многое повидала. Даже успела приобщиться к наркотикам.
Отец уже давно хотел определить Джейд в какой-нибудь интернат или клинику, но все никак не решался. Он уповал на подходящий случай и выискивал более-менее достойное место для дочери, чтобы не было за неё так стыдно.
Такой случай представился после случая в ванной, который Джейд как-то путанно объяснила, сказав, что её порезал человек с обгоревшим лицом, порезал ужасной рукой, на какую была надета чёрная перчатка с острыми лезвиями.
Отец, понимая, что дальше ждать нельзя, что следующий случай может быть последним, определил Джейд в психиатрическую лечебницу. Без сомнения, для этого был повод: галлюцинации, разрезанные вены…
* * *
Как и во всяком лечебном учреждении, день в третьей психиатрической больнице начинался с утреннего обхода. Врачи изучали состояние пациентов, оценивали эффект от применения тех или иных лекарств в различных случаях депрессии. Именно это входило и в обязанности доктора Макса Харпера, заведующего отделением детской и подростковой психиатрии.
Ему было около сорока лет, он носил большие роговые очки и относился к своим обязанностям очень ответственно. Лечил больных только теми препаратами и применял методы, которые были дозволены департаментом здравоохранения и проверены на практике. Сам он относился к больным как к подопытным кроликам, ведь психическому больному, думал он, ничем, кроме успокоительных средств и смирительной рубашки, не поможешь.
Придя в клинику полтора года назад, он из-за своих неожиданных обходов посреди ночи и придирчивости ко всем, приобрёл недобрую славу. И пациенты и обслуживающий медперсонал его недолюбливали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Пробежав ещё несколько коридоров, она оказалась в небольшом помещении, в котором стоял затхлый запах. Джейд даже закашлялась. Она остановилась и в нерешительности стала оглядываться по сторонам. Похоже было, что убийца здорово отстал. Слабо мерцала тусклая лампочка. Девочка сидела на руках тихо.
Немного отдышавшись, Джейд хотела было бежать дальше и даже сделала несколько шагов, но внезапно натолкнулась на что-то мягкое. Это что-то качнулось и отошло в сторону. Девушка подняла глаза и обомлела. Прямо над ней висел подросток.
Не тратя сил на бесполезные крики, Джейд заметалась по комнате, которая оказалась человеческой бойней или живодёрней. То тут, то там она натыкалась на таких же мальчиков и девочек, висящих на крепких ремнях. Повешенных было очень много. Их фиолетовые и тёмно-лиловые лица в полумраке подвала производили ужасное впечатление. Увидев это зрелище, Джейд почувствовала, что руки её опускаются, что ей – конец.
Однако, овладев собой, она продолжила искать выход. Метнувшись в одну сторону, затем – в другую, она через несколько минут поняла, что выхода нет.
Не зная, что делать, Джейд так и осталась стоять посередине адской комнаты, между раскачивающимися мёртвыми телами, судорожно сжимая притихшую у неё на руках девочку. В подвале было холодно и сыро. Джейд – босой, в одних джинсах и майке – было неимоверно холодно.
Сами собой на глазах навернулись слёзы. Джейд не знала, что ей предпринять. Она угодила в тупик.
Положение представлялось безвыходным: если Джейд удалось убежать от этого страшного человека с когтями-лезвиями на руке, то теперь она просто умрёт здесь от холода и страха. Она даже позабыла о девочке, сидящей у неё на руках, которая стала неестественно лёгкой.
– Опусти меня, пожалуйста, ты мне делаешь больно, – вдруг произнесла девочка, отвлекая Джейд от тяжёлых размышлений.
Джейд посмотрела на ребёнка.
Вместо девочки, у неё на руках был детский, обуглившийся до черноты скелетик, наряжённый в ослепительно белое платьице. Скелетик, пытаясь высвободиться из рук Джейд, негромко постукивал маленькими косточками. Девушка бросила его и кинулась бежать…
Проснувшись от собственного крика и вне себя от ужаса, Джейд вскочила с постели и осмотрелась по сторонам. Мрачного подвала с висельниками и скелетика в платьице не было. Девушка находилась у себя в комнате. Её пижама и подушка были влажными от пота, лоб покрылся испариной, пульс учащённо бился. Немного успокоившись, она поняла, что ей привиделся страшный сон.
Джейд прислушалась. Было тихо. В темноте мелькали зелёные огоньки табло электронных часов. «Слава Богу, отец не услышал моих криков», – подумала она.
Отбросив одеяло, Джейд ещё сидела с минуту. Наконец она решила сходить в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Руки и ноги её до сих пор дрожали от страха. Джейд поднялась и медленно побрела к умывальнику.
Дойдя до ванной комнаты, включила свет, подошла к раковине. Над ней висело большое зеркало. Девушка посмотрелась в него и удивилась. Лицо её было бледно, под красными глазами были заметны тёмные круги.
– Да! – произнесла она вслух. – Если такое будет продолжаться, мне не избежать принудительного лечения. Отец и так на меня косо смотрит и грозится сплавить в сумасшедший дом…
Девушка протянула руку к вентилю горячей воды. Внезапно, едва она его коснулась, ещё не успев повернуть, хлынул мощный поток. Ванная комната стала наполняться паром. Джейд взвизгнула от неожиданности и попыталась одёрнуть руку, но в этот момент вентиль словно ожил: его пластмассовые концы превратились в четыре длинных пальца, которые цепко ухватили правую руку Джейд.
Она попыталась второй рукой разжать пластмассовые пальцы, но ей это не удалось: вентиль был сильнее её.
Вдруг дверь в ванную скрипнула и с шумом захлопнулась, словно её увлекло мощным порывом ветра. Раздался щелчок – защёлка на дверях сама собой задвинулась. В этот момент Джейд почувствовала себя снова в той же ситуации, что и в последние минуты ужасного сна.
Девушка ещё раз судорожно дёрнула свою руку, но вентиль ещё сильнее стиснул её пальцы – те даже побелели. И тут Джейд, на мгновение подняв глаза, увидела, что её отражение в зеркале исчезло. Увиденное потрясло её.
Поняв, что это какое-то наваждение, она зажмурила глаза, а когда открыла – на неё из зеркала смотрел обожжённый человек в помятой шляпе, тот самый, что преследовал во сне. От безумного страха, Джейд задрожала всем телом, сердце её учащённо забилось и готово было выскочить из груди. Похоже, что ночные видения не закончились.
Омерзительный человек в зеркале вежливо приподнял шляпу.
– Привет, Джейд! – сказал он, довольный собой. – Давно не виделись.
Его красное, все в рубцах лицо скривилось в ехидной улыбке.
– Не ожидала меня здесь встретить? – ещё раз произнёс он.
Собравшись с последними силами, Джейд дёрнула свою руку и вырвала кран умывальника вместе с частью трубы, по которой поступала вода. Ручка крана вместе с этой торчащей на два фута трубой была похожа на оголённую человеческую руку. И даже сейчас, как ни ухищрялась Джейд, пытаясь освободиться, пластмассовые вентиля крана ещё крепко сжимали её ладонь.
Человеку в шляпе поведение Джейд показалось смешным. И он посмеялся от души. Неожиданно он перестал смеяться, и в этот миг что-то нашло на кран холодной воды. Он вздрогнул, словно живой, и стал медленно расти вверх. Концы вентиля зашевелились, будто пальцы, и из них вдруг стали вылезать длинные стальные лезвия, точно такие, какие были на руке у того страшного преследователя.
Из обломанной трубы брызнула горячая вода, кран изогнулся, как кобра, готовясь к смертельному для жертвы прыжку. Его лезвия угрожающе шевелились, со скрипом задевая друг друга.
Человек в зеркале едва заметно кивнул, и кран-кобра бросился на Джейд. Она еле успела подставить свободную руку, удар пластмассового убийцы пришёлся по её запястью.
Джейд закричала от боли, заглушая отвратительный хохот человека в зеркале и шум льющейся воды. Тёмная кровь сразу полилась на пол. От всего увиденного Джейд потеряла сознание…
В этот момент дверь в ванную широко открылась. На пороге стоял отец, завязывающий пояс халата. Он проснулся от доносящихся из ванной криков дочери и поспешил заглянуть к ней.
Он застал ужасную картину: краны были вырваны с основанием, а на полу лежала его дочь с окровавленным запястьем правой руки. В левой она сжимала опасную бритву…
* * *
Третья психиатрическая клиника располагалась в нескольких милях от города, в большом зелёном массиве, среди деревьев, посаженных ещё в начале века. Особенно красивыми там были вязы. Посыпанные жёлтым гравием дорожки вели от главного корпуса больницы вглубь массива, где было небольшое озерцо.
Здание больницы, построенное в середине прошлого века, имело величественный вид старинного викторианского замка. От высоких стен тёмно-красного кирпича так и веяло силой, какой-то особой торжественностью. Стены оканчивались остроконечными башенками по краям крыши. Издалека клиника была похожа на огромный костёр, разложенный неизвестно кем, посреди оазиса. В некоторых местах здание было красиво увито плющом.
Здание, задуманное как гостиница, было возведено одним богатым гражданином. После его смерти отель остался бесхозным. Наследников владелец не имел, и здание перешло в муниципальную собственность. Постепенно оно стало приходить в негодность, так как никто не следил за ним. Публика сюда не заезжала, и в тридцатые годы решено было передать здание под больницу. Его отремонтировали, провели внутреннюю перепланировку. Сейчас это был современный первоклассный комплекс для лечения психиатрических больных.
Весь комплекс с лесным массивом был обнесён невысокой каменной оградой с декоративными башнями по углам. На ведущее сюда из города шоссе выходила полукруглая арка с решётчатыми воротами.
Благодаря удалённости от города, в клинику довольно редко приезжали всякого рода инспекции, и потому в дисциплине персонала и больных допускалась некоторая вольность.
В эту клинику и поместили Джона Флинна после ночи, проведённой в полицейском участке. Здесь он пробыл уже несколько дней. И всё время жаловался на сон, точнее на его отсутствие, он, по правде, боялся уснуть, объясняя, что ему снятся кошмары.
За это время, кроме Джона, в клинику поступило ещё трое подростков. Врачи клиники были озадачены схожими видениями, возникающими у вновь поступивших больных. Эти видения во всех случаях заканчивались нервным расстройством. Подростков, как и Джона, разместили в комфортабельных палатах – под присмотром санитаров и нянь. Окна палат были затянуты металлической сеткой с крупными ячейками.
Нервные расстройства, как считали лечащие врачи, появились у этих подростков в результате нарушений сна. Ребята панически боялись спать. Ибо боялись они того, что происходило с ними во сне.
Джону и ещё трём новым пациентам являлся некий обгоревший человек в помятой шляпе и грязном красно-зелёном свитере, у которого на правой руке была чёрная перчатка, с огромными острыми когтями-лезвиями. И этот страшный человек гонялся во сне за подростками, пытаясь их поранить.
Врачи сразу же заметили, что даже во время неглубокого и непродолжительного сна у них появлялась одышка. А после сна – какие-то странные царапины на теле, словно их оставлял невидимый зверь с острыми когтями. Сами подростки это объясняли, что их несколько раз своей ужасной рукой цеплял тот человек, и им всем только чудом удавалось от него убежать.
Самым интересным было то, что все они встречались с Джоном до попадания в больницу. И именно после этого у них начинались кошмары. Но пока ни врачи, ни сами подростки ещё не заметили этой закономерности.
Первой с известным видением попала в клинику Каролин Маклей. Это с ней и её матерью Джон столкнулся В аэропорту, когда спешил к месту регистрации. Они, оказывается, летели в одном самолёте.
Ещё в полёте Каролин заметила что-то необычное на борту воздушного лайнера. Они летели в грозе, а стюардесса уверяла её, что никакой грозы нет. Грозу никто с сидящих в самолёте упорно не замечал.
После первого вечера, проведённого в доме её бабушки у телевизора, ей сразу стал мерещиться повсюду человек с обожжённым лицом и крючковатым носом. Две последующие ночи она ужасно промучилась. Ей снилось, будто бы она смотрит фильм, в котором самый страшный герой – этот человек в шляпе и полосатом свитере – всё время норовит затащить её в телевизор. Бабушка, посоветовавшись с матерью, решила, что будет лучше, если за ней понаблюдают врачи.
Вторым больным был Берни Хоукс, который видел Джона из окна автобуса. Его мучили видения всевозможных автокатастроф, виновником которых был человек с чёрной перчаткой на руке.
Третьим пациентом клиники была Джейд Кластингс, столкнувшаяся с Джоном Флинном В полиции. В свои пятнадцать лет она уже многое повидала. Даже успела приобщиться к наркотикам.
Отец уже давно хотел определить Джейд в какой-нибудь интернат или клинику, но все никак не решался. Он уповал на подходящий случай и выискивал более-менее достойное место для дочери, чтобы не было за неё так стыдно.
Такой случай представился после случая в ванной, который Джейд как-то путанно объяснила, сказав, что её порезал человек с обгоревшим лицом, порезал ужасной рукой, на какую была надета чёрная перчатка с острыми лезвиями.
Отец, понимая, что дальше ждать нельзя, что следующий случай может быть последним, определил Джейд в психиатрическую лечебницу. Без сомнения, для этого был повод: галлюцинации, разрезанные вены…
* * *
Как и во всяком лечебном учреждении, день в третьей психиатрической больнице начинался с утреннего обхода. Врачи изучали состояние пациентов, оценивали эффект от применения тех или иных лекарств в различных случаях депрессии. Именно это входило и в обязанности доктора Макса Харпера, заведующего отделением детской и подростковой психиатрии.
Ему было около сорока лет, он носил большие роговые очки и относился к своим обязанностям очень ответственно. Лечил больных только теми препаратами и применял методы, которые были дозволены департаментом здравоохранения и проверены на практике. Сам он относился к больным как к подопытным кроликам, ведь психическому больному, думал он, ничем, кроме успокоительных средств и смирительной рубашки, не поможешь.
Придя в клинику полтора года назад, он из-за своих неожиданных обходов посреди ночи и придирчивости ко всем, приобрёл недобрую славу. И пациенты и обслуживающий медперсонал его недолюбливали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25